Луи-фердинанд

А между тем, все шло спокойно, гладко... один шаг... два... к двери на лестнице... вдруг Зиммер нас замечает...

— Да будет вам, доктор!., будет, не уходите от нас!., да­вайте выпьем за ваше здоровье!

Мария-Тереза тоже к нему присоединяется...

— За здоровье вашего кота Бебера!

Мы возвращаемся за стол... но только мы снова поймали нить разговора... два, три вежливых слова... я слышу, как нас зовет Лили... со двора... оттуда раздаются куак! куак! и не два-три!., а сотни «куак»!.. и еще! все больше и больше! ото­всюду!., это всех ужасно веселит!., мы выглядываем... ах, да там тысячи гусей!., и не только с фермы... отовсюду! взбе­сившихся!., и ни одного фермера!., ни одного работника! только одни гуси!., но ведь не сами же они пришли!., все сразу... настоящее организованное нашествие! кто-то же дол­жен был их привести!., тот, кто принес крапиву! весь боль­шой двор был заполнен крапивой... всюду большие кучи!., горы крапивы! а крапива ведь здесь не росла... пока мы здесь любовались друг на друга... кто-то ее принес... чтобы гуси полакомились и заполонили двор... чтобы мы не могли вый­ти... это было специально подстроено!., ах, ландрата сейчас хватит удар... он все видит!., топает ногами!., эта акция на­правлена против него! все это нарочно!., он этого не потер­пит!., ну, кажется, его ненавидят еще больше, чем нас... здесь он нас перещеголял... мы ведь никого не расстреливаем, а он расстреливает! и не только пленных, по разным пустякам, но и бошей тоже, и даже отпускников... а межу тем, во время этой интермедии, пока гуси обжирались крапивой, запол­нив двор, все гости веселились!., смеялись над разгневан­ным ландратом! а он так покраснел, будто вот-вот взорвет­ся!., необходимо было это прекратить!., куак! куак!.. гуси тоже были крайне разгневаны!.. Лили же хотела пройти через их крапиву с Бебером в рюкзаке... я кричу ей «подожди! мы сейчас!»... однако и ландрат от нас не отстает!., а там собра­лись не только гуси фон Лейдена, но также и гуси со всех ферм, со всей округи!., кто же их сюда привел? целую ар­мию! пока же было ясно одно: они не желали, чтобы кто-нибудь проходил мимо и мешал им лакомиться крапивой, я бы даже сказал, что они были такие же злые, как француз­ские обыватели во время обеда... злобные и подозритель­ные!., вот мы и попались... все... графини, риттмайстер, ланд­рат и эсэсовец Крахт... мы не сможем никуда уйти... куак! куак! никуда!., а нам нужно! нужно!., в одно место!., и Изис, и ее калеке тоже!., он-то обычно отправляется туда верхом на Николя... сверху хорошо видны толпы этих взбунтовав­шихся гусей, устремившихся к крапиве!., рисковать не сто­ит!., к счастью, у них тут был не один туалет!., еще два есть в саду... не во дворе, а со стороны северной равнины... Изис ведет всех туда, они уже все едва не мочатся под себя, про­

сто не могут терпеть... Изис хорошо знает дорогу... через ого­род... гусей там нет... все дружно отправляются туда!., сперва дамы... а потом ландрат... он ругается... брызжет слюной... «donner! donner! черт!» он уже обмочил свои штаны... всем известно, что, когда проходит полвека, все живые твари по­немногу начинают протекать, они уже не могут терпеть... вот почему длительные обеды с обильными возлияниями становятся суровым испытанием... то же относится и к ко­раблям, и, кажется, даже к домам... из-за малейшего пустяка все начинает протекать... сфинктеры, мочевые пузыри, во­достоки, кишки... полвека слишком большой срок для гос­под и для дам... еще хуже кошкам и собакам!., у них это происходит еще раньше!., через пять... шесть лет...

* * *

259

Что же нас ждет?., ах, не знаю я этого!., худшее!., как же мне добиться того, чтобы меня услышали эти истошно во­пящие тупые толпы?..

Так вот, если подвести итог, то нам и вправду казалось, что все идет от плохого к худшему... цыгане, фон Лейдены, Берлин, который бомбили все сильнее и сильнее, исчезнув­ший пастор, все более и более темное небо... конечно, мы хотели скрыться!., но где?., и как?., у меня была одна мыс­лишка, я вам уже говорил... но я о ней никому не рассказы­вал... Лили и так была напугана... все же нужно было предуп­редить Ля Вигу и попросить Лили принести мне атлас... мы находились в конце коридора, в камере с решетками, за кух­ней...

— Тук! тук!

— Herein! herein! войдите!

— Крахт!

— Ну, что еще там, Крахт?

Сюрприз!., мадам Изис фон Лейден зайдет за нами, если мы не против, завтра утром, в десять часов! забрать меня, Лили, Ля Вигу, Бебера... на экскурсию!

— Мы просто счастливы! конечно, Крахт!

Мы поедем в шарабане... к озерам... увидим секвойи... знаменитый лес... единственный лес в Европе, где растут та­кие высокие деревья... Крахт был в курсе всего, до мелочей... там не такой большой лес, как у мадам Тулф-Чеппе, но все же мы сами увидим, какой он огромный!., к тому же, в Поме­рании секвойи не растут!., единственный в Европе лес!., дру­гой такой есть только в Америке... эти деревья постепенно исчезают, они слишком гигантские для нынешних времен, сто восемьдесят метров в высоту... судя по всему, они хотели пустить пыль в глаза графине... и показать нам, что И ее

великолепных владениях секвой нет... эти деревья есть толь­ко здесь! исключительно здесь! мы сами увидим этот лес, лесопилку, озера!., и, конечно, эта Тулф-Чеппе с нас живы­ми не слезет и в тысячный раз расскажет обо всех своих светских развлечениях, море цветов, Большом Призе... но­чах в Опере... в общем, те же чувства, те же воспоминания, что и у мадам фон Зект, ну почти...

— Ладно, Крахт!.. мы будем ждать!

— О, эта поездка не займет у вас слишком много вре­мени!

Что стало теперь со всеми этими людьми?., никто не зна­ет... конечно, они понимали, что их ждет... они ведь не были полностью одурманены всей этой официальной трескотней и этими «heil!»... хотя отчасти... но мы-то уж точно нет!., по­этому, должен признаться, я никогда и не предполагал, что нас будут так долго травить... сменилось уже два поколе­ния!., родились почти сорок миллионов детей, молодых иди­отов и идиоток... все чертовски изменилось со времен Цеза­ря! «они порхают, веселятся, им остальное ни к чему!» здрасьте! они еще ничего не забывают...

Всюду злоба, клевета, подлость...

* * *

Пожалуй, если я напишу: «в десять часов графский эки­паж отправился в путь», — это будет звучать несколько ста­ромодно... эх, черт побери! ну что же я могу поделать, если я так старомоден? что есть, то есть!., да и все мы, Лили, Ля Вига, я, Бебер, наверное, тоже ужасно старомодны, потому что были готовы вовремя! ждали на перистиле!., там же были и наследница Мария-Тереза, и ее трясущийся братец ритт-майстер со своими босоногими малышками-польками, и об­лаченный в униформу Крахт, правда все они пришли просто посмотреть, как мы уезжаем... удостовериться, что все в по­рядке... и попрощаться... пожелать нам доброго пути!., мы взяли с собой три битком набитые большие корзины!., с хле­бом, ветчиной, рийетами, медом... чего там только не было!., минеральная вода, пиво, вино... может, мы возьмем с собой еще и прислугу?., возможно... мы же, наверняка, должны будем где-нибудь остановиться, передохнуть... но брать при­слугу? вряд ли... погода, заметим, тоже была прекрасная, и если бы еще не цвет неба... от горизонта до горизонта все было как будто вымазано смолой и серой... особенно в юж­

ном и северном направлениях... думаю, от Берлина до само­го Ростока... кроме того, земля по всей равнине продолжала гудеть, правда, не сильнее, чем обычно, но и ничуть не мень­ше... ясно, нас берут с собой, чтобы мы тряслись, подпрыги­вали и покрывались пеленой сажи... а надо сказать, что эта подсветка неба придавала всему окружающему: ручьям, дере­вьям, замку, повозке с лошадьми, графиням, молодой и ста­рой, — такой дополнительный оттенок, что я невольно спра­шивал себя, а куда это мы, собственно, собрались... устроить пикничок в тени секвой?., уж больно мрачная царила вокруг атмосфера!., я действительно не понимал, какого хрена нам куда-то тащиться... мы и так уже все здесь основательно изу­чили!., авиационный лагерь, однорукого сержанта с малинов­кой, здешних крыс, ушедший под землю самолет... что это еще за экскурсия? нас что, решили развлечь?., ни за что не поверю!., куча провизии, горы сандвичей, цыпленок, кон­фитюры, привал в охотничьих угодьях, в глухом лесу... что они задумали?., поживем — увидим!., может, подмешали по­рошок в рийеты?.. вполне... вполне возможно... я шепчу об этом Лили... однако нужно подождать!., еще не все готово! служанки бегут на ферму... они сейчас вернутся... необходи­мо взять пальто... одеяла... нам будет холодно!., похоже на то!., я пользуюсь моментом, чтобы спросить у Крахта... ус­ловности в сторону... нас никто не слышит... все — на дру­гом конце крыльца...

— А сандвичи-то не отравлены?., как выдумаете, Крахт?.. может, специально для нас приготовили парочку?

Этот тартюф в сапогах уж точно в курсе! однако не стоит передавать мои слова дамам!., предупреждаю я его!

— Ну, тогда мы к ним и не притронемся... Бебер тоже!., и все-таки, зачем?., вся эта прогулка? а уж как все устанут!.. Крахт!.. Крахт, это же не серьезно!., подумайте, тащить ма­машу, дочку, кучера, двух лошадей!., чего ради?..

Хихиканье... его так просто не прошибешь!..

— Нет! нет, доктор! ничего подобного! поезжайте спо­койно!

Ну спасибо, утешил... правда у него тоже есть одна просьба...

— Доктор!., вы могли бы мне помочь! согласны?

— Конечно, Крахт! Он мне шепчет...

— Если вы увидите там у озера какие-то следы... наводя­щие вас на определенные размышления...

— Конечно... конечно, Крахт, договорились! сбежавший полицай, не так ли?

— А, так вы в курсе?

— Я только о нем и думаю!., и еще о пасторе Ридере!.. и о ревизоре!

— Может, что-нибудь заметите?

— Я наброшусь на них! свяжу! и притащу к вам! Готово!., все в сборе!

— Вот именно!., именно!

Я прощаюсь с Крахтом... о, но ему хочется посмотреть, как мы отправляемся!., он провожает меня... мы влезаем в экипаж... мне остается лишь сесть между графиней Тулф-Чеппе и ее дочерью... Крахт жмет нам руки и желает хоро­шей погоды, хорошей прогулки, и вообще, всего самого наи­лучшего!., после чего он наконец-то уходит... в дорогу!

Этот экипаж напомнил мне те, что ездили на площади Клиши до 14-го года, с зазывалами, орущими с подножек на ходу... «первая остановка в Отей! первая!..» приглашали они садиться нерешительных пассажиров... но здесь-то далеко не Отей... я вообще не понимаю, что здесь происходит... конеч­но, восхитительная прогулка... с нами дамы... корзины... едем рысцой... правда дорога под нами не совсем обычная... нет!., тропа между свекольными грядками... очень широкая, по­сыпанная песком... такие тропы нигде не кончаются... стоит лишь ступить на нее, и все... нас довольно сильно трясло... у экипажа очень жесткие рессоры... а может быть, и вовсе никаких рессор нет... сломаны?., возможно!., когда лошади переходили на шаг, трясло чуть меньше... правда ненамно­го... одно хорошо, графиня Тулф фон Чеппе не могла меня заставить себя слушать... «прекрасные дни в Париже, море цветов, Пре-Катлан, Багатель... бега в Этамп...» этот эки­паж, даже когда лошади шли шагом, издавал такой жуткий грохот цепей и ступиц, что говорить было просто невозмож­но... я видел, как время от времени она делала попытки, открывала рот... мы все время ехали по полям... картофель­ным... и еще каким-то... а потом по песку... просто песку... и камням... и наконец все же, часа через два... несколько дере­вьев... ели... небольшой лесок... лужайка... это что, их охот­ничьи угодья?., на каждом третьем-четвертом дереве, высо­ко между ветвями были устроены небольшие насесты... для охотников, чтобы они, сидя там, ждали, пока не появится лиса... кстати, в копенгагенской тюрьме, в Дании, я позна­комился с военными, которые служили в Тромье, и они рас­

263

Возраст! да уж, еще бы, как у Дюамеля! правда у него каждый день стоит очень дорого! а у меня — почти ничего!., да что там день, вот уже четыре... пять лет я ничего не имею... а он сумел раскрутиться, этот Базиль Дюамель... пять... шесть академий в активе!., ну, ладно, пусть я выжил из ума и по­вторяюсь, моя муза ослабела... но считать себя всеми обма­нутым и сетовать на плохую память может каждый!., «нет, вы докажите! докажите!» черта с два!., в качестве доказатель­ства я еще раз расскажу вам о сражениях в Лапонии124, где изобретательные русские командиры прятали в ветвях дере­вьев нескольких «снайперш»... они должны были выиски­вать офицеров... и паф!.. обычно они успевали сделать лишь один выстрел!., как только их засекали, все, привет!., летите вниз, барышни!

Как бы там ни было, но вам пришлось со мной прогу­ляться, отправиться в путешествие!., тем хуже!., все из-за мо­его возраста! я рассказал вам про этих женщин-солдат, си­девших высоко на деревьях... такие же насесты на елях мы заметили и тут, на опушке... правда вместо гигантских сек­вой здесь были только самые обычные деревья, лиственни­цы, березы, дикие вишни... наконец я все же спрашиваю...

— А где же секвойи, мадам Графиня?

— Нет!., пока их нет!., дальше!..

Что ж, подождем, но мы, кажется, вообще никогда не приедем... и дорога все хуже и хуже, сплошные ямы, повозка заваливается то на один... то на другой бок!., ах, бедные дамы!., но мы все сейчас вывалимся!., и вид у меня, наверное, не лучше, чем у дам... мы едем очень медленно... из лужи в

лужу... и вот наконец... я замечаю очень высокие деревья! там, тут... кажется, приехали!., знаменитый лес!., однако я ничего не говорю, предпочитаю подождать... может, еще километр... два... песчаная дорога становится лучше... тут, вероятно, и состоится запланированная «встреча на охоте»!., я вижу срубленные стволы деревьев... они не врали... давно, в Африке, я видел огромные деревья и должен сказать, эти были ничуть не меньше... это можно было определить, даже стоя под ними, по длине ветвей!., а как здесь темно! сплош­ная тень!., наконец-то мы останавливаемся...

— Вы устали?

— О нет, мадам!., вовсе нет!., мы просто очарованы!., вос­хищены!..

— Тогда давайте выйдем... вы не против?., дождя нет!., немного перекусим...

— Конечно!., конечно, мадам!

Мы заранее со всем согласны!., ничему не перечим!., под сенью огромных деревьев... Изис и ее мать хотят зайти по­дальше... они о чем-то переговариваются... а у меня проно­сится: «так я и знал!., это заговор!»... с самого начала, осо­бенно увидев эти горы сандвичей, я почувствовал, что добром это не кончится... даже запеченный паштет с грибами!., про­сто обалдеть!..

— Мадам!., мадам!..

Это кричат они... зовут Лили... предлагают ей сходить с ними через дорогу, к другим деревьям... но вскоре она воз­вращается... ничего особенного... они просто ходили попи­сать... конечно, некоторые детали можно было бы и опус­тить, но так уж получается... однако, кажется, Изис снова зовет нас в экипаж... ладно!., прекрасно!., мы готовы... ах, уж эти дамы!., ну наконец-то!., теперь начнем пикничок! доста­ем корзины!., а графиня Тулф-Чеппе, не успев даже съесть первый сандвич... сразу же просит нас выслушать ее и под­править ее французский... о-ля-ля! тут следует быть крайне осторожным! иностранец имеет полное право говорить на сво­ем собственном французском, полном ошибок... и не сове­тую вам лезть с исправлениями! даже в очень вежливой фор­ме!., нам же и вовсе надлежало ничего не говорить, а только слушать... про балы в Городской Ратуше... еще раз про гос­подина Буржуа... еще раз... про Сару Бернар в своей ложе... графиню де Камастра... Бони де Кастеллан... Сэма125...

Изис тем временем принимается за корзины... расстила­ет скатерть... чего тут только нет!., рийеты, сосиски, delika­

265

— Да вы что?., в самом деле?..

— Увы, мадам!

— Я ведь была туда приглашена, вы знаете?

— Неужели, мадам?

Я вспоминаю... вспоминаю... Благотворительный Базар... самые известные имена Франции... пожар... настоящая ката­строфа!., я воспользовался ее волнением, чтобы в очередной раз набить карманы бутербродами... сколько же их у меня!., штук десять!., двенадцать... с каждой стороны... LeberwurstL паштет из гусиной печенки... конечно, все это размажется, растает, потечет... прямо у меня по подкладке... я не смогу сдвинуться с места... это будет ужасным испытанием!., одна­ко Изис прерывает свою мать... пора собираться!., пикничок закончен!., нам предстоит еще трехчасовая прогулка... лоша­ди уже отдохнули...

— Послушайте, мама, мне бы хотелось поговорить с док­тором!

Так! так! о чем поговорить? ведь она могла поговорить со мной и в Цорнхофе... почему же именно здесь?., что за инт­рига? ясное дело, они сговорились со своей мамашей... и как бы в подтверждение этой моей догадки мадам Тулф-Чеппе уводит Лили и Ля Вигу... на другую сторону!., под секвойи напротив... вот я и наедине с Изис...

— Пойдемте!..

Она хочет, чтобы я следовал за ней... ладно!., я подчиня­юсь... сперва встаю на четвереньки, а потом на ноги... при помощи двух моих тростей... должен сказать, что как раз в этот момент с моих брюк потекло... по обеим ногам... весь жир и майонез... и рийеты... как же я ее насмешил!..

— Прошу прощения! извините!

— Да вы ничего не ели! и ваш друг, и ваша жена тоже!.. Она наблюдала за моими ухищрениями!., насколько же я

могу быть смешон!., стоит ей засмеяться, как она превраща­ется в типичную немку, жестокую, на которую просто страш­но смотреть... немцы не созданы для смеха...

— Выбросите все из карманов!., давайте, я вам помогу! Помогать не нужно!., это очень просто!., плюх! плюх!..

целые пригоршни месива!., оп!.. я выбрасываю его подаль­ше!..

— Теперь пошли со мной... вы не против?., мне нужно с вами поговорить...

И она туда же!., что у них за мания уводить тебя то туда!., то сюда!., у всех!., не только у Крахта! на прогулочку... и куда эта Изис направляется?., кстати, где-то теперь наш полицай Хьельмар?.. а ревизор?., а пастор?.. Крахт же меня просил... я мог спросить у Изис... но она бы меня не услышала, так как шла впереди!., земля тут была такая мягкая, вся усеянная игол­ками секвой... ну, давай, потаскуха, валяй!., я не чувствовал ни малейшего доверия к этой женщине... она шла быстрее, чем я, не обращая внимания на мои костыли, чесала вперед, как заведенная... и вдруг неожиданно: оп!.. задрала свои юбки!., высоко, до самых бедер! решила поразвлечься!., ноги у нее не так уж и плохи, мускулистые, довольно длинные... но Боже мой, уж больно неподходящий момент!., а подходящий мо­мент никогда уже больше не наступит!., достаточно я в своей жизни навидался ног!., теперь мне не до того, Изис!.. пьеса окончена, занавес опустился!., женщины, постоянно пребы­вающие в состоянии возбуждения, даже и представить себе не в состоянии, что мужчины могут быть настолько чувстви­тельны, что у них и от какой-то дождевой капли все сразу

267

— Доктор, мне нужно вам кое-что сказать!.. Она меня уже обнимает.