Lubishvk doc Конспект книги

свидетельствует о том, что Коперник интересовался не только наукой,

но и художественной литературой, но^ никак н^еуклзывает^иа его особенную смелость: тут он решительно ничем не рисковал. Любопытно, что_тому же Коп^аш(у_^шши,минирхетс^^во^^ TOM^^rge^HHKaitoft робости не было, но об этом будет дальше.

6.2. Интерес к искусству не ограничивался у Коперника литературой. Он был также художником, и в биографиях приводят его

-, __ *"_т__||___—mm,ниц -_______________•-иаЖшд-лиищишЯини'*''¹**»!!........If

автопортрет.

Практическая его деятельность не исчерпытвалась тем, что ол^был для своего времени выдающимся врачом. Он был выдающимся инженером (Нестерук,1955), администратором коммунальных владений

^_ ^^ * _ ...I i г-г * jf .i,.5i,_t, „..^,.,1! ,,_ „д-гтг——^"^•""^"^fl"""ⁱ""^h"^^"""^>*"'"³'**^^^^

Вармийского церковного управления. В круг его деятельности входила

•«г*-.....~......1~,1^L—,—^^J—£-~™-—-— ™,_-**"~^-----^L____—----«™-™™_ч--™™

организация городского водоснабжения. В 12-и городах им были построены гидротехнические сооружения. В Фромберке при сооружении водопровода впервые вода был» поднята ya^jEt^ory^_^^2^^jumsoja. Сохранилось предание, что образец водопроводного механизма

Коперника был затребован для Людовика JCIV при устройстве

водоснабжения в Марли.

— _г

Но великий Коперник был и^ выдающимся экономистом. занимался вопросами денежного обращения и Hajp^a£_j^^51S трактат^О чеканке монет", где впервые был сформулирован открытый им экономический закон о том, что "худшие деньги вытесняют лучшие", закон, который обычно связывается с именем более молодого английского экономиста Гремеша (1512-1679) (Щеглов, 1954). Коперник не сумел только провести свой закон в жизнь, иа-эа сословного эгоизма купцов и дворян (Ревзин). Любопытно, что провести в жизнь идеи Коперника и добиться того, что монета была бы доброкачественной, удалось в ^р^ггрЙстр^ве^^Ангдии, великому

\278\

успешно рымышдявшяе о небедных. _ делах, S то время, как многие

экономисты, гордившиеся своим "практицизмом", HejMorjiH как следует разобраться в этом деле.

Крупным политически.^ деятелем Копернтс^щоявид.. ,ееб,я во время .с Орденом. Ввиду отсутствия епископа и других каноников в это время, Ко^е^шс^са^а^ся^^актически еди^властнщл

Мы видим, таким образом, что несправедливо думать так, как поется в старой студенческой песне:

Верно, что, начав свое образование в. Краковском университете, где преподавание астрономии стояло на наивысшем для того времени уровне, Коперник всю жизнь интересовался астрономией и занимался ей и в Италии, так сказать "вне плана", но у„ него было огромное количество посторонних дел, и только малую часть своего времени он мог посвятить любимой науке. В этом уже заключается одна из важных ^{Н т}ого, ^{что к опу}Ч^лй^°,?,^анию. своего труда в завершенном виде он только на склон^е_дней. Для него служба каноника не была синекурой, и этот "баловень судьбы" с лихвой возместил своему народу и человечеству получаемую пребенду. После первой своей трехлетней

(где он в Болонье изучал церковное право) он "^{нв вы}полнил плана", так как занимался ~и астрономией, но в общем можно сказать, что он хорошо усвоил все предметы, которые изучал в Италии и ознакомился с современной ему культурой во всем ее разнообразии.

Как подчеркивает его биограф Гассенди (сам выдающийся ученый, один из основоположников научного атомизма), работа Коперника шла в трех направлениях: 1) он чрезвычайно добросовестно исполнял свои пастырские обязанности; 2) не отказывал а медицинско^__помоп:ш бедным людям и 3) остальное время посвящал науке. Астроном, медик, инженер, экономист, государственный и военный деятель, художник, знаток классической литературы - вот кто был Коперник. Его можно назвать представителем гуманизма в самом широком смысле этого

279

слова. Роднит его с гуманизмом и та черта, что он^ будучи богословом по образованию, не был творческим мыслителем в области теологии, в отличие, например, от НиколаяКузанского и^ Исаака Ньютона. Однако он оставался верным^сыном Католической церкви: никаких намеков на отход от католического^ учения ^и^ да, какую-либо склонность к протестанству д другим религиозным нововведениям мы не обнаруживаем.

последователи (Аверроэс и др.)* но с чрезвычайной силой развивался интерес _ к Платону, чем, как известно, характеризуется все Возрождение.

6.3. Кто же был предшественником Коперника, от какого учедяя он

исходил в своей работе? Acj^o^OMH^ecKoe^ образование он получил в Кракове у Брудэиевского. Незадолго до этого Регирмд>нтаж>м ,б^дд и ^ Пурбахом "Новые теории

пла-нет", где налагается теория Птолемея. "Появление этой книги знаменует начало возрождения точной астрономической науки в Европе... П^о^яему-то_и_ведет в Кракове преподавание БрудзиевсвиЙ... Таким образом, не может подлежать сомнению, что Коперник изучает астрономию там, где она едва ли не лучше всего преподавалась (в Европе к концу XV века). Отсюда он уносит - и это на всю жизнь -глубокое уважение к тому важнейшему запасу наблюдений, который нам оставили древние, к строгости и глубине методе»,, которые они применяли" (ИдельсонД947). Но, как уже было указано в четвертой главе, Птолемея критиковали и перипатетики, в особенности Аверроэс, который был особенно популярен а Падуе. Коперник в этом споре решительно отстаивал значение Птолемея и, когда в 1537 г. появился перевод с арабского трактата, автор которого не скупился на нападки по адресу Птолемея, Коперник на титульном листе под фамилией автора характеризовал его как "крупного клеветника на Птолемея". Из другого источника известно, что Коперник говорил: "Я направляю стрелы в ту же цель и тем же методом, что и Птолемей, хотя лук и стрелы, которыми он пользовался, сделаны из совершенна лнаго материала"

\280\

(Идельеон, 1947). Как увидим дальше, знаменитое сочинение Коперника очень многое использует из трудов Птолемея.

Обучение в Кракове страдало одним дефектом: там не преподавали греческого языка. Этот дефект был восполнен в Болонье, где Коперник сдмел^познакомиться в оригинале с сочинениями Платона, Аристотеля и^ древних поэтов. Знакомство с греческим языком привело, как уже было указано, к появлению перевода на латинский язык сборника Феофилакта и дало ту эрудицию в классической литературе, которой Коперник блистал в своих сочинениях. Философия Платона и его научная методология наложили глубокий отпечаток на всю работу Коперника: подробнее это будет показано дальше. Ознакомление с древней литературой позволило Копернику найти своих предшественников в античности.

Коперник совершенно не упоминает в числе предшественников Николая Кузанского, хотя, казалось бы, он должен был быть знаком с его именем, если не с его сочинениями. Ведь и Кузанский, и Коперник были привлекаемы к работе по реформе календаря. Думаю, что причиной того, что Кузанский не упоминается Коперником, было то, что Коперник в первую очередь заботился о математической разработке космологической теории, а на такую разработку, как было показано, у Николая Кузанского просто, видимо, не хватало времени. Существенно различна и основная точка зрения на Вселенную. Казанский признавал бесконечность Вселенной, а тогда нельзя говорить ни о каком центре Вселенной. Коперник же считал Вселенную ограниченной и вместо геоцентрической системы строил гелиоцентрическую.

Коперник совершенно ясно перечисляет,, своих античных предшественников (Коперник, 1947): "А так joiK^e6o_«jss> общее, все, содержащее и таящее в себе вместилище,j:o отнюдь не в^но^почену.ве приписать движения скорее содержимом?» чем содержащему, вмещенному, чем вмещающему. Такого мнения действительно держались пифагорейцы Гераклид и Экфант, согласно Цицерону, Гикет Сиракуэский, придавший Земле вращение в центре мира". Что касается движения по орбите Земли, то Коперник пишет: "Действительно, о том, что Земля вращается и даже различным образом блуждает, но том, что она принадлежит' к_числу..светил, утверждал пифагореец Фил о л аи, столь недюжинный математик, что именно ради свидания с ним Платон не замедлил отправиться в Италию, как передают жизнеописатели Платона".^Для Копер"ника~"'31сн67~что все его предшественники были пифагорейцами, не совсем ясно, почему_ он в своем- сочинении не упоминает Аристарха СамдееЕмд. Копернику не только было известно

\281\

Коперник не упоминает своего современника Челир Кальканьини

(Идельсон, 1947), да, по всей вероятности, он о нем и не слыхал. Около 1525 г. Кальканьини составил небольшую работу под названием: "О том, что небо неподвижно, а Земля вращается, _или о вечном д^вижении Земли". Калшаньини начинает с утв^5жд^ия,_чтр вовсе не_вее небо_ сн> звездами и планетами с невероятной скоростью вращается вокруг Земли

в течение суток, но вращается Земля. Но после этого утверждения начинается довольно слабая аргументация в его защиту, работа Кальканьини была опубликована в IB^^TO^^noMe^M^TH^ee^aBTopa, как и Коперника.

5.4. "Йерейдёы теперь к краткому изложению того вклада^соторщй сделал Коперник. Тут мы имеем дело, во-первых, с фактическими данными, которые были в распоряжении Коперника, математическим характером его теории в философской основой. Математические и философские постулаты у Коперника в сильной степени переплетены, и полное разделение их невозможно, но все же в изложении будем придерживаться по возможности этого порядка.

Широко распространено мнение, что_ всякий ^КРУ£55?П"!£~5?^еЛ*?„? связан j: увеличением числа фактов и с их ^точне^нем. Во многих случаях это действительно так, но в^случае__JKwtejjHjHKa широко распространенное мнение, что он обосновал свою систему на многочисленных наблюдениях, более точных, чем у его предшественников, совершенно ошибочно. В его книге упоминается лишь о 27 выполненных им наблюдениях, и, быть может, около 20 наблюдений им было заимствовано от его предшественников. Он не гнался и за большой точностью наблюдений. Использованные им положения звезд содержат ошибки до 4 минут, за что его с полным основанием мог бы упрекнуть знаменитый древний астроном Гиппарх,

\283\

282

И не следует думать, что после Гиппарха точность инструментов упала. А просто деревянные инструменты Коперника, которые он делал сам, были очень примитивны и во многом уступали инструментам обсерватории Улугбека (1394-1449) и Насир-эд-Дина Туей (1201-1274), а также тем, которые в то время с большим искусством изготовлялись нюренбергскими мастерами (Щеглов,1964). Ученик Коперника, Ретик, убеждал Коперника повысить точность своих наблюдений. На это Коперник отвечал, что высокая точность пока ему не нужна. На первое время ему достаточно убедиться лишь в приближенном совпадении теории с наблюдениями. Это - замечательный ответ. Масса точнейших наблюдений понадобилась тогда, когда началось тщательное изучение отдельных особенностей системы Коперника, приведшее к открытию законов Кеплера, Ньютона, установлению аберрации света, обнаружению звездных параллаксов, поразительному отысканию Нептуна и другим открытиям. Для установления же основных положений Солнечной системы обилие фактов и погоня за их точностью могли лишь затруднить задачу и даже сделать ее неразрешимой. Копернику уже тогда было ясно, что яс-ыо ныне представителям настоящих, точных, наук и что большей частью не ясно ретивым "фактистам", что прогресс теоретической науки идет с максимальной эффективностью тогда, когда количество я точность фактов соответствуют очередной задаче, подлежащей разрешению, и чго чрезмерное количество и чрезмерно высокая точность могут быть не пособием, а препятствием.

Почему же система Птолемея, господствовавшая в разных странах более тысячи лет, требовала ревизии? Практически она была полезна, и новая система Коперника лишь немного улучшала, а в некоторых отношениях даже ухудшала расчеты. Нельзя было просто отвергнуть систему Птолемея, что она слишком сложна из-за множества леферентов и эпициклов, так как, как увидим ниже, система Коперника несколько упростила сложность системы, но вовсе не отказалась от эпициклов. Кроме того, постулат "природа проста" во многих случаях оправдывается, но не может считаться чем-то абсолютным. Но сам Птолемей пришел к формулировке таких закономерностей, которые из его системы вовсе не вытекают и которые заставляют искать решений.

Перечислим эти затруднения (Идельсон,1947): 1) почему Марс, Юпитер я Сатурн оказываются ближе всего к Земле (в перигеях эпициклов) только при противостояниях их с Солнцем); 2) почему

\283\

радиусы-векторы, проведенные из центров эпициклов к этим трем планетам, всегда параллельны между собой и параллельны, как подробно доказывает Птолемей, направлению от Земли к Солнцу; 3) почему эпицикл Марса огромен, эпицикл Юпитера меньше, а эпицикл Сатурна еще меньше?; 4) почему центры эпициклов Меркурия и Венеры лежат всегда на одной прямой, соединяющей глаз наблюдателя с Солнцем, а времена обращения этих эпициклов как раз равны одному году; 5) почему ни Солнце, ни Луна в системе Птолемея не получают попятных движений? Ясно, что ревизия давно господствующих положений показана не только в тех случаях, где имеются противоречия и аееоответствия теория с наблюдениями, но и в тех случаях, где наблюдения приводят к нахождению закономерностей, новых, не предусмотренных теорией. Но как далеко должна идти ревизия? Среди культурных людей, осознавших необходимость пересмотра, можно выделить два типа, которых уместно назвать реформаторами к революционерами.

\284\

Копернику принадлежит открытие истины: а именно этот характер своей теории, в корне отличающий ее от древней, Коперник с глубокой прозорливостью подчеркивает уже в посвящении своей книги Павлу III. Можно ли так решительно, в смысле истинности, противопоставлять систему Тихо Браге (большинство планет вращается вокруг Солнца, которое в свою очередь вращается вокруг Земли) системе Коперника. Никто сейчас не защищает Тихо Браге, но никто сейчас не защищает и систему Коперника, если под этим подразумевать гелиоцентрическую систему в том виде, в котором ее создал Коперник, да в сущности никто сейчас не защищает и гелиоцентрическую систему вообще, если под таковой подразумевать признание Солнца центром Вселенной (как думал Коперник). Даже в пределах Солнечной системы, как известно, Солнце не является точным центром, так как оно находится в фокусе, а не в центре эллипсов, и планеты вращаются вокруг общего центра тяжести, который почти (но не абсолютно) совпадает с центром тяжести Солнца. Но Земля после Коперника потеряла свое преимущественное положение между планетами, и в этом широком смысле все последующие системы могут быть названы коперниковскими, как антропоцентрическими или антигеоцентрическями. Поэтому при сравнении систем Тихо Браге и Коперника ни одна из них не может быть названа истинной, если под "истинной" подразумевать абсолютно правильную и точную. Теория по системе Враге являлась так сказать оппортунистическим усовершенствованней устаревшей системы, а система Коперника открывала широкий путь к дальнейшему развитию и предвидела многое такое, что в то время было неизвестно, и не могло быть известно в виду недостаточной точности наблюдений: ведь оптических инструментов не было ни у Коперника, ни у Тихо Браге, да и первые телескопы были весьма несовершенны.

Вот в этом пророческом характере системы Коперника и заключается ее основное преимущество перед системой Тихо Браге. Система Браге появилась после Коперника, но почти не нашла почитателей, хотя, с точки зрения отсутствия противоречий с многими фактами (например, знаменитый аргумент, который был разрешен только Галилеем, что если бы система Коперника была справедлива, то мы должны были бы наблюдать разницу в скорости полета птиц в зависимости от направления полета), система Браге была менее уязвима, чем система Коперника. Но консерваторы науки не считали необходимым вообще реформировать системы Аристотеля и Птолемея, а те, кто уже вкусил

\285\

Широко распространено в кругах, далеких от науки, что Коперник отбросил систему Птолемея, а вместе с тем все предпосылки древней науки. Это совершенно неверно. Он твердо придерживался древнего положения о необходимости признавать только равномерные круговые движения. Как пишет Идельсон: "В вопросе об общих свойствах планетных движений великий реформатор астрономии держался существенно ближе к догматике древней философии, чем Птолемей, Несомненно, в этом отношении сыграла роль та ожесточенная критика птолемеевой системы, которую проповедовали арабские мыслители, в особенности Аверроэс, с учениями которых Коперник, несомненно, детально ознакомился в годы своего падуанского студенчества, так или иначе допущение неравномерных круговых движений (каковым в системе биссекции было движение точки Р в птолемеевском эксдентре) казалось ему совершенно несовместным с разумной системой астрономического знания". Он поставил себе задачу изыскать иное решение и, будучи превосходным кинематикой, дал вместо биссекции эксцентриситета и экванта систему двойного параллелограмма.

Идельсон дает чертежи трех схем, которые хфидумал Коперник и которые он назвал: 1) эпи-эдицикл, 2) эксцентр-эпидикл и 3) эксцентр-эксцентр. Сам Коперник колебался в выборе схем. Сначала он принимал для Марса, Сатурна и Юпитера первую схему, а потом принял вторую.

Выявленное Коперником деление полного эксцентриситета на четыре части позволило ему достичь только несколько худшего, чем у Птолемея, приближения к истинным кеплеровским законам движения планет (максимальная ошибка превосходит птолемеваспую в два раза), поэтому эта теория имела бы только исторический интерес, если бы, развивая ее, Коперник не обнаружил, что орбита планеты Р не может представлять собой окружности, являясь эпициклоидой. Поэтому, в итоге, спасая аксиоматику древней астрономии, поскольку она касается принципа равномерности, Коперник должен был отойти от нее, показав, что действительно движение планеты вокруг центра всех обращений не может совершаться в точности по круговой орбите. Но какова истинная форма этой орбиты, было раскрыто только через 66 лет после появления трактата "Об обращениях небесных сфер" в книге Кеплера, по праву носивший название "Новой астрономии**.

\286\

286

5.7. Всем известно, что огромная заслуга Коперника заключается в том, что он вывел Землю из неподвижного состояния и установил те две формы движения (вокруг оси и по орбите), которые сейчас считаются общепринятыми. Но, вероятно, немногим известно, что Коперник ввел и третье движение: годовое вращение земной оси • на 360 градусов. Ненужность третьего движения была показана почти одновременно Кеплером и Галилеем.

Это связано с тем, что Коперник не довел до конца свой принцип относительности движения, и он у него упирается в схему неподвижного абсолюта. Принималась неподвижность восьмой сферы, которая все в себе заключает. Все это - непосредственный отклик философских убеждений, что вся небесная сфера была создана богом для нас, чтобы, сравнивая, мы могли бы определить положения и движения заключенных в ней сфер. Эта философская концепция Коперника приводит к одной из странных частей его системы звезд. Птолемей дает первый каталог 1022 звезд, относя положение звезд по долготе к равноденствию его эпохи. Коперник дает долготы тех же звезд, но стремится создать вечный каталог и потому отсчитывает долготу от определенной звезды. Ни Коперник, ни Ретик не подозревали, что звезды могут быть подвижны. Поэтому сейчас, после Коперника, в этом отношении вернулись к Птолемею, и все звездные каталоги относят к равноденствиям эпохи наблюдений.

Мы видим, что в систему Коперника вошло чрезвычайно много из системы Птолемея, и можно прямо сказать, что не будь эта огромная подготовительная работа сделана Птолемеем, вряд ли Коперник смог написать свое сочинение. В систему Коперника вошли не только многочисленные данные наблюдений его предшественников, но и целый

\287\

ряд элементов планетных движений. Например, из четырех птолемеевских элементов движения планеты три оказываются гелиоцентрическими и только один - радиус эпицикла (дельта) имеет чисто геоцентрическое значение: раскрытие его смысла и значения в гелиоцентрической системе и является для теоретической астрономии самым существ ;,;ным моментом в той революции знания, которую принесла книга Коперника. Сам Коперник указывает, что "система планетных теорий "Альмагеста" отнюдь не терпит изъяна и ущерба от нового учения о движении Земли; весь численный скелет древней теории сохраняется неизменным, а методика ее упрощается и улучшается, поскольку птолемеевы экванты уничтожаются и заменяются движениями более совершенными - круговыми и равномерными; к тому же, ряд движений теперь вовсе отпадает, поскольку все они учитываются единым движением Земли" (Идельсон,1947).

5.8. Копернику была совершенно ясна огромность Вселенной, хотя, как было указано выше, он не дошел до признания Вселенной бесконечной и принимал восьмую сферу неподвижных звезд. Из огромности неподвижной сферы звезд он и делал заключение о том, что вертится, очевидно, Земля, а не вся сфера. "Гораздо более удивительным должен нам представляться круг обращения в течение 24 часов такой необъятности мира, а не сголь малой части его, т.е. Земли".

\288\

Но Коперник не отказывался от понятия центра мира и того положения, что Земля не так уж далека от этого центра: "Пусть она и не находится в центре мира, однако ее расстояние от него будет все же неизмеримо мало, в особенности по сравнению со сферой неподвижных звезд". Как увидим дальше в главе, посвященной космологии 19-го и 20-го веков, эта идея об относительной близости Земли к центру Вселенной не является столь нелепой, как кажется многим.

Поэтому в отношении Коперника, как в в отношении решительно всех, самых величайших гениев человечества, можно сказать: велик Коперник, но какое было бы несчастье для человечества, если какая-либо, не по разуму "прогрессивная", власть объявила бы его учение окончательной истиной в последней инстанции, не подлежащей никакой ревизии. Движение науки остановилось бы. К счастью, этого не случилось, и последователи Коперника творчески развивали его учение, а не догматизировали его. Как было уже указано, в некоторых отношениях Птолемей оказался даже более правым (в звездном каталоге). Это - один из примеров того, что прогрессивное учение никогда не бывает на 100% прогрессивным, и поэтому, следуя диалектическому закону развития идей, следующий шаг в известном отношении оказывается возвращенным к пройденному уже, казалось бы, этапу.

Это часто позабывают иногда штатные диалектики, хотя по этому вопросу (для частного случая биологической эволюции) хорошо сказано

\289\

5.9. Любопытно сопоставить в атом отношении один из основных аргументов, который древние, в частности Птолемей, приводили против вращения Земли и который был окончательно опровергнут только Галилеем. "И уже давно, - продолжает Птолемей, - Земля распавшись, пробила бы небо (что совершенно смехотворно), и тем более живые существа, и все прочие свободные тяжести никоим образом не остались бы не сброшенными с нее, да и отвесно падающие тела не попадали бы прямо по отвесу на назначенное им место, уже отнесенное прочь с этой огромной скоростью. К тому же и облака, все парящие в воздухе предметы мы видели бы несущимися всегда к западу". Как на это возражение отвечает Коперник: "Но если предполагать вращение Земли, надо непременно признать, что это движение естественно, а не насильственно. Ибо все, к чему применена сила или напор, непременно должно распасться, и оно же в состоянии долго пребккать в целости: не то, что происходит естественным путем, пребывает в совершенной целости и сохранности. Поэтому Птолемей напрасно сведется рассеяния Земли и всего земного превращения, происходящего ;:илою природы, совершенно отличной от силы искусственной или могущей быть созданной человеческий умом. Но почему же не предполагать этого и в еще большей степени относительно Вселенной, движение которой должно быть настолько же быстрее, насколько небо больше Земли? Или небо стало необъятным из-за того, что оно несказанной силой движения отделяется от центра, а иначе, будь оно недвижно, оно бы рухнуло".

Аргументы обеих сторон ие могут считаться вполне убедительными. Как нередко бывает (не только в отношении высших положений разума, как думал Кант), оба противоположных взгляда антиномичны, т.е. и тот, и другой наталкиваются ер противоречия, Птолемей, как и все

\290\

Действительное подтверждение движения Земля по орбите вокруг Солнца пришло значительно позже. Уже убедившись в правильности гелиоцентрической системы, астрономы искали параллактическое (периодическое годичное) смещение авеад на небесной сфере, но долгое время их поиски были безрезультатными из-за недостаточной точности инструментов. Но английский астроном Брадлей, не сумевший найти параллактическое смещение, нашел другое явление, столь же доказательное, именно - годичную аберрацию. Звезда в течение года как бы описывает круг диаметром примерно в сорок секунд. В 1728 году Брадлей дал правильное объяснение этому явлению, истолковав его как результат сочетания скорости движения Земли по ее орбите со скоростью света (Фесенков, 1949).

Таким образом, первое чисто астрономическое доказательство движения Земли по орбите было получено через 15 лет после смерти Коперника. Что касается годичного параллакса, то его удалось установить еще на столетие позже. В 1837 году профессор Девятского (Юрьев, ныне Тарту) университета В.Н.Струве нашел периодическое смещение Беги от одной из соседних звезд в 0,25 секунды, т.е. годичный параллакс равен 0,125 секунды. Почти одновременно годичный параллакс был найден Бесселем в Кенигсберге для звезды созвездия Лебедя и Генларсепом на Капской обсерватории для Альфа Центавра. Последняя звезда оказалась самой близкой к нам, и потому это открытие было сделано с менее точными инструментами. Инструменты же для Струве и Бесселя были изготовлены знаменитым Фраунгофером (Фесенков). Разумеется, в 19 веке никто из астрономов не

\291\

Поэтому совершенным курьезом звучат слова Энгельса: "Солнечная система Коперника в течение трехсот лет оставалась гипотезой, в высшей степени вероятной, но все-таки гипотезой. Когда же Леверье, на основании данных этой системы, не только доказал, что должна существовать еще одна, неизвестная до тех пор, планета, но и определил посредством вычисления место, занимаемое ею в небесном пространстве, и когда после этого ГаллеЙ действительно нашел эту планету, система Коперника была доказана". Открытие Нептуна произошло в 1846 году, примерно через десять лет после открытия параллаксов звезд. Подробнее нам придется говорить об этом в главе о Ньютоне, когда придется разобрать вообще вопрос об оценке предсказаний. Здесь же ограничимся тем, что видеть в этом окончательное доказательство теории Коперника невозможно, тем более, что на основе собственно теории Коперника (не принимавшей в расчет взаимного влияния планет) предсказать открытие Нептуна было невозможно. Наиболее же курьезно то, что римская курия пришла к признанию справедливости гелиоцентрической теории раньше 1846 года, так как в списке запрещенных книг 1821 года еще фигурируют книги Коперника и Галилея, а в списке 1836 года они уже отсутствуют (Фесенков,1949).

Материалисты оказались более скептическими по отношению к теории Коперника, пример чему можно видеть и в основоположнике материализма Ф.Бэконе, и это неудивительно, гак как в обосновании гелиоцентрической теории играли огромную роль убеждения, противные материалистической философии, данных же опыта и наблюдения было слишком мало, чтобы решительно склонить большинство ученых в сторону новой теории.

5.10. Коперник, как и все революционеры науки, отличался истинной свободой мышления. Ученик Коперника, Ретик, справедливо избрал эпиграфом для "первого повествования" греческий стих: "Надлежит быть свободным мысляю тому, кто желает достичь мудрости" (Идельсон,1947). Но свободу мысли невозможно понимать так, что ученый в своей работе не принимает никаких исходных постулатов и подходит к работе совершенно без всяких "предвзятых мыслей". Такую свободу пытаются защищать некоторые чрезмерные последователи

\292\

индуктивного мышления, но они просто не осознают тех предвзятых мыслей, которые есть у каждого человека.

Эпиграфом своей бессмертной работы Коперник поставил девиз Платона: "Да не входит никто, не знающий математики", и в строго математическом духе написано все его сочинение. Выпишем полностью короткую первую главу сочинения Коперника "Глава 1. О шарообразности Вселенной. Прежде всего нам следует принять во внимание то, что Вселенная шарообразна, как потому, что шар - самое совершенное по форме и не нуждается ни в каких скрепах безупречное целое, так и потому, что из всех фигур это самая вместительная, наиболее подходящая для включения и сохранения всего мироздания; или еще потому, что все самостоятельные части Вселенной - я имею в виду Солнце, Луну и звезды - мы наблюдаем в такой форме, как это видно по капле воды и остальным жидким телам, когда они стремятся к самозавершению. Поэтому никто не усомнится, что таковая форма присуща небесным телам".

"Глава 2. О том, что сферическую форму имеет и Земля", начинается словами: "Земля тоже шарообразна, потому что со всех сторон тяготеет к своему центру. Тем не менее, ее совершенная округлость заметна не сразу из-за большой высоты ее гор и глубины долин, что, однако, совершенно не искажает ее округлости в делом", и уже далее приводятся известные опытные доказательства: на разных широтах мы

\293\

Мы видим уже здесь явно пифагореЙско-платоновское мировоззрение: Космос совершенен, поэтому он должен быть сферичен. Все - от Вселенной до капли воды - стремится к совершенной форме.

Совершенно «t-ны философские корни и для того своеобразного различия кругового и прямолинейного движения, которое приводил Коперник: "Итак, утверждение, что простому телу присуще простое движение, подтверждается прежде всего движением круговым, пока простое тело пребывает на своем месте и в своем единстве. Потому, что на этом месте его нет другого движения, кроме кругового, которое остается целиком в самом себе, подобно состоянию покоя. В прямолинейное же движение приходит то, что уходит со своего естественного места, либо сталкивается, либо так или иначе оказывается вне его. А ничто так не противоречит порядку и форме мироздания, как быть вне своего места. Поэтому в прямолинейное движение не приходит ничто кроме предметов, находящихся в ненадлежащем положении и несовершенных по природе, отделяющихся от своего целого и теряющих с ним единство". Идельсон в примечании к этому месту пишет: "Это своеобразное отношение к прямолинейным движениям, унаследованное Коперником от эстетики сфер и круговых движений Платона и Аристотеля, укоренилось настолько прочно, что даже Галилей, создатель динамики, повторяет эти слова Коперника" (в "Диалогах").

Очень любопытно, почему Коперник считает прямолинейное движение неестественным: "Кроне того, движение чего-либо вверх и вниз, в отличие от кругового, не является простым, единообразным и равномерным, ибо оно не способно быть размеренным легкостью или напором веса. И все, что опускается, двигаясь вначале медленнее, при дальнейшем падении увеличивает скорость. С другой стороны, мы видим, как наш земной огонь (а другого мы не знаем), взметнувшись вверх, сразу поникает, как бы указывая на причину насилия а земном веществе. Круговое же движение протекает всегда равномерно, ибо его причина неослабеваема. Причина же тех ускоряющихся движений прекращает свое действие на тела по достижении ими своего места, когда они перестают быть легкими или тяжелыми, и движение их останавливается. Итак, если движение Вселенной круговое, а движение ее частей еще и прямолинейное, мы можем сказать, что круговое движение сочетается с прямым, как живое существо с болезнью".

Ясно, почему Коперник считал прямолинейное движение неестественным: ему уже было известно ускорение при свободном

\294\

5.11. Великолепно эстетическое обоснование центральному положению Солнца со ссылкой на языческие авторитеты (что кажется непонятным для современников: как мог так говорить каноник католической церкви): "В середине всех этих орбит находится Солнце, ибо может ли прекрасный этот светоч быть помещен в столь великолепной храмине в другом, лучшем месте, откуда он мог бы все освещать собой? Поэтому не напрасно называли Солнце душой Вселенной, а иные - Управителем мира: Тримагнст называет его -"видимым Богом", а Электра Софокла - "Всевидящим". И, таким образом, Солнце, как бы восседая на царском престоле, управляет вращающимся около него семейством светил. Земля пользуется услугами Луны и, как выражается Аристотель в трактате своем "Де анимадибус", Земля имеет наибольшее сходство с Луной. А в то же время Земля оплодотворяется Солнцем и носит в себе плод в течение целого года. Этот порядок обуславливает собой удивительную еимметрику мироздания и такое гармоническое соотношение между движениями и величинами орбит, какого мы другим образом найти не можем".

Все это, не говоря уже о том, что имя Платона упоминается в ряде мест (с неизменным уважением), свидетельствует, что платоновская философия и была источником идей Коперника, и прежде всего его знаменитый диалог "Тимей". Об этом уже было сказано в главе четвертой со ссылкой на учителя Коперника в Болонье, Кодруса.

\295\

Известно, что в период Возрождения авторитет Аристотеля подвергся сильному ущемлению в пользу Платона, но Коперник вовсе не разделяет того полного отрицания Аристотеля, которое было выражено у Рамуса (1536 г.): "Все, чему учил Аристотель, является ложным". Критикуя Аристотеля и Птолемея, Коперник сохраняет очень многое от обоих своих предшественников. О Птолемее говорилось раньше. Коперник разделяет чисто Аристотелевские положения о тяжести и легкости, о "своем месте", "природа не делает лишнего" и опровергает Птолемея и Аристотеля их же постулатами. Ретик был убежден, что доводы Коперника убедили бы Аристотеля и Птолемея. Борьба Коперника шла не с самим Аристотелем, а главным образом с его эпигонами, которые, как это свойственно большинству эпигонов, забывали многое ценное своих учителей и пытались догматизировать ошибочные их мнения. Поведение эпигонов не изменялось и в 20 веке. Столь же критическое объективное отношение (а не полное отрицание) сохранил по отношению к Аристотелю и Галилей. Но вот влияние Демокрита и его последователей на Коперника установить совершенно невозможно, и все пифагорейско-платоновское мировоззрение великого астронома стоит в решительном антагонизме с демокритовскям. Имя Демокрита упоминается как будто только однажды в перечне мнений о форме Земли, где мнение ряда лиц, в том числе Демокрита, противополагается мнению "философов".

По мировоззрение Коперника заключало в себе и черты, казалось бы, совершенно ретроградные. Широко распространено мнение, что астрономия и астрология глубоко антагонистичны, и что астрология могла только мешать развитию научной астрономии. Однако Коперник совершенно искренне верил в астрологию. Это убеждение он заимствовал, конечно, не от Платона, в от своего болонского учителя, Деменико ди Новара (1454-1504), который в Болонье читал основной курс астрологии и обязан был по уставу университета давать

\296\

Астрологические взгляды не помешали Копернику сделаться одним из величайших астрономов, и это понятно, так как основной принцип астрологии: взаимодействие всех планет и важность математической обработки наблюдений стимулировал, а не мешал развитию математической астрономии. Суеверия же, связанные с астрологией, постепенно отсеялись сами собой. Вредило развитию астрономии лишь чисто меристическое понимание мира и неверие в мощь математики.