Литература периода «оттепели»
жүктеу/скачать 3.39 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Стихотворение В. Высоцкого «Мой Гамлет» строится на основе нескольких семантических оппозиций, например, «выси» и «земли», «верха» и «низа».
- «Я знал, что, отрываясь от земли, - / Чем выше мы, тем жестче и суровей; / Я шел спокойно прямо в короли / И вел себя наследным принцем крови».
- «Но вечно, вечно плещет море бед, /- в него мы стрелы мечем - в сито просо, / Отсеивая призрачный ответ / От вычурного этого вопроса».
- Стремление осмыслить «гамлетовский» сюжет как некую универсальную ситуацию свойственно, пожалуй, всем поэтическим вариациям на данную тему
| Я видел — наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства. В проточных водах по ночам, тайком Я отмывался от дневного свинства. Я прозревал, глупея с каждым днем, Я прозевал домашние интриги. Не нравился мне век и люди в нем Не нравились. И я зарылся в книги. Мой мозг, до знаний жадный как паук, Все постигал: недвижность и движенье, — Но толка нет от мыслей и наук, Когда повсюду — им опроверженье. С друзьями детства перетерлась нить. Нить Ариадны оказалась схемой. Я бился над словами — «быть, не быть», Как над неразрешимою дилеммой. Но вечно, вечно плещет море бед, В него мы стрелы мечем — в сито просо, Отсеивая призрачный ответ От вычурного этого вопроса. Зов предков слыша сквозь затихший гул, Пошел на зов, — сомненья крались с тылу, Груз тяжких дум наверх меня тянул, А крылья плоти вниз влекли, в могилу. В непрочный сплав меня спаяли дни — Едва застыв, он начал расползаться. Я пролил кровь, как все. И, как они, Я не сумел от мести отказаться. А мой подъем пред смертью есть провал. Офелия! Я тленья не приемлю. Но я себя убийством уравнял С тем, с кем я лег в одну и ту же землю. Я Гамлет, я насилье презирал, Я наплевал на Датскую корону, — Но в их глазах — за трон я глотку рвал И убивал соперника по трону. А гениальный всплеск похож на бред, В рожденье смерть проглядывает косо. А мы все ставим каверзный ответ И не находим нужного вопроса. Стихотворение В. Высоцкого «Мой Гамлет» строится на основе нескольких семантических оппозиций, например, «выси» и «земли», «верха» и «низа». Первоначально эта антитеза характеризует особое социальное положение Гамлета, он - принц, он - наследник престола: «Я знал, что, отрываясь от земли, - / Чем выше мы, тем жестче и суровей; / Я шел спокойно прямо в короли / И вел себя наследным принцем крови». Образ Гамлета как наследника-принца известен русской поэтической традиции, ср. хотя бы знаменитый цикл А.А. Ахматовой «Читая “Гамлета”». В процессе чтения шекспировской трагедии лирическая героиня Ахматовой отождествляет себя с Офелией и пытается разговаривать с Гамлетом: «Ты сказал мне: “Ну что ж, иди в монастырь / Или замуж за дурака. / Принцы только такое всегда говорят”». Крах любовной истории героиня объясняет тем, что Гамлет - принц (неслучайно в финале стихотворения фраза Гамлета превращается в королевскую мантию). Но если в стихотворении А.А. Ахматовой высокое социальное положение Гамлета проецируется на любовный сюжет, то в тексте В. Высоцкого этот социальный аспект определяет отношение героя ко всему мирозданию: «Я знал - все будет так, как я хочу, / Я не бывал в накладе и в уроне.». Мотив власти сочетается здесь с мотивом жесткости: «Пугались нас ночные сторожа. / Я спал на кожах, мясо ел с ножа / И злую лошадь мучил стременами». Актуализация именно этих черт характера героя восходит, скорее всего, к любимовской трактовке сюжета трагедии. Неслучайно, рассказывая о роли Гамлета, В. Высоцкий почти дословно повторял фрагменты своего стихотворения, как будто цитировал, ср.: «Мы пытаемся понять, что век был жестокий очень, что люди ели мясо с ножа, спали на шкурах, воевали, было много крови. Гамлет - он принц, он готов на трон» Аналогия с пастернаковским «Гамлетом» представляется наиболее актуальной. В стихотворении Пастернака одиночество героя становится следствием того, что он принимает предназначенную ему судьбу («Но продуман распорядок действий, / И неотвратим конец пути, / Я один, все тонет в фарисействе.»), и это - очевидная отсылка к евангельскому сюжету; у Высоцкого одиночество Гамлета - следствие отказа от собственного предназначения, следствие предпочтения иных ценностных ориентиров. В стихотворении В. Высоцкого герой, осознавший собственное одиночество, сталкивается с одной из самых сложных проблем человеческого бытия: «Я бился над словами “быть, не быть”, / Как над неразрешимую дилеммой». После «называния» этой антитезы происходит заметное тематическое расширение. Дилемма, мучившая Гамлета, актуальна для всего человечества: «Но вечно, вечно плещет море бед, /- в него мы стрелы мечем - в сито просо, / Отсеивая призрачный ответ / От вычурного этого вопроса». Симптоматично, что в этой строфе поэт использует глаголы в форме настоящего времени, тогда как большая часть текста дана в прошедшем времени. Здесь вновь появляется местоимение «мы», но это местоимение характеризует уже не принца Гамлета и его друзей (как было в начале стихотворения), а объединяет все человечество. Стремление осмыслить «гамлетовский» сюжет как некую универсальную ситуацию свойственно, пожалуй, всем поэтическим вариациям на данную тему. В драматических балладах и лирико-философских монологах, в имевших балладное звучание лирических «автобиографиях» Высоцкого («Баллада о детстве», 1975) выстраивалась целостная картина пути лирического героя и его современников во «мраке» «страшных лет» России. Здесь отчетливо выразилась глубинная тяга обрести утраченные духовно- нравственные, религиозные основания индивидуального и народного бытия, самобытное художественное осмысление получили как исконные, так и имевшие социально- историческую обусловленность черты русского национального характера. жүктеу/скачать 3.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|