Место исторической географии в востоковедных исследованиях этно-ландшафтные регионы евразии за исторический период изменения климата и миграции кочевников

Наконец, у южных берегов Байкала проявило себя воинственное племя меркитов.

Кто такие меркиты по происхождению – не установлено. Они не монголы и не

тюрки, а скорее всего самодийцы, но нам важно не это, а то, что до 1216 г.

меркиты оспаривали у монголов гегемонию в Центральной Азии. Следовательно,

тут перед нами взрыв этногенеза, аналогичный тем, которые мы рассмотрели выше. Существенно, что ареал этого взрыва этногенеза очерчен столь же четко, как и у предшествовавших ему. Не были затронуты ни эвенки, ни якуты на севере, ни корейцы, китайцы и тангуты на юге. На западе ареал выклинился у южной оконечности Байкала, не коснувшись ойратов и куманов (половцев), живших, подобно монголам, кочевым бытом. Можно думать, что перед нами оконечности ареала, а основная его часть пришлась на территорию Тихого океана. Если так ( а для возражений нет оснований), то этногенетические взрывы, или толчки, -явление, неотделимое от физической географии. История только фиксирует их, подобно тому как климатолог фиксирует перемещения циклонов и муссонов, а историко-географ – миграции кочевников Евразии. И теперь очевидно, что проявления активности степных и лесных этносов Евразии, не всегда связанные с климатическими колебаниями, но поражавшие воображение средневековых хронистов, являются результатами взрывов этногенеза. Это, и только это роднит монгольский взлет с Великим переселением народов, торжеством византийского православия над древнеримским язычеством и проповедью ислама путем священных войн, образованием Тибетского царства, подвигами раджпутов и блеском двора императоров династии Тан. И, видимо, подобные "толчки", или "взрывы", локализованные на определенных территориях, дали начало великим этносам древности, исходные периоды которых не освещены источниками в той степени, как в Средние века.

После того как мы уловили в разнообразных явлениях элемент сходства, объяснить их различия крайне просто. Одинаковые импульсы в разных условиях внешней среды должны проявляться по-разному. Представим себе человека, идущего по горному хребту и толкнувшего ногой камень, который покатился вниз по склону. Иногда этот камень может вызвать лавину, которая погребет под собою несколько поселков, а иногда он застрянет в расщелине или натолкнется на уступ и тут же остановится. Рассчитать путь камня и предсказать его судьбу было бы можно, имея все данные о силе и направлении толчка, а также о всех препятствиях на его дороге, но практически такое количество данных получить невозможно.

Это наглядная иллюстрация судьбы этногенетического толчка, где роль препятствий, изменяющих развитие процесса, играют многие явления: социальные условия, сложившиеся за минувшие века, накопившаяся и унаследованная от предков культура, географическая среда региона, этническое окружение, включая международные связи, политические расчеты и интриги современников. Но все они набирают мощь лишь тогда, когда в этносистему поступает энергия, преобразующая ее и позволяющая совершать великие дела.

Что это за энергия? Определив ее характер, мы решим проблему этногенеза.

Отметим, что, изучая этническую историю, мы видим только общественные

отношения и социальные институты. Но это не значит, что наши наблюдения

исчерпывают тему. Ведь электричество или теплоту мы обнаруживаем только в

проявлениях, видя, например, раскаленную нить в лампочке или ощущая ее

нагрев, но это не мешает нам производить обобщение опыта и оперировать

умозрительными понятиями. Да ведь и такие понятия, как "жизнь" и "социальная формация", – тоже обобщения многих наблюдений. Очевидно, таков же этнос.

Этнос соотносим с социальными и биологическими категориями так же, как соотносятся длина, вес и температура предмета: и то и другое – параметры процессов разной природы, не сводимых друг к другу. Поскольку мы уже установили, что социальные процессы и этногенезы развиваются параллельно, то необходимо проверить, как взаимодействуют этносы с популяциями – биологическими таксонами того же уровня. Нас ждут не меньшие сюрпризы.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Леруа Ладюри Э. История климата с 1000 года.

[2] Гумилев Д. Н. Открытие Хазарии. М., 1966.

[3] Гумилев Л. Н. Древние тюрки. С. 87-100.

[4] Козлов В. И. О биолого-географической концепции этнической истории // Вопросы истории. 1974. ј 12. С. 72.

[5] Там же. С. 80.

[6] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37. С. 394.

[7] Калесник С. В. Основы общего землеведения. С. 359.

[8] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 568.

[9] Там же. Т. 21. С. 32.

[10] Берг Л. С. Номогенез. Пг., 1922. С. 180-181.

[11] Калесник С. В. Проблемы географической среды //Вестник ЛГУ. 1968. ј

12. С. 91-96.

[12] Калесник С. В. Проблемы географической среды //Вестник ЛГУ. 1968. ј

12. С. 91- 96

[13] Будыко М. И. О причинах вымирания некоторых животных в конце плейстоцена //Изв. АН СССР. Сер. географическая. 1967. ј 2. С. 28- 36.

[14] Дорст Ж. До того как умрет природа. М., 1968. С. 54- 55.

[15] Тьерри О. Избр. соч. М., 1937. С. 207-208.

[16] Урланис Б. Ц. Рост населения в Европе. М., 1941. С. 40.

[17] Там же. С. 57.

[18] Архив К. Маркса и Ф. Энгельса. Т. IV. М., 1939. С. 320.

[19] Grousset R. Вilап de l'histoire. P. 33.

[20] История дипломатии: В 5 т. /Под ред. В. А. Зорина, А. А. Громыко. Т.

1. М., 1959. С. 269- 271.

[21] Берг Л. С. Номогенез. С. 180-181.

[22] Калесник С. В. Основы общего землеведения. С. 455.

[23] Савицкий П. Н. Географические особенности России (I). Прага, 1927. С. 30-31.

[24] Грумм-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край: В 3 т. Т.

2. 1926. С. 502.

[25] Грибанов Л. И. Изменение южной границы ареала сосны в Казахстане // Вести, сельскохозяйственной науки (Алма-Ата). 1965. ј 6. С. 78-86.

[26] Рычков Ю. Г. Антропология и генетика изолированных популяций (Древние изоляты Памира).

[27] Синха Н.К.. Банерджи А.Ч. История Индии. М., 1954. С. 113-II 4.

[28] Там же. С. 106-107.

[29] Там же. С. 256.

[30] Окладников А.П. История Якутской АССР: В 3 т. Т. 1. М.. Л., 1955.

[31] Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема.

М., Л., 1946. С. 113.

[32] Сейбутис А. Палеогеография, топоника и этногенез //Изв. АН СССР. Сер. географическая. 1974. ј 6. С. 40- 53.

[33] Козлов В. И., Покшишевский В. В. Этнография и география //Советская этнография. 1973. ј 1. С. 9-10.

[34] Саушкин К). Г. По поводу одной полемики //Вестник МГУ. 1965. ј 6. С. 79- 82. Ср.: Калесник С. В. Некоторые итоги новой дискуссии о "единой" географии // Изв. ВГО. 1965. ј 3. С. 209-211.

[35] Геохор – участок земной поверхности, однородный в своих экологических особенностях и отличающийся по этим особенностям от смежных участков.

[36] Грумм-Гржимайло Г. Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель в Центральной Азии за исторический период //Изв. ВГО.

1933. Т. 65. Вып. 5.

[37] Морган. Л. Г. Дома и домашняя жизнь американских туземцев. Л., 1934.

С. 146-163.

[38] Окладников А. И. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. III. (Глазковское время). М.; Л., 1955. С. 238-239

[39] Гумилев Л. Н. Хунну. С. 147.

[40] Hatoun G. Zur Ue-tsi Frage /Ztechr. Disch. Morgenland. Ges. (Liezig).

1937. S. 306.

[41] Мункуев Н. Ц. Заметки о древних монголах //Монголо-татары в Азии и Европе / Под ред. CJI. Тихвинского. М., 1970.

[42] В начале XX в. население Внешней Монголии равнялось 900 тыс., но не более 3 млн. монголов обитало во Внутренней Монголии, на территории бывшего Тунгутского царства и чжурчжэньской империи Кинь.

[43] Гумилев Л. Н. Хунну. С. 66.

[44] Гумилев Л. Н. Хунны в Китае. С. 10-

[45] Grousset R. Bilan de l'histoire. P. 283-

[46] Курьер ЮНЕСКО. 1975. Май.

[47] Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства.

[48] Грумм-Гржимайло Г. Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель... С. 437-454.

[49] Гумилев Л. Н. Изменения климата и миграции кочевников //Природа. 1972. ј 4. С. 44-52.

[50] Гордон Ч. Древнейший Восток в свете новейших раскопок. М., 1956. С. 44-47.

[51] Там же. С. 67.

[52] Там же. С. 93.

[53] Там же. С. 179-180.

[54] Там же. С. 191-192.

[55] Грумм-Гржимойло Г. Е. Можно ли считать китайцев автохтонами бассейнов среднего и нижнего течения Желтой реки //Изв. ВГО. 1933. Т. 65. Вып. С. 29-30.

[56] Нестерук Ф. Я. Водное хозяйство Китая //Из истории науки и техники Китая / Отв. ред. И. В. Кузнецов и др. М., 1955. С. 6.

[57] Зайчиков В. Т. Природные богатства Китая //Изв. АН СССР. Сер. географическая. 1954. ј 6.

[58] Lattimore О. Inner Asian Frontier of China. New York, 1940. P. 275.

[59] Нестерук Ф.Я. Водное хозяйство Китая. С. II.

[60] Гумилев Л. Н. Китайская хронографическая терминология в трудах Н. Я. Бичурина на фоне Всемирной истории (предисловие) //Бичурин Н. Я. Собрание сведений по исторической географии Восточной и Срединной Азии. Чебоксары.

1960. С. 648- 649.

[61] Нестерук Ф. Я. Указ. соч. С. 19.

[62] Там же. С. 22-23.

[63] Гумилев Л. Н. Китайская хронографическая терминология. С. 652.

[64] Нестерук Ф. Я. Водное хозяйство Китая. С. 51.

[65] Там же. С. 52.

[66] Там же. С. 52-55.

[67] Шнитников А. В. Изменчивость общей увлажненности материков северного полушария //Записки ГО. Т. XVI. М., Л., 1957. С. 220-221, 262.

[68] Грумм-Гржимайло Г. Е. Рост пустынь и гибель пастбищных угодий и культурных земель... С. 437.

[69] Исаченко А. Г. Детерминизм и индетерминизм в зарубежной географии // Вестник ЛГУ. 1971. ј 24. С. 90.

[70] Ермолаев М. М. О границах и структуре географического пространства //Изв. ВГО. 1969. ј 5. С. 401- 427.

[71] Подробнее см.: Гумилев Л. Н. Хунну. С. 171-173.

[72] Жители квартала Фанар в Стамбуле, где жили потомки византийцев, пощаженных турками при взятии Константинополя в 1453 г., были вырезаны во время греческого восстания в 1821 г. в отместку за резню мусульман в Морее.

[73] Иностранцев К. А, Хунну и гунны //Труды туркологического семинария. Т.

I. Л., 1926.

[74] Иордан. Происхождение и деяния гетов//Пер. Б.Ч. Скржинской. М., 1961.

С. 91. Под "гетами" подразумеваются готы.

[75] Гумилев Л. Н. Некоторые вопросы истории //Вестник древней истории.

1960. ј 4.

[76] Гумилев Л. Н. Истоки ритма кочевой культуры//Народы Азии и Африки.

1968. ј 3.

[77] Гумилев Л. Н. Хунну.

[78] Кинжалов P., Белов А. Падение Теночтитлана. Л., 1956. С. 130-136.

[79] Гумилев Л. Н. Древние тюрки.

[80] Гумилев Л. Н. Поиски вымышленного царства.

[81] Раджпуты – потомки от смешанных браков саков, кушанов и эфталитов с аборигенами Инда (см.: Синха Н. К., Бенерджи А. Ч. Указ. соч. С. 114).

[82] Grousset R. Histoire de l'Extreme Orient. Paris, 1929. P. 125.

[83] История Индии в Средние века /Под ред. Л. Б. Алаева. М., 1968. С. 76-83.

[84] Гумилев Л. Н. Величие и падение древнего Тибета //Страны и народы

Востока /Под ред. Д.А. Ольдерогге. Вып. 8. М., 1969. С. 156-157.

[85] Гумилев Л.Н. 1) Хунны в Китае. С. 234-235; 2) Древние тюрки. С. 10

Часть пятая

ПРИРОДА ВНУТРИ НАС,

ГДЕ ПОКАЗАНО, КАКАЯ ЧАСТЬ ЧЕЛОВЕКА ПРИНАДЛЕЖИТ ПРИРОДЕ, А КАКАЯ

НЕТ, И КАКАЯ ЧАСТЬ МИРА ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ТЕЛ НАХОДИТСЯ

ВНЕ ПРИРОДЫ, А ТАКЖЕ ПОЧЕМУ ВСЕ РАССКАЗАННОЕ ЗДЕСЬ И ВЫШЕ ЕЩЕ НЕ РЕШАЕТ ПРОБЛЕМЫ ЭТНОГЕНЕЗА

XVIII. Этнос и популяция

ЭТНОС – НЕ ПОПУЛЯЦИЯ

Порой обыденные явления дают почву для научных заключений, перспективы которых уходят за пределы школьных представлений. В науке об этносе многое надлежит передумать и от многого привычного отказаться.

Неискушенному читателю может показаться, что этнос уподобляется нами организму с чисто биологическими функциями. Однако сходство здесь внешнее, а различия принципиальны. Этнос устраивает колонии и иногда существует в рассеянии, а рука или ухо, будучи отделены от тела, погабают. Организм обязательно производит себе подобное потомство, а этнос (каждый) неповторим, и традиция не перешагивает за границы суперэтнических целостностей. Организм обязательно рано или поздно гибнет, тогда как есть этносы-персистенты и т.д.

Ни в коем случае нельзя ставить знак равенства между этносом и популяцией, которая (среди животных) может рассматриваться как аналог этноса. Разница тут гораздо глубже, чем сходство. Популяция – это совокупность особей одного вида, населяющая в течение ряда поколений определенную территорию, внутри которой осуществляется свободное скрещивание и которая в то же время отделена от соседних популяций некоторой степенью изоляции. Этнос же, как мы видели, – не совокупность сходных особей, а система, состоящая не только из особей, разнообразных как генетически, так и функционально, но и из продуктов их деятельности в течение многих поколений: техники, антропогенного ландшафта и культурной традиции. Для этносов динамических характерно еще ощущение исторического времени, что фиксируется календарями с разнообразными системами отсчета. Но и отсутствие ощущения исторического времени как этнопсихологической категории у этносов в фазе гомеостаза не дает права рассматривать их только как популяции. Даже статический этнос может довольно свободно, хотя в известных пределах, менять свой ареал, совершая миграции при изменении географической среды в поисках привычных условий. Скрещивание внутри этноса регламентировано либо сословными взаимоотношениями, либо традиционными запретами кровосмешения, либо нормами права и религии. Когда же эти запреты ослабевают, что иной раз случается, то это всегда симптом приближающегося распада этноса.

И наконец, характер этнической изоляции от соседей не связан с территорией. Если происходит территориальное совмещение двух популяций – они немедленно сливаются в одну, а два или более этносов могут сосуществовать на одной территории веками, образуя либо суперэтнос, либо зону этнического контакта на любом уровне. И наоборот, борьба между этносами – явление частое, хотя и необъяснимое с точки зрения борьбы за существование, ибо эта борьба часто не вызывается перенаселением региона. А борьба между популяциями как дискретными (корпускулярными) системами невозможна, ибо цель особи в популяции – выжить самому и дать потомство.

Стайные, как и стадные, формы существования популяций высших млекопитающих, на первый взгляд, похожи на элементарные этносы. Но это сходство мнимо. Стаи – это семейные ячейки, моногамные, полигамные или сезонные. Они распадаются, как только самец-вожак ослабевает и теряет влияние на собственных детей. Этнос же вырастает из кон-сорции, т.е. группы людей, объединенных общей судьбой. Если это одни мужчины, то они добывают жен на стороне, и семейные отношения возникают во втором-третьем поколении. Семейные связи закрепляют возникающий этнос[1], но они не обязательны, ибо наблюдаются случаи широкой экзогамии, особенно явные при комплектовании гаремов.

Итак, этнос – не зоологическая популяция, а системное явление, свойственное только человеку и проявляющее себя через социальные формы, в каждом случае оригинальные, ибо хозяйство страны всегда связано с кормящим ландшафтом, уровнем развития техники и характером производственных отношений. Это, конечно, не значит, что этнолог обязан игнорировать популяционную генетику, но следует помнить, что она отражает только одну, и не главную, сторону изучаемого нами процесса. Поэтому попытаемся извлечь из нее данные, полезные для дальнейшего анализа.

Весьма важно отметить, что каждая популяция включает в себя много разных генотипов. Концентрации генотипов у разных популяций различны, но каждая группа популяций содержит почти все генотипические комбинации, встречающиеся у данного вида[2]. Однако малочисленные популяции теряют те или иные генотипы, вследствие чего степень их изменчивости сокращается, а способность к адаптации соответственно уменьшается. Это называется вырождением. Согласно принципам популяционной генетики, большинство популяций находится в состоянии динамического равновесия, различаясь между собою по размерам, структуре и генетическому составу. Нарушение равновесия происходит под давлением факторов эволюции, мутационного процесса, количественных флуктуаций или "волн жизни", нарушения изоляции и естественного отбора. В результате этих воздействий либо возникает экспансия, либо происходит сокращение численности как генотипов, так и целых популяций, а в некоторых случаях мутация или флуктуация приводят к видообразованию[3]. Поскольку же этнос находится внутри вида, то для его образования достаточно ничтожного (сравнительно с видом) мутационного давления, при наличии относительно небольшой изоляции и малого изменения флуктуаций. Поэтому этносы возникают чаще, чем виды, но и существуют значительно меньшие сроки, благодаря чему эти процессы фиксируются историей.

МОНОМОРФИЗМ

Наблюдая этническую историю, легко заметить, что в кажущемся непрерывным процессе преобразования обнаруживаются периоды стабильности, связанные с достижением этносом максимума адаптации к тем или иным ландшафтам. Это наблюдение совпадает с выводом, сделанным на безе популяционной генетики ихтиологом Ю. П. Алтуховым и антропологом Ю. Г. Рычковым, которые дополнили тезис указанием на "ииа-даптивность на межвидовом уровне наследственной изменчивости, имеющей приспособительное значение в пределах вида". Отсюда вытекает, что "действительное движение преобразовывается в устойчивость"[4], это и поддерживает изоляты неограниченно долго. Но если бы не наблюдалось встречных процессов, пусть не постоянно действующих, то было бы невозможно ни видообразование в мире животных, ни возникновение новых этносов, вытесняющих изоляты. На это авторы предлагают такой ответ: "Изменение уникальных видовых свойств должно означать в редких случаях рождение нового вида. Но представить это себе можно лишь как единичное событие, сопряженное с репродуктивной изоляцией отдельных особей, а не как постоянный вероятностный процесс, разыгрывающийся на популярном уровне"[5]. Ведь и зачатие детеныша происходит в утробе матери со скоростью света.

Если мы применим этот тезис к этнологии, то это будет концепция эксцесса, т.е. толчка, результаты которого способны проявиться лишь в особо благоприятных условиях повышенной лабильности среды. В иных ситуациях инерция толчка будет погашена, а "отдельные особи" погибнут от рук соплеменников. И тут безразлично, находится ли этнос, вмещающий в себя этих непохожих людей, в состоянии персистентного покоя – гомеостаза, или он несется потоком этнического становления через все разнообразные фазы. В обоих случаях он погубит тех, кого справедливо (со своей колокольни) будет называть уродами или выродками. И все же новые этносы появляются. Значит, существуют такие условия, которые позволяют "отдельным особям" не только выжить, но и победить. Очевидно, это – условия среды, как ландшафтной, так и этнической, под которой понимается, попросту сказать, характер взаимоотношений между соседями изучаемой особи. Но если нам очень трудно проследить биографии древних людей, не успевших проявить себя вследствие зависти, тупости и элобности соплеменников или сограждан, то, перейдя к изучению систем, стоящих на несколько порядков выше, т.е. этносов, мы получим необходимые нам данные, которые позволят нам обосновать концепцию эксцесса как пускового момента этногенеза. И чем выше будет ранг исследуемой системы, тем меньше будет необходимый допуск и величина ошибки. Из всего вышесказанного очевидно, что этносы являются биофизическими реальностями, всегда облеченными в ту или иную социальную оболочку. Следовательно, спор о том, что является первичным при возникновении нового этноса: биологическое или социальное? – подобен спору о том, что первично в яйце: белок или скорлупа? Ясно, что одно невозможно без другого, и поэтому диспут на эту тему беспредметен.

В самом деле, не только внутри больших коллективов – этносов, непосредственно влияющих на земные ландшафты [6] и, следовательно, существующих не в качестве абстракции, а вполне реально, но и внутри одной человеческой особи наблюдается постоянное сопряжение всех форм движения материи. Если даже считать, что все детали поведения человека диктуются его социальным окружением, то генетический код зародыша – явление биологическое, а пониженное выделение адреналина – химическое. Но ведь и то и другое весьма влияет на характер деятельности человека наряду с социальными факторами.

Говоря о взаимодействии человека с природной средой, любой поверхностный наблюдатель, игнорирующий историю, остается верен принципу упрощения. Очевидным кажется, что там, где имеются благоприятные условия, способствующие быстрому росту производительности труда и росту населения, прогресс человеческого общества шел быстрее, а там, ще этого не было, – медленнее. А какие условия считать благоприятными? Климат в Андалусии мягче, чем в Англии и Кастилии, однако Гранада была завоевана кастильцами в 1492 г., а Англия была царицей морей в течение 500 лет. Условия Норвегии за 2 тыс. лет не менялись, но викинги бороздили волны океана только с IX по XII в. До IX в. Норвегия находилась в состоянии застоя, а после, со времен Кальмарской унии, пала жертвой датской оккупации. Почему?

Все это описание сделано для одной лишь цели: показать, что вспышки этногенеза связаны не с культурой и бытом народов, находящихся в развитии или застое, не с их расовым составом, не с уровнем экономики и техники, не с колебаниями климата, меняющими экологию этноса, а с определенными условиями пространства и времени. Сам по себе ландшафт не порождает новых этносов, потому что они, бывает, не возникают на том или ином, пусть очень удобном, месте целые тысячелетия. Регионы этногенеза все время меняются. То тут, то там начинается интересующий нас процесс – значит, его вызывают не те наземные силы, которые уже были учтены нами, а нечто иное, что нам надлежит найти.

ФОН И ФАКТОР

Анализ взаимодействия этноса как самостоятельного явления с ландшафтом показал, что они взаимосвязаны, но ни этнос не является постоянно действующим ландшафтообразующим фактором, ни ландшафт без постороннего воздействия не может быть причиной этногенеза. Соотношение же этнических и социальных закономерностей исключает даже обратную связь, потому что этносфера Земли для социального развития является только фоном, а не фактором.

Не только производительные силы и техника имеют свою закономерность развития, но и такие области, как наука и искусство. Начало их лежит в глубокой древности, но преемственность доходит до наших дней и не прервется, пока на Земле останутся люди.

Даже когда возникает протест против традиции, этот протест также традиционен, так как издавна эпохи подражания сменялись периодами поисков нового и оригинального. Однако если этот принцип устойчив, то каждое отдельное творение, будь то изобретение, научное открытие, произведение искусства, ново, ибо точную копию сделать невозможно. Но, может быть, признание вечности принципа развития культуры детерминирует действия этноса? Нет!

Польский писатель и философ С. Лем в специальной работе пишет: "Культура определяется факторами физического, биологического, социального, техноэкономического характера. Если все эти детерминанты выражены величинами, то равняется ли нулю пространство для "чисто культурной вариации" или все же остается какая-то полоса свободы? Антропологическая компаративистика показывает, что такое пространство существует и в нем проявляется уже чисто культурная изменяемость форм и смыслов"[7]. Но чем же заполнена "полоса свободы"? Очевидно, действиями особей, обладающих правом и возможностью выбора решений. Пусть так, но для самих действий, являющихся в физическом смысле работой, нужна энергия, преломленная через психофизиологию особи. Итак, если уподобить социальный и биологический аспекты сторонам монеты – орлу и решке, то эта энергия и ее проявления будут самим металлом, на котором отпечатаны те и другие фигуры.

При прямом наблюдении нам доступно лишь описание этих изображений, как, очевидно, не отражающее сущности прикрываемого ими наполнения (например, процентного отношения элементов сплава, из которого отлита монета). Познание же глубинных явлений может быть достигнуто только путем "эмпирического обобщения". Поэтому спор о том, что важнее: орел или решка (в нашем случае "единая" география или всеобъемлющая социология?) беспредметен. Больше того, он не конструктивен, так как в обоих случаях имеет место неосознанное стремление к упрощению задачи, поставленной перед учеными, т.е. некоторая профанация, при которой само исследование теряет смысл, ибо результат его будет заведомо неполон и, значит, неверен. Однако для достижения понимания анализ необходим. Поэтому мы пойдем не путем отбрасывания компонентов явления, не укладывающихся в прокрустово ложе предвзятой идеи, а попытаемся уяснить место и роль каждого из них, что в конце концов приведет к цели исследования – синтезу, после чего станет ясно, что противоречие между социальным, биологическим и географическим подходами мнимо.