пифагорейская Harmoniа mundi, уйдя из макрокосма
26
вновь зазвучала в
25
Именно по такому пути шёл видный представитель герметической традиции Роберт
Фладд, полемизировавший по вопросу о способе познания мира с Иоганном Кеплером. В
трактате «История Макро- и Микрокосма», или «История Обоих Миров» (имеется в виду
большой мир – макрокосм и малый мир человека – микрокосм) Фладд символически изо-
бразил Универсум в виде пифагорейского «монохорда мира», верхний конец струны кото-
рого берет начало в божественной Троице, нижний закреплен на Земле, в середине нахо-
дится Солнце, а различные уровни соответствуют духовным иерархиям, планетам и четы-
рем стихиям. При помощи системы символических аналогий между внутренним и внешним
мирами Фладд пытался описать целостность Вселенной. «В трудах Фладда мы находим
наиболее полное выражение философии макрокосма и микрокосма», – свидетельствует
крупнейшая английская исследовательница «истории идей» Френсис Йейтс (Йейтс Ф. Ро-
зенкрейцерское Просвещение / пер. А. Кавтаскина; под ред. Т. Баскаковой. – М.: Алетейа,
Энигма. 1999. – С. 137). По её словам, «История двух миров» Фладда представляет собой
«компендиум ренессансной магии и каббалы – с присовокуплением Парацельсовой алхи-
мии и дополнений, внесенных в упомянутые традиции Джоном Ди» (С. 153). Эта книга по-
служила непосредственным поводом к публикации Маренном Мерсенном полемического
трактата «Рассуждения на Книгу Бытия». Мерсенн, друг Декарта и Гассенди, ортодоксаль-
ный католик и увлеченный естествоиспытатель, вел обширную переписку со всеми круп-
нейшими учеными Европы и возглавил «крестовый поход» против оккультизма. В «Исто-
рии двух миров» Фладд, постоянно цитируя «Поймандр», приравнивает его авторитет к
авторитету моисеева повествования о сотворении мира. В «Рассуждениях на Книгу Бытия»
Мерсенн использует библейский рассказ о сотворении мира как повод для сведения воеди-
но всех обвинений против ренессансной магии и как каркас для изложения нового научного
мировоззрения. Фладд был убеждён, что без знания алхимических или розенкрейцеровских
таинств невозможно истинное познание гармонии мира, а следовательно – и астрономии.
Не зная этих таинств, можно прийти лишь к произвольной, субъективной фикции. «То, что
оный (Кеплер) выразил столь многословно и велеречиво, я сократил и объяснил с помощью
иероглифических фигур, преисполненных глубокого смысла, не потому, что я (как утвер-
ждает оный) люблю картины, но потому, что решил (будучи тем, на кого он [Кеплер] наме-
кает, как на причисляющего себя к алхимикам и герметистам) соединить многое в малом,
собрать извлеченную сущность, отбросить выпавший осадок, а полезное перелить в подхо-
дящий сосуд, дабы раскрыть тайны науки, сокрытое сделать явным и, сбросив внешние по-
кровы, без многих лишних слов, как в зеркале, созерцать глазами и духом внутреннюю
природу вещей, подобную драгоценному камню в золотой оправе, ограненному в форме,
лучше всего отвечающей его природе» (цит. по: Паули В. Влияние архетипических пред-
ставлений на формирование естественнонаучных теорий у Кеплера // Паули В. Физические
очерки: сб. статей / отв. ред. и сост. Я.А. Смородинский. – М.: Наука, 1975. – С. 163). Кеплер
же, напротив, достоянием объективной науки считал лишь то, что может быть исчислено ко-
личественно и доказано математически, а все остальное относил к сфере субъективного.
26
Как отмечал Александр Койре, в связи с отходом от античной и средневековой концепции
космоса, «различавшей и противопоставлявшей друг другу два мира – земной и небесный»,
произошло «исключение из научного обихода всех суждений, основанных на качественных
оценках, понятиях совершенства, гармонии... Они исчезают в бесконечном пространстве
новой Вселенной» (Койре А. Галилей и Платон // Койре А. Очерки истории философской
Протоиерей Кирилл Копейкин. Harmonia mundi: от Пифагора до Паули
47
Достарыңызбен бөлісу: |