Альберто Хинастера: эволюция и стиль

ХХ век стал временем бурного развития профессиональной композиторской традиции в Латинской Америке. В 20-30-е гг. радикально обновленная идеология «художественного национализма», обусловленная влиянием современных модернистских концепций, становится одной из самых влиятельных и востребованных в различных странах континента. Именно она привела в движение пласты народной музыкальной культуры, которые долгое время находились за пределами композиторского восприятия. Естественной эстетической почвой для этого стал европейский неофольклоризм, обнаруживший исключительную продуктивность в новых условиях и получивший индивидуальное переосмысление у ведущих латиноамериканских композиторов ХХ века, включая Э.Вила-Лобоса, К.Чавеса, С.Ревуэльтаса, А.Рольдана и др.

Во второй половине ХХ века аргентинец Альберто Хинастера является наиболее яркой и самобытной фигурой в латиноамериканской музыке. Творческое наследие Хинастеры относительно невелико и включает 55 завершенных опусов, которые были созданы за почти 50-летний период его композиторской деятельности (с середины 30-х годов до начала 80-х). Вместе с тем, оно охватывает практически все жанры. Здесь представлены опера, балет, оркестровая музыка (программные симфонические пьесы, увертюра, сюита, исключая симфонию), инструментальный концерт (два фортепианных, два виолончельных, скрипичный и арфовый), соната (три фортепианных, одна для гитары), камерно-инструментальные жанры (три струнных квартета и фортепианный квинтет), вокально-инструментальные жанры (две кантаты), музыка для отдельных инструментов – фортепиано, гитары, виолончели и др.

На протяжении всего творческого пути он так или иначе был связан с национальными традициями, и его наследие нужно рассматривать как часть латиноамериканской профессиональной композиторской школы. При этом он строил свой музыкальный язык на свободной переработке современных технико-стилевых элементов, используя додекафонию и другие композиторские техники новой музыки – сериализм, сонорику, алеаторику, микроинтервалику и др. Однако, привлечение этих композиторских техник, не влекло за собой отказа от национальной концепции. Такого рода синтез, казалось бы, взаимоисключающих явлений – уникальное достояние аргентинского композитора, основа индивидуальности его музыкального мышления и языка.

Первый период, условно называемый этапом «объективного национализма», охватывает время с середины 30-х, то есть с начала его композиторской карьеры, до 1948 года. Он характеризуется ярким внешним проявлением национальных реалий, что очевидно в названиях сочинений и в самом музыкальном языке, строящемся на определенных жанровых, структурных, мелодических и ритмических элементах аргентинского фольклора. Так, за эти годы были созданы балеты «Панамби», «Эстансия», вокальный цикл «Песни Тукумана», «12 американских прелюдий», «Сюита креольских танцев» и др.

Следующее 10-летие (1948-1958) представляет новый этап в творческой эволюции композитора – период так называемого «субъективного национализма». При всей относительности и условности этих терминов («объективный» и «субъективный национализм») есть несомненная стилистическая разница между сочинениями, написанными до 1948 года и после. Наиболее очевидное различие проявляется в том, что все внешние, то есть, по терминологии зарубежных исследователей, «объективные признаки» фольклора уходят на второй план, но вместе с тем, ощущение национальной природы языка композитора не исчезает. Связи с фольклором остаются, но они приобретают характер скрытой (то есть «субъективной») асоциации, аллюзии, намека. Хинастера практически полностью отказывается от каких бы то ни было внешних программных признаков и переходит к «чистой» непрограммной музыке. Это – Струнный квартет N1 (1948), Соната для фортепиано N1 (1952), Концертные вариации для оркестра (1953). Но дело даже не столько в присутствии или отсутствии аргентинских названий, сколько в изменившихся методах композиторской работы с фольклорным материалом. В этих сочинениях центральным мелодико-гармоническим элементом становится последование звуков e-a-d-g-h-e, которое приобретает у композитора символический характер.

Третий этап начинается с конца 50-х гг. С этого момента стиль Хинастеры представляет ярко индивидуальное явление, ассимилирующее самые различные источники, традиции и техники, причем эта ассимиляция происходит на основе свободного применения додекафонии, сериализма и других современных техник композиторского письма. Вместе с тем, национальное проявляется в этот период на разных уровнях.

Во-первых, - на уровне использования неких обобщенных интонационно-тематических формул, звуко-символов и жанровых категорий. Например, звуко-комплекс e-a-d-g-h-e сохраняет свой смысл, хотя его применение становится не столь частым и более скрытым; характерное для композитора воссоздание активной моторики фольклорных танцев типа маламбо и карнавалито смыкается со сферой «агрессивной токкатности» и в таком обобщенном виде наиболее часто фигурирует в финалах сонатно-симфонических циклов – финалы 1 и 2 фортепианных концертов, 2 виолончельного, Концерта для струнных, 2 и 3 сонат для фортепиано.

Во-вторых, национальное у Хинастеры в этот период приобретает гораздо более обобщенный характер и чаще не связано с конкретными звуковыми, ритмическими структурами или жанровыми признаками. Речь идет о некоторых общих особенностях мышления и мировосприятия композитора, которые отражают именно латиноамериканский менталитет.

Суть его творческого метода состоит в том, что композитор интенсивно работает в существующем музыкально-историческом поле, объемлющем приметы Ренессанса, барокко, классицизма, романтизма, экспрессионизма, неоклассицизма, неофольклоризма и аванграда, которыми он произвольно манипулирует, подвергая их переосмыслению и переработке. Эта ретроспективно-синтезирующая направленность, безусловно, может быть осмыслена как отражение всеохватывающего историзма в художественной культуре ХХ века. Вместе с тем, такая «историко-стилевая всеядность» легла в основу постмодернистской эстетики, и кстати, некоторые западные исследователи рассматривают творчество Хинастеры именно в связи с постмодернизмом, широко распространившимся уже после смерти композитора. При этом, данная черта имеет и свою национальную подоплеку, обусловленную многосоставной сущностью латиноамериканской культуры, где в современном пространстве существуют реальные «пережитки» прошлых исторических этапов, этно-культурных и музыкальных традиций. Таким образом, из взаимодействия различных элементов, нередко зашифрованных или едва намеченных, используемых в совершенно необычном художественном контексте, рождается новая образная система, в основе которой лежит синтез и переосмысление черт европейской музыкальной традиции Нового и Новейшего времени.

На протяжении пяти столетий по разные стороны Атлантики формировался и развивался уникальный мир ибероамериканской музыки, вместивший в себя огромное множество самобытных явлений и традиций, но в то же время пронизанный тонкой паутиной связей и перекрестных влияний. Первопричиной этого феномена стал величайший исторический катаклизм, изменивший ход истории как иберийских, так южноамериканских и отчасти африканских народов. Конфликтное столкновение и длительное противостояние испанцев и коренных жителей южноамериканского континента, массовое уничтожение которых испанская корона пыталась компенсировать ввозом негров-рабов, все же не воспрепятствовало мощным интеграционным процессам, затронувшим сферу художественной культуры и искусства. В таких действительно уникальных исторических обстоятельствах рождался новый художественный и музыкальный мир, главным признаком которого стало расовое смешение.

1. 
   Испания // История зарубежной музыки. ХХ век: Учебное пособие (соавторство в коллективной монографии). М., 2005. С.62-91.
   
2. 
   Латинская Америка // История зарубежной музыки. ХХ век: Учебное пособие (соавторство в коллективной монографии). М., 2005. С. 372-425.
   
3. 
   Vicente Martín y Soler. Una Cosa rara ossia Bellezza ed onestá. Dramma giocoso in due atti. Partitura. Ediciòn crìtica a cargo de I.Kriajeva. Música Hispana. Publicaciones del Instituto Complutense de Ciencias Musicales. Madrid, 2001. – 514p. [Издание партитуры музыкального памятника с текстологическим обоснованием, предисловием и научным аппаратом: Висенте Мартин-и-Солер. Редкая вещь или красота и добродетель. Комедия в двух актах. Партитура. Издание и текстологическая редакция И.Кряжевой. Испанская музыка. Публикации Института музыкальных исследований Комплутенсе. Мадрид, 2001. – 514 с.]
   
4. 
   Vicente Martín y Soler. Una Cosa rara ossia Bellezza ed onestá. Dramma giocoso in due atti. Reducción para canto y piano. Ediciòn crìtica a cargo de I.Kriajeva. Música Hispana.. Publicaciones del Instituto Complutense de Ciencias Musicales. Madrid, 2003. – 417p. [Издание переложения для голоса и фортепиано музыкального памятника: Висенте Мартин-и-Солер. Редкая вещь или красота и добродетель. Комедия в двух актах. Переложения для голоса и фортепиано. Издание и текстологическая редакция И.Кряжевой. Испанская музыка. Публикации Института музыкальных исследований Комплутенсе. Мадрид, 2003. – 417 с.]
   
5. 
   Новая латиноамериканская песня. Экспресс-информация. М.: Государственная библиотека CCCР им. В.И.Ленина, 1984. Вып.2. – 8с. (в соавторстве с М.А. Сапоновым)
   
6. 
   Рецензия на сборник "Музыка стран Латинской Америки" // Латинская Америка, 1984, N11.
   
7. 
   Современное музыкальное искусство Латинской Америки: социальное функционирование, художественное своеобразие. Обзорная информация. М.: Государственная библиотека СССР им. В.И.Ленина, 1986. Вып.1. 23 с.
   
8. 
   Национальные традиции музицирования Латинской Америки. Проблемы типологии и современного восприятия. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата искусствоведения. М., 1987. – 16с.
   
9. 
   Музыка // Латинская Америка. Справочник. М.: Политическая литература, 1990. С.101–103.
   
10. 
    Что волнует музыковедов-латиноамериканистов // Латинская Америка. 1990. N6. С. 88-101.
    
11. 
    Городской музыкальный фольклор: некоторые особенности становления и современного развития (на материале Аргентины и Кубы) // Профессиональное искусство и народная культура Латинской Америки. М., 1993. С. 120-160.
    
12. 
    «Ибероамериканизм» как тип композиторского мышления: "свое"–"чужое" в профессиональной музыке Латинской Америки // Iberica Americans. Механизмы культурообразования в Латинской Америке. М., 1994. С.161–171.
    
13. 
    "Свое – чужое" в профессиональной музыке Латинской Америки // Музыкальное искусство ХХ века. М.: Московская государственная консерватория, 1995. Вып.2. С.38–49.
    
14. 
    О музыке Испании XVI века // Очерки истории латиноамериканского искусства. Часть 1: XVI–XVIII века. М., 1997. С.34–45.
    
15. 
    Религиозная музыка в Новой Испании // Очерки истории латиноамериканского искусства. Часть 1: XVI–XVIII века. М., 1997. С.205–219.
    
16. 
    История культуры как история музыкального стиля Альберто Хинастеры // Iberica Americans. Тип творческой личности в Латинской Америке. М., 1997. С.215–222.
    
17. 
    Капельмейстер Екатерины II // Старинная музыка. 1998, N1. С.38–42.
    
18. 
    Афро-христианские культы Латинской Америки // Латинская Америка. 2000. №12. С. 59-67.
    
19. 
    Испанские музыкальные материалы в русских архивах // Русские музыкальные архивы за рубежом. Зарубежные музыкальные архивы в России. Материалы международной конференции. Научные труды Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского. М., 2000. С.198-203.
    
20. 
    Афро-христианские культы Латинской Америки // Iberica Americans. Праздник в ибероамериканской культуре. М., 2002. С.247–259
    
21. 
    Афро-христианские культы Латинской Америки // Очерки истории латиноамериканского искусства. Часть II. ХIХ-ХХ века. М., 2004. С.7-21.
    
22. 
    О сущности и типологии афро-американского фольклора // Очерки истории латиноамериканского искусства. Часть II. ХIХ-ХХ века. М., 2004. С.22-61.
    
23. 
    Национальные «звукосимволы» в музыке Альберто Хинастеры // Очерки истории латиноамериканского искусства. Часть II. ХIХ-ХХ века. М., 2004. С.249-258.
    
24. 
    Мартин-и-Солер и его забытый шедевр – опера «Una cosa rara» // Музыкальная Академия. 2005. №3. С.154-161.
    
25. 
    Músicos españoles en Rusia: Vicente Martín y Soler en la Corte de Catalina II // Anuario musical. Barcelona. 1994. N49. P.191–198.
    
26. 
    Músicos españoles en Rusia: Vicente Martín y Soler en la Corte de Catalina II (según materiales de los archivos rusos) // Actas de la I conferencia de hispanistas de Rusia. Moscú, 9-11 febrero 1994. C. 335–337.
    
27. 
    El teatro musical en Rusia durante la segunda mitad del siglo XVIII. Nuevos materiales sobre la vida y producción de V.Martín y Soler en San Petersburgo // Relaciones musicales entre España y Rusia. Madrid, 1999. P.25–38.
    
28. 
    El ritual primitivo en las obras de Stravinsky, Falla y Ginastera // Manuel de Falla. Actes du Colloque International tenu en Sorbonne 18–21 novembre 1996. Paris, 1999. P.465–474.