Глава III. Тема типологии культур Запада как историко-литературная перспектива в творчестве А.С. Пушкина

Глава III. Тема типологии культур Запада как историко-литературная перспектива в творчестве А.С. Пушкина

3.1. «Литературные соприкосновения» России и Запада (Гёте и Пушкина)

Ода «Клеветникам России» непосредственно обращена, как это видно уже из ее  названия, к западным политикам, переменившим свое отношение к России через двадцать лет после разгрома наполеоновской армии и враждебно  относившимся к России. За несколько месяцев до смерти Пушкин писал кн. Голицыну, сделавшему перевод стихотворения на французский язык: «Тысячу раз благодарю вас, милый князь, за ваш несравненный перевод моего стихотворения,  направленного  против недругов нашей страны». «Отчего вы не перевели эту пьесу в свое время – я бы послал ее во Францию, чтобы  щелкнуть по носу всех этих крикунов из Палаты Депутатов». Здесь подразумеваются дерзкие и угрожающие, по мнению Пушкина, выступления депутатов во французской Палате по поводу поведения России в Польше.  

Пушкин воспринимает их как прямой призыв к вооруженному нашествию Запада на Россию, и в памяти его сразу же неизбежно возникает жуткий призрак 1812 года. Пушкин и  начинает свою  оду  с  прямого обращения к этим «крикунам из Палаты Депутатов»:

            О чем шумите вы, народные витии?

            Зачем анафемой грозите вы России?

            Что возмутило вас? волнения Литвы?

            Оставьте: это спор славян между собою,

            Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

            Вопрос, которого не разрешите вы.

За месяц до написания этих строк Пушкин высказывал ту же мысль в письме Вяземскому: «Для нас мятеж Польши есть дело семейственное, старинная, наследственная распря, мы не можем судить ее по впечатлениям европейским».

            За что ж? ответствуйте: за то ли,

            Что на развалинах пылающей Москвы

            Мы не признали наглой воли

            Того, под кем дрожали вы?

            За то ль, что в бездну повалили

            Мы тяготеющий над царствами кумир

            И нашей кровью искупили

            Европы вольность, честь и мир?

«Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как и неблагодарна», – так считал Пушкин. Напоминая Западу о том, что Россия сокрушила Наполеона  и избавила мир от  тирании, он тем самым окончательно отходит от своего более раннего наполеоновского культа. Теперь Пушкин   мыслит исторически: великие личности по-прежнему привлекают его  поэтическое внимание, но мысль его занята поиском неких подспудных  закономерностей мировой истории, которые проявляют себя через этих  выдающихся деятелей. А закономерность здесь заключалась в том, что на Западе время от времени появляются завоеватели, которые объединяют его полностью или частично, после чего вторгаются в Россию или вмешиваются в ее внутренние дела.

Отношение Пушкина к Польше и полякам сформировалось рано и уже не претерпевало особых изменений до конца жизни. В сентябре 1812 года лицеисты провожают войска петербургского ополчения, проходящие через Царское Село, а в 1836 году, за  полгода  до смерти, Пушкин пишет, обращаясь к лицейским товарищам:

            Вы помните: текла за ратью рать,

            Со старшими мы братьями прощались

            И в сень наук с досадой возвращались,

            Завидуя тому, кто умирать шел мимо нас...

Наполеон отводил Варшавскому княжеству особую роль в войне против России; оно  было  «передовым  форпостом»  на этом  рубеже.  Поляки  же  тут преследовали собственные цели, надеясь отвоевать обратно свои литовские, белорусские  и украинские  земли и восстановить  Польшу  «от моря  до моря».

Отношения России с Польшей Пушкин считал только внутренним делом России и занял непримиримую позицию во время польского восстания в 1830 году. Однако этот умнейший человек и великий гуманист пишет в одном из своих писем: «мы можем только жалеть поляков, мы слишком могущественны, чтобы их ненавидеть».

Это  изречение – неплохой пример  знаменитой  пушкинской  лаконичности, сочетающейся  с  глубиной мысли. Это замечание о жалости к полякам совсем не было чем-то случайным, вызванным мимолетным настроением. Пушкин не питал никаких польских симпатий и твердо считал независимость Польши угрозой для русской государственности, но это не мешало ему при случае выражать свое сочувствие и сострадание к полякам. Особенно это стало заметно  после  того, как  Варшава уже была взята русскими войсками, и можно было наконец проявить «милость к падшим»:

            В боренье падший невредим;

            Врагов мы в прахе не топтали;

            Мы не напомним ныне им

            Того, что старые скрижали

            Хранят в преданиях немых;

            Мы не сожжем Варшавы их.

Пушкин мечтает о добровольном воссоединении славянских государств во главе с Россией, заслужившей эту роль ценой неимоверных потерь и страданий, спасая Европу от покорителей:

            Уже давно между собою

            Враждуют эти племена;

            Не раз клонилась под грозою,

            То их, то наша сторона.

            Кто устоит в неравном споре:

            Кичливый лях иль верный росс?

            Славянские ль ручьи сольются в русском море?

            Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Глубокое государственное мышление зрелого Пушкина отмечали многие современники. Мицкевич писал об этом: «слушая его рассуждения об  иностранной  или внутренней  политике его страны,  можно  было  принять  его  за человека, поседевшего в трудах на общественном поприще и ежедневно  читающего отчеты всех парламентов».

В конце 1831 года появилась статья Чаадаева «Несколько  слов  о  польском  вопросе». В этой  статье Чаадаев, в сущности, придерживается той  же  точки зрения, что и Пушкин, на польский вопрос. Мысль Пушкина, выраженную поэтически, Чаадаев обосновал как философ. По его мнению, только в соединении с Россией поляки не только не отрекутся от своей  национальности, но таким  образом  еще  больше  укрепят  ее, тогда  как в  разъединении  они неизбежно подпадут под влияние немцев, чье  поглощающее влияние  испытала на себе  значительная   часть  западных  славян».   Таково  было  теоретическое обоснование пушкинского тезиса о том, что «славянские ручьи сольются в русском море». По Пушкину,  у примирения русских с поляками есть два пути – искусство и любовь:

            Но глас поэзии чудесной

            Сердца враждебные дружит -

            Перед улыбкой муз небесной

            Земная ненависть молчит.

При всей извилистости тех путей, которые проходили деятели культуры того времени, при всем различии их судеб, убеждений, темпераментов, одна общая  направленность их движения прослеживается почти во всех случаях. В молодости их взгляды, как правило, были западническими  и либеральными, но с течением  времени  они  становились  все более  и  более  консервативными  и русофильскими.