М. Шахтарина, В. Рыжков, В. Попов Художественные редакторы П. Кудряшов, С. Лебедев Художник А. Суворов Корректоры Л. Конорова, Е. Рогозина Оригинал-макет

В от гичис от фотогра­фии из семейного а гьбоча, воспоминания предстают перед нашими глазами, когда мы изымаем их из банка памяти.

«Путешествие пол­но очарования толь­ко в памяти». Поль Теру, «Наблюдатель»

них в 1973 году. Как заметил Джордж Валльянт (George Vaillant, 1977, с. 197), проводя лонгитюдное исследование нескольких человек: «Обычное дело — гусеницы превращаются в бабочек и потом утверждают, что они и в юности были маленькими бабочками. Зрелость всех нас делает лжецами».

Конструирование позитивного прошлого наполняет радостью наши воспо­минания. Теренс Митчелл и Лей Томпсон (Mitchell & Leigh Thompson, 1994) в своих работах отмечают, что люди часто видят прошлое в розовом свете — в их воспоминаниях приятные события даже более приятны, чем это было на самом деле. Студенты колледжа, отправившиеся в поход на велосипедах; пожилые люди, осматривающие досто­примечательности Австрии; студенты последнего курса во время каникул — все они говорили о том, как хорошо проводят время. Но позже они говорили о нем с еще боль­шим теплом, почти забывая о неприятных или скучных моментах и помня самое прекрасное. Таким образом, при­ятное время, проведенное мною в Шотландии, сейчас, когда у меня минутки свободной нет на работе, представляется мне благословенным. В любом пози­тивном переживании что-то связано с предвкушением, что-то — непосредствен­но с переживанием, а что-то — с тем самым розовым светом.

Кэти Макфарланд и Майкл Росс (Cathy McFarland & Michael Ross, 1985) обнаружили, что мы пересматриваем свои воспоминания и о других людях по мере того, как меняются наши взаимоотношения. Они попросили студентов университета оценить своих постоянных партнеров, с которыми те встреча­лись. Два месяца спустя они повторили процедуру. Студенты, чья любовь стала сильнее, обычно считали, что их любовь — с первого взгляда. Те, кто прервал отношения, чаще отзывались об экс-партнере как об эгоистичном че­ловеке с плохим характером.

Диана Холмберг и Джон Холмс (Diane Holmberg & John Holmes, 1994) обнаружили этот феномен у 373 новобрачных, большинство из которых говори­ли, что они очень счастливы. Когда через два года опрос повторили, те, чей брак

126 ■ Часть I. Социальное мышление

оказался неудачным, вспоминали, что дела у них всегда шли неважно. Резуль­таты оказались «настораживающими». По этому поводу Холмберг и Холмс сказали: «Такие предубеждения могут привести к опасным последствиям. Чем хуже вы думаете о своем партнере сегодня, тем хуже будут ваши воспоминания, которые только потом подтвердят ваши негативные установки».

Нельзя сказать, что мы вообще не осознаем свои обычные переживания; просто когда воспоминания подернуты дымкой, ими руководят наши сегодняш­ние чувства. Из поколения в поколение ценности детей вызывают у родителей слезы. Это происходит отчасти потому, что собственные юношеские ценности теперь кажутся отцам и матерям похожими на их нынешние.

Реконструирование прошлого поведения

Воссоздание воспоминаний позволяет нам пересмотреть наше прошлое. Майкл Росс, Кати Макфарланд и Гарт Флетчер (Michael Ross, Cathy McFarland & Garth Fletcher, 1981) показали некоторым студентам университета Ватерлоо брошюру, где их убеждали в том, что чистить зубы — полезно. Через две недели в каком-то другом эксперименте эти студенты чаще, чем другие, не читавшие такого сообщения, вспоминали про чистку зубов. Более того:

■ когда среди репрезентативной выборки американцев был проведен оп­рос на тему курения сигарет и их ответы были спроецированы на всю нацию, по крайней мере треть из 600 миллиардов сигарет, продаваемых ежегодно, осталась неучтенной (Hall, 1985);

ш согласно результатам недавнего опроса, проведенного Бюро переписи населения, 61% взрослых американцев голосовали на последних выбо­рах президента (в которых участвовало 55% взрослого населения);

■ большинство людей полагают, что ведут более здоровый образ жизни, чем их сверстники. Если попросить вспомнить, как часто в действитель­ности их сверстники злоупотребляют алкоголем, жирной пищей и т. д., люди пересматривают свои воспоминания и сообщают, что их собствен­ный образ жизни можно назвать гораздо более здоровым (Klein & Kunda, 1993).

Замечая, что это похоже на то, что происходит в романе Джорджа Оруэлла «1984», где было «необходимо помнить, что события происходят так, как нуж­но», социальный психолог Энтони Гринвалд (Anthony Greenwald, 1980) пред­положил, что мы все имеем «тоталитарное Эго», которое пересматривает про­шлое в соответствии с нашими настоящими взглядами.

Иногда настоящее — это то, что мы сделали более со­вершенным. В этих случаях паше прошлое представляет­ся нам совсем непохожим на настоящее и не таким, каким оно было на самом деле. Эта тенденция объясняет загадку,

о Тщеславие жестоко шутит с нашей памятью». Джозеф Конрад

1 почему те, кто занимается самосовершенствованием (сле-

дит за своим весом, бросает курить, занимается физичес­кими упражнениями, посещает психотерапевта), в среднем добиваются весь­ма скромных результатов. И все же они говорят о значительной пользе (Myers, 1995). Майкл Конвей и Майкл Росс (Michael Conway & Michael Ross, 1985) объясняют, что, потратив так много времени, усилий и денег на самосовершен­ствование, люди, вероятно, думают: «Возможно, я и не само совершенство сей­час, но до этого я был хуже; для меня это было очень полезно». Например, люди, посещавшие курсы по практическому приложению тех или иных навы-

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 12

ков, полагали, что их навыки улучшились. Особенно это проявлялось тогда, когда они, не без помощи предвзятых воспоминаний, сравнивали себя с тем, как ужасны они были до этого курса. Но, несмотря на то что они умаляли свое прошлое и были оптимистичны в отношении будущего, печальная правда состо­ит в том, что степень их мастерства не изменилась (Conway & Ross, 1984).

Реконструкция прежнего опыта

По результатам экспериментов, в которых принимало участие более 20 000 че­ловек, Элизабет Лофтус (Elizabeth Loftus) сделала вывод, что мы склонны очень уверенно, но иногда очень неточно воссоздавать воспоминания. Стандартный эксперимент состоял в том, что люди наблюдают за происходящим, получают (или не получают) дезинформацию, а затем принимают участие в тесте на про­верку памяти. Часто результатом оказывается эффект дезинформации. Люди регистрируют дезинформацию в памяти: они вспоминают знак «уступи дорогу» как знак «стоп», молоток как отвер­тку, журнал «Vogue» как «Mademoiselle», доктора Хендер-сона как доктора Давидсона, утреннюю кашу как яйца, а чисто выбритого мужчину как человека с усами (Loftus, 1993). Лофтус также говорит о том, что дезинформация может даже продуцировать ложные воспоминания о пред­полагаемом сексуальном насилии над ребенком.

В знаменитом совместном эксперименте с Джоном Паль-мером (John Palmer) Лофтус показал студентам Вашинг­тонского университета фильм о дорожно-транспортном происшествии и затем попросил их ответить, что они виде­ли (Loftus & Palmer, 1974). Люди, которых спрашивали, с какой скоростью шли автомобили, когда они врезались друг в друга, называли более высокую цифру, чем те, кото­рым задавали вопрос, с какой скоростью шли автомобили, когда они столкнулись. Неделю спустя всех испытуемых спросили, видели ли они битое стекло. На самом деле би­того стекла не было. Все же те, кому задавали вопрос со словом «врезались», в два раза чаще говорили, что видели битое стекло, чем те, в вопросе к которым звучало слово «столкнулись».

Более того, нетренированному наблюдателю трудно раз­личить воспоминания о событиях, которых не было в дей­ствительности и которые воссоздаются из предположений (как в случае с битым стеклом), и воспоминания о дей­ствительно происшедшем (Schooler & others, 1986). Как показывают такие эксперименты, в воссоздании воспоминаний мы бессознательно используем имею­щиеся у нас знания и убеждения, чтобы восполнить «белые пятна», и, таким образом, организуем отрывки реально имевшего место прошлого в убедитель­ный рассказ.

Этот процесс влияет на то, как мы вспоминаем социальные и вещественные события. Джек Крокстон с коллегами (Jack Croxton, 1984) попросил студентов поговорить с незнакомым человеком в течение 15 минут. Те, кому позже сказа­ли, что они понравились незнакомцу, вспоминали его как человека непринуж­денного, спокойного и счастливого. Те же, кто ему якобы не понравился, охарак­теризовали его как зажатого, неспокойного и не очень счастливого человека.

Эффект дезинформации:

эффект, возникаю­щий тогда, когда человек, присут­ствовавший при событии, получает ложную информа­цию о нем и позднее встраивает эту дезинформацию в свою память о происшедшем.

Сделайте паузу, чтобы вспомнить что-то из любимого прошлого... Вы ви­дите себя там? Если да, ваше вос­поминание должно быть реконструкци­ей, так как в реаль­ности вы не видите себя.

128 ■ Часть I. Социальное мышление

Понимание того, как работают наши воспоминания, даст нам возможность ответить на вопрос, почему они ра­ботают. Мы можем считать, что воспоминания хранятся в

сплетении ассоциаций. Чтобы вызвать воспоминание, не-в памяти. о „

обходимо привести п действие одну из нитей, которая ве-

Прайминг:

активация специфи­ческих ассоциаций

дет к нему, — процесс, называемый <<прайминг» (Bower, 1986). Прайминг — это то, что философ и психолог Уильям Джеймс (William James) описал как «пробуждение ассоциаций».

События могут пробудить или вызвать у пас ассоциации, а мы можем этого просто не осознать. Если в пустом доме мы смотрим фильм ужасов, это может пробудить наше мышление — запустить воспоминания о страхе, и звук потрес­кивающих поленьев в камине превратится для нас в шуршание отмычки. Для многих студентов-психологов изучение психических расстройств даст толчок тому, как они будут интерпретировать свою тревогу и мрачное настроение. В экспериментах навязанные людям идеи действуют как предубеждение: они автоматически (неумышленно, пассивно, на бессознательном уровне) влияют на то, как люди интерпретируют и вспоминают события (Bargh, 1989, 1994). Если люди увидели слова «безрассудно смелый» и «уверенный в себе», то позже они в другом контексте представят альпиниста пли мореплавателя в Атлантике. Если вместо этого испытуемым будет представлено такое негативное слово, как «беспечный», возникшие у них образы будут более негативными (Higgins & others, 1977).

В главе 5 мы увидим, что психиатры и психологи, работающие в клиниках, не свободны от этих человеческих слабостей. Мы все выборочно замечаем, интер­претируем и вспоминаем события таким образом, чтобы они поддерживали наши идеи. Наше мнение по поводу социального окружения представляет со­бой сочетание наблюдений и ожиданий, рассудка и страсти.

САМОНАДЕЯННОСТЬ В СУЖДЕНИЯХ

Мы уже видели, что наша когнитивная система эффективно и непроизвольно перерабатывает огромное количество информации, в результате чего мы выда­ем впечатляющие интуитивные суждения Но эффективность нашей адаптации может меняться: когда мы интерпретируем свои переживания н воссоздаем вос­поминания, наши интуитивные суждения иногда бывают ошибочны. Обычно мы не осознаем своих изъянов. «Интеллектуальное тщеславие», характерное для оценки прошлого знания («я знал это заранее»), рас­пространяется и на рецензию нынешнего.

Чтобы исследовать этот феномен самонадеянности, Дэ-

Феномен самонадеянности:

тенденция быть скорее уверенным, чем точным, то есть переоцени­вать корректность своих убеждений.

"ЖДГ

Ныо-Дели и Бейджингом более чем.... миль и менее чем__

миль». Большинство испытуемых были самонадеянны — примерно в 30% случаев правильные ответы были за пре­делами того, в чем они были на 98% уверены.

Чтобы узнать, распространяется ли самонадеянность на мнение о социаль- Лэвил Ланнинг (David Dunning, 1990) и его сотрудники при-

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 129

думали одну игру. Они просили студентов Станфордского университета пред­положить, как незнакомые люди ответили бы на вопросы типа «К трудному экзамену вы готовились бы самостоятельно или вместе с кем-то?» и «Какими вы считаете свои конспекты — аккуратными или неряшливыми?» Зная тип вопро­сов, но не сами вопросы, испытуемые сначала расспрашивали человека о его образовании, увлечениях, интересах в учебе, стремлениях, знаке Зодиака — обо всем, что, как они полагали, могло бы им пригодиться. Затем, когда люди выбра­ли из 40 предложенных на выбор утверждений 20, интервьюеры спрогнозиро­вали их ответы и оценили точность своих предсказаний.

Интервьюеры предугадали ответы в 63% случаев, превысив вероятность на 13%. Но в среднем они были уверены в своих прогнозах на 75%. Когда они угадывали ответы своих соседей по комнате, они были на 68% точны и на 78% уверены. Кроме того, более уверенные люди чаще бывают самонадеянными.

А как обстоят дела, когда люди прогнозируют собственное поведение? Что­бы выяснить это, Роберт Валлон (Robert Vallone, 1990) и его коллеги просили студентов колледжа в сентябре предсказать, бросят они курс или нет; выберут ли тот, в котором будут специализироваться; захотят ли жить в общежитии в следующем году, и т. д. Хотя студенты в среднем были уверены в своих прогно­зах на 84%, последние почти наполовину оказались неверными. Даже когда в прогнозе были уверены на 100%, в 15% случаев была ошибка.

При оценке своих возможное гей в достижении цели (например, вероятность успешной сдачи экзамена по специальности) люди больше всего чувствуют себя уверенными в то время, когда «момент истины» мая­чит в далеком будущем. Чем ближе день .экзамена, тем более угрожающие размеры приобретает возможная не­удача и обычное спокойствие исчезает (Gilovich 7& others, 1993). Роджер Быолер (Roger Buehler, 1994) и его колле­ги сообщают, что большинство студентов самонадеянно не­дооценивают, какое количество времени им понадобится на выполнение курсо­вых работ и других заданий по специальности. И они не одиноки в своих заблуждениях.

ш Проектировщики обычно недооценивают время и необходимые расхо­ды. В 1969 году мэр Монреаля Жан Драпо гордо заявил, что к Олимпиаде 1976 года будет построен стадион с убирающейся крышей, стоимостью в 120 миллионов долларов. Крышу закончили в 1989 году, и только ее цена составила в итоге 120 миллионов. ■ Эксперты по капиталовложениям продают свои ус­луги, самонадеянно полагая, что смогут обмануть обычный рынок ценных бумаг. При .этом они забы­вают, что на каждое «продаю!» продавца акций или покупателя при данной стоимости найдется тот, кто скажет: «Покупаю!» Стоимость акции является точ­кой отсчета их самонадеянных суждений о взаимном расчете. Таким образом, экономист Бсртон Малкил (Burton Malkiel, 1985) сообщает, что портфель расчетов с помощью взаимных услуг, выби­раемый аналитиками капиталовложений, не выходит за пределы случай­но выбранных фондов.

Расстояние по воз­духу между Нью-Дели и Бейджин-гом — 2500 миль.

«Мудрый слишком хорошо знает свои слабости, чтобы допустить, что он непогрешим; а тот, кто много знает, осознает, как мало мы знаем». Томас Джефферсон, «Сочинения»

130

По поводу атомной бомбы:

«Это самая боль­шая глупость, кото­рую мы когда-либо делали. Бомба ни­когда не взорвется, и я говорю это как эксперт по взры­вам».

Адмирал Уильям Лихи Президенту Трумэну, 1945

■ Удивительные ошибки случаются и при оценке руко­писей редакторами. Писатель Чак Росс (Chuck Ross, 1979), подписавшись псевдонимом, отправил по почте в 28 круп­ных издательств отпечатанный на машинке экземпляр ро­мана Ежи Косинскн (Jerzy Kosinski) «Ступени». Рукопись была отвергнута всеми, включая и «Random House», кото­рый в 1968 году опубликовал эту книгу (получившую На­циональную премию) и продал более 400 000 экземпля­ров. Роман почти согласился принять «Houghton Mifflin», издатель трех других романов Косински: «Некоторые из нас прочли неозаглавленный роман, восхищаясь слогом и стилем. Его можно сравнить со стилем Ежи Косински... Недостаток рукописи в том, что она не несет ничего нового», ш Те, кто принимает самонадеянные решения, может привести мир к хаосу. Адольф Гитлер был самонадеянным человеком, который с 1939-го по 1945 год вел войну против всей Европы. Линдон Джонсон был самонаде­янным человеком, который в 60-е годы направил оружие и солдат Соеди­ненных Штатов в Южный Вьетнам, пытаясь спасти демократию. Саддам Хуссейн был тем самонадеянным человеком, который в 1990 году ввел свои войска в Кувейт.

Где корни самонадеянности? Почему опыт не подводит нас к более реали­стичной самооценке? На то существует несколько причин (Klayman & На,

________________1987; Sanbomatsu & others, 1993; Skov & Sherman, 1986).

С одной стороны, люди не склонны искать информацию, которая может опровергнуть то, во что они верят. Напри­мер, П. С. Уэйсон (Р. С. Wason, 1960) продемонстриро­вал это (то же можете сделать и вы), предъявляя испыту­емым ряд из трех чисел — 2, 4, 6, — который согласовы­вался с придуманным им правилом (оно было простым — три любых восходящих числа). Чтобы дать возможность людям обнаружить эту закономерность, Уэйсон просил каждого человека придумать ряд из трех чисел. Каждый раз Уэйсон сообщал, соответствует этот ряд правилу или нет. Когда люди были уверены, что разгадали правило, они должны были оста­новиться и произнести его.

Что в результате? Правильный ответ — редкость, впрочем, как и сомнения: 23 из 29 человек убедили себя, что знают закономерность (которая на поверку оказывалась ошибочной). Они обычно формировали о правиле неверное убеждение (например, считать двойка­ми) и затем искали подтверждающее доказательство (на­пример, проверяя 8, 10, 12), а не пытались разувериться в своих догадках. Мы очень хотим верить своим убеждени­ям и менее склонны искать доказательство, которое могло бы их опровергнуть. Мы называем этот феномен «преду­беждение против доказательств».

То, что мы предпочитаем информацию, которая укреп­ляет наши предположения, помогает объяснить, почему наш Я-образ так удивительно устойчив. В экспериментах, проведенных в Те­хасском университете в Остине, Уильям Суон и Стивен Рид (William Swann &

«Когда вы знаете что-то, признайте, что вы это знаете; а когда вы не знае­те чего-то, согла­ситесь, что вы этого не знаете; в этом мудрость» Конфуций, «Аналекты»

Предубеждение

против

доказательств:

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 131

Президент Линдой Джонсон во время визита во Вьетнам в (966 tody. Самонадеянность, проявив­шаяся в том, что он поспал войска па неудачную войну, лежит в основе многих ?рибых ошибок — и больших, и малых.

Stephen Read, 1981a, 1981b; Swann & others, 1992, 1994) обнаружили, что сту­денты ищут, выявляют и вспоминают обратную связь, которая подтверждает их мнение о самих себе. Люди находят себе друзей и супругов из тех, кто поддер­живает их точку зрения по отноигению к себе — даже если они плохо о себе думают (Swann & others, 1991, 1992, в печати). Суонн и Рид сравнили это самоподтверждение с тем, как некая персона, с доминирующим образом Я, могла бы вести себя на вечеринке. Едва придя туда, эта личность среди гостей будет искать тех, кто, как она знает, признает ее превосходство. В разговоре она так преподнесет свою точку зрения, что это умножит уважение, которого она ожидает. После вечеринки она с трудом вспомнит разговоры, где ее влия­ние было минимальным, и с легкостью вспомнит, как убедительна она была в разговорах, где доминировала. Таким образом, участие в вечеринке подтвер­дит ее Я-образ.

ЛЕКАРСТВО ОТ САМОНАДЕЯННОСТИ

Какой урок мы можем извлечь из исследований самонадеянности? Первое: надо быть осторожным по отношению к догматическим высказываниям других людей. Даже когда люди кажутся уверенными в своей правоте, они могут оши­баться. Уверенность и компетентность не всегда совпадают.

Две методики успешно ослабляют предубеждение самонадеянности. Пер­вое — это немедленная обратная связь (Lichtenstein & Fischhoff, 1980). В по­вседневной жизни те, кто составляют прогноз погоды или делают ставки на бегах, получают недвусмысленную ежедневную обратную связь. Поэтому экс­перты в обеих группах довольно хорошо оценивают точность, с какой может быть сделано предсказание (Fischhoff, 1982).

Когда люди задумываются над тем, почему идея могла бы быть истинной, °на начинает казаться истинной (Koehler, 1991). Таким образом, другой способ ослабить самонадеянность — заставить людей подумать о том, почему их суж­дения могут быть ошибочны, то есть попросить обдумать информацию, дока­зывающую обратное (Koriat & others, 1980). Менеджеры могли бы излагать более реалистичные суждения, памятуя, что в каждом предложении и рекомен­дации уже содержится аргумент, почему они могут не сработать.

132 ■ Часть I. Социальное мышление

И все же нам следует быть осторожными, чтобы не подорвать у людей уверенность в себе до такой степени, что они начнут тратить слишком много времени на самоанализ или, погрязнув в сомнениях, утратят свою решитель­ность. Со временем, когда нужно будет принять мудрое решение, те, кому не хватает уверенности в себе, побоятся высказаться пли настоять на своем. Са­монадеянность может подвести нас, а адекватная уверенность — адаптировать к действительности.

ЭВРИСТИКА

Имея так мало драгоценного времени для обработки столь большого количе­ства информации, наша когнитивная система использует наиболее рациональ­ные психические методы. С удивительной легкостью мы формируем впечатле­ния, выносим суждения и придумываем объяснения. Во многих ситуациях наши моментальные обобщения — «Это опасно!» — играют адаптивную роль. Их молниеносность способствует нашему выживанию. Биологическая цель мышления не в том, чтобы поступать правильно, а в том, чтобы сохранить свою жизнь. Однако в некоторых ситуациях поспешность провоцирует нас делать ошибки.

ЭВРИСТИКА РЕПРЕЗЕНТАТИВНОСТИ

Фрэнк, мужчина, имеющий за плечами два развода, большую часть свободного вре­мени проводит в загородном клубе. Его разговоры в баре часто сводятся к сожа­лениям по поводу того, что он пытался следовать советам своего уважаемого отца. Лучше бы те долгие часы, которые он провел, грызя гранит науки, были потрачены им па то, чтобы узнать, как без ссор построить взаимоотношения с другими людьми.

Вопрос: Какова вероятность того, что Фрэнк — адвокат, а не инженер?

Когда студентов университета Орегона попросили сделать вывод о профес­сии Фрэнка, более 80% из них решили, что он — адвокат (Fischhoff & Ваг-Hillel, 1984). Это вполне соответствует описанию. Но как по-вашему, изменилась ли их оценка, когда описание пере­делали таким образом, что с 70%-ной уверенностью можно было сказать, что Фрэнк — инженер? Ни на йоту. Студен­ты не обращали внимания на характеристики, присущие инженерам н адвокатам. По их мнению, Фрэнк был наибо­лее типичным представителем адвокатов, и только это

Эвристика репрезентативности:

стратегия судить о степени вероят­ности чего-либо посредством оценки, насколько хорошо оно представляет специфические про­тотипы или соот­ветствует им; мо­жет заставить человека пренебречь дополнительной по­лезной информацией.

имело значение.

Судить о чем-либо, интуитивно сравнивая объект со своей ментальной репрезентацией данной категории, озна­чает использовать эвристику репрезентативности. Эв­ристика — это простые эффективные мыслительные стра­тегии, так сказать, завуалированный кустарный способ. Как и большинство эвристических методов, репрезента­тивность обычно бывает благоразумным поводырем, веду­щим к реальности. Но не всегда. Вот, например, Линда. Ей 31 год, она не замужем,искренна и полна оптимизма. В колледже ее специали­зацией была философия. Будучи студенткой, она живо интересовалась вопро-

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 13:

сами дискриминации и другими социальными проблемами, участвовала в де­монстрациях протеста против ядерного оружия. Основываясь на таком описа­нии, вы бы, скорее всего, сказали, что:

а) Линда — кассир в банке;

б) Линда — кассир в банке и активистка феминистского движения. Большинство полагают, будто «б» наиболее вероятно, отчасти потому, что

Линда лучше вписывается в их образ феминистки. Подумайте: существует ли бульшая вероятность того, что Линда и кассир в банке, и феминистка, чем то, что она просто кассир в банке (неважно, феминистка или нет)? Как напомина­ют нам Амос Тверски и Дэнисль Канеман (Amos Tversky & Daniel Kahneman, 1983), сочетание двух событий не может иметь булыпую вероятность, чем каж­дое событие в отдельности.

ИГНОРИРОВАНИЕ БАЗОВОЙ ОЦЕНОЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ

Как показывают эксперименты, анекдотическая информация может восприни­маться нами как очень убедительная. Группа исследователей под руководством Ричарда Нисбетта (Richard Nisbett, 1976) изучала человеческую тенденцию делать далеко идущие выводы, основываясь на такого рода информации. Сту­дентам Мичиганского университета показали видеокассету с записями интер­вью участников якобы имевшего место эксперимента, во время которого человеку, почувствовавшему себя плохо, фактически никто не оказал помощь. Тот факт, что студен­ты были осведомлены о действиях большинства, мало по­влиял на их прогнозы по поводу поведения человека, ин­тервью с которым они видели. Приятное впечатление, которое произвел этот человек, оказалось более ярким и весомым, чем известная всем информация о действиях

х »г ™ .. I. о большинстве лю-

большинства: «Мне кажется, Тед такой приятный человек.

Я не могу себе представить, что он будет безучастным к тому, кто оказался в трудном положении». Этот экспери­мент иллюстрирует ошибку базовой оценки: концентра­ция на отдельном человеке может отодвинуть на второй мого сличая-

Ошибка базовой оценки:

тенденция игнори­ровать или не пол­ностью использо­вать базовую оценочную инфор­мацию (информация

дей), находясь под влиянием частно­стей, характерных для рассматривае-

план полезную информацию о популяции в целом и пека-зить восприятие всем известных фактов. На наше впечатление от группы вли­яет поведение самых неординарных ее членов. Когда несколько лет тому назад американец убил норвежца, в Норвегии многие требовали изгнать всех амери­канцев из страны (Triandis, 1994). Психолог Гордон Оллпорт определил это так: «Если нам дали горстку фактов, мы поспешим сделать глобальные обобще­ния».

Люди будут использовать базовые оценочные данные в том случае, когда они, без сомнения, уместны (Ginossar & Trope, 1987; Krosnick & others, 1990). Если нам скажут: студенты считают, что многие могут провалиться на этом экзамене, мы сделаем вывод, что экзамен трудный. Вероятность того, что какой-то студент сдаст экзамен, с нашей точки зрения уменьшится. Более того, утвер­ждает Норбет Шварц (Norbet Schwarz, 1994), люди в экспериментах чрезмерно Доверяют анекдотичной информации, считая (следуя обычным правилам разго­вора), что, «если экспериментатор предлагает, я должен это использовать».

134 ■ Часть I. Социальное мышление

t Большинство людей рассуждают эмоционально, а не рационально».

Юрист Оливер Уэнделл

Холмс-младший

(1809—1894)

Тем не менее исследования выявляют основной прин­цип социального мышления: люди не спешат делать зак­лючения о частном на основании общеизвестного, но с удивительной быстротой создают впечатление об общеизве­стных истинах на основании ярких примеров. Неудиви­тельно, что, ознакомившись с бесчисленными примерами изнасилований, ограблений и избиений, 9 из 10 канадцев переоценивают, обычно со значительной погрешностью, процент преступлений с применением насилия (Doob & Roberts, 1988).

Иногда ярким примером является человеческий опыт. Прежде чем купить новый автомобиль марки «хонда», я ознакомился с опросом владельцев машин в «Consumer Reports» и обнаружил данные о ремонте «додж кольта», который я тогда считал довольно хорошей машиной. Вско­ре я упомянул об интересе к этому автомобилю в разгово­ре со студентом. «О нет, — простонал он. — Не покупайте "кольт". Я работал в гараже прошлым летом и обслужи­вал два "додж кольта", которые разваливались на части, и их приходилось собирать по кускам». Как я использовал всю полученную информацию — мнение студента и горячие заверения двух друзей, имеющих «хонду»? Просто добавил к опросу владельцев «кольта» и «хонды» в «Consumer Reports» еще двух человек? Хотя я знал то, что, по логике вещей, мне следовало бы поступить так, но я просто не мог проигнориро­вать такие очевидные причины. Я купил «хонду».

«Рекомендации могут быть более убедительными, чем горы фактов и цифр (хотя горы фактов и цифр в социальной психо­логии так убеди­тельно доказыва­ют)». Марк Снайдер, 1988

ШШЩтШШшшшШЩшжтЫ

ДОСТУПНОСТЬ ЭВРИСТИКИ

Давайте обсудим: буква «к» чаще бывает в слове первой или третьей? Где

больше живет людей — в Камбодже или Танзании?

Вероятно, ваш ответ будет зависеть от того, насколько легко вам в голову

придут отдельные примеры. Если в вашей памяти быстро всплывают слова,

начинающиеся с «к» и число камбоджийцев, тогда мы полагаем, что данное

________________ событие является обычным. В большинстве своем это так

и есть, так что нам часто помогает когнитивный эмпиричес­кий метод, называемый «доступность эвристики». Но иногда он же вводит нас в заблуждение. Яркие события, которые легко можно себе представить (например, болез­ни с очевидными симптомами), могут казаться более веро­ятными, чем события, которые описать труднее (MacLeod & Campbell, 1992; Sherman & others, 1985). Даже вымыш­ленные события в романах, теле- и кинофильмах оставля­ют образы, которые позже проникают в наши суждения (Gerrig & Prentice, 1991).

Доступность эвристики объясняет, почему яркие опи­сания часто более убедительны, чем базовая оценочная ста­тистическая информация, и почему, следовательно, пред­полагаемый риск часто плохо стыкуется с реальным риском (Allison & others, 1992). Так как мы с легкостью вспоми-

Доступность эвристики:

эффективный, но небезошибочный эмпирический метод, который оценивает вероят­ность вещей с точки зрения их доступности в памяти. Если какие-то примеры легко приходят на ум, мы полагаем, что они являются общепринятыми.

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 135

наем кадры новостей, запечатлевшие авиакатастрофы, боль­шинство из нас полагает, что подвергается большему рис­ку, путешествуя самолетом коммерческой авиакомпании, чем в автомобиле. На самом же деле в США в 1980 году вероятность погибнуть в результате дорожно-транспорт­ного происшествия была в 26 раз выше, чем в результате крушения самолета, совершающего рейс до того же пункта (National Safty Council, 1991). В течение 27 месяцев после 22 марта 1992 года на основных авиалиниях США было совершено более 16 миллионов рейсов без единого случая смерти пассажира. Для большинства летающих самолета­ми самой опасной частью путешествия является дорога в аэропорт.

Легко представляемые (когнитивно доступные) собы­тия также опосредуют наше переживание вины, сожале­ния, фрустрации и утешения. Если наша команда проиг­рывает (или выигрывает) в важной игре несколько очков, мы можем легко представить себе иной ход матча и, таким образом, почувствовать сожаление (или утешиться). Пред­ставив худшую альтернативу, мы можем почувствовать себя лучше. Вообразив лучшую и размышляя над тем, что в следующий раз можно будет сделать иначе, мы имеем возможность более успешно подготовиться к будущему (Boninger & others, 1994; Roese, 1994). Так, во время Олим­пиады 1992 года бронзовые медалисты (то есть те, кто мог легко представить себя без награды) радовались больше, чем получившие серебро (они могли бы предположить, что выиграют золото) (Medvec & others, 1994).

Такое мышление против фактов (психическая имита­ция того, что могло бы быть) имеет место, когда мы можем нарисовать в своем воображении альтернативный резуль­тат (Kahneman & Miller, 1986; Gavanski & Wells, 1989; Roese & Olson, 1995). Если мы на мгновение опоздали на самолет или из-под нашего носа ушел автобус, то мы представляем, что было бы, если бы мы только вышли из дома в обычное время, добирались обычным маршрутом, не остановились бы поговорить с кем-то. Если мы опоздали на полчаса или пришли позднее, несмотря на то что ехали обычным маршрутом, то нам сложнее пред­ставить себе другой результат, поэтому мы чувствуем не такую сильную фрустрацию.

Чем значительнее событие, тем более интенсивно мыш­ление против фактов. Люди, потерявшие в дорожной ава­рии своих близких или ребенка в результате внезапной болезни, обычно вновь мысленно возвращаются к событи­ям и переигрывают их (Davis & others, 1995). Один мой друг, чьи жена, дочь и мать погибли после столкновения с машиной, управляемой пьяным водителем, рассказывал: «Месяцами я вновь и вновь мысленно возвращался к событиям того дня. Я опять переживал их, меняя порядок событий так, чтобы авария не произошла» (Sittser, 1994).

Ответ на вопрос 1:

буква «к»

в английском языке в три раза чаще встречается как третья буква в слове. И все же большинство людей считают, что «К» чаще встречается в начале слова. Эймос Тверски и Дэниел Канеман (1974) полагают, что слова, начинаю­щиеся с «К», более доступны памяти. Легкость вспомина­ния — доступ­ность — это наша эвристика при оценке частоты событий.

Ответ на вопрос 2:

Население Танзании (24 миллиона человек) намного превосходит население Камбод­жи (7 миллионов). Большинство людей, более живо представляя камбоджийц ев, угадывают неверно.

Мышление против фактов:

воображаемые альтернативные сценарии и резуль­таты, которые могли бы быть, но не случились.

136 ■ Часть I. Социальное мышление

Большинство людей, однако, живут сожалея меньше о том, что сделано, чем о том, что не удалось сделать, например: «Я бы хотел быть более серьезным в колледже» или «Мне следовало бы сказать отцу перед его смертью, что я люб­лю его» (Gilovich & Medvec, 1994). (В ходе одного опроса взрослые чаще всего сожалели о том, что не относились к своему образованию более серьезно (Kinner & Metha, 1989).) Могли бы мы поэтому жить без сожалений о чем-либо, если бы отваживались почаще покидать безопасную гавань и рисковать (по крайней мере, пытаться), несмотря на возможность неудачи? Результат под уг­розой.

ИЛЛЮЗОРНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Что еще влияет на повседневное мышление, так это поиск нами последователь­ности в случайных событиях, тенденция, которая может увести нас далеко от правильных путей.

ИЛЛЮЗОРНАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ

Легко отыскать корреляцию там, где ее нет. Когда мы надеемся на серьезные взаимоотношения, то без колебаний ставим рядом случайные события, усматри­вая в их течении иллюзорную взаимосвязь. Уильям Уорд и Герберт Дженкинс (William Ward & Herbert Jenkins, 1965) показали группе людей результаты гипотетического 50-дневного эксперимента по созданию облачности. Они назвали испытуемым дни, в которые сгу­щали облака и в которые шел дождь. На деле эта инфор­мация была не больше чем случайным смешением ре­зультатов: иногда после сгона облаков был дождь, иногда

чем они есть

Иллюзорная взаимосвязь:

восприятие взаимо­отношений там, где их в реальности _

нет иливосприя- нет- *ем не менее люди в соответствии со своими идеями

тие взаимоотноше­ний более тесными.

об эффекте, произведенном сгоном облаков, были убежде­ны, что они в самом деле отыскали взаимосвязь между

сбором облаков и дождем. на самом деле. f.

Результаты других экспериментов подтвердили, что люди

легко ошибаются, воспринимая случайные события как подтверждающие их убеждения (Crocker, 1981; Jennings & others, 1982; Trioler & Hamilton, 1986). Если мы верим в наличие взаимосвязи, то существует боль­шая вероятность того, что заметим и вспомним примеры, которые это удостове­ряют. Если мы верим, что предчувствия предшествуют событиям, то отследим и запомним пару предчувствие —событие. Мы редко замечаем или храним в па­мяти случаи несовпадения необычных событий. Если мы вспомнили о друге и он позвонил нам, то мы отмечаем и запоминаем это совпадение. Но мы не отсле­живаем все те случаи, когда, например, думаем о друге, а он не звонит или звонит приятель, о котором мы не думали.

Другим примером явно иллюзорной взаимосвязи является предположение, что настроение женщин связано с их менструальным циклом. Чтобы проверить правдивость этого утверждения, несколько исследователей просили женщин ежедневно отмечать в дневнике свое настроение. Когда Кэти Мафарланд и ее коллеги (Cathy McFarland, 1989) провели подобный эксперимент с женщинами

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 137

«Когда мужчина не может объяс­нить действия жен­щины, первое, о чем он думает, — о со­стоянии ее матки». Клэр Буд Луис, «Не хлопай дверью», 1970

из канадской провинции Онтарио, они получили типичные результаты. Согласно оценкам самих женщин, негативные эмоции (была ли это раздражительность, одиночество, деп­рессия и т. д.) не преобладали во время предменструаль­ной и менструальной фазы. И все же позднее женщины находили взаимосвязь между плохим настроением и мен­струацией (рис. 3-6).

Результаты экспериментов Памелы Като и Дианы Рабл (Pamela Kato & Diane Ruble, 1992) позволяют сказать, что это типичное положение дел: хотя многие женщины вспоминают, что их настро­ение менялось во время цикла, повседневный опыт выявляет незначительное количество перепадов настроения. Более того, нет данных о том, что связанная с циклом гормональная перестройка оказывает влияние на эмоции, в результа­те чего можно было бы ожидать перепадов настроения. Тогда почему же мно­гие женщины верят в то, что они испытывают предменструальное напряжение или бывают раздраженными во время менструации? По словам Като и Рабл, причиной является безоговорочная вера в теорию поведения, обусловленного менструальным циклом, которая заставляет их замечать и помнить одно­временное появление плохого настроения и менструации, но не обращать внимание и не запечатлевать в памяти не­гативные эмоции двумя неделями позже.

Такое чрезмерное желание человека установить зако­номерность даже в случайных событиях заставляет нас искать причины нестандартных событии или необъяснимых перемен в настрое­нии. Приписывая происходящему повод, мы наводим порядок в своем окруже­нии и заставляем события казаться более прогнозируемыми и контролируемы­ми. Итак, эта тенденция обычно имеет адаптивную функцию, но иногда вводит нас в заблуждение.

«Я понимаю, что людям обычно не терпится от­крыть причину ве­щей, а не выяснять, таковы ли вещи». Монтень (1533-1592)

■ Рис. 3-в. Менструация, фактическое настроение и настроение, которое вспоминали. Ежедневные отчеты о настроении женщин Онтарио не ме­няются а зависимости от их менструального Цикла. Все же женщины считают, что настроение ч гулом было плохим neper) самым началом и во время менструации и хорошим в другое время цикла.

(Поданным С. MarFarlaiid & others, 19И9)

138 ■ Часть I. Социальное мышление

Иллюзия контроля:

восприятие индиви­дом событий, которые невозмож­но контролировать, как подверженных собственному контролю или как более контролируе­мые, чем это есть на самом деле.

ИЛЛЮЗИЯ КОНТРОЛЯ

Наша тенденция воспринимать случайные события как взаимосвязанные подпитывает иллюзию контроля — идею о том, что мы можем влиять на случайные события. Это как раз то, что поддерживает азартных игроков и застав­ляет остальных поступать невероятным образом. Напри­мер, во время летней засухи 1988 года фермер-пенсионер Элмер Карлсон из Айовы исполнил танец дождя. На сле­дующий день выпало осадков на 1 дюйм. «Чудеса по-прежнему здесь, мы только должны попросить их», — так он объяснил свои действия (Associated Press, 1988).

Азартные игры

Эллен Лангер (Ellen Langer, 1977) продемонстрировала иллюзию контроля в экспериментах с азартными играми. Люди, вытянувшие лотерейный билет сами, при просьбе его продать требовали в четыре раза больше денег, чем те, кому этот билет дали. Если противником в игре со случайным исходом был неуклю­жий нервничающий человек, их ставки были гораздо выше, чем при игре с щегольски одетым, уверенным соперником. Так или иначе, Лангер и другие ученые последовательно обнаружили, что люди действуют так, как будто они могут контролировать случайные события.

Наблюдения за игроками в реальной жизни подтвердили результаты этих экспериментов. Игроки в кости могут бросать их мягко, чтобы выпало мало очков, и жестко, чтобы — побольше (Henslin, 1967). Индустрия азартных игр процветает за счет иллюзий игроков. Игроки приписывают выигрыши своему умению и предвидению. Проигрыши становятся «осечкой» или «результатом везения противнику» — для спортивных игр это может быть несвоевременный свисток судьи или причудливый отскок мяча (Gilovich & Douglas, 1986). Когда стресс подрывает чувство контроля, люди предпочитают предсказать резуль­тат своего броска кости (дающий им иллюзию контроля), а не угадать его после броска (Friedland & others, 1992).

Возврат к среднему

Тверски и Канеман (Tversky & Kehneman, 1974) описали другой путь возник­новения иллюзорного контроля, а именно: мы не знаем статистического фено­мена возврат к среднему. Так как результаты экзаменов в какой-то степени зависят от случая, большинство студентов, получивших самые высокие оценки на первом экзамене, будут иметь более низкие результаты на следующем. Поскольку их первая оценка была максимальной, вторая, скорее всего, снизится («вернется») до среднестатистической, чем под­нимет максимум еще выше. (Вот почему студент, который хорошо учится в течение всех лет, но никогда не бывает отличником, иногда заканчивает курс в числе лучших.) И наоборот: студенты, получившие самый низкий балл на первом экзамене, скорее всего, подтянутся. Если получив­шие самую низкую оценку, наймут после первого экзамена репетитора, он, вероятно, будет чувствовать эффект от сво-

Возврат к среднему:

статистическая тенденция, заключа­ющаяся в том, что самые высокие ре­зультаты или неор­динарное поведение стремятся к воз­врату к средним величинам.

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 131

ЗА КУЛИСАМИ

«Наблюдение за тем, как люди стремятся контролировать даже случайные события (на­пример, покупку лотерейных билетов), натолкнуло меня на изучение тех, кто, как прави­ло, не контролирует свою жизнь. Исследуя пациентов госпиталя и престарелых, я обна­ружила, что усиление чувства контроля приносит пользу их здоровью и благополучию. Людям, для которых пребывание в толпе или развод является стрессом, более высокий контроль также будет полезным. И мне стало ясно, что осознанный контроль чрезвычай­но важен для успешного функционирования».

ЭЛЛЕН ЛАНГЕР ( Ellen Langer), Гарвардский университет

их занятий в том случае, когда студент улучшит результаты, даже если «подтя­гивание» не дало ничего.

Действительно, когда дела идут плохо, мы будем пытаться что-то предпри­нять, и что бы мы ни выбрали — визит к психотерапевту, диету и физические упражнения, чтение книг из серии «Помоги себе сам», — вероятно, все пойдет нам на пользу, а не во вред. Иногда мы сознаем, что ни хорошее, ни плохое не может длиться вечно. Опыт научил нас знанию: если все идет великолепно, рано или поздно случится что-то неприятное; а когда жизнь наносит нам жес­токие удары, мы обычно ждем, что дела обернутся к лучшему. Хотя часто мы не сознаем этот эффект. Мы недоумеваем, почему лучший бейсболист прошлого года не проявляет себя в следующем году — он что, стал слишком самоуверен­ным или самонадеянным? Мы забываем, что яркие периоды сменяются более обыденными.

Чтобы имитировать последствия похвалы и наказания, Пол Шаффнер (Paul Schaffner, 1985) попросил студентов Боудонского колледжа приучить выду­манного четвероклассника Гарольда приходить в школу к 8.30. Каждый день в течение трех недель компьютер показывал время прихода «Гарольда», обычно это было между 8.20 и 8.40. Участники эксперимента должны были решить, как реагировать на приход мнимого ученика — изысканной похвалой или строгим выговором. Как вы могли предположить, они обычно хвалили «Гарольда», ког-

Иллю чпя контроля принимает различ­ные формы

«Следующий танец, который вы увидите, вызывает небольшую облачность ____________________и умеренную температуру»______________________

140 ■ Часть I. Социальное мышление

да он приходил до 8.30, и делали замечание, если он приходил после 8.30. Так как Шаффнер запрограммировал компьютер на случайную последователь­ность времени прихода, после замечаний возникала тенденция к улучшению (время приближалось к 8.30). Например, если «Гарольд» приходил в 8.39, он был почти уверен, что его отругают, а вероятность того, что случайное время прихода на следующий день будет меньше 8.39, была очень высока. Таким образом, даже если замечания не имели никакого эффекта, большинство участников эксперимента закончили его, полагая, что их замечания сыграли свою роль.

Этот эксперимент демонстрирует смелое заключение Тверски и Канемана: природа действует так, что мы часто чувствуем себя наказанными за поощрение других и поощренными за их наказание. Фактически, как знает любой студент, изучающий психологию, положительное подкрепление за правильные поступки обычно более .эффективно и имеет меньше негативных последствий.

НАСТРОЕНИЕ И СУЖДЕНИЯ

Социальное суждение содержит в себе эффективный, хотя иногда и ошибоч­ный, процесс обработки информации. Кроме этого, в него вовлекаются и наши чувства: наши суждения зависят от нашего настроения. Мы не холодные счет­ные машины, мы — эмоциональные создания. В новых исследованиях, проводя­щих сравнительный анализ счастливых и печальных людей, изучается степень влияния чувств на познание. Несчастные люди — особенно те, кто потерял близкого человека или кто находится в состоянии депрессии, — склонны к бездеятельности, социально пассивны, даже враждебны. Они в большей степени сосредоточены на себе и задумчивы. Если у людей в подобном состоянии оста­ется хоть капля надежды, депрессия мотивирует усиленную работу мысли — поиск информации, которая делает их окружение более понятным и контроли­руемым (Weary & Edwards, 1994).

Счастливые люди, напротив, поразительно энергичные, решительные, твор­ческие и общительные. По сравнению с несчастливыми людьми они более до­верчивые, любящие и отзывчивые. Если их радует небольшой подарок, полу­ченный на ярмарке, то потом в опросе, не имеющем к этому факту никакого отношения, они сообщают, что их автомобили и телевизоры работают превос­ходно, лучше, по их словам, чем у тех, кто не получил подарка.

Счастливые люди более толерантиы к фрустрации. Чувствуют ли они себя счастливыми постоянно или только в какие-то моменты, но они больше любят и скорее прощают и едва ли преувеличивают или превратно истолковывают не­значительные критические замечания. Сиюминутным маленьким удовольстви­ям они предпочитают долгосрочное вознаграждение. Если им случается видеть веселые картины (как люди смеются, играют) и печальные (похороны, бед­ствия), они предпочитают любоваться светлой стороной жизни. Печальные лю­ди в основном обращают внимание на мрачную сторону жизни и предпочитают менее оптимистичных людей, менее оптимистичные рассказы и кинофильмы, менее оптимистичную музыку.

Полное драматизма влияние настроений пронизывает наше мышление. За­падным немцам, ликующим после победы своей футбольной команды на Кубке мира (Schwarz & others, 1987), и австралийцам, посмотревшим согревающий душу фильм (Forgas & Moylan, 1987), люди кажутся добросердечными, а

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 141

жизнь — прекрасной. После (но не до) футбольного матча в 1990 году между соперничающими Алабамой и Обурном болельщики победившей команды Ала­бамы считали войну и возможное опустошение менее вероятными, чем мрачные болельщики Обурна (Schweitzer & others, 1992). Когда вы счастливы, мир ка­жется более дружелюбным, решения принимаются легче, на ум приходят хоро­шие новости (Johnson & Tversky, 1983; Isen & Means, 1983; Stone & Glass, 1986). Когда мы чувствуем себя счастливыми, то мыслим радостно и оптимис­тично. Люди, находящиеся в депрессии, вспоминают, что родители отвергали и наказывали их. А люди, вышедшие из отого состояния, вспоминают родителей так же тепло, как и те, кто никогда не испытывал депрессии (Lewinsohn & Rosenbaum, 1987).

Пусть наше настроение будет мрачным, а наши мысли переключатся на дру­гое направление. Снимем розовые очки и наденем темные. Теперь мрачное расположение духа настраивает наши воспоминания на неприятные события (Bower, 1987; Johnson & Magaro, 1987). Наши взаимоотношения кажутся ис­порченными. Наш Я-образ стал нехорошим. Наши надежды на будущее неяс­ны. Поведение других людей кажется более зловещим (Brown & Taylor, 1986; Mayer & Salovey, 1987).

Представьте себя участником эксперимента Джозефа Форгаса (Joseph Forgas, 1984) и его коллег. С помощью гипноза они вызывают у вас хорошее или плохое настроение, а затем вы смотрите видеозапись вашего разговора с неким человеком, сделанную за день до эксперимента. Если вы чувствуете себя счастливым, то будете довольны тем, что видите, и сможете углядеть в своем поведении доказательства своей уравновешенности, заинтересованности и на­выков общения. Если у вас плохое настроение, то, смотря ту же самую запись, вы увидите себя совсем другим, причем этот другой часто оказывается жестким, нервным и нечетко выражающим свои мысли (рис. 3-7). Узнав, как ваше на­строение окрашивает ваши суждения, вы чувствуете облегчение от того, на­сколько все становится ясным, когда экспериментатор переключает вас на хорошее настроение, прежде чем ваше участие в эксперименте закончится. Любопытно, как отмечают Майкл Росс и Гарт Флетчер (Michael Ross & Garth Fletcher, 1985), что мы не приписываем наше изменившееся восприятие переме­не настроения. Скорее нам кажется, что мир стал другим.

В какой-то мере наше настроение накладывает отпечаток на то, как мы ви­дим мир, вызывая в памяти прошлый опыт, связанный с таким состоянием духа. В плохом настроении наши мысли более депрессивны. Мысли, связанные с настроением, могут отвлечь нас от размышлений о чем-то сложном. Таким об­разом, когда мы эмоционально возбуждены — сердиты или в приподнятом на­строении, — мы, скорее всего, будем делать неожиданные суждения и оценивать других, основываясь на стереотипах (Bodenhausen & others, 1994; Paulhus & Lim, 1994). (Кроме того, зачем рисковать великолепным настроением после игры, размышляя над каким-то новым вопросом, например о вероятности вой­ны?)

Любопытно, что наше настроение в меньшей степени влияет на простое «ав­томатическое» мышление, чем на сложное, «требующее усилий» (Hartlage & others, 1993). Таким образом, как замечает Форгас (1994, 1995), настроение, скорее всего, вклинится в мышление, когда мы оцениваем нестандартных, а не типичных людей; объясняем сложные, а не простые человеческие конфликты и пытаемся понять странные, а не благополучные пары. Таким образом, чем боль­ше мы думаем, тем больше наше настроение может влиять на наше мышление.

142 ■ Часть I. Социальное мышление

■ Рис. 3-7. Кратко­срочное хорошее или плохое настроение сильно влияет на оцен­ку людьми видеозаписи своего поведения. Те, кто находится в дан­ный момент ч плохом настроении, обнаружи­вают меньше позитив­ного в своеч поведении. (По данным Forgus & others, 1984)

РЕЗЮМЕ

Психологи-исследователи долгое время изучали поразительную способность разума обрабатывать информацию. У нас есть дар непроизвольного, эффек­тивного, интуитивного мышления. За свою когнитивную дееспособность, не­смотря на ее общую адаптивную функцию, мы расплачиваемся случайными ошибками. Так как обычно мы не осознаем их в своем мышлении, последнее может отплатить нам тем, что идентифицирует пути, с помощью которых мы формируем и поддерживаем ложные убеждения — «доводы для неразумности».

Во-вторых, мы часто переоцениваем свои суждения. Этот «феномен самона­деянности» происходит отчасти потому, что мы гораздо легче можем предста­вить себе, почему могли быть правы, чем почему могли ошибаться. Более того, люди более склонны искать информацию, которая может подтвердить их убеж­дения, чем информацию, которая может дискредитировать их.

В-третьих, когда мы получаем анекдотические или даже бесполезные дан­ные, то частенько пренебрегаем необходимой базовой оценочной информацией. Это обусловлено отчасти тем, что в дальнейшем нам легче вспомнить («доступ­ность») яркую информацию.

В-четвертых, мы часто склонны к иллюзиям взаимосвязи и собственному контролю. Соблазнительно находить взаимосвязи там, где их нет («иллюзор-

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ш 14

ЗА КУЛИСАМИ

«Нам всем хорошо известны люди, подверженные перепадам настроения. Меня часто поражало, как их чувства будто вторгались в их мышление. Всегда оказывалось, что их воспоминания и суждения меняются в зависимости от настроения. Уже несколько лет я пытаюсь понять, как и почему это происходит.

Однажды, сидя в ресторане, за соседним столиком я заметил странную пару — краси­вую молодую женщину с непривлекательным пожилым мужчиной. Я поймал себя на том, что настойчиво пытаюсь понять их взаимоотношения, и мне пришло в голову, что чем больше я думал о них, тем с большей вероятностью мое настроение могло обусловить мои мысли. Проверяя эту идею в лаборатории, мы обнаружили, что, действительно, настроение в основном влияет на сложные суждения о странных парах, чем на поспешные суждения о подходящих парах. Такие результаты помогли нам разработать теорию, ко­торая предсказывает, в каких случаях перепады настроения будут влиять на суждения».

ДЖОЗЕФ ФОРГАС (Joseph Forgas), университет Нового Южного Уэльса, Сидней, Австралия

ная взаимосвязь»), и думать, что возможно контролировать события, которые на самом деле находятся вне нашей компетенции («иллюзия контроля»).

И наконец, на суждения влияет настроение. И хорошее, и плохое располо­жение духа является механизмом, запускающим оживление в памяти прошлого опыта, связанного с таким настроением. Настроение накладывает отпечаток на интерпретацию нами текущих переживаний. И, отвлекая нас, настроение может повлиять на качество (глубина или поверхностность) мышления при составле­нии мнений.

■ УБЕЖДЕНИЯ САМОРЕАЛИЗАЦИИ

Рассмотрев, как мы интерпретируем и судим других (эффективно, адаптивно, с некоторой долей ошибки), мы делаем выводы, взвесив действенность своих соци­альных оценок. Меняют ли социальную действительность наши суждения о ней?

Наши социальные убеждения и суждения имеют значение, так как оказыва­ют влияние на наши чувства и действия. Значит, они могут создать нашу дей­ствительность. Когда наши идеи заставляют нас идти по тому пути, где они не могут не подтвердиться, они становятся пророками самореализации. Поэтому социальное восприятие исподволь влияет на социальную действительность.

Роберт Розенталь (Robert Rosenthal, 1985) в своих широко известных экс­периментах по «предвзятости экспериментатора» обнаружил, что иногда испы­туемые ведут себя так, как от них этого ожидают. В одном из опытов экспери­ментаторы просили испытуемых составить мнение об успехах разных людей, изображенных на фотографиях. Экспериментаторы зачитали всем испытуе­мым одинаковые инструкции и показали идентичные фотографии. И тем не менее экспериментаторы, ожидавшие высокого рейтинга, получили более высо­кий рейтинг, чем те, кто ожидал, что испытуемые оценят людей на фотографиях как неудачников. Еще более поразительными — и спорными — являются дан­ные, что мнение преподавателей о студентах подобным образом становится са­мореализующимся пророчеством.

144 ■ Часть I. Социальное мышление

ОЖИДАНИЯ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ И ПОВЕДЕНИЕ СТУДЕНТА

Преподаватели и в самом деле ожидают от одних студентов большего, чем от других. Возможно, вы уже сталкивались с этим, если ваш брат или сестра учи­лись в той же школе раньше вас и зарекомендовали себя как «одаренных» или «неспособных», «очень способных» или «средних» студентов. Возможно, раз­говоры в учительской заранее создали вам репутацию, или, может быть, новый учитель внимательно изучил ваше школьное досье или выяснил вопрос о соци­альном статусе вашей семьи. Влияют ли ожидания преподавателя на поведение студента? Ясно, что оценки учителей связаны с успехами студента: учителя хорошо думают о тех студентах, которые хорошо учатся. В основном это про­исходит потому, что учителя адекватно воспринимают способности и достиже­ния студентов (Jussim, 1989, 1991; Jussim & Eccles, 1992, п печати).

Но являются ли оценки учителей причиной и следствием поведения студен­та? Корреляционное исследование 4300 британских школьников, проведенное Уильямом Крано и Филлисом Меллоном (William Crano & Phyllis Mellon, 1978), дает положительный ответ на этот вопрос. Верно не только то, что высо­кие достижения являются следствием высокой оценки учителя, но и обратное.

Можно ли проверить экспериментально отот «эффект ожиданий учителя»? Предположим, что мы сгенерировали у учителя мнение, что Дана, Сэлли, Тодд и Мануэль — четыре случайно выбранных студента — необычайно способны. Будет ли учитель относиться по-особенному к этой четверке и делать вывод об их лучшей работоспособности? Результаты известного эксперимента Розенталя и Ленор Джейкобсон (Rosenthal & Lenore Jacobson, 1968) дают возможность предположить, что это так и есть. Случайно выбранные дети в начальной шко­ле Сан-Франциско, которым говорили, основываясь на результатах вымышлен­ного теста, что они стоят на пороге резкого интеллектуального подъема, потом действительно увеличили свой IQ (результаты настоящего теста на интеллект).

Вероятно, этот захватывающий результат предполагает, что школьные про­блемы с «неблагополучными» детьми могут быть отражением невысоких ожи­даний учителей. Результаты вскоре были обнародованы в национальных сред­ствах массовой информации, а также во многих школьных учебниках по психологии и образованию. Дальнейший анализ показал, что эффект от ожида­ний учителя не так уж значителен и надежен, как считалось в первоначальном исследовании, убедившем многих людей. Некоторые подвергают сомнению критерии теста на IQ и статистические процедуры (Thorndike, 1968; Elashoff & Snow, 1971). Более того, по подсчетам самого Розенталя, только в 39% случаев из 448 опубликованных экспериментов ожидания действительно значительно влияли на поведение (Rosenthal, 1991). Низкие ожидания не перечеркнут спо­собности ребенка, точно так же, как и высокие ожидания не превратят магичес­ким образом неспособного ученика в отличника. Природу человека не так лег­ко переделать.

Все же в 4 из 10 исследований ожидания учителя имеют вес. Почему? Ро-зенталь и другие исследователи сообщают, что преподаватели смотрят, улыба­ются и кивают в большей мере «студентам с высоким потенциалом». В иссле­довании Элаиша Бабад, Фрэнка Берниери и Розенталя (Elisha Babad, Frank Bernieri & Rosenthal, 1991) была сделана видеозапись учителей, говорящих с невидимыми нам студентами. По отношению к каждому из них у преподавате­ля были высокие или низкие ожидания. Случайно выбранного 10-секундного кусочка записи с голосом или лицом учителя было достаточно, чтобы зрите-

«Чтобы составить общее мнение об энтузиазме учителя или про­фессора, не касаясь тонких нюансов поведения, требу­ются считанные секунды».

По данным Амбади и Розенталя, 1992, 1993

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 145

ли — и дети, и взрослые — сказали, какой студент (хороший или плохой) является собеседником и нравится ли он учителю. Возможно, учителя и полага­ют, что могут скрывать свои эмоции, но студенты очень чувствительны к мимике и жестам наставников. Вероятно и то, что преподаватели больше учат одарен­ных студентов, ставя перед ними более высокие цели, чаще обращаясь к ним и давая им больше времени на ответ (Cooper, 1983; Harris & Rosenthal, 1985, 1986; Jussim, 1986).

Изучение экспериментов на предмет ожиданий учителей натолкнуло меня на мысль задаться исследованием эффекта ожиданий студентов от учителей. Вне всякого сомнения, начиная посещать новый курс лекций, вы слышали: «Профессор Смит интересный» и «Профессор Джонс скучный». Роберт Фельдман и Томас Прохазка (Robert Feldman & Thomas Prohaska, 1979; Feldman & Theiss, 1982) обнаружили, что влиянию ожиданий в равной степени под­вержены и студенты, и преподаватели. В учебном экспери­менте студенты, ожидавшие, что их учителем будет компе­тентный человек, воспринимали его (он не осознавал их ожиданий) как более компетентного и интересного, чем студенты с невысокими ожиданиями. К тому же студенты учились действительно лучше. В следующем эксперимен­те Фельдман и Прохазка сняли учителей на пленку и, продемонстрировав видеозапись, попросили наблюдателей оценить их поведение. Учителя интерпретировались как более компетентные, когда они общались со студентом, который невербально выражал позитивные ожидания.

Чтобы увидеть, будет ли проявляться такой эффект в условиях реального обучения, группа исследователей под руководством Дэвида Джемисона (David Jamieson, 1987) провела эксперимент в четырех классах колледжа Онтарио, где занятия начала вести учительница, ранее работавшая в другом месте. Во время индивидуальных интервью они говорили студентам двух классов, что другие ученики и исследователи оценили учительницу очень высоко. По сравнению с контрольными классами, где такого сказано не было, студенты, настроенные на позитивные ожидания, были более внимательны на занятиях. В конце четверти они получили более высокие отметки и говорили, что учительница очень доход­чиво дает материал. Оказывается, что установки класса по отношению к учите­лю важны так же, как и установки учителя по отношению к студентам.

ЧТО МЫ ЖДЕМ ОТ ДРУГИХ, ТО И ПОЛУЧАЕМ

Итак, ожидания экспериментаторов и учителей, несмотря на их достаточную точность, иногда действуют как самореализующиеся пророчества. Что это вооб­ще за эффект? Мы получаем от других то, что ждем? Иногда бывает так, что мы, думая о человеке как о негативно настроенном по отношению к нам, необыкно­венны милы с ним, а он, в свою очередь, любезничает с нами, опровергая таким образом наши ожидания. Но более общие результаты исследований соци­альных взаимодействий говорят, что мы действительно в какой-то степени полу­чаем то, чго хотим (Olson & others,1996).

В играх, смоделированных в лабораторных условиях, враждебность почти всегда порождает враждебность — люди, воспринимающие гнои* ппппнрнтов

146 ■ Часть I. Социальное мышление

как лиц, не склонных к сотрудничеству, без труда вызовут реальное нежелание сотрудничать (Kelley & Stahelski, 1979). Убеждения самоподтверждения про­являются в избытке, когда есть конфликт. Если одна сторона считает другую агрессивной, обиженной и мстительной, то другая сторона начнет вести себя так в порядке самообороны, что создаст нескончаемый порочный круг. На мое от­ношение к жене повлияет то, чего я буду ждать от нее — плохого настроения или тепла и любви, тем самым побуждая ее подтвердить мои ожидания.

Несколько экспериментов, проведенных Марком Снайдером (Mark Snyder, 1984) в Миннесотском университете, показывают, как, однажды сформировав­шись, ошибочное мнение о социальном окружении может стимулировать дру­гих подтверждать это мнение, — феномен, называемый <<бихевиоралыюе под­тверждение». В современном классическом исследовании Снайдера, Элизабет Танке и Эллен Бершайд (Snyder, Elisabeth Tanke & Ellen Berscheid, 1977) студенты-юноши разговаривали по теле­фону с девушками, о привлекательности которых они со­ставили впечатление по показанной фотографии. Анализ

щихся пророчеств, женской стороны диалога показал, что если их считали посредством г £

привлекательными, то они говорили с большей теплотой,

чем те, которых считали непривлекательными. Ошибоч­ные убеждения мужчин стали самореализующимися про­рочествами, заставившими женщин вести себя таким обра­зом, чтобы реализовать стереотип, что красивые люди —

Бихевиоральное подтверждение:

тип самореализую-

которого соци­альные ожидания заставляют людей действовать так, что их поведение побуждает других подтверждать эти ожидания.

люди приятные.

Ожидания влияют и на поведение детей. Заметив, что в трех классах очень грязно, Ричард Миллер и его коллеги «*., л„..&«^- , w.«.~ (Richard Miller, 1975) попросили учителя и других людей почаще повторять ученикам одного класса, что им следует быть аккуратными и опрятными. В результате этих настойчивых просьб количество мусора в урнах увеличилось, хотя и ненадолго, с 15% до 45%. В другом классе, где тоже только 15% мусора складывалось в урны, детей часто хвалили за то, что они опрятны и аккуратны. Даже спустя две недели после того, как дети в течение восьми дней подряд слышали это, они, как и ожидалось, кидали в урны больше 80% мусора. Чаще говорите детям, что они трудолюбивы и доброжелательны (а не ленивы и посредственны), и они могут подняться до этой планки.

Эти эксперименты помогают нам понять, каким образом мнение, сформиро­ванное социумом — стереотипы людей с физическими или умственными недо­статками или представителей отдельной расы или пола, — может стать самопод­тверждением. Мы создаем свою собственную социальную действительность. Другие относятся к нам так же, как мы и иные люди относимся к ним.

Как и любое социальное явление, тенденция подтверждать ожидания дру­гих имеет свои ограничения. Ожидания часто прогнозируют поведение просто потому, что они точны (Jussim, 1993). Также люди, которых предупредили, чего от них ждут другие, могут работать, чтобы преодолеть это (Hilton & Darley, 1985; Swann, 1987). Если Чак знает, что Джейн считает его бестолковым чело­веком, он может стараться разубедить ее в этом. Если Джейн знает, что Чак считает ее равнодушной к нему, она может активно опровергать его ожидания.

Уильям Суонн и Робин Или (William Swann & Robin Ely, 1984) сообщают еще об одном условии, при наличии которого мы вряд ли подтвердим ожидания других: когда наши ожидания разбиваются о четкую Я-концепцию. Например, Суонн и Или обнаружили, что если человек, берущий интервью у очень общи­тельной женщины, до беседы полагал, что она — интгювеот. после г>азговооа

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 14

менялось именно его мнение, а не поведение женщины. И напротив, интервью­ируемые, не уверенные в себе, довольно часто оправдывали ожидания интер­вьюера.

Наши убеждения относительно самих себя тоже могут быть самореализую­щимися. В нескольких экспериментах Стивен Шерман (Steven Sherman, 1980) обнаружил, что люди часто реализуют прогнозы, которые они делают о своем поведении. Когда жителей Блумингтона, штат Индиана, спросили, не хотят ли они добровольно поработать три часа в Американском обществе больных ра­ком, только 4% согласились сделать это. Когда другую, примерно такую же, группу жителей попросили сделать прогноз, какова была бы их реакция, если бы их попросили о такой помощи, почти половина сказала, что они бы не отказа­ли, — и большинство из них действительно помогли, когда Общество обрати­лось к ним. Планирование своих действий в данной ситуации делает более вероятным то, что мы так и поступим.

РЕЗЮМЕ

В ОБЪЕКТИВЕ

ПСИХОЛОГИЯ САМОРЕАЛИЗАЦИИ НА РЫНКЕ ЦЕННЫХ БУМАГ

Вечером 6 января 1981 года Джозеф Гран-вилл, известный советник по капиталовло­жениям во Флориде, отправил своим клиен­там телеграмму: «Цены на акции резко упадут; продавайте завтра». Очень скоро все узнали о совете Гранвилла, и 7 января стало самым черным днем во всей истории Нью-Йоркской фондовой биржи. По об­щему мнению, акции потеряли в цене где-то 40 миллиардов долларов. Почти полвека назад Джон Мейнард Кейнс сравнил психологию рынка ценных бумаг с популярными конкурсами красоты, кото­рые проводили в то время лондонские га­зеты. Чтобы выиграть, нужно было выбрать шесть лиц из ста, которые, в свою очередь, наиболее часто выбирались другими участ­никами конкурса. Таким образом, как пи­сал Кейнс, «каждый участник должен вы­брать не те лица, которые кажутся наибо­лее привлекательными ему самому, а те, которые, как он полагает, будут пленять во­ображение других участников». Так же и инвесторы пытаются выбрать не те акции, в которых заинтересованы они

сами, а акции, к которым благоволят дру­гие инвесторы. Название игры — прогноз поведения других. Как объяснил один ме­неджер фонда с Уолл-стрит: «Вы можете соглашаться или не соглашаться с мнением Гранвилла, это уже не имеет значения. Если вы думаете, что его совет заставит других продавать, то вы захотите продать до того, как цены упадут еще ниже. Если вы пола­гаете, что другие будут покупать, вы купите сейчас, чтобы опередить остальных». Психология самореализации на рынке цен­ных бумаг ярчайшим образом проявила себя в понедельник, 19 октября 1987 года, когда акции «Dow Jones Industrial» в сред­нем снизились на 508 пунктов, заставив лю­дей потерять — на бумаге — около 20% от стоимости вложения акций. Отчасти на то, что происходит во время таких понижений, влияют средства массовой информации и слухи, которые без конца перемалывают то, что может объяснить плохие новости. Сообщения в печати с разъяснением собы­тий снижают ожидания людей, побуждая падающие цены к дальнейшему движе­нию вниз, и, наоборот, уделяют больше вни­мания хорошим новостям, когда стоимость акиий пастрт

148 ■ Часть I. Социальное мышление

присуще (или не присуще) определенным людям, может заставить учителей и исследователей по-особому относиться к ним. Это может стать причиной того, что их поведение улучшится (или ухудшится), и, следовательно, подтвердить предположение, что это мнение на самом деле ложно. Так же и в повседневной жизни мы часто получаем «бихевиоральное подтверждение» ожидаемого.

■ВЫВОДЫ

Мы могли бы расширить свой список доводов для абсурда, но это было бы уже похоже на бегло брошенный взгляд на то, как люди начинают верить в нечто, возможно, неистинное. Мы не можем не принимать во внимание резуль­таты экспериментов: большинство участников были умными людьми, в основ­ном студентами ведущих университетов. Более того, эти прогностические иска­жения и предубеждения возникали даже в том случае, когда у людей была мотивация вознаграждения за правильные ответы. Как сказал один исследова­тель, эти иллюзии «устойчивы, в отличие от недолговечных иллюзий восприя­тия» (Slovic, 1972).

Исследования в области когнитивной социальной психологии, таким обра­зом, являются отражением пестрой смеси обозрений, представленной человече­ством в литературе, философии и религии. Многие психологи-исследователи всю жизнь изучали внушающие благоговейный трепет способности человечес­кого ума (Manis, 1977). Мы в состоянии разбить свой генетический код, изобре­сти говорящие компьютеры, отправить людей на Луну. Трижды «ура» разуму человека.

Ну, ладно, дважды «ура», так как плата за долю разума в эффективном суждении обостряет нашу интуицию по отношению к неправильному сужде­нию в большей степени, чем мы думаем. С удивительной легкостью мы форми­руем и придерживаемся ложных убеждений. Ведомые своим предвзятым от­ношением, самонадеянностью, доверчивостью к анекдотической информации, усматривая взаимосвязь и контроль там, где их нет, мы со­здаем свои социальные убеждения и затем воздействуем на других, дабы подтвердить их. «Чистый интеллект, — | как замечает писательница Маделин Л'Энгл (Madeline

L'Engle), — в высшей степени неточный инструмент».

«Мы вовсе не со­бирались дурачить людей этими про­блемами. Мы были

одурачены ими j^0 не ^ыли ли эти эксперименты исключительно интел-

сами».

рски> ставляя их казаться хуже, чем они есть на самом деле?

Ричард Нисбетт и Ли Росс (1980) утверждают, что, если уж на то пошло, лабораторные методики переоценивают наши интуитивные способности. Эксперименты обычно преподносят людям очевидные доказа­тельства и предупреждают, что мыслительные способности проверяются. Жизнь

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 14'

«Помыслы в сердце человека — глубо­кие воды, но чело­век разумный вычерпывает их». Притчи, 20:5

же редко говорит нам: «Вот доказательство. Теперь подумай хорошенько и ответь на эти вопросы».

Частенько, но не всегда наши повседневные неудачи не подходят под катего­рию вселенских трагедий. Ложные впечатления, интерпретации и убеждения могут иметь серьезные последствия. Даже небольшие предубеждения могут иметь большое социальное значение в случае, когда мы составляем важные социальные суждения. Почему вокруг так много бездомных, несчастных, склон­ных к убийству? Мой друг любит меня или мои деньги? Когнитивные преду­беждения пробираются даже в сложное научное мышление. Очевидно, природа человека не изменилась за 3000 лет, с тех пор как царь Давид заметил, что «никто не видит своих ошибок».

Чтобы мы не погибли от циничного заключения, что ест убеждения абсурдны, поспешу сгладить картину. Изысканный анализ несовершенства нашего мыш­ления уже сам по себе является данью человеческой муд­рости. (Если бы кто-то доказывал, что все человеческие мысли иллюзорны, утверждение бы опровергало само себя, поскольку и оно было бы только иллюзией. Это было бы логически равно утверждению «все утверждения ложны, включая и это».)

Как в медицине считается, что любой конкретный орган тела приспособлен для выполнения какой-либо функции, так ученые-бихевиористы выдвигают предположение, что образ наших мыслей и поведение играют адаптивную роль (Funder, 1987; Kruglansky & Ajzen, 1983; Swann, 1984). Принципы мышления, которые порождают ложные убеждения и поразительную неполноценность нашей статистической интуиции, обычно хоро­шо нам служат. Часто ошибки оказываются побочным продуктом психическо­го метода кратчайшего расстояния, который упрощает полученную нами слож­ную информацию.

Лауреат Нобелевской премии психолог Герберт Саймон (Herbert Simon, 1957) был одним из современных исследователей, впервые описавших границы человеческого разума. Саймон утверждает: для того чтобы справиться с действительностью, мы упрощаем ее. Рас­смотрим сложность игры в шахматы: число возможных игр больше, чем число частиц во Вселенной. Как мы справ­ляемся? Мы вводим упрощающий эмпирический метод — эвристику. Иногда эвристика приводит нас к поражению. Но она все-таки дает нам возможность принимать эффек­тивные неожиданные решения.

Иллюзорное мышление может также возникнуть из по­лезной эвристики, которая помогает нашему выживанию. Убеждение в том, что мы можем контролировать события, помогает поддерживать огонь надежды и усилий. Если в каких-то случаях мы имеем возможность контроля, а в ка­ких-то — нет, с помощью позитивного мышления мы дово­дим свои результаты до максимума. Оптимизм приносит дивиденды. Мы могли бы даже сказать, что наши убежде­ния подобны научным теориям — они иногда ошибочны, но приносят пользу как обобщения. Как говорит Сгозан Фиске (Susan Fiske, 1992): «Мышление

«Дух свободы — дух, который не слишком уверен в своей правоте; дух свободы — дух, который стремит понять умы другие людей; дух свобо­ды — дух, которые оценивает их ин­тересы, наряду со своими соб­ственными, без предубеждений».

Ученый муж,

«Дух свободы», 1952

Л Т1Я

150 ■ Часть I. Социальное мышление

КАК ДУМАЮТ ЖУРНАЛИСТЫ: КОГНИТИВНОЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ В СВОДКАХ НОВОСТЕЙ

«Вот вам события как они есть», — такими словами завершает передачу последний ве­дущий сводки новостей CBS Уолтер Крон-кайт. И это идеал журналистов — пред­ставлять действительность такой, как она есть. Руководство для репортеров «Wall Street Journal» излагает идеал просто: «Ре­портер никогда не должен быть непоколе­бим по отношению к своим предубеждени­ям, стараясь вновь и вновь найти малейшие доказательства, отбрасывая те, что откро­венно противоречат... События, а не пре­дубеждения должны быть в основе всех сюжетов» (Blundell, 1986, с.25). Мы хотели бы, чтобы это было так. Но журналисты — люди, как заключают профессор журнали­стики университета Индианы Холли Сто-кинг (Holly Stocking) и психолог-адвокат из Нью-Йорка Пэги Гросс (Paget Gross) в сво­ей книге «Как думают журналисты?», вы­шедшей в 1989 году. Подобно дилетантам и ученым, журналисты «конструируют дей­ствительность». Значит, когнитивные пре­дубеждения, обсуждаемые в этой главе, накладывают отпечаток на сводки новостей по крайней мере по шести пунктам. 1. Предубеждения могут управлять интерпре­тациями. Обычно репортеры «идут за иде-

ей», которая может затем влиять на их ин терпретацию информации. Начав с идеи что бездомность отражает провал програм мы по психическому здоровью, репортер может соответственно интерпретировать двусмысленную информацию, не прини­мая во внимание другие сложные факторы

2. Предубеждение против доказательств мо жет привести к источникам и проблемам, ко торые будут подтверждать эти предубежде ния. Желая сделать интересное сообщени о том, что облучение радиацией приводит к врожденным дефектам, репортер може взять интервью у человека, который раз деляет это мнение, потом, по его рекомен дации, у другого. Полагая, что от серьез­ных увечий можно избавиться, репортер может спросить у инвалидов: «Как вы пре­одолели трудности, которые стояли перед вами?» Предполагая, что тренером не до­вольны, репортер может взять интервью клевещущих на тренера и спросить, на тренер оскорбляет людей.

3. Стойкость убеждений может спасать пре дубеждения от дискредитации. Пока «ал1 ный» Иван Боевски ждал вынесения при говора по делу о скандале, который бьи вызван разглашением секретов Уолл-стри' в 1987 году, он хотел безвозмездно вы полнять какую-нибудь работу, что-то врод( того, что «делают многие служащие-про ходимцы, чтобы произвести впечатленж

Раз мы постоянно стремимся довести до совершенства свои теории, не могли бы мы заодно работать и над уменьшением количества ошибок в своем социаль­ном мышлении? В школе учителя учат, учат, учат нас математике, пока наш мозг не станет наконец натренированным настолько, что будет обрабатывать цифровую информацию точно и автоматически. Мы допускаем, что такая спо­собность не может появиться естественным путем; тем не менее почему нам надоедают годы обучения? Психолог-исследователь Робин Доуз (Robyn Dawes, 1980), которого привело в смятение то, что «исследование за исследованием показывает: (что) у людей очень ограниченные способности обрабатывать информацию на сознательном уровне, в частности социальную информацию», предполагает, что нам также следует учиться, учиться, учиться, как надо обраба­тывать социальную информацию.

Ричард Нисбетт и Ли Росс (1980) полагают, что образование действительно могло бы уменьшить нашу уязвимость к определенного рода ошибкам. Они предлагают, чтобы:

■ мы тренировали людей распознавать вероятные источники ошибок в сво­ей социальной интуиции;

Глава 3. Социальные убеждения и суждения ■ 1!

на судей, выносящих приговор», как отме­тил высокомерный репортер. С другой стороны, о политике, пойманном на лжи, могут, если он раньше пользовался уваже­нием, написать как о «запутавшемся» или «забывчивом».

4. Запоминающиеся сообщения могут ка­заться более информативнымиi чем базовая оценочная информация. Журналистов, как и читателей, могут в большей степени убеж­дать поразительные истории с экстрасен­сами и другие явления, относящиеся к пси­хике, чем беспристрастные исследования. Их может больше увлечь чье-то очевидное «выздоровление» с помощью новой тера­пии, чем статистика по оценке достижений в терапии. После авиакатастрофы они мо­гут описать «пугающие опасности совре­менных авиапутешествий», игнорируядан-ные о реальной безопасности.

5. События могут казаться взаимосвязанны­ми, когда на самом деле это не так. Порази­тельное совпадение — скажем, проблемы с наркотиками у трех спортсменов, кото­рые принадлежат к национальным мень­шинствам, — могут привести репортеров к выводу о взаимосвязи между националь­ностью и употреблением наркотиков при отсутствии убедительных доказательств.

6. Хиндсайт может сделать более легким ана­лиз после того, как факт имел место. Не-

удачные попытки президента Картера спа­сти американских заложников в Иране были

«обречены на провал с самого начала», __

так сказали журналисты после того, как они узнали, что попытки потерпели крах. Выбор Джорджем Бушем Дэна Куэйла в качестве второго кандидата был с презре­нием отвергнут журналистами после не­гативной общественной реакции, ложных шагов Куэйла и скромных телевизионных дебатов с оппонентом вице-президента. Решения, оказавшиеся неудачными, стали казаться очевидно глупыми после свер­шившегося факта.

И действительно, как полагают Стокинг и Гросс, если учесть, что всю информацию репортеры и редакторы должны обраба­тывать быстро, как они могут не поддаться тенденциям иллюзорного мышления, кото­рое пронизывает человеческое сознание? Положительная сторона медали состоит в том, что вытаскивание предубеждений на поверхность способно помочь журналис­там осознать способы борьбы с ними. Это могут быть обсуждения противоположных результатов; поиск источников и вопросов, противоречащих их идеям; поиск прежде всего статистической информации, а уж потом типичных анекдотов, держа в уме то, что люди, действующие из лучших побуж­дений, принимают решения без предвари­тельного ознакомления с последствиями.

ш основывали курсы статистики, где обсуждались бы повседневные про­блемы логических и социальных суждений. После такого обучения люди действительно делают более совершенные выводы об обыденных собы­тиях (Lehman & others, 1988; Nisbett & others, 1987);

■ мы делали такое обучение более эффективным, насыщая его конкретны­ми образными сообцдениями и примерами из повседневной жизни;

■ мы научили легко запоминающимся полезным фразам, таким, например, как: «Это эмпирический вопрос», или «Откуда ты это взял?» или «Стати­стика может подвести тебя, а удачно выбранный пример сослужит хоро­шую службу».

Действительно ли исследование гордыни и ошибок слишком ущемляет чув­ство собственного достоинства? Конечно, мы можем осознавать горькую истину о наших ограниченных возможностях и все же утешаться той мыслью, что люди — нечто большее, чем машины. Наш субъективный опыт является осно­вой человеческой природы — нашего искусства и музыки, нашего наслаждения дружбой и любовью, наших мистических и религиозных переживаний.

152 ■ Часть I. Социальное мышление

Когнитивные и социальные психологи, исследующие иллюзорное мышле­ние, не собираются превращать нас в логические машины. Они знают, что инту­иция и чувства не только обогащают человеческий опыт, но также являются важным источником творческой мыс­ли. При этом они скромно добавляют, что наша восприим­чивость к ошибке выявляет необходимость дисциплини­рующей тренировки ума. Норман Казинз (Norman Cousins, 1978) назвал это «самой большой истиной во всем, что ка­сается учения: его цель заключается в том, чтобы раскрыть человеческий разум и развить его в орган, способный к мышлению — концептуальному мышлению, аналитическому мышлению, после­довательному мышлению».

«Отнимите у обы­вателя его жизнен­ные иллюзии, и вы лишите его счас­тья».

Генрик Ибсен, «Дикая утка», 1884

РЕЗЮМЕ

Исследования социальных убеждений и суждений показывают, как мы форми­руем и лелеем свои убеждения, которые обычно хорошо нам служат, но иногда вводят в заблуждение. Даже наши неверные суждения, являющиеся побочным продуктом мыслительных стратегий (эвристики), тоже хорошо нам служат, точ­но так же как зрительные иллюзии являются побочным продуктом механизмов восприятия, которые помогают нам организовать сенсорную информацию. Но все-таки они являются ошибками, которые могут извратить наше восприятие реальности и создать предвзятое мнение в наших суждениях о других.

ПОВЕДЕНИЕ И УСТАНОВКИ

■ ОПРЕДЕЛЯЮТ ЛИ УСТАНОВКИ ПОВЕДЕНИЕ?..................................155

Неужели мы все лицемеры?............................................................ 155

Когда на самом деле установки предсказывают поведение?............... 157

■ ОПРЕДЕЛЯЕТ ЛИ ПОВЕДЕНИЕ УСТАНОВКИ?....................................163

Наши роли.................................................................................... 164

Утверждение становится убеждением .............................................. 166

Феномен «нога в дверях»............................................................... 168

Дурные поступки и установки........................................................ 171

Межрасовое поведение и расовые установки.................................... 173

Социальные движения................................................................... 174

Размышления над данными исследований........................................ 175

■ ПОЧЕМУ ПОСТУПКИ ВЛИЯЮТ НА УСТАНОВКИ?.............................176

Самопрезентация: управление впечатлением.................................... 177

Оправдание самого себя: когнитивный диссонанс............................. 178

Самовосприятие ............................................................................ 183

Сравнение теорий.......................................................................... 189