Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного общества. Алматы «Социнвест»—Москва «Горизонт», 1995.—
жүктеу/скачать 2.75 Mb. Pdf көрінісі
|
| Стр. 231:
составляло пятую часть всех сельскохозяйственных угодий в Казахстане. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что отчуждались не просто наиболее плодородные земли, а именно те земли, на которых прежде практиковалось во вспомогательной форме земледельческое хозяйство кочевников-казахов (Хозяйство казахов... С. 137—166 и др.). Вследствие этого, с одной стороны, заметно сужалась земельная площадь кочевого скотоводческого хозяйства, которое лишалось лучших зимовок и летних пастбищ, а с другой, фактически ликвидировались необходимые предпосылки для развития земледельческого хозяйства собственно казахского населения. Тем более, что происходило вытеснение казахского земледелия не только посредством изъятия земли, но и аренды, и, самое главное, экономически более рационально организованным и эффективным земледелием русского крестьянства, сартского, уйгурского и дунганского населения. Вследствие этого, на наш взгляд, в условиях резко континентального климата, ранних заморозков и поздних снегопадов, арид-ности и атмосферных засух, при изъятии наиболее плодородных земель, стало проблематично говорить о сколько-нибудь значительном обращении казахского населения к земледельческому хозяйству и тем более тотальном оседании кочевников- скотоводов, поскольку для этого отсутствовали как материальные (земля, почва, вода и т. п.) и социально-экономические стимулы, так и соответствую- щие природно-климатические условия. Следует также иметь в виду и традиционные стереотипы номада, с пренебрежением относившегося к земледельческому хозяйству и оседлому образу жизни. Р. Капо-Рей заметил в этой связи, что «в области морали соперничество, проявляющееся у европейских народов, кажется безобидным по сравнению с теми чувствами, которые питают друг к другу кочевники и оседлое население. Кочевники выражают одинаково гордое презрение ко всем, кто не «ивет под шатрами: ремесленникам, торговцам, земледельцам... Как древние евреи и буры, они считают себя господами, народом, избранным богом» (Капо-Рей, 1958. С. 191—192). «Быт кочевника,— отмечает А. А. Словохотов,— в своем крайнем развитии представляет такую своеобразную и отлитую в определенную форму культуру, так кристаллизируется, что кочевник не может понять другой образ жизни... чем тот, с которым он свыкся веками... Он сопротивляется всякому стремлению изменить образ его жизни точно так же, как пионер оседлости... не понимает жизни кочевника...» (Словохотов, 1905. С. 64).. В вопросах внутреннего землепользования, касающихся непосредственно системы поземельных отношений в кочевой среде, Российское самодержавие довольно стабильно придерживалось политики невмешательства и сохранения «статус-кво», которое понималось как признание общинно-родового землевладения и норм обычного права при регулировании и регламентации межличностных отношений. «Устав о сибирских инородцах», например, провозгла- Стр. 232: шал, что «кочующие инородцы для каждого поколения имеют на-значенныя во владение земли» (ПСЗ. Т. XXXVIII. № 29126. §26). «Инородцы имеют полную свободу заниматься земледелием, скотоводством и местными промыслами на водах и землях, каждому роду назначенных» (там же. § 29). При этом «утверждаются во владении кочующих земли, ныне ими обитаемые...» (там же. жүктеу/скачать 2.75 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|