Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

IV

В то время прежняя Римская империя подчинялась следующим государям:

Зенон, царствовавший в Константинополе, повелевал всей Восточной империей;

остготы владели Мезией и Паннонией; вестготы, свевы и аланы - Гасконью и

Испанией; вандалы - Африкой; франки и бургунды - Францией; герулы и туринги

- Италией. Королем остготов стал к тому времени Теодорих, племянник

Веламира. Будучи связан дружбой с Зеноном, императором Востока, он написал

ему, что его остготы, превосходящие воинской доблестью все другие народы,

владеют гораздо меньшим достоянием и считают это несправедливым; что ему уже

невозможно удерживать их в пределах Паннонии, и, таким образом, видя, что

придется разрешить им взяться за оружие и искать новых земель, он решил

сообщить об этом императору, чтобы тот предупредил их намерения, уступив им

какие-либо земли, где существование для них было бы и более почетным, и

более легким.

209

И вот Зенон, отчасти из страха перед остготами, отчасти желая изгнать

Одоакра из Италии, предоставил Теодо-риху право выступить против Одоакра и

завладеть Италией. Тот немедленно выступил из Паннонии, оставив там

дружественных ему гепидов, явился в Италию, умертвил Одоакра и его сына,

принял по его примеру титул короля Италии и местопребыванием своим избрал

Равенну, по причинам, которые побудили еще Валентиниана сделать то же самое.
И в военных и в мирных делах Теодорих показал себя человеком

незауряднейшим: в боевых столкновениях он неизменно одерживал победу, в

мирное время осыпал благодеяниями свои города и народы. Он расселил остготов

на завоеванных землях, оставив им их вождей, чтобы те предводительствовали

ими в походах и управляли в мирной жизни. Он расширил пределы Равенны,

восстановил разрушенное в Риме и вернул римлянам все их привилегии за

исключением военных. Всех варварских королей, поделивших между собою

владения Римской империи, он держал в их границах, - одной силой своего

авторитета, не прибегая к оружию. Между северным берегом Адриатики и Альпами

он настроил земляных укреплений и замков, дабы легче было препятствовать

вторжениям в Италию новых варварских орд. И если бы столь многочисленные

заслуги не были к концу его жизни омрачены проявлениями жестокости в

отношении тех, кого он подозревал в заговорах против своей власти, как

например умерщвлением Симмаха и Боэция, людей святой жизни, память его во

всех отношениях достойна была бы величайшего почета. Ибо храбрость его и

великодушие не только Рим и Италию, но и другие области Западной Римской

империи избавили от непрерывных ударов, наносимых постоянными нашествиями,

подняли их, вернули им достаточно сносное существование.

V

И действительно, если на Италию и другие провинции, ставшие жертвой

разбушевавшихся варваров, обрушились жестокие беды, то произошло это

преимущественно за время от Аркадия и Гонория до Теодориха. Если

поразмыслить о том, сколько ущерба наносит любой рес-

250

публике или королевству перемена государя или основ управления, даже

когда они вызваны не внешними потрясениями, а хотя бы только гражданскими

раздорами, если иметь в виду, что такие пусть и незначительные перемены

могут погубить даже самую могущественную республику или королевство, - легко

можно представить себе, какие страдания выпали на долю Италии и других

римских провинций, где менялись не только государи или правительства, но

законы, обычаи, самый образ жизни, религия, язык, одежда, имена. Ведь даже

не всех этих бедствий, а каждого в отдельности достаточно, чтобы ужаснуть

воображение самого сильного духом человека. Что же происходит, когда

приходится видеть их и переживать! Все это приводило и к разрушению, и к

возникновению и росту многих городов. Разрушены были Аквилея, Луни, Кьюзи,

Пополония, Фьезоле и многие другие. Заново возникли Венеция, Сиена, Феррара,

Аквила и прочие поселения и замки, которые я ради краткости изложения

перечислять не стану. Из небольших превратились в крупные Флоренция, Генуя,

Пиза, Милан, Неаполь и Болонья. К этому надо добавить разрушение и

восстановление Рима и других то разрушавшихся, то возрождавшихся городов.
Из всех этих разрушений, из пришествия новых народов возникают новые

языки, как показывают те, на которых стали говорить во Франции, Испании,

Италии: смешение родных языков варварских племен с языками Древнего Рима

породило новые способы изъясняться. Кроме того, изменились наименования не

только областей, но также озер, рек, морей и людей. Ибо Франция, Италия,

Испания полны теперь новых имен, весьма отличающихся от прежних: так,

например, По, Гарда, острова Архипелага, чтобы не упоминать многих других,

носят теперь новые названия, представляющие собой сильнейшие искажения

старых. Людей теперь именуют не Цезарь или Помпей, а Пьетро, Джованни и

Маттео. Но из всех этих перемен самой важной была перемена религии, ибо

чудесам новой веры противостояла привычка к старой и от их столкновения

возникали среди людей смута и пагубный раздор. Если бы религия христианская

являла собой единство, то и неустройства оказалось бы меньше; но вражда

между церквами греческой, римской, равеннской, а также между еретическими

сектами и католиками многоразличным образом удручала мир. Свидетельство

этому - Африка, пострадавшая гораздо больше от приверженности ван-

211

далов к арианской ереси, чем от их врожденной жадности и свирепости.

Люди, живя среди стольких бедствий, во взоре своем отражали смертную тоску

своих душ, ибо, помимо всех горестей, которые им приходилось переносить,

очень и очень многие не имели возможности прибегнуть к помощи Божией,

надеждой на которую живут все несчастные: ведь по большей части они не знали

толком, к какому Богу обращаться, и потому безо всякой защиты и надежды

жалостно погибали.