данном случае речь идет в основном все же о «нормативном» взгляде на право, об общем в пре-

280 
TeMti.IV
переходные периоды, сопровождаемые усилением социальной напряженности в обществе. Причина 
такого усиления внимания заключается в том, что эта, на первый взгляд сугубо «кабинетная», акаде-
мическая проблема имеет не столько теоретическое, сколько прикладное, практическое значение.
Разумеется, эта значимость обусловлена прежде всего характером и особенностями самой про-
блемы, суть которой кратко сводится к тому, что не все нормативные акты-законы исходят от гос-
ударства (издаются или санкционируются) и являются правовыми законами.
Существуют законы, соответствующие правовым критериям, которые следует считать правовыми. 
Здесь право и закон совпадают. Но есть и такие законы, которые не отвечают правовым критериям 
и, следовательно, с правом не совпадают.
Нетрудно заметить, что в данном случае, в разрешении проблемы соотношения права и закона, 
как и в случаях решения вопроса о соотношении государства и права, сталкиваются два различных 
подхода. Один из них сориентирован на то, что государство является единственным и исключитель-
ным источником права, что все то, о чем говорит государство через свои законы — это и есть право.
Другой же подход к разрешению проблемы соотношения государства и права, а также — права и 
закона основывается на том, что право как регулятор общественных отношений считается «по мень-
шей мере относительно независимым от государства и закона или даже предшествующим закону, 
например, в качестве надысторичного естественного права или в качестве права общественного, со-
циально-исторически обусловленного, распадающегося в объективных общественных отношениях»
1
.
В данном случае, как нетрудно понять, мы имеем дело с совершенно иным правопониманием и с 
другим представлением о соотношении государства и права, а также — права и закона. Государство 
и право признаются не только относительно самостоятельными друг к другу институтами, но и в 
равной мере производными от объективных отношений и условий, складывающихся в пределах 
гражданского общества.
Право при этом определяется не иначе, как форма выражения свободы в общественных отноше-
ниях, как мера этой свободы, форма бытия свободы, «формальная свобода»
2
. В развернутом виде
1 
Четвернин В.А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. М., 1993. С. 13.
2 
Нерсесянц B.C. Право и закон. С. 342.

Сравнительное правоведение и национальное право 
281
оно представляется как «претендующий на всеобщность и общеобязательность социальный институт 
нормативного регулирования общественных отношений в целях разумного устройства человеческого 
общежития путем определения меры свободы, прав и обязанностей и представляющий собой вопло-
щение в обычаях, традициях, прецедентах, решениях форумов, канонических, корпоративных, госу-
дарственных и международных нормах правового идеала, основанного на принципах добра, справед-
ливости и гуманизма и сохранения окружающей природной среды»
1
. Что же касается государства, то 
оно при таком правопонимании не только не рассматривается в качестве творца или источника права, 
а, наоборот, само представляется повсеместно связанным или, по крайней мере, значительно ограни-
ченным в своих действиях правом. Иначе говоря, оно представляется в качестве института, который 
не столько устанавливает, сколько формулирует или выводит право благодаря законотворческой 
деятельности из объективно существующей экономической, социально-политической и иной дей-
ствительности.
Государство мыслится исключительным творцом и источником законов, но отнюдь не права. Оно 
монополизирует законотворческую, но вовсе не правотворческую деятельность, ибо законотворче-
ство и правотворчество, а вместе с тем закон как результат процесса законотворчества и право как 
продукт процесса правотворчества, согласно развиваемым при таком подходе воззрениям, отнюдь не 
всегда совпадают.
Каков же критерий «правовых законов»? Какие законы можно рассматривать как совпадающие 
с правом, а какие нельзя? Наконец, какие существуют объективные основания для отнесения одних 
законов к разряду правовых, а других — к разряду неправовых? Что делает одни законы правовыми, 
а другие — неправовыми?
Эти и подобные вопросы издавна занимали внимание отечественных и зарубежных юристов и 
философов. Однако удовлетворительного ответа на них до сих пор не найдено. Учеными-юристами и 
философами предлагались различные критерии для разграничения права и закона, правовых законов 
и неправовых, но все они вызывали лишь дальнейшие вопросы и дискуссии.
Еще в конце Х1Х-начале XX в. в отечественной и зарубежной литературе в качестве такого кри-
терия предлагалось, например, считать «общую волю», т.е. волю всего общества, нации
1
Емельянов С.А. Право: определение понятия. М., 1992. С. 3-4.

282 
Тема IV
или народа. По логике подобных предложений следовало считать правовыми лишь такие законы или 
иные нормативные акты, которые адекватно отражают эту волю. Все же остальные законодательные 
акты следовало причислить к разряду неправовых.
Подобная постановка вопроса, как и сам предложенный критерий разграничения правовых и не-
правовых законов в зависимости от наличия в них «общей воли», несомненно заслуживает полного 
одобрения и внимания. Однако возникает и ряд вопросов, ставящих под сомнение целесообразность, 
а главное —- обоснованность и эффективность использования такого критерия. Среди них, в частно-
сти, такие вопросы, как: кто и каким образом может определить — содержится ли в том или ином 
законе «общая воля» или ее там нет? Почему парламент как высший законодательный и представи-
тельный орган, призванный выражать волю и интересы всех слоев общества, в одних случаях издает 
законы, отражающие «общую волю», а в других — не отражающие ее?
Возникают и иные подобные вопросы, на которые не всегда можно найти убедительные ответы. 
Один из них, очевидно, может заключаться в том, что «закон есть выражение не общей воли, которой 
не существует, и не воли государства, которой также нет, а воли нескольких голосующих человек. Во 
Франции закон есть воля 350 депутатов и 200 сенаторов, образующих обычное большинство в палате 
депутатов и в сенате. Вот факт. Вне этого имеются лишь фикции и пустые формулы. Мы не желаем 
их»
1
. «Если закон есть выражение индивидуальной воли депутатов и сенаторов, то он не может быть 
обязательным для других воль. Он может быть обязательным только как формулирование нормы 

жүктеу/скачать 2.52 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: