Литература периода «оттепели»
Кульминационным моментом в истории
жүктеу/скачать 3.39 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Гришан утверждает, что он в большей степени, чем кто-либо дарит всем свободу в виде кайфа от наркотика
- 30.Третья «волна» литературы русского зарубежья: проблематика, герои и принципы изображения (автор и тексты по выбору: Саша Соколов, В. Максимов, С. Довлатов, В. Войнович и др.)
- Возникла необходимость в неофициальной литературе, которая могла бы быть бесцензурной и свободной
| Кульминационным моментом в истории с анашистами является диалог между Авдием и предводителем гонцов Гришаном, в ходе которого становятся очевидным взгляды персонажей именно с точки зрения интересующей меня проблемы.
Гришан, поняв замысел Каллистратова спасти молодых ребят-наркоманов, пытается доказать неправомочность действий Авдия, их бессмысленность. Бывший семинарист слышит слова, которые похожи на то, что когда-то говорил ему Отец Координатор: “А ты, спаситель-эмиссар, подумал прежде о том, какая сила тебе противостоит?” В этих словах звучит прямая угроза, но проповедник остаётся верен себе. Авдий считает, что “...устраниться, видя злодеяние своими глазами,...равносильно тяжкому грехопадению.” Гришан утверждает, что он в большей степени, чем кто-либо дарит всем свободу в виде кайфа от наркотика, в то время как каллистратовы “...лишены даже этого самообмана.” Однако, в самих словах предводителя анашистов кроется ответ: свобода под воздействием наркотика - самообман, значит ни гонцы, ни Гришан не обладают истинной свободой. Поэтому анашисты набрасываются на Авдия и, жестоко избив, сбрасывают с поезда. Примечательный факт: Гришан не участвует в избиении. Он, как и библейский Понтий Пилат, умывает руки, отдав жертву на растерзание обезумевшей толпе. 30.Третья «волна» литературы русского зарубежья: проблематика, герои и принципы изображения (автор и тексты по выбору: Саша Соколов, В. Максимов, С. Довлатов, В. Войнович и др.) Начало третьей волны эмиграции относится к эпохе конца 1960-х — начала 1970-х годов, то есть исходу «оттепели», когда авторитарная позиция власти вновь начала усиливаться, а значительная часть интеллигенции почувствовала себя в политической, идейной, эстетической оппозиции. Инакомыслие по отношению к официальной идеологии получило название «диссидентство». Возникла необходимость в неофициальной литературе, которая могла бы быть бесцензурной и свободной. Типичным явлением времени стал так называемый «самиздат», а потом и «тамиздат», одно за другим возникали общественные и культурные объединения и кружки, появились рукописные журналы, переходили из рук в руки машинописные рукописи запрещенных цензурой книг. Назовем основные события, связанные с началом этого процесса: скандал вокруг заграничной публикации романа Б. Пастернака «Доктор Живаго» (1958), суд над И. Бродским (1964), суд над А. Синявским и Ю. Даниэлем (1965–1966). Как известно, Пастернак не пережил травли, связанной с итальянской публикацией романа, а потом и с Нобелевской премией, Бродский отбыл в архангельскую ссылку, Синявский и Даниэль тоже были отправлены в лагерь, но перед этим, по сути дела, бросили публичный вызов власти актом своей защиты, продемонстрировав на суде возможность человеческой независимости и сопротивления, возможность и значимость внутренней свободы в условиях несвободы внешней. В результате принципиального расхождения с властью и господствующей эстетической доктриной к началу 1980-х годов за границей оказались многие представители советской культуры, в том числе писатели: В. Аксенов, Ю. Алешковский, Д. Бобышев, И. Бродский, Г. Владимов, В. Войнович, А. Галич, А. Гладилин, Н. Горбаневская, Ф. Горенштейн, С. Довлатов, А. Зиновьев, Л. Копелев, Ю. Кублановский, А. Кузнецов, Э. Лимонов, В. Максимов, В. Некрасов, С. Соколов, А. Солженицын, В. Тарсис, А. Терц (А. Синявский) и др. Постепенно в среде третьей эмиграции возникли свои периодические издания, среди которых наиболее известными стали журналы «Время и мы», «Голос зарубежья», «Грани», «Континент», «Синтаксис», «Стрелец», «Эхо» и газеты «Новый американец», «Русская мысль». Характеризуя литературу третьей волны, нельзя сказать, что это был, как в случае первой русской эмиграции, самостоятельный и самобытный мир, альтернативный литературе советской. Писатели-диссиденты и личностно, и творчески сформировались внутри советского мира, советской культуры, поэтому были с этим миром внутренне связаны. Только пафос их был пафосом противостояния и отрицания, критики и разоблачения. Литература третьей волны оказалась литературой оппозиции и в политическом (А. Солженицын, А. Синявский, В. Максимов, А. Зиновьев), и в эстетическом (И. Бродский, С. Соколов, Э. Лимонов) смысле, но при этом она логически продолжила (или даже логически завершила) литературу советскую. Очень масштабно, аналитически и многосторонне изобразили историю России ХХ века В. Максимов (роман «Семь дней творения» (1971)), Ф. Горенштейн (роман «Псалом» (1975)), А. Зиновьев («Зияющие высоты» (1976)), В. Аксенов («Московская сага» (1993)), Г. Владимов («Генерал и его армия» (1994)). жүктеу/скачать 3.39 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|