Международный опыт решения острых социально-экономических проблем в условиях повышенной этноконфессиональной напряженности

Раздел I.

ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ И МЕЖКОНФССИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

1.1. Определение и характеристика современных этнополитических и этноконфессиональных конфликтов

Сегодня этнополитические противоречия и конфликты все чаще возникают не только в странах «третьего мира», но и в вполне благополучных унитарных и федеративных государствах Европы: Великобритании, Франции, Германии, Бельгии и др.   Даже в странах с развитыми демократическими институтами и многолетним позитивным опытом межэтнического взаимодействия остается открытым  вопрос о необратимости процессов межэтнической интеграции. Поэтому на сегодняшний день важно понять, чем определяется жизнеспособность полиэтнических федераций, в силу каких причин происходит в каждой из них трансформация политических границ и какую роль в этих процессах играет этнополитический фактор.

Идея полного устранения этнополитических конфликтов из жизни государств, отличающихся своей многонациональностью и региональными особенностями, бессмысленна и недостижима. Вопрос заключается  в том, чтобы государство взяло на себя роль своеобразного модератора, инициируя процедуры, дающие этническим группам возможность решать этнополитические противоречия мирными средствами, не допуская их перерастания в конфликт. Этнополитический анализ природы конфликтов и опыта их решения в различных государствах мира не только содействует возможности  прогнозирования и предупреждения негативных процессов в полиэтнических государствах, но и позволяет извлечь полезные рекомендации относительно их дальнейшего устойчивого развития, что является важнейшей задачей для современной политической науки, исследующей механизмы предупреждения этнополитических конфликтов в Российской Федерации и, в первую очередь, на Северном Кавказе. В этой связи особый интерес представляет рассмотрение Швейцарской конфедерации, являющейся наиболее устойчивым с точки зрения этнополитической стабильности государством.

Путем сравнительного анализа этнополитических процессов в различных полиэтнических государствах возможно вычленение общих и специфических черт этнополитических противоречий и конфликтов, позитивного опыта их регулирования с целью совершенствования, прежде всего, российского федерализма, выработки методологии предотвращения, разрешения конфликтов и управления ими с учетом национальных и региональных особенностей нашей страны.

Этнические особенности российского федерализма отчетливо выражены в полиэтническом регионе Северного Кавказа. Однако на сегодняшний день пока не исследованы эффективные механизмы осуществления этнической правосубъектности. Федерализм в этом регионе объединяет в себе способ обустройства народов и территорий в едином государстве и обеспечивает политико-правовую природу регулирования межнациональных отношений. Модернизация федеративных отношений на Северном Кавказе, идущая в настоящее время, призвана не только снизить остроту протекающих в этом регионе этнополитических конфликтов, но и заметно сократить их базу.

На современном этапе все больше актуализируется проблема соотношения политической и этнорегиональной идентичности, особенно во время социально-политических кризисов.  Она не теряет своей актуальности и в периоды  стабильного развития общества.

Источником этнополитических конфликтов могут быть многие проблемы: социальные, политические, этнокультурные, лингвистические и др. Недооценка этнической дифференциации населения неизбежно ведет к возникновению ситуаций, угрожающих миру и стабильности в федеративных государствах.

Следует отметить, что в этнонациональных проблемах, возникающих в разных странах, не так уж много отличающихся друг от друга элементов. И все же при этом важно понять,  почему  национальная проблема проявляется в обостренной форме в определенное время, и предупредить ее нарастание. Подобная постановка вопроса актуальна и для Российской Федерации, где процессы модернизации и демократизации государства, региональной политики в условиях многонациональности и многоконфессиональности, протекают по «линиям этнокультурного разделения».

В отечественной и зарубежной литературе существует широкий спектр понятий, характеризующих социальные и политические проблемы, связанные с этническими и межконфессиональными различиями. В зависимости от авторского подхода и угла зрения, выделяют этнические, этнонациональные, этносоциальные, межэтнические, межконфессиональные, этноэкономические, ирредентистские, сепаратистские, сецессионные, межклановые, национальные, межнациональные и, собственно, этнополитические конфликты.

Наиболее классическими в данной сфере стали определения следующих российских ученых. Так, В.А. Тишков, подчеркивает следующие наиболее характерные черты этнополитического конфликта: «Этнополитический конфликт – это конфликт с определенным уровнем организованного политического действия, общественных движений, массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности»¹.

А.-Х. А. Султыгов считает, что этнополитический конфликт обусловлен политическим, экономическим, социальным, территориальным неравенством этносов, отдельной разновидностью этнического конфликта либо стадией его развития, которая характеризуется столкновением между этносами, с одной стороны, и государством, с другой стороны, по поводу повышения политического статуса данного этноса, предоставления ему права формирования органов государственной власти или получения (завоевания) полного суверенитета².

Р.Г. Абдулатипов определяет этнополитический конфликт как агрессивное столкновение различий, интересов и противоречий, взглядов, прежде всего в восприятии, интерпретации и участии в социально-экономических и политических процессах; их отражение в сфере этнонациональных отношений, использование разногласий и различий в данной сфере для решения политических задач³.

Наиболее широкая и объемная трактовка этнополитических конфликтов принадлежит В.А. Тишкову, который пишет, что «этнополитический конфликт – это конфликт, который происходит между двумя или более сторонами, когда хотя бы одна из сторон организована на этнической основе или действует от имени этнической группы»⁴. То есть можно говорить об этнополитическом конфликте, как продолжении специфических этнических отношений по поводу власти, ресурсов, возможности сецессии и др.

Обилие терминов и широкий спектр конфликтов, так или иначе подпадающих под понятие «этнополитического конфликта» обусловлен сложностью выделения «чистых» этнополитических конфликтов. Зачастую приходится анализировать конфликты, прошедшие историческое вызревание, где проблема переходит из сугубо социальной в этническую, доходя, со временем, до стадии межнационального столкновения, а порой и до кризиса всего государственного устройства (к такой модели с разными поправками можно отнести основные конфликты на постсоветском пространстве - армяно-азербайджанский конфликт из-за Нагорного Карабаха, грузино-осетинский и грузино-абхазский конфликты, осетино-ингушский и российско-чеченский конфликты). Важно сказать, что непосредственно этнополитическому конфликту часто предшествует период скрытого накопления конфликтного потенциала, национального самосознания и сравнения своего национального статуса с другими и – в случае недовольства этим статусом – этнополитические разногласия переходят в открытую конфликтную форму. Именно по причине сложности и многофакторности задействованных в этнополитическом конфликте социальных процессов их урегулирование является длительным и индивидуальным.

Межконфессиональный конфликт, все реже встречающийся в чистом виде и все чаще замешанный больше на политических и этнических противоречиях, можно лаконично охарактеризовать как попытку представителей одной конфессии навязать людям, принадлежащим другой конфессии, свою систему догм, а если это не удается - поставить их в символически, в том числе политически подчиненное положение или даже уничтожить. И этнические и межконфессиональные конфликты можно обобщить по принципу стремления этнически или конфессионально ангажированного актора пролоббировать политически окрашенные интересы своей группы, отстоять свои культурные интересы на фоне агрессивного противостояния им или защитить свои ущемляемые интересы.

Природу этнополитических и межконфессиональных конфликтов трудно адекватно проанализировать используя инструментарий только одной или двух наук. В исследовании сущности конфликтов и формировании программы решения конкретных случаев огромную роль играет сочетание знаний, почерпнутых из разных, преимущественно, гуманитарных наук – философии, социологии, этнологии, политологии, экономики и психологии. Так, в отсутствие целостной модели исследования этнополитических конфликтов, в науке выделились два наиболее классических подхода к их изучению. Политологический – ставит во главу угла вопросы власти, ее перераспределения внутри этнических или конфессиональных элит, высоко оценивают значение ресурсов. Политологический подход наиболее эффективен при анализе социально-психологических факторов, повлиявших на возникновение и эскалацию конфликта, его изначальный конфликтогенный потенциал, эмоциональную напряженность и пр.

Социологический (в настоящий момент более востребованный) подход – центральное значение в исследованиях уделяется анализу этнических параметров основных социальных слоев, групп и группировок, а также изучению взаимосвязи и взаимовлияния социальной стратификации общества и разделения труда с этническими характеристиками рассматриваемого региона, находящегося в ситуации этнополитической напряженности.

Одним из центральных вопросов этноконфликтологии, наравне с вопросами о способах предотвращения и разрешения этнических и межконфессиональных конфликтов, является вопрос о причинах возникновения конфликтов. В науке существуют традиционные авторские подходы, предлагающие следующие трактовки:

- Э. Блэк считает, что процесс модернизации протекающий неравномерно (модернизация общественной структуры, национально-государственного устройства, экономики и т.д.) в этнически разнообразных регионах порождает конфликты между притязаниями групп и реальными возможностями государства гарантировать обеспечение прав своих граждан. Такая модель конфликта носит универсальный характер – за последние столетия такие конфликты имели место в европейских странах, а в прошедшие полтора столетия модернизации России эта модель реализуется на отечественном пространстве.

- Близкой точки зрения придерживается А. Дейч, считающий, что модернизация неизбежно актуализирует этническое сознание и приводит к появлению политических устремлений к необходимости национальной автономии. В результате учащения таких национальных конфликтов все регулярнее происходит распад многонациональных государств на отдельные регионы.

- М. Гектер, в свою очередь, выдвигает концепцию «внутреннего колониализма». Существует «триадная модель» активизации этнополитического конфликта, в которую включены следующие факторы: во-первых, изначально конфликтогенная объективная обделенность этнических периферийных групп многонационального государства в процессе его неравномерной модернизации; во-вторых, осознание этой обделенности членами этнической группы как образа коллективных центро-периферийных взаимоотношений угнетения; в-третьих, формирование этнонационализма как реакции угнетаемого коллектива на «внутренний колониализм» Центра.

Важным пластом причин, становящихся катализаторами конфликтных этнических процессов можно назвать: история этноса и его всестороннего взаимодействия, основанного на национальном складе ума; национальное сознание, психология, традиции, идеологические стереотипы, переходящие из поколения в поколение и т.д.

Говоря о природе этнополитических конфликтов важно определится с субъектами конфликта, к которым относятся этносы, этнические движения, государство, этнические элиты. Этнические элиты стремятся оказать влияние на политический процесс и принятие политических решений в собственных интересах. Формируются они из представителей коренных этносов, которые заняты в сферах административно-государственного управления в национально-государственных образованиях, в сферах культуры и искусства, торговле и производстве - то есть в престижных отраслях, с возможностью оказывать влияние на разнообразные социальные процессы. Именно элитам принадлежит главная роль в инициировании этнополитического конфликта, его идеологическом оформлении и мобилизации этнического сообщества на его реализацию. Этнические элиты осуществляют управление и координирование деятельности других этнических групп (диаспор, групп интересов) по финансовому, политическому, экономическому, военно-техническому обеспечению националистических движений, а так же образуют политические партии и группы интересов в системе органов государственной власти, если борьба за реализацию своих интересов ведется мирным путем. Этнические движения являются разновидностью социально-политических движений, которые выступают с требованиями автономии, притязаниями на государственный суверенитет для собственного народа, а также изменения системы управления, которая соответствующей культурной модели этнического меньшинства.

Другой субъект в отношениях этнического конфликта – государство, реализующее ряд своих функций, напрямую связанных с этническими и межконфессиональными процессами. Основные функции: политическая - осуществление власти, взаимодействие с политическими акторами (этносами и конфессиями), формирование государственной стратегии; социальная – обеспечение уровня и условий жизни всех граждан; функция безопасности – защита населения от внешних угроз и внутренних конфликтов; правовая – нормотворчество и регулирование межэтнических процессов; образовательная и культурная функции – деятельность государства по созданию комфортной культурно-языковой среды для каждого этноса в государстве. Возможность получать образование и пр.; организаторская функция государства заключается в формировании и поддержании функционирования всех внутригосударственных механизмов – исполнение законов, национальная политика, принятие и исполнение решений, кадровая политика и др.

В ходе изучения конкретного конфликта интересным всегда выглядит то, как номинированы его участники в информационном пространстве, делается ли акцент на этническую принадлежность одной из сторон. Зачастую идеологические причины заставляют официальную сторону (государство) избегать этнических категорий – чтобы конфликт не выглядел как борьба государства с одной из своих наций. В подобных же целях конфликты стараются обозначать через одно только название этноса (абхазский, баскский и др.), а не через формулировку, обнажающую противостояние (грузино-абхазский конфликт). Обозначение субъекта конфликта как малой группы экстремистов, а не как большого этнического сообщества – также свидетельствует о попытке изменить восприятие субъекта в глазах общественности.

Объектом этнического конфликта чаще всего выступают такие единицы как территория, суверенитет, статус территории или этноса, ресурсы и т.д. В то же время объектом конфликта может быть и не этническая единица, становящаяся при этом причиной противоречий этнических групп (например: экономические интересы, которые удобнее решать в этническом контексте).

«Понимание природы, логики и закономерностей возникновения этнических и межконфессиональных противоречий, условий и механизмов их локализации и разрешения, является одной из наиболее важных предпосылок успешного управления современными этнополитическими процессами… Для России вышеназванный процесс вовлечения в новое геополитическое пространство цивилизованного развития усугубляется радикальной трансформацией ее собственного геополитического пространства в условиях распада СССР и поисками нового качества институализации базисных структур своей общественной жизнедеятельности. Сохранявшееся на протяжении почти двадцати лет пореформенное состояние экономики, политики, социально-гуманитарной сферы, новые стратификационные линии распределения ролей и статусов в жизненно важных областях функционирования российского социума, существенно обостряют весь спектр социальных противоречий современного российского общества. Наиболее острое и аккумулированное выражение эти противоречия находят, прежде всего, в сфере политики и, в наиболее острых конфликтных проявлениях, окрашенных, к тому же, этническим и этноконфессиональным содержанием. Наиболее явно, свое выражение эти противоречия современной российской истории с этнической окраской, как известно, получили в конфликтах на Северном Кавказе, частично, в Татарстане, Башкортостане, в отношениях России с Грузией, Украиной, Молдовой»⁵.

С уверенностью можно сказать, что причины возникновения и эскалации современных этнополитических конфликтов разнообразны, но в тоже время тесно переплетены между собой. Выделение одной исключительной причины возникновения этнополитического или межконфессионально конфликта является фактически не решаемой задачей, так как, к проявлению конфликтного противостояния приводит актуализация сразу нескольких предпосылок, влекущих за собой открытое недовольство конфликтующих сторон.

В этой связи, одним из эффективных механизмов предупреждения этнических и межконфессиональных конфликтов представляется ведение мониторинга политического и социально-экономического состояния социума. Под мониторингом мы понимаем специально организованную и постоянно действующую систему сбора необходимых статистических данных, их анализа, проведения дополнительных информационно-аналитических обследований (опросы населения и т.д.) и оценки (диагностики) состояния, тенденций развития и остроты политической ситуации. Главная задача такого мониторинга состоит в создании эффективной практики предупреждения этнополитических конфликтов и выработке действенной методики для конфликтного регулирования.

В современной политической мысли существуют три ключевые парадигмы урегулирования этнополитических и межконфессиональных конфликтов - традиционная, марксистская и модернистская модели. Традиционная или охранительная парадигма предполагает урегулирование этнополитических конфликтов через диалог с умеренными оппонентами или путем подавления этнических элит и движений как основных субъектов протеста или восстания. Можно сказать, что такая модель направлена на сохранение таких базовых вещей как государственная и территориальная целостность, сохранение суверенитета и отсутствие взаимодействия с антисистемными, агрессивно настроенными силами как с равными. Главным недостатком такого подхода можно называть переход конфликта в латентную стадию с последующей актуализацией в новых формах.

Марксистская парадигма базируется на представлениях о равенстве наций в государстве, возможности создания бесклассового общества, необходимости обеспечения равных культурных, языковых и политических возможностей всем нациям. Основным недостатком, проявившим себя в политической практике, можно считать утопичное представление сторонников марксистской модели о том, что всем нациям необходимо предоставлять право на самоопределение, что предоставление прав и суверенитета этническим образованиям может привести к формированию равного и целостного унитарного государства и др.

Модернистская модель, в свою очередь, ориентирована на применение в ходе урегулирования конфликтов широкого массива знаний, почерпнутых из конфликтологических исследований, психологии, этнологии и теории переговоров. Ставка здесь делается на снижение насилия посредством медиации в ходе взаимодействия сторон, политику мультикультурализма, асимметрии в социальных и политических процессах и индивидуальный подход к каждой конфликтной ситуации.

Современные авторы говорят о необходимости объединения положительных черт всех трех подходов, для создания наиболее гибкой и злободневной модели урегулирования конфликтов. В общих чертах, такая модель должна включать в себя: понимание приоритета мирных и конструктивных форм урегулирования конфликтов – проведения переговоров, медиации, вовлечения общественных организаций и сторонних государств в проведение мероприятий по предотвращению эскалации конфликта. Важным является понимание не только права этноса на культурную и политическую самобытность, но и значения государственной целостности и стабильность, стремление к снижению насилия и межэлитному взаимодействию.

Существует понятие «функции конфликта», которое помогает более объемно представить значение конфликтов и специфику собственно этнических и межконфессиональных конфликтов. Смысл заключается в том, что в политологии и конфликтологии принято понимать конфликт как процесс конструктивный, включающий элемент созидания, снятия напряжения, перехода в новую стадию социальных, экономических или иных отношений. Однако этнические конфликты, которые нередко ставят в один ряд с другими видами конфликтов, чаще всего не несут никаких позитивных изменений. Более того, процесс и последствия именно этнических конфликтов практически всегда несут только деструктивные изменения, дисфункции системы, вследствие чего их необходимо жестко предотвращать и стараться минимизировать.

Рассматривая функции этнических конфликтов более сегментировано, можно говорить о том, что одна из основных функций конфликта – та, благодаря которой достигается интегрирующий эффект. Интеграция выигрывает в тех конкретных ситуациях, когда конфликт приводит к объединению совместных усилий на основе согласования взаимных интересов, и проигрывает, если конфликтное столкновение наносит трудно восполнимый ущерб организованности и единству.

Важнейшая функция конфликта – активизация социальных связей, придание взаимодействию сторон и их отношениям большей динамичности и мобильности. Соответствующим получается и расклад последствий конкретного конфликта. Он может способствовать социальной мобильности, ускорять или замедлять процесс социально-экономического и духовно-нравственного развития.

К существенным функциям конфликта относится сигнализация об очагах социальной напряженности. Конфликтное столкновение позволяет не только обнаружить нерешенные проблемы и серьезные промахи в ведении дела, но и предоставляет возможность для открытого выражения потребностей, интересов и устремлений субъектов, их неудовлетворенности или протеста. Важно, уяснив причину конфликта, оценить его функциональную направленность.

Весьма значима и такая функция конфликта, как трансформация (преобразование) отношений. Конфликт, поляризуя противоположные силы, одновременно создает предпосылки для их объединения и сплоченности на новой основе, способствует укреплению взаимного уважения и доверия.

Если же в конфликте преобладают негативные начала, такой конфликт отвращает противоборствующие стороны от сотрудничества, воздвигает искусственные преграды на пути к взаимопониманию, подогреваемые стремлением продолжить противостояние и, не считаясь ни с чем, любой ценой настоять на своем. В результате ухудшается морально-психологическая атмосфера, осложняются отношения между соучастниками общего дела.

Более полная информированность, достигаемая благодаря развертыванию конфликта, способствует установлению нормального общения, выявлению общих представлений об истинном положении вещей, согласованию взаимных интересов и обязательств сторон. А это в свою очередь может дать выход доброжелательным отношениям, равноправному диалогу, открытости в обмене расходящимися по смыслу мнениями, что необходимо и практически всегда полезно для того, чтобы каждый лучше понимал других участников конфликта, мотивы их поведения, те потенциальные способности, которыми они располагают.

И еще на одну немаловажную функцию конфликта следует обратить внимание – на профилактику (предотвращение) разрушительных противоборств. Достигая разрядки напряженности между участниками конфликта, улаживая возникшие и обострившиеся разногласия, удается избежать столкновений со значительным материальным ущербом и нравственными потерями. Но только тщательное осмысление конфликтного процесса, его результатов может с большей точностью указать ведущий вектор происходящих изменений. Лишь через призму тщательного анализа и осознание последствий определяется преобладающая функция конкретного конфликта. Тем более что последствия конфликта зависят от многих факторов объективного и субъективного порядка, характера поведения сторон, методов преодоления расхождений, умения тех, кто управлял конфликтом⁶.

Очевидно, что поддержание политической и, в частности, этнополитической стабильности в государстве является одной из основных задач действующей власти. Под политической стабильностей здесь традиционно понимается устойчивость и одновременная гибкость государственной системы, способной сохранять свои институты и эффективно воспроизводить необходимые процессы даже под влиянием внешних и внутренних вызовов. В контексте этнополитической конфликтологии можно говорить о таких необходимых действиях по поддержанию стабильности в стране как формирование федеративных взаимоотношений, где этнические регионы включены в полноценные взаимоотношения с центром. Важным фактором поддержания стабильности можно назвать межэтническое распределение власти, что позволяет добиться более эффективного и включающего всех заинтересованных акторов процесса принятия государственных решений. Нельзя не согласиться с мнением тех исследователей, которые считают, что в полиэтническом обществе стабильность, возможно, обеспечивать путем построения демократических политических институтов с функцией этнического представительства - с целью артикуляции их интересов и предупреждения конфликтов легитимными средствами. Неразвитость таких институтов ведет к неустойчивости демократии в многонациональном обществе, к отсутствию диалога и понимания интересов этносов, а значит - к этноконфликтной ситуации⁷.

Другими не менее важными механизмами формирования стабильной этнополитической ситуации в регионах этнической напряженности можно считать культурно-просветительные мероприятия, межкультурное сотрудничество, создание центров коммуникации, СМИ, разнообразных мероприятий и пр., ставящих своей целью как ознакомление широких кругов населения с культурами и традициями проживающих рядом этносов, так и удовлетворение потребностей в общении и самоидентификации самих представителей этнических групп. Важно понимать, что мероприятия, ориентированные на поддержание стабильности, создание здорового и позитивного этнического климата и комфортной для разных конфессий среды – это задача не только федеральной или региональной власти, но и самих этносов. Создание общественных организаций, разнообразные инициативы, внимание к этническим вопросам в ходе образовательных процессов и формирование позитивного диалога культур и этносов должны осуществляться двунаправлено, тем самым упреждая потенциальные конфликты и разломы. Важным фактором в построение этнически уравновешенного и неконфликтного общества является научная поддержка, позволяющая осмыслять существующие практики упреждения и урегулирования конфликтов и прогнозировать зоны напряжения. Сюда же можно отнести и научное изучение технологий переговоров, являющихся сегодня наиболее востребованным цивилизованным механизмом коммуникации заинтересованных сторон.

Исследователь Э.А. Паин в своих работах делает акцент на необходимости определенной кадровой политики, способной обеспечить равномерное представительство этнических меньшинств в органах федеральной, региональной и местной власти. Причем такая кадровая мобильность должна проводиться как в «горизонтальном», так и в вертикальном смысле. Такая структура позволит снять ряд предпосылок конфликта, связанных с оторванностью этнических или конфессиональных элит от реальных политических процессов, с ощущением притеснения, с проблемой идентификации группы населения с изгоями, чужими и т.д.

Не менее важным, по мнению Э.А. Паина, является адекватное освещение этнических процессов в СМИ, позволяющее расширять знания о традициях и культуре других этносов, а не обострять существующие точки напряжения. Особенно актуальной становится эта проблема в контексте популяризации Интернета, где потоки агрессивной, необоснованной, разжигающей межнациональную рознь информации являются фактически неконтролируемыми, но способными вызывать большой информационный резонанс. Перспективным в этом смысле видится учет такого важного фактора в этнополитических процессах и создание, с одной стороны, благоприятного информационного фона, а с другой – системы минимальной модерации деструктивных процессов в Интернете.

Одним из наиболее опасных источников этнополитических конфликтов в современном мире является этнический и религиозный сепаратизм.

Сепаратистские движения набирают силу по всему земному шару. В настоящее время они представляют собой глобальную этнополитическую проблему. Основные вехи развития сепаратизма пришлись на вторую половину XX столетия – тогда же, когда силу набирали антиколониальные и национально-освободительные движения. Причем сепаратистский настрой бытовал не только в странах третьего мира, где границы между государствами и племенами были весьма спорными, но и в развитых странах: Англии, Франции, США и ряде других стран. Сепаратизм ставит своей основной задачей отделение определенной территории от многонационального государства и создания на ней самостоятельного национально-государственного образования.

В современности деструктивное влияние сепаратизма распространяется практически на все государства в мире. Он выступает в нескольких ипостасях: как явление, присущее многонациональным и поликонфессиональным государствам, так и как способ воплощения в реальность геополитических интересов ведущих мировых держав. В последнем случае, целью является структурная трансформация существующего мирового порядка.

Последние события в некоторых регионах мира показали, что сепаратизм приобретает солидный политический вес. Этот феномен все сильнее влияет на определение места и роли суверенных государств в существующих глобальных политических процессах. Также сепаратистские движения оказывают давление на целостность и национальную безопасность.

Сепаратизм как политический конфликт проявляется в столкновении противоборствующих сил и интересов. Объектом конфликта в этой ситуации становится как «фрагмент материальной, социально-политической или духовной реальности, так и территория, земля, ее недра, социальный статус, распределение власти, язык и культурные особенности»⁸. Исходя из подобного определения, можно сделать вывод, что сепаратизм как конфликт может принимать две разновидности: как социальный конфликт, так и территориальный. Сепаратизм, паразитирующий на культурных различиях и социально-политическом неравенстве, а также играющий на разнице в этнической или конфессиональной идентичности, представляет собой движение, направленное на выделение определенной территории из границ существующего государства.

Любой сепаратистский конфликт основан на кризисе идентичности. Он, как правило, заключается в изменении существующих установок: этнических, конфессиональных или политических. В этот же момент усиливается влияние националистических группировок, их политическая активность растет. Общегрупповая идентичность единого прежде государства превращается в совокупность локальных идентичностей различных групп.

В некоторых случаях сепаратистами рассматривается не выделение из состава государства, а возможность вхождения в состав другой страны. Эти явления называются сецессия и ирредентизм соответственно.

Сепаратизм представляет собой позднюю стадию процесса политической дезинтеграции. На этой стадии можно отметить высокую активность и динамизм происходящих изменений. Более ранними стадиями этого процесса являются регионализм и автономизм. Но они, как правило, не приводят к отделению территории⁹.

Регионализм предстает стадией развития политической дезинтеграции, которая предполагает, что неудовлетворенные существующим порядком этнические и региональные объединения выступают за необходимость реформирования в рамках существующего государственного устройства. В этот период главными требованиями являются признание культурной самобытности региона или увеличение экономической независимости.

Автономизм, в свою очередь, - движение, борющееся за самоопределение этнических групп и регионов на базе автономии. Другими словами, они требуют реализации права на автономное управление какой-либо территорией в составе государства, которое в ряде случаев закреплено в Конституции или других законодательных и правовых актах.

Отличительная черта автономизма в сравнении с регионализмом – более широкий набор требований самостоятельности, включающий в себя политические, культурные и экономические аспекты. В отличие от сепаратизма, автономизм не стремится к отделению от государства; борцы за автономию просто сражаются за право на самоуправление.

Исследуя сепаратизм, необходимо затронуть феномен экстремизма. Отчасти последний может выступать как прикладная часть сепаратистского противостояния. По своей сути экстремизм – деятельность, которая имеет своей целью насильственный захват власти либо её удержание. Отдельно нужно отметить, что действия экстремистов направлены на изменение конституционного строя государства. Это прямое посягательство на общественную безопасность, в рамках которого создаются незаконные вооруженные формирования.

Важно заметить, что сепаратистские движения обладают региональной спецификой. Это отражается на особенностях ведения борьбы, которые могут принимать характер экстремистских и террористических. Географически близкие районы, как правило, обладают схожими чертами сепаратистских настроений. Это объясняется тем, что движения базируются на одном цивилизационном фундаменте, имеют общее историческое развитие и политические связи. Исходя из этого, ученые выделяют шесть разновидностей регионального сепаратизма, в которых можно отдельно выявить террористический компонент¹⁰:

• 
  Западноевропейский сепаратизм (регионы Северной Ирландии, Страна Басков, Каталония, Корсика). Основная характеристика – ведущая роль этноконфессионального и социально- экономического факторов. Принято думать, что очаги сепаратизма в регионах Западной Европы находятся в состоянии устойчивого баланса. На этом фоне требования сепаратистов кажутся ограниченными. Но в последние десятилетия влияние сепаратистских движений приобрели экстремистский характер. Так, в Стране Басков и на Корсике выросло количество терактов, что вынудило правительства Испании и Франции пойти на определенные уступки во избежание ухудшения обстановки в этих регионах.
  
• 
  Восточноевропейский сепаратизм (регионы Чечни, Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии и Косово). В современной форме сепаратистские движения здесь возникли сравнительно недавно. Отличительной чертой является то, что требования сепаратистов имеют четкую направленность на обретение независимости. По сравнению с ситуацией в Западной Европе можно отметить повышенный уровень этнической и конфессиональной нетерпимости. Крайне высока связь с криминальными структурами. Терроризм здесь обладает масштабным характером, хотя его распространение ограничено ближайшими регионами и границами государств.
  
• 
  Ближневосточный сепаратизм (регионы Алжира, Палестины, Турецкого Курдистана, Ирака, Пакистана и Афганистана). Большинство противоборствующих групп придерживаются исламского вероисповедания. В этом регионе активно развивается деятельность исламских экстремистских групп. Они вмешиваются в сепаратистские конфликты, преследуя свои собственные цели. Террористические акты носят системный характер и охватывают практически весь регион. Из-за довольно большого количества существующих группировок представляется затруднительным выяснить действительных заказчиков терактов и их настоящие цели. Дополнительное значение имеет то, что в регионе этнические меньшинства обладают высоким самосознанием. Это зачастую ведет к выбору радикального варианта борьбы за этническое самоопределение. Примерами являются борьба курдов в Турции и Ираке, берберы в Алжире, узбеки в Афганистане.
  
• 
  Азиатский сепаратизм (регионы Джамму и Кашмир, Шри-Ланка, Южные Филиппины, Восточный Тимор). Движения здесь обусловлены этноконфессиональными противоречиями, которые назревали еще в доколониальную эпоху. После распада колоний, конфликты обострились, и теперь в этом регионе терроризм носит масштабный характер.
  
• 
  Африканский сепаратизм (регионы Южного Судана, Анголы, Сомали и т.д.) очень похож на азиатский сепаратизм, но группы менее институционализированы и не имеют сплоченного характера. Движения проявляют жестокость к своим противникам, методы борьбы кровавые, поэтому мирное урегулирование без вмешательства со стороны мирового сообщества исключено.
  
• 
  Американский сепаратизм (провинция Квебек, Канада, штат Чьяпос, Мексика, провинция Гренландия, остров Невис). По сравнению с вышеперечисленными регионами, наиболее спокойный. Коренное население разобщено и малочисленно. Насилие применяется крайне редко, либо не применяется вообще.
  

Таким образом, большинство современных государств взяли на себя обязательство по выполнению данных принципов, подписав документы Организации Объединенных Наций. Однако разработанность конкретных механизмов действия данного права оставляет желать лучшего, поэтому его реализация заключается только в политической декларации. На самом деле это ведет к разжиганию конфликтных ситуаций.

В общих чертах можно констатировать, что характер целей, преследуемых сепаратистами, позволяют разделить этот феномен на два подвида: региональный и этнический. В связи с этим, можно выделить сравнительный ряд общих и отдельных черт.

Сепаратизм – следствие строго централизованного характера власти в государстве. При этом центральный государственный аппарат не желает или не имеет возможности решать проблемы на местах. Возникает социально-экономический кризис и нарушение баланса сил в обществе, что ведет к появлению сепаратистских настроений. Региональный сепаратизм преследует цели создания оптимального политико-территориального устройства, этносепаратизм борется за создание отдельного государства. Последний, как правило, основывается на проявлениях первого. Идеологической подоплекой этносепаратизма является национализм.

Некоторые исследователи считают, что сепаратизм, каков он есть в настоящее время, суть возрождение национализма¹³. Сепаратисты выдвигают вполне логичный аргумент, обосновывая свои действия, ссылаясь на право наций на самоопределение, которое гласит, что все нации имеют право на собственное государство, при этом политические и культурные границы должны совпадать. Играя на этом, сепаратисты считают данное право возможностью притязать на полный политический суверенитет.

Впрочем, многие исследователи указывают на то, что неясность термина нация вносит искажения в чистое понимание данного права¹⁴. В истории этот термин трактовался по-разному различными авторами, поэтому его легитимность находится под сомнением. Очевидно только одно: если нацию рассматривать в политическом смысле, тогда большинство современных государств должны признать свою нелегитимность.

Ученые по всему миру фиксируют кризис доктрины самоопределения¹⁵. Э. Геллнер показал, что данный принцип ведет к национализму и вызывает нестабильность в обществе и огромное количество государственных расходов. К тому же, в мире существует довольно большое число различных наций, которое превышает число возможных жизнеспособных государств. Удовлетворить все притязания сепаратистов представляется крайне сложным.

Необходимо отметить, что большая часть потенциальных наций не проживает на фиксированной территории, а смешивается с другими народами, населяющими государство. Попытки отделиться и создать собственное национальное государство будут приводить к дискриминации и геноциду. Все это может привести к глобальным социальным, политическим и экономическим последствиям. Критики права наций на самоопределения указывают именно на неприемлемость подобной реализации данного положения, однако не отрицают посылку о самоопределении.

Однако, по сути, требование самоопределения¹⁶ — это подмена общей воли населения волей этнических элит. В этом случае, данный принцип вступает в противоречие с суверенитетом государств. Возникают проблемы правового обеспечения реализации принципа на самоопределение, поскольку существует целый ряд сомнительных положений: точно не ясно, относится ли этот принцип к основным правам человека и обеспечивает ли он его действительные потребности. Также в мировой практике нет однозначных норм, которые позволили бы толковать и реализовывать это право в полном объеме. Строгие критерии определения субъектов права на самоопределение отсутствуют; проблематичным представляется его осуществление в рамках действующих правовых норм.

Существует множество различных форм независимости у различных групп, что затрудняет четкую трактовку самоопределения. Многообразие условий подразумевает разные комбинации конкретных прав, которые включают в себя право на политическую автономию. Одним из них является право сецессии, притом оно «не есть универсальное право любой группы людей, а особая привилегия, которая дается только при определенных условиях».¹⁷ Сецессия – это отказ от прежних политических обязательств и переход территории под власть нового государства.

Аргументы за реализацию права на сецессию:

-уничтожение прошлых аннексий (другими словами, право возврата отнятой территории, но только при условии, что данная территория принадлежала тем же индивидам или их легитимным наследникам);

-самооборона от агрессора (признаваемое всеми право, с условием, что ответная реакция на агрессию не должна превышать пределы необходимости¹⁸);

-дискриминация при распределении территорий (определяется формами колонизации; в случае, если государство реализует экономику, которая наносит урон одним территориям ради процветания других).

Все это позволяет сепаратистам обосновывать свое право на самоопределение и сецессию.

Как правило, государства выдвигают свои аргументы против сецессии¹⁹. Выделяют два основных положения: преодоление анархии и уход от политических торгов. Первый аргумент используется чаще всего, поскольку власти борются с сепаратизмом, считая его причиной нестабильности государства. Разумеется, если считать право на сецессию универсальным, это приведет к разрушению границ государства и его распаду. Однако его применение должно быть обоснованным, и если отделяющиеся территории способны опровергнуть обвинения в разжигании анархии, оно должно быть реализовано. Необходима норма обоснования необходимости сецессии, которая не вступала бы в противоречие с существующими международными правовыми нормами. В этом случае, признание права отдельных конкретных государств на отделение может быть оправдано. Впрочем, так или иначе, сецессия – процесс крайне болезненный для государств и может привести к конфликтам разного масштаба. Стабильность системы национальной безопасности и сохранение границ составляет основу для сопротивления сецессии.

На данный момент не имеет смысла говорить об эволюции этнического сепаратизма в силу его относительно недолгой истории²⁰. Основные черты сепаратизма остаются неизменными на протяжении всего периода его существования: радикальность и эгоцентричность, склонность к силовому противодействию. С течением времени сепаратизм все больше сближался с терроризмом и в настоящее время эти два явления глубоко взаимосвязаны. Они возникают на одной и той же почве – нестабильность, противопоставление “своих” и “чужих”. Наиболее агрессивные формы сепаратизма всегда используют террористические акты как метод борьбы против властей.

Однако нельзя однозначно заявить, что этносепаратизм осуждается во всех странах. Политика “двойных стандартов”, о которой писал Сэмюэл Хантингтон в своем труде “Столкновение цивилизаций”, подразумевает поддержку сепаратизма правительствами разных государств, если подобные движения зарождаются на территориях, представляющих геополитический интерес.

Послевоенный мир и принятие основных международных документов, в том числе декларации прав ООН, привело к тому, что к концу XX века на земном шаре существовало около 200 независимых государств. Однако существует несколько тысяч этнических групп, которые потенциально могут претендовать на свою собственную независимую территорию в рамках существующих стран²¹. Такие намерения могут возникнуть, если диспропорции в развитии различных регионов никак не будут регулироваться. Это приводит к росту недовольства проводимой политикой и может стать причиной роста сепаратистских настроений.

В рамках глобальных процессов, которые связывают все теснее государства по всему миру, вспыхивание очага сепаратизма в одном из них приводит к усилению напряженности во всех остальных странах. Это приводит к всплескам политического экстремизма и обоюдному насилию со стороны государства и сепаратистов, что отрицательно сказывается на состоянии политики и общества в целом.