Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

VII

Эта жажда мести известна была другим гражданам, и потому оказалось

весьма легким делом убедить мессера Бартоломео покончить с Бальдаччо одним

ударом, - утолив собственную жажду мщения и избавив республику от человека,

которого нельзя было и безопасно оставлять на службе и без ущерба уволить.

Мессер Бартоломео принял решение умертвить его и с этой целью собрал в своем

зале немало вооруженных молодых людей. Когда по обыкновению Бальдаччо явился

на площадь, чтобы договориться с правителями о своей кондотте, гонфалоньер

вызвал его к себе, и Бальдаччо, ничего не заподозрив, повиновался. Мессер

Бартоломео вышел ему навстречу и два или три

473

раза прошелся с ним по галерее перед кабинетами членов Синьории,

обсуждая условия кондотты. Затем, когда по его мнению наступил подходящий

момент и они поравнялись с комнатой, где прятались убийцы, он дал условный

сигнал: те выскочили из комнаты в галерею, умертвили беззащитного и

безоружного Бальдаччо и выбросили его труп из окна дворца в сторону таможни,

после чего перетащили его на площадь, где отрезали голову и выставили ее на

целый день на обозрение всему народу. У Бальдаччо был только один сын, всего

несколько лет назад рожденный ему женой его Анналеной, - он ненадолго

пережил отца. Лишившись и сына, и мужа, Анналена не захотела брать себе

нового мужа. Дом свой она превратила в монастырь, где к ней присоединилось

немало благородных женщин, и, запершись в нем, в святости прожила так до

скончания своих дней. Основанный ею и названный именем ее монастырь доныне

хранит и вечно хранить будет ее память.

влияние и сторонников, но власть имущим этого показалось недостаточно.

Прошло уже десять лет с начала их правления, полномочия балии кончились, и

многие граждане стали в речах своих и в действиях гораздо свободнее, чем

желательно было правителям государства. Они полагали, что если не хотят

потерять власть, необходимо получить новые полномочия и, поставив у власти

своих сторонников, нанести удар противникам. Поэтому в 1444 году они через

государственные советы созвали новую балию, которая назначила новых

магистратов, наделила очень узкий круг лиц правом составлять Синьорию,

обновила состав канцелярии реформ, заменив мессера Филиппо Перуцци другим

человеком, который действовал бы там в желательном для правящих духе. Кроме

того, изгнанным продолжили запрет на возвращение во Флоренцию, заключили в

тюрьму Джованни ди Симоне Веспуччи, лишили почетных должностей приверженцев

противной партии, в том числе сыновей Пьеро Барончелли, всех Серральи,

Бартоломео Фортини, мессера Франческо Кастеллани и многих других. Таким

образом удалось им обеспечить себе власть и влияние и принизить гордыню

противников и подозреваемых.

474

VIII

Укрепив тем самым государство и захватив его бразды, они занялись

внешними делами. Как мы уже сказали, король Альфонс перестал

покровительствовать Никколо Пиччинино, граф же, благодаря поддержке

флорентийцев, весьма усилился. Он атаковал Пиччинино у Фермо и разбил его

так основательно, что почти все войска Никколо рассеялись, а сам он с

небольшим отрядом укрылся в Монтеккьо. Там, однако же, он сильно укрепился и

защищался так успешно, что вскоре солдаты его снова вернулись к нему и

притом в таком количестве, что он смог противостоять графу, тем более, что

наступила зима и оба военачальника должны были прекратить активные действия.

Никколо в течение зимнего времени умножил численность своего войска и

получил помощь от папы и короля Альфонса. Весною между противниками вновь

начались военные действия, причем Никколо, оказавшись значительно сильнее,

довел графа до такого тяжелого положения, что он был бы совершенно

разгромлен, если бы герцог не разрушил всех планов Пиччинино. Филиппо послал

ему приглашение немедленно прибыть в Милан для чрезвычайно важных устных

переговоров. Охваченный жадным любопытством, Никколо ради каких-то

сомнительных благ упустил верную победу и, оставив сына своего Франческо во

главе войска, отбыл в Милан. Узнав об этом, граф не стал терять времени и

решил воспользоваться отсутствием Никколо. Битва разыгралась у замка Мойнте

Лора, войско Никколо потерпело поражение, а сам Франческо был захвачен в

плен. Никколо, явившись в Милан и убедившись в вероломстве герцога, получил

там известие о разгроме и пленении сына и умер с горя в том же 1445 году.

Было этому полководцу, более искусному в военном деле, чем счастливому,

шестьдесят четыре года. После него остались два сына, Франческо и Якопо, но

они были гораздо менее умелыми и еще более несчастливыми, чем их отец. Таким

образом, войска, получившие выучку у Браччо, можно сказать, перестали

существовать, а войско графа Сфорца, которому неизменно благоприятствовало

счастье, обретало все большую славу. Папа, видя, что войска Никколо разбиты,

а самого его нет в живых, и уже не надеясь на помощь короля Арагонского,

стал искать замирения с графом, и при посредничестве Флоренции мир был

заключен на тех условиях, что папе остались из владений в Марке лишь Озимо,

Фабриано и Риканати, все же прочее перешло к графу.

475

IX

После замирения в Марке вся Италия наслаждалась бы миром, если бы не

нарушали его болонцы. В Болонье имелись две могущественные семьи - Каннески

и Бентивольи; последних возглавлял Аннибале, первых - Баттис-та. Чтобы иметь

побольше доверия друг к другу, они заключали между собою частые брачные

союзы; но известно, что людям, охваченным одними и теми же честолюбивыми

замыслами, легче вступать в родство друг с другом, чем в дружбу. После

изгнания Франческо Пиччинино Аннибале Бентивольо добился вступления Болоньи

в союз с Флоренцией и Венецией. Баттиста, со своей стороны, зная, как

желательно герцогу завладеть этим городом, тайно сговорился с ним об

умерщвлении Аннибале и о передаче Болоньи под его власть. Уговорившись

насчет того, как это сделать, 25 июня 1445 года Баттиста со своими людьми

напал на Аннибале, убил его, и затем они стали бегать по улицам города,

возглашая имя герцога. Комиссары Венеции и Флоренции, находившиеся тогда в

Болонье, при первых же признаках мятежа удалились в свои дома, но вскоре им

стало известно, что народ не только не на стороне убийц, а, напротив,

собирается с оружием на площади, громко сокрушаясь о смерти Аннибале. Тогда

к ним возвратилось мужество; они со всеми, кто при них находился,

присоединились к народу и, собравшись с силами, напали на сторонников

Каннески, одних перебили, а других выгнали из города. Баттиста не успел

бежать, но не был в числе убитых. Он скрылся у себя дома, где спрятался в

погребе для хранения зерна. Враги искали его весь день и, будучи уверены в

том, что он не уходил из города, до того запугали его слуг, что один из

мальчиков указал им, где скрывается хозяин. Его вытащили оттуда еще в полном

вооружении и сперва умертвили, а затем протащили труп по улицам и сожгли.

Так, влияния герцога оказалось достаточно, чтобы затеять дело, но его силы

не подоспели вовремя, чтобы его поддержать.