Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

III

Едва лишь утвердили этот закон и назначили магистратов для проведения

его в жизнь, как знатные горожане объединились и явились к Козимо просить

его, чтобы он соблаговолил вырвать как их, так и самого себя из-под власти

простого народа и вернуть государство в то состояние, при котором он был у

власти, а они в почете. Козимо ответил, что он на это согласен, однако при

том усло-

522

вии, чтобы все совершилось законным порядком, по воле народа, а не

насильственным путем, о котором он и слышать не желает. Сделана была попытка

провести через советы закон об образовании новой балии, однако он был

отвергнут. Тогда знатные горожане вернулись к Козимо и принялись смиренно

умолять его согласиться на созыв чрезвычайного народного собрания, однако он

ответил решительным отказом. Когда Донато Кокки, гонфалоньер справедливости,

пожелал созвать народное собрание без согласия на то Козимо, тот устроил

так, что члены Синьории, заседавшие вместе с ним, так высмеяли Донато, что

тот совершенно потерял голову, и его отправили домой, как умалишенного.

что потом с ними уже не совладаешь, - дело опасное. Поэтому, когда

гонфалоньером справедливости стал Лука Питти, человек смелый и дерзновенный,

Козимо решил, что теперь надо предоставить ему возможность действовать

по-своему, - тем самым, если дело обернется плохо, осуждать будут Луку

Питти, а не его.

новую балию. Не получив согласия, он принялся угрожать членам

государственных советов речами оскорбительными и высокомерными, а от слов

вскоре перешел к делу. В августе 1458 года, в конце праздника Сан Лоренцо,

он ввел во дворец вооруженных людей, вызвал народ на площадь и силою оружия

вырвал у народа то, на что никто добровольно не соглашался. Создали новое

правительство, учредили снова балию, и на все главные посты назначили людей,

угодных ничтожному меньшинству. Насильственно созданное правительство начало

свою деятельность расправами: был подвергнут изгнанию мессер Джироламо

Макьявелли и еще несколько других граждан, многие же были лишены права

занимать государственные должности. Этот мессер Джироламо впоследствии

нарушил постановление об изгнании и был объявлен мятежником. Тогда он стал

ездить по всей Италии, восстанавливая всех итальянских государей против

своего отечества. Однако один из сеньоров Луниджа-ны выдал его, он был

отвезен во Флоренцию и умер в тюрьме.

523

IV

Это правительство находилось у власти восемь лет: оно действовало

только насилием и сделалось для всех невыносимым. Козимо был уже стар,

утомлен, и телесные немощи не давали ему возможности отдаваться общественным

делам так ревностно, как он делал это раньше, а потому город стал жертвой

небольшой кучки расхитителей народного добра. Лука Питти за свои заслуги

перед республикой был произведен в рыцари и, не желая оставаться в долгу

перед государством, предложил наименование "приоры цехов" заменить

наименованием "приоры свободы", чтобы, утратив свободу на деле, Флоренция по

крайней мере сохранила ее по названию. Он установил также, что гонфалоньер,

прежде занимавший место справа от членов правительства, теперь будет сидеть

среди них. А для того чтобы сделать вид, будто сам Господь Бог участвует во

всех этих нововведениях, начали устраивать всенародные шествия и

торжественные богослужения в благодарность за все эти вновь обретенные

почести. Синьория и Козимо осыпали мессера Луку богатыми подарками, и весь

город поспешил последовать их примеру: говорят, что все эти дары составили

сумму в двадцать тысяч дукатов. Влияние его настолько возросло, что теперь

правил государством уже не Козимо, а мессер Лука. От всего этого он

настолько возомнил о себе, что начал во Флоренции и в Ручано - на расстоянии

одной мили от города - постройку двух зданий поистине царственного

великолепия: строившееся во Флоренции было самым большим зданием, которое

когда-либо воздвигал частный гражданин. Для того чтобы закончить эти

постройки, он не останавливался ни перед каким, даже самым необычным

способом: не только граждане и отдельные частные лица делали ему для этой

цели подарки и поставляли все необходимое для строительства, но городские

коммуны и население городов оказывали всю необходимую помощь. Более того,

все изгнанные из Флоренции, все убийцы, грабители и вообще преступники,

подлежащие за свои дела преследованию, находили на постройке этих дворцов

убежище и безопасность, если могли быть нужны и полезны. Другие граждане,

если они и не воздвигали таких зданий, были

524

ничуть не менее алчны и беззастенчивы в средствах, так что если

Флоренция и не вела в это время опустошительной воины, опустошали ее сами

граждане. Как раз в это время, как мы говорили, происходили войны в

Неаполитанском королевстве, а также в Романье: там их вел глава церкви,

желая отнять у рода Малатесты их владения - Чезене и Римини. В течение

своего понтификата папа Пий II только и делал, что вел эту войну и

разрабатывал проект всеобщей коалиции против турок.

V

Между тем во Флоренции не прекращались раздоры и волнения. В 1455 году

в партии Козимо начались разногласия, которые он, однако, по великой своей

рассудительности сумел тогда прекратить. Но в 1464 году болезнь Козимо

усилилась, и он ушел из этой жизни. Смерть его оплакивали как друзья, так и

недруги, ибо те, кто по причинам политическим не любил его, прекрасно

понимали, что алчность граждан, стоявших у власти, умерялась только

уважением к нему, и потому опасались теперь, когда его не стало, потерять

вообще все свое достояние. На сына его Пьеро они мало полагались, несмотря

на то что он был известен своим добросердечием. Они считали, что как человек

больной и неопытный в государственных делах он вынужден будет считаться со

своими алчными сторонниками, каковые, не чувствуя узды, совсем уже

безудержно предадутся хищению. Таким образом, о Козимо горько сожалели все

без исключения. Козимо был самым знаменитым и прославленным из всех граждан,

не занимавшихся военным делом, притом не только из граждан Флоренции, но и

всех других известных городов. Он превзошел всех своих современников не

только влиянием и богатством, но также щедростью и рассудительностью, и из

всех высоких качеств, благодаря которым он стал в отечестве своем первым

человеком, главным было его превосходство надо всеми в щедрости и

великолепии. Особенно выявилась эта щедрость после его кончины. Когда сын

его Пьеро захотел подсчитать перешедшее к нему имущество, оказалось, что нет

во Флоренции гражданина, которому Козимо не ссудил бы значительной