Максим Калашников Глобальный Смутокризис Глава вводная вы еще не поняли, что случилось?

оные и удастся создать. А вот такое развитие та «элита», что складывалась у нас

с 1992 года, обеспечить не в силах. Она, надо сказать, довела до кризиса даже

любимый нефтегазовый комплекс.

Сама ни хрена делать не может, но при этом цепко держится за власть, никого к

ней не подпуская. Ибо для нее власть – источник «сладкой жизни». Она все хочет

делать не напрягаясь, без труда, с одним «приятством» и ни за что не отвечая.

Ничем не рискуя. Ни в чем себе не отказывая.

Именно этот чертов гедонизм, эти разнеженность и сибаритство правящих становятся

главнейшей угрозой русскому будущему.

Для чистоты эксперимента представьте себе, что на месте Петра Первого или

Сталина оказался какой-нибудь гедонистический, раздушенный педераст типа князя

Феликса Юсупова. Чем бы кончились тогда попытки развития России? Тьмой

разворованных и переведенных за границу денег, недостроенными предприятиями и

верфями. Закупленными за взятки партиями устаревшего импортного оборудования.

Бюджетами, раскраденными на десятки процентов. А в итоге было бы поражение от

более собранного и решительного противника.
Максим Калашников. Глобальный Смутокризис. (страница 53 из 58)
Опыт истории говорит, что развитие способна обеспечить совсем иная элита: та,

что может жить по-спартански, во многом себе отказывать, проявлять

самоотверженность и беспощадность к тем, кто становится на пути развития страны.

Олицетворение такого подхода – Крупп, который поставил собственную виллу не на

тропическом острове, а посреди своего завода в Руре. Или, если хотите, Сталин,

каковой, ворочая огромными капиталами страны-корпорации, даже не думал покупать

себе шесть яхт. При этом такая элита-«развиватель» умна и чертовски

изобретательна, все время находясь в поиске самых «безумных» идей. Она

достаточная смела, чтобы дерзать и идти в голове гонки. Она не боится делать то,

чему еще нет аналогов нигде в мире. Это – рисковая элита, прекрасно понимающая,

что иного пути к первенству нет. Что только идущий впереди срывает банк и

заставляет остальных плестись в хвосте.

Рисковыми были немцы, первыми в мире занявшиеся ракетной техникой. Венчурером

был Форд, первым на свете применивший конвейер. Рисковыми людьми выступает

лучшая часть американской элиты, впервые применившая энергетику на переменном

токе, тотальную автомобилизацию, Интернет и персональный компьютер.

Россиянская же элита – тяжелый случай. Вот уж поистине – изнеженные и

раздушенные п…ры. Ситуация обостряется тем, что в РФ существует колоссальное

сопротивление развитию страны, сверху и снизу, каковое хочешь не хочешь, а надо

подавлять репрессиями. Подчас придется казнить даже самых высших –

проворовавшихся, продавшихся западным корпорациям. Да еще в условиях, когда на

самом Западе развитие закружило на месте. В условиях острейшего мирового кризиса

самой философии Модерна. Приведем отрывок из сочинения Сергея Кургиняна «Медведев

и развитие». В нем между модернизацией и развитием ставится знак равенства. Это

не вполне верно, есть разница, но в данном случае смысл текста заключен в другом.

«В середине ХIХ века Модерн вдруг начал дряхлеть с пугающей всех скоростью. Кто

только об этом не писал, сравнивая эту дряхлость с древнеримской („Я – римский

мир периода упадка“). Рецепт омоложения Модерну предложил коммунизм, и именно в

его советской версии. Фашисты взвыли от ярости. Либералы говорили о спасительной

вести с Востока. Россия спасла Запад не только от фашистской чумы, но и от

предуготовления западного человека к захоронению, о котором так достойно и емко

сказал граф Йорк фон Вартенбург.

Омолодившись за счет коммунистов, проект Модерн продержался еще сто лет. Когда

коммунизм убили, он снова стал дряхлеть. И еще более стремительно. Кто-то этому

радовался, кто-то ужасался. Но все понимали, что падение коммунизма означает

стремительное увядание присосавшегося к его относительно молодому телу Модерна.

Что, Хабермас этого не понимал? И Адорно не понимал? И Маркузе? И Хоркхаймер? И

вся франкфуртская школа? Да и не только франкфуртская.

Не понимала этого только В.И. Новодворская, и то не факт.

Не понимали этого наши бойкие нувориши. И их ставленники. Да и то не все. Б.

Ельцину это все было «по барабану». А интеллектуалы из его команды «были в курсе».

А уж как Запад был «в курсе», так дальше некуда.

Прошло сто лет с момента предсказания графа фон Вартенбурга.

И вот на пороге неслыханного глобального кризиса, в момент абсолютного увядания

Модерна российская политическая власть и околовластные российские интеллектуалы

провозглашают… нашу модернизацию! Оказывается, только теперь мы к ней подошли (а

двадцать лет-то что делали?)! И никто теперь не смеет ей мешать! А проводиться

она должна в самой оптимистической – так и хочется сказать «шикарной» –

нерепрессивной модификации! Она должна быть и мягкой, и демократичной, и

открытой всему на свете.

Но главное – чтобы ей никто не мешал. А даже если кто-то и будет мешать, то он

все равно не враг – он так… Бедолага, не избавившийся от атавизмов холодной

войны. Не избавится – мы ему врежем в воспитательных целях и снова займемся

мягкой, демократичной, открытой и суверенной модернизацией.

То, что врежем – хорошо. А вот как займемся? Как займемся-то, когда и «эксцентрический

принцип» – того… И волны эти самые – затухают… И человек Модерна уже «готов для

захоронения»… Как займемся, если вся суть мировой ситуации в этом самом «захоронении»?

А разного рода частности (такие, как мировой финансовый кризис или назревающая

ядерная война) – это только проявления сути, то бишь, этого самого одряхления?»

Да, «элита» РФ все хочет делать мягко и приятно, без труда и необходимой

беспощадности к врагам из собственной среды. Да еще и не отрываясь от Запада. И

только это предопределяет поражение «трехцветной России». Причем в формулу

возможного поражения РФ введем еще одну «переменную»: страх россиянских «золотых

поясов» и высших иерархов перед риском. Их идеология, сформированная заботливыми

кураторами в США, такова: государство должно вкладывать деньги только в уже

известное и проверенное. А рисковать, мол, это – дело исключительно частного

бизнеса. Вот если у него получится что-то, туда пойдут и государственные деньги.

Принцип сей, возведенный в ранг государственной политики в РФ, также обрекает ее

на застой и поражение. Принцип абсолютно идиотский. Опровергаемый многими

историческими примерами. Они-то учат как раз обратному: принципиальный прорыв

возможен только на государственные деньги, никакой частник в неизвестность не

пойдет и не станет делать инвестиции даже в те проекты, каковые с научно-технической

точки зрения безупречны, но требуют долголетней отдачи. Чтобы представить

идиотизм названного принципа, вообразите себе такой монолог чиновника начала ХХ

века:

«А, Циолковский! Чего принес, калужский учитель? Проект космической ракеты? Ну,

найдешь купцов, что на свои деньги согласятся построить кучу ракет для испытаний,

а потом и полет к Луне профинансируют, мы твое обращение рассмотрим. И не тычь

мне в нос своими расчетами, я все равно в них не разбираюсь. И вообще – можешь

строить корабль на свою учительскую зарплату…»

Так же можно представить себе президента Рузвельта, который отфутболивает в

сорок первом физиков-ядерщиков. Мол, вы уже бомбу сами сделали? А уже

попробовали взорвать? Частных инвесторов нашли? Нет? Брысь отсюда! В жизни же

американцы вложили деньги государства в рискованный проект, причем вопреки

мнению большинства экспертов из военного ведомства и бизнеса.

Если бы сам Запад придерживался такой философии, то и до сих пор ездил бы на

каретоподобных примитивных автомобилях типа «Жестяной Лиззи», слушал бы патефоны

и летал бы на бипланах. Мне могут возразить: «А разве прорыв с персональным

компьютером связан не с частным бизнесом?» Нет, пример неверный. Бизнес в данном

случае только усовершенствовал технику, каковая в принципе (собственно компьютер)

была создана чисто по-социалистически, в рамках государственных оборонных

программ. Как правило, что-то действительно новое создает государство, создавая

принципиально новые бизнес-возможности, а частник только приноравливается к

этому, коммерциализуя возникшие технологии и ноу-хау.

Сам Запад прекрасно об этом знает и применяет государство в роли венчурного

лидера. Достаточно посмотреть для этого на ДАРПА – департамент перспективных

разработок Пентагона, на американские военно-воздушные и космические программы.

Причем локомотивом становятся чаще всего именно военные перспективные программы.

Вот что говаривал по сему поводу выдающийся советский физик, один из

изобретателей лазера, нобелевский лауреат Александр Прохоров (1916–2002 годы):

«Вообще, военные, безусловно, двигают науку, они всегда за передовые идеи и

иногда готовы поддержать кажущиеся бредовыми мысли, причем бывает, что мысли эти

срабатывают. Но холодная война закончилась, и фейерверк спровоцированных

военными открытий оскудел…» (Ирик Имамутдинов, Дан Медовников. Самое простое –

самое сложное. – «Эксперт», № 28, 23 июля 2001 г.)

Так что те же янки прекрасно применяют этот принцип, не боятся рисковать

государственными деньгами и даже вовсю надувают «новую русскую угрозу», стремясь

стимулировать новую гонку вооружений – источник «фейерверка инноваций». Ну, а в

дурную башку «россиянской элиты» вкладывается обратная мысль: не надо так делать,

нерыночно это. Расеяне сему послушно следуют – читай путинскую Концепцию

долгосрочного развития. Аргументы правящих в РФ ослов поразительны: мол, если

рисковать бюджетными средствами, то все расфурыкаем на шарлатанские проекты,

деньги потеряем. Ишаки, чего будет стоит та куча бабок, на которой вы задницей

сидите, если РФ останется отсталой? Если страна ни одного принципиального

прорыва в развитии не сделает? А чтобы от шарлатанов уберечься – научитесь

проверять экспериментальные данные и математические расчеты, научитесь тратить

денежки на небольшие прототипы. Уж на что сталинский СССР был экономно-рациональным,

но и он умел рисковать. Почитайте, если достанете эту редчайшую ныне книгу,

воспоминания выдающегося летчика-испытателя Стефановского «Триста неизвестных».

Я в семидесятые ее перечитал раз десять. Так вот: в тридцатые-сороковые годы в

стране испытывалось множество самых экзотических конструкций самолетов:

бесхвостки, летаюшие крылья, дископланы, автожиры, бомбардировшик с толстым

крылом, где размещаются кабина и боевые отсеки. Шел поиск новых путей,

нащупывались возможные прорывы. Посмотрите на историю американской авиации – то

же самое! Везде – венчурность, поиск небывалого. Но только не в Эрэфии. Здесь

все хотят кого-то копировать, чтобы кто-то другой рисковал и вел поиск.

Ишаки вы вонючие! Это же – путь прямиком к поражению.

Ярче всего эту тенденцию расеянского государства отразил типичный «сырьевой

либерал» Константин Симонов в книжке «Глобальная энергетическая война». Если

совсем кратко изложить суть его философии, то это примерно так выходит: огромные

финансовые резервы нужно тратить только на разработку новых нефтегазовых

месторождений, а не на всякие глупости типа «диверсификации экономики». Мол,

жирная синица в руках лучше «инновационного журавля» в небе. Все равно русские

не смогут никаких компьютеров и чего-то там высокотехнологичного делать (понимай,

мы – недочеловеки примитивные). И государство под бело-сине-красным флагом де-факто

следует сим курсом. В преддверии большой войны, где победителями станут как раз

самые рисковые и инновационные ребята.

Мне, честно говоря, мерзко и противно об этом писать. Деградация Расеянии на

моих глазах увеличивается. Мне горько видеть, как «Роснанотех» заявляет в

качестве новейших проектов то, о чем я писал как о новостях в «Вечерней Москве»

1989 года. Например, те же титано-никелевые сплавы с памятью формы. Или когда во

главе «Роснано» ставят Чубайса, чей путь в расейской власти отмечен сплошными

национальными катастрофами. То идиотской приватизацией с максимальным

раздроблением всего и вся (отчего и 20 лет спустя придется ликвидировать ее

последствия ценой огромных затрат на реинтеграцию единых комплексов). То аферой

с ГКО. То «интересными» операциями с внешними долгами, после чего русские теряли

десятки миллиардов долларов. То «гениальной» реформой электроэнергетики.

Вот она, расейская бело-сине-красная «элита». Самая большая угроза нашей жизни и

залог будущего поражения в Смутокризисе века. Ленивая и некомпетентная, не

желающая искать нового и уверенная в неполноценности русского народа, воровская

и управленчески бездарная. Боготворящая все, что идет с Запада.

Капитаны мертвого корабля

Серьезность ситуации еще и в том, что у бело-сине-красных начальников нет

реального опыта управления сложными процессами развития страны.

Вообразите себе корабль, каковой с поломанными ходовыми машинами семнадцать лет

носится по волнам по воле стихии. Рядом в море есть действующие суда. Там –

опытные экипажи и компетентные капитаны. Они знают, как обращаться с механизмами

и двигателями, как входить в порты и швартоваться, как ориентироваться по

звездам, как преодолевать штормы. Как совершенствовать свои машины, наконец. На

мертвом корабле, носимом стихиями, вроде бы есть свои капитан и судовые офицеры.

Многие могут сказать, что имеют опыт командования семь, десять, пятнадцать лет.

Однако на самом деле никакого опыта у них нет. Вся их компетенция сводится к

тому, что из трюмов дрейфующего судна вычерпываются запасы солярки – и она

меняется у проходящих мимо полноценных кораблей на жратву, шмотки, электронную

технику. Свои же механики давно вымерли или поспивались, радар и радио не

работают. И на самом деле можно смело отправлять за борт прежний командный

состав: он все равно бесполезен и некомпетентен.

РФ – тот самый мертвый корабль. Семнадцать лет в РФ не было настоящих программ

реального развития сложных отраслей. Ни капитанам, ни его помощникам просто

негде было набираться опыта. Не существовало критериев отбора в госаппарат людей

по управленческим возможностям, ибо не имелось арены для проверки менеджерских и

инновационных качеств. В лучшем случае все сводилось к поддержанию советского

наследия или к его косметическому улучшению. Ну, хоть авиастроение возьмем:

сколько можно паразитировать на базовой модели Су-27? Или в космической отрасли,

где эксплуатируются модели разработки сорока-пятидесятилетней давности? В

атомной отрасли, судостроении, в станкостроении – то же самое. Отбор в «элиту»

триколорных шел и идет по б…ским принципам: умению воровать и угождать

вышестоящему начальству. Криминально-бюрократическая система, несущая смерть и

народу, и делу развития страны, воспроизводится.

Вот еще опаснейший фактор, что грозит нам поражением в грядущей каше

Смутокризиса.

А он, черт возьми, набирает силу день ото дня…

Глава 18

Мы завершаем книгу. Итак, все готово для новой вселенской драмы. Для построения

нового рабовладения «а-ля Хоумленд». Декорации расставлены, реквизит заготовлен,

актеры уже на сцене. Занавес поднимается. Нам уготованы пожар в Евразии и

катастрофы, мегатеракты и бесстыдная приватизация государств. Потоки лжи – и

потоки крови. Мы увидим всевозможные потрясения и бесчинство корпоратократии.

Террор всех видов и новое великое переселение народов.

РФ здесь имеет ничтожные шансы уцелеть. Равно как и Украина.

Самое время задать сам собой разумеющийся вопрос: а какова альтернатива мрачной

перспективе нового рабовладения? Что нужно стоить взамен Хоумленда? Что ему

можно противопоставить? В чем искать выход из Глобального смутокризиса?

Андрей Фурсов говорит о национальном социализме. Вослед за ним киваю головой: не

вижу иного выхода. К черту корпорацию-государство – нам нужна нация-корпорация.

С новой расой людей, с принципами управления на основе придуманного Игорем

Бощенко нейросоца. (См. М. Калашников, И. Бощенко. «Будущее человечество»). У

нас есть один выход – продолжить то, что было начато нашими предками в 1917 году.

Только во всеоружии новых технологий, с космической гонкой и безумными

технологическими прорывами. С изучением гениальных организационных находок

Гитлера – и с изобретением совершенно нового. С людьми новой реальности, с

мегапроектами развития. С поиском и сплочением людей низкопримативных, но

пассионарных. С ясным пониманием того, что капитализм умер – и на смену ему

нужно создавать строй более высокой ступени развития, а не новое кастовое

рабовладение.

В сущности, этому поиску посвящены все книги Максима Калашникова.

Поразительно, но квинтэссенция всех этих книг содержится в работе, написанной за

полтора десятка лет до рождения самого автора этих строк.

В октябре 1952 года Иосиф Виссарионович Сталин опубликовал свою небольшую, но

наиболее захватывающую и загадочную работу – «Экономические проблемы социализма».

Именно здесь мы находим идеи создания нации-корпорации и инновационного прорыва.

Именно здесь Сталин оставляет нам свой замысел-завещание, так и не понятый его

преемниками. Здесь мы отыскиваем, на мой взгляд, самую лучшую альтерантиву

Хоумленду.

Там есть потрясающие по прозрению строки. Так, Сталин пишет, что суть

современного капитализма – в обеспечении максимальной капиталистической прибыли

«путем эксплуатации, разорения и обнищания большинства населения данной страны,

путем закабаления и систематического ограбления народов других стран, особенно

отсталых, наконец, путем войн и милитаризации народного хозяйства…»

Это – самое емкое и краткое описание реалий нынешней глобализации, жизни РФ и

обстоятельств правления Буша-второго, этой вершины ультралиберального «фридманизма»,

скрещенного с приватизацией государства и чудовищным наращиванием военного

бюджета.

Олег Матвейчев подробно разобрал эту сталинскую работу-послание будущим

поколениям в книге «Суверенитет духа».

«…Самое главное – это новации в сфере экономики. Если экономика при капитализме

– это наука выживания в условиях рынка (макроэкономика), то экономическая наука

при социализме – это, по сути, наука управления корпорацией (микроэкономика).

Сталин хотел превратить страну в корпорацию, где все граждане были бы

акционерами, а правительство – менеджментом (партию предполагалось полностью

устранить от власти).

Согласно аксиомам капитализма цель корпорации – благо акционеров. Так и здесь, в

сформулированном Сталиным «основном экономическом законе социализма», целью

являлось «удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных

потребностей…на базе высшей техники». Или как бы сказали сейчас: «на базе хай-тек»!

Понятно, почему в тяжелое время Сталин находил возможным тратить на образование

до 15 % бюджета. Предполагалось, что мы станем ведущей хай-тек-державой. Страна-корпорация

работает, инвестирует прибыль в производство передовых средств производства в

первую очередь, то есть создает капитал, капитализируется и только оставшееся

потребляет (принцип, по которому живет каждый капиталист).

«Дивиденды акционеров» будут выдаваться не в денежной форме, а путем снижения

платы за жилье, бесплатного обучения, бесплатной медицины, снижения цен на

основные, а потом и вообще на все продукты, и, наконец, через сокращение

рабочего дня!!! Рабочий день должен был быть сокращен до 4 часов, чтобы не было

безработицы, а свободное время – главное богатство человека (на Западе оно

доступно только капиталисту, но у нас капиталистами в перспективе должны были

стать все) – шло бы на научное, творческое, культурное и спортивное развитие

нации.

и борьба вокруг трона, обострившаяся из-за понимания того, что в скором времени

кто-то должен стать наследником, привели к возне, инспирированию заговоров, «дел

врачей», «борьбе с космополитизмом», в конечном итоге, возможно, сам Сталин

также пал жертвой одной из интриг.

Были ли сталинские реформы правоконсервативными? Да. Были ли они ультралевыми –

прогрессистскими? Безусловно. Были ли они капиталистическими? Очевидно. Были ли

они социалистическими? Без всякого сомнения.

Но что это, однако, все значит? Это значит, что понятия традиционной

политологической и политэкономической науки промахиваются мимо цели, они не

могут постичь феномен, а это значит, что традиционная наука должна быть

подвергнута серьезнейшей ревизии, должна быть изменена в своих основаниях.

…После смерти Сталина перед советской элитой встало несколько важнейших задач,

для решения которых требовалось известное мужество и видение исторической

перспективы.

1) Необходимо было удержать и укрепить роль мирового авангарда, а для того

противопоставить консервативной геополитике Запада привлекательную во всем мире

идеологию. Конечно, хорошо, когда Пальмерстоун говорит о «вечных интересах

Британии», этим можно даже покорить сердца британцев, но не сердца африканских

негров, не китайских крестьян, не латиноамериканских гаучо и даже не

рафинированных европейцев. На геополитике империи не строятся. Либерализм

обращался к каждому человеку с идеей свободы, коммунизм обращался к каждому в

мире с идеей свободы и справедливости. Это пока работало, но как «нельзя

обманывать всех все время», так нельзя и говорить «истину» всем все время.

Требовалась кардинальная реформа марксизма, это было ясно уже Сталину. Эта

задача для философов. Для этого должна была быть допущена как минимум свобода

философских дискуссий с привлечением зарубежного и прежде всего отечественного

опыта мысли. В отличие от производства, где 90 % продукции должно

соответствовать стандарту, и лишь – 10 % отводится на брак, в творческой

лаборатории лишь 10 % отводится под возможную великую идею, все остальное – руда.

Мы победили в войне: надо было ответить – каким духом? И главное – каким духом

возможны будущие победы, какая эпоха нас ждет?

2) Аналогичная задача для политологов, обществоведов и пропагандистов. Старые

формы и методы пропаганды, действовавшие на безграмотное крестьянство и рабочий

класс, уже явно отживали свое. На смену шло поколение грамотных людей, шел

мощный средний класс. Возможно, нужно было отказаться от понятия и от института