Государственный природный заповедник «Воронинский»
Представлены материалы, полученные преимущественно в ходе наблюдений за сезонными миграциями птиц на территории заповедника «Воронинский» и в его ближайших окрестностях в Инжавинском и Кирсановском районах Тамбовской области.
Большая белая цапля — Egretta alba (Linnaeus, 1758). С 16 по 23 сентября на прудах рыбхоза «Карай» постоянно находились 10—11 кормящихся особей этого вида. 23 сентября наблюдался и пик пролета серых цапель (учтено 70).
Лебедь-шипун — Cygnus olor (Gmelin, 1789). Первых лебедей (пару) отметили 29 марта в окр. с. Балыклей Инжавинского р-на. 6 апреля на заповедном оз. Кипец, только частично освободившемся ото льда, держалась стайка из 14 птиц.
На территории заповедника размножались две пары: на оз. Кипец
вывелось 6 птенцов, на оз. Рамза — 2.
16 сентября на территории рыбхоза «Карай» учтено 29 лебедей (21 — на полуспущенном Пущинском пруду, 8 — на Васильевском). 26 сентября на одном Васильевском пруду держалось 37 шипунов (30 ad. 7 juv.).
Большой крохаль — Mergus merganser (Linnaeus, 1758). 6 апреля на Пущинском пруду рыбхоза «Карай» наблюдались 2 кормившиеся самки.
Чеглок — Falco subbuteo (Linnaeus, 1758). 17 сентября в течение первой половины дня над акваторией заповедного оз. Рамза постоянно планировали 2—3 птицы.
Тулес — Pluvialis squatarola (Linnaeus, 1758). 26 сентября на спущенных прудах рыбхоза «Карай» учтено 3 одиночные птицы, 2 из которых держались в стае чибисов.
Малый зуек — Charadrius dubius (Scopoli, 1786). 16 сентября 3 зуйка зарегистрированы на одном из остовов Пущинского пруда рыбхоза «Карай». 26 сентября стайка из 7 птиц кормилась на грязи спущенного Салтыковского пруда. Вероятно, все наблюдавшиеся зуйки принадлежали
к данному виду. По крайней мере, издали в бинокль белая полоса на крыле у взлетавших птиц не просматривалась.
Кулик-сорока — Haematopus ostralegus (Linnaeus, 1758). 6 апреля на Пущинский пруд рыбхоза «Карай» с Пущинских лугов прилетела одиночная птица.
Сирийский дятел — Dendrocopos syriacus (Hemprich et Ehrenberg, 1833). Недавно нами сообщалось о первой регистрации пары этого вида на востоке Тамбовской области3 [1]. Дальнейшие наблюдения позволили доказать гнездование нового для нашей фауны вида птиц. 7 июля в р. п. Инжавино, на ул. Ленинградской, в одном из приусадебных садов обнаружена самка сирийского дятла, кормившая летного птенца.
Луговой конек — Anthus pratensis (Linnaeus, 1758). 26 сентября одиночная птица держалась в стайке из 7 белых трясогузок на грязи спущенного Салтыковского пруда рыбхоза «Карай».
Пуночка — Plectrophenax nivalis (Linnaeus, 1758). 11 марта стайку из 12—15 птиц наблюдали в Кирсановском районе на трассе Кирсанов — Тамбов, недалеко от границы Рассказовского района.
А. П. Гусев, С. В. Андрушко
Учреждение образования «Гомельский государственный
университет имени Ф. Скорины», г. Гомель, Беларусь
Оценка антропогенной нагрузки на ландшафты
юго-востока Беларуси (в историческом аспекте)
Исследование антропогенных изменений ландшафтов на различных временных срезах является важной составляющей установления предпосылок современного состояния окружающей среды. Определение и анализ показателей антропогенного воздействия на различных этапах позволяет уточнить факторы, влияющие на современное состояние ландшафтов, и прогнозировать варианты дальнейшего их развития.
Объект исследований — ландшафты юго-востока Беларуси. Предмет исследований — антропогенные изменения экосистем и ландшафтов юго-востока Беларуси за последние 2,5 тыс. лет. В ходе работы решались задачи: 1) изучение на основе археологических и письменных источников эволюции природопользования на юго-востоке Беларуси; 2) оценка антропогенных изменений экосистем и ландшафтов на различных временных срезах.
Для оценки антропогенной нагрузки на ландшафты юго-востока Беларуси использованы следующие показатели: плотность поселений археологических культур, их средняя людность (определяется палеодемографическим методом) и сельскохозяйственная освоенность земель. Природно-ландшафтная структура представлена следующими родами ландшафтов: моренно-зандровым, вторичным водно-ледниковым, аллювиальным
террасированным, пойменным, озерно-аллювиальным и вторично-морен-ным. Наибольшее значение для размещения населения и хозяйства на протяжении всей истории имели моренно-зандровый, аллювиальный террасированный и пойменный ландшафты.
Основным фактором антропогенных изменений ландшафтов в 1-м тысячелетии н. э. и до начала средневековья следует считать, повсеместно применявшееся в этот период подсечно-огневое земледелие. С учетом нормы площади подсеки, необходимой для обеспечения ресурсами одного человека, а та же площади гари [3; 4], величины людности и плотности населения на том или ином этапе определяется величина антропогенной нагрузки на ландшафты модельного района (см. табл.). Вследствие слабой изученности особенностей хозяйства эти цифры следует рассматривать как весьма приблизительные.
В ходе исследований установлено, что в I тысячелетии до н. э. антропогенным изменениям, связанным с подсечно-огневым земледелием, было подвержено в среднем 29 % территории (табл. 1). Плотность населения оценивается в 3,4 человека на км2, максимальная плотность населения приходится на моренно-зандровый ландшафт — 4,4 человека на км2. Наибольшие изменения, вероятно, имели место именно в моренно-зандровом ландшафте (почти до 66 % площади), а также в аллювиальном террасированном (до 53 %). В наименьшей степени были изменены озерно-аллювиальный и пойменный ландшафты (до 5 %).
Антропогенная нагрузка на ландшафты в 1-м тысячелетии до н. э.
Ландшафт
|
Плотность поселений, штук на 100 км2
|
Плотность населения, человек на км2
|
Сельскохозяйственная
освоенность, %
|
Площадь гарей, %
|
Моренно-зандровый
|
2,21
|
4,4
|
11—66,4
|
28,7
|
Вторичный водно-ледниковый
|
1,23
|
2,4
|
6,1—37
|
16
|
Аллювиальный террасированный
|
1,76
|
3,5
|
8,8—53
|
22,9
|
Пойменный
|
0,85
|
1,7
|
7,2—25,6
|
11
|
Озерно-болотный
|
1,02
|
2,05
|
5,1—30,8
|
13,3
|
Общая
|
1,70
|
3,4
|
8,5—51
|
22,1
|
В 1-м тысячелетии н. э. антропогенная нагрузка снижается: уменьшается общие число поселений (в 1,34 раза) и, вероятно, их людность.
Антропогенные изменения, связанные с земледелием, затрагивают около 12 % площади района. Плотность населения — менее 1 человека на км2 (максимальная плотность населения в моренно-зандровом ландшафте — 1,48). Наибольшая нагрузка приходится на моренно-зандровый (до 22 %) ландшафт, а также вторичный водно-ледниковый и аллювиально-террасированный — до 7 %.
К концу первого тысячелетия на территории лесной зоны Восточной Европы основной формой земледелия является пашенное земледелие
[1; 2], основанное на различных вариантах паровой системы земледелия (трехполье, перелог). Для обеспечения одного человека в условиях умеренного климата при пашенной системе земледелия требуется около 1 га пашни, с учетом засева пашни 5—10 лет и оборота 15—20 лет на одного человека приходится 2—3 га обрабатываемой земли.
К началу средневекового периода антропогенным изменениям подвергается в среднем до 4,4 % территории, а средняя плотность составляет
1,4 чел./км2. Наиболее преобразованным на данном этапе является моренно-зандровый ландшафт — до 7,5 %, в то время как преобразованность других ландшафтов составляет 2—3 %.
В течение ХVІ—ХІХ вв. антропогенные изменения проявились на 50 % территории. Средняя плотность увеличилась до 17,7 чел./км2, максимальная плотность отмечена в морено-зандровом ландшафте 23,4 чел./км2.
В этот период происходит значительное увеличение сельскохозяйственной освоенности по сравнению с предыдущим этапом — до 45—70 %. Значительно увеличивается площадь земель, испытывающих интенсивную сельскохозяйственную нагрузку — от 9 000 га до более 200 000 га. Наибольшие изменения отмечены в морено-зандровом ландшафте (46—70 %) и вторичном водно-ледниковом (37—56 %). Средний уровень освоенности характерен для аллювиально-террасированного (до 45%) и озерно-аллю-виального (до 38 %) ландшафтов.
Таким образом, наибольшая величина сельскохозяйственной освоенности характерна для морено-зандрового ландшафта — 63—95 %. Также здесь отмечена наибольшая плотность населения — 31,8 чел./км2.
Несколько меньшей освоенностью отличается вторичный водно-ледниковый ландшафт — 49—74 % и аллювиальный террасированный — 41—62 % ландшафты. Наименьшие значения сельскохозяйственной освоенности характерны для озерно-аллювиального (24—36 %) и пойменного ландшафтов (11—17 %).
Литература
-
Бобровский М. В., Гин А. В. Земледелие в Европе // Триз-профи: эффективные решения. № 2. 2007. С. 44—61.
-
Коробушкина Т. Н. Земледелие на территории Белоруссии в X—XIII вв. Мн.: Наука и техника, 1979.
-
Краснов Ю. А. Раннее земледелие и животноводство в лесной полосе Восточной Европы. М.: Наука, 1971.
-
Милов Л. В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН, 1998.
Достарыңызбен бөлісу: |
