Масанов Н. Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности номадного общества. Алматы «Социнвест»—Москва «Горизонт», 1995.—
жүктеу/скачать 2.75 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- 1.2. ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ КОЧЕВНИЧЕСТВА
| Стр. 27:
ных зонах имели место преимущественно преобразования структуры хозяйственных занятий, тогда как в кочевых ареалах происходили качественно иные процессы. Изменения климата в ареалах в самках стабильной территории приводило, на наш взгляд, к полной пеэестройке внутрихозяйственной структуры, т. е. трансформации доминирующего типа хозяйства. Иначе говоря, если колебания климата в маргинальных зонах обусловливали как бы вымывание одних типов хозяйства и повышение удельного веса других, то в ареалах — детерминировали внутриотраслевую перестройку и нередко— возникновение качественно новых типов хозяйства. Вместе с тем именно в ареалах прослеживается наибольшая консервативность хозяйственно- культурных типов, обусловленная жесткой экологической детерминированностью системы материального производства, тогда как в маргинальных зонах имеет место большая пластичность и гибкость хозяйственной адаптации как к природной, так и социальной среде. 1.2. ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ КОЧЕВНИЧЕСТВА Система взаимодействия природно-географических и социально- экономических факторов, охватывающая все сферы жизнедеятельности кочевого общества, не может быть всесторонне исследована как интегральная целостность во всем своем многообразии без изучения и анализа проблемы генезиса и эволюции номадизма. Исследование закономерностей пространственно-временного возникновения и функционирования кочевничества необходимо как для изучения экологических детерминантов номадизма и процессов хозяйственного освоения человеком аридной зоны Евразии, так и для анализа динамики исторического развития народов данного региона. Проблема спонтанного перехода скотоводов Евразии к кочевничеству в современной историографии представлена далеко неоднозначными и притом противоречивыми гипотезами. Так, например, до сих пор остается неясным, что же побудило различные скотоводческие племена к трансформации традиционного типа хозяйства и его качественной перестройке. По мнению одних исследователей, скотоводы по мере увеличения у них количества скота были вынуждены осваивать новые пространства и интенсифицировать систему выпаса скота, что и явилось главной причиной перехода оседлых скотоводов к номадизму (Грязнов, 1957; История Казахской ССР. Т. 1. 1957; Боголюбский, 1959; Руденко, 1961; История Казахской ССР. Т. 1. 1977; Акишев, Байпаков, 1979 и др.). Целый ряд исследователей полагает, что решающую роль в этом процессе сыграли климатические изменения в эпоху ксеротерма и перехода от суббореального к субатлантическому периоду по схеме Блитта-Сернандера (Сорокин, 1962; Сальников, 1967; Вереш, 1979; Викторова, 1980; Хабдулина, Зданович, 1984 и др.). Климатологическая концепция наибольшее развитие получила в трудах Л. Н. Гумилева (Гумилев, 1966; Он же, 1966а и др.). Наряду с этим бытует точка зрения о том, что возникновение номадизма стало следствием Стр.28: распада первобытнообщинных отношений и экономического и политического давления на скотоводов с юга со стороны земледельческих государств (Хазанов, 1973; Он же, 1975 и др.). В свою очередь, Л. С. Клейн главную причину возникновения кочевничества видит в осознании скотоводами военного преимущества кочевого быта (Клейн, 1980. С. 34). Более обоснованной, на наш взгляд, представляется концепция Г. Е. Маркова. В основе перехода скотоводческих и пастушеских народов к номадизму, считает он, находился сложный комплекс факторов — климатогенных, антропогенных, социально-экономических, политических, культурных и др., сумма которых и обеспечила генезис кочевничества. Непосредственным же толчком явились объективные изменения в географической среде, когда земледельческое хозяйство исчерпало себя в условиях аридизации климата в районах местобитания скотоводов (Марков, 1973; Он же, 1976 и др.). Несомненный интерес в этой связи представляет и точка зрения В. А. Шнирельмана о том, что факторы, обусловившие развитие кочевничества были далеко не адекватны в различных регионах. Им было предложено 4 типологические модели генезиса номадизма. Во-первых, в связи с обострением земельного вопроса и перенаселением из земледельческо-ско-товодческих общностей могли выделяться группы населения, которые в процессе переселения на окраины ойкумены усиливали скотоводческую направленность своих занятий. Во- вторых, земледельцы могли отдавать скот на выпас своим соседям или активно его выменивать, что усиливало скотоводческое хозяйство на земледельческих окраинах. Эти модели, по мысли автора, вели к появлению того, что можно назвать «первичным кочевничеством». Две другие модели были связаны с производным от него «вторичным кочевничеством». Во-первых, скотоводческий акцент мог усиливаться в результате контактов с преимущественно скотоводческими группами населения и, во-вторых, некоторую роль в становлении номадизма, по-видимому, сыграли охотничьи группы населения (Шнирельман, 1988. С. 37, 48—50 и др.). При этом практически все исследователи единодушнны в том, что процесс эволюционного развития скотоводческого хозяйства древних насельников Евразии, начальной точкой отсчета которого является, по-видимому, рубеж V—IV тысяч, до н. э., привел к возникновению кочевничества на рубеже II—I тысяч, до н. э. К середине 1 тысяч, до н. э. номадизм вступает на арену мировой истории как реальное историческое явление (Хазанов, 1975; Марков, 1976 и др.). Особняком стоит точка зрения В. П. Шилова, утверждающего, что уже носители древнеямной и последующих культур в Нижнем Поволжье могут быть идентифицированы в качестве кочевников (Шилов, 1975. С. 81—91). Попытка В. П. Шилова более чем на тысячу лет удревнить возникновение номадизма не встретила поддержки в среде кочевниковедов. Таким образом, становление кочевничества, как полагает наибольшая часть исследоза-телей, произошло синхронно на всем ареале аридной зоны Евразии в начале 1 тысяч, до н. э., когда произошла смена климатов — жүктеу/скачать 2.75 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|