Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик



бет160/212
Дата16.06.2016
өлшемі3.37 Mb.
#140327
1   ...   156   157   158   159   160   161   162   163   ...   212

497

ля Франции; о графе никто не заикнулся - настолько сильным было еще

негодование, которое он вызвал против себя. Однако ни к какому соглашению

они прийти не смогли, и тогда Гаспарре да Викомеркато первым назвал графа.


Он принялся обстоятельно доказывать, что если миланцы хотят избавиться

от тягот войны, обращаться надо только к графу, ибо народу миланскому нужен

скорый и верный мир, а не длительная надежда на какую-то будущую подмогу. Он

даже оправдывал действия графа и обвинял Венецию, а также все другие

итальянские государства, которые - одни из-за своего честолюбия, другие по

своекорыстию - не давали Милану быть свободным. Раз уж от свободы надо

отказаться, ее следует отдать в такие руки, которые способны защитить

миланцев, так чтобы от подчинения возник хотя бы мир, а не еще худшие

бедствия и более гибельная война.
Выслушали его с достойным удивления вниманием, и едва он кончил, все

единогласно крикнули, что надо призвать графа, и тотчас же назначили

Гаспарре послом к Сфорца для приглашения его в город. Таким образом, по

народному волеизъявлению Гаспарре отправился к графу с этой счастливой и

радостной для него вестью. Граф принял ее с величайшим удовлетворением и,

вступив 26 февраля 1450 года в Милан как его государь, был, к удивлению,

принят с живейшим изъявлением радости теми, кто совсем недавно с такой

ненавистью поносил его.



XXV


Когда известия обо всех этих событиях дошли до Флоренции, послам,

находившимся в дороге, дано было указание продолжать поездку, однако уже не

для того, чтобы вести переговоры с графом, а для того, чтобы поздравить с

победой герцога. Послы эти приняты были новым герцогом с честью и осыпаны

знаками его внимания, ибо он знал, что против мощи Венеции нет у него более

верных и доблестных союзников, чем флорентийцы, каковые, уже не страшась

дома Висконти, понимали, что теперь им предстоит бороться против

объединенных сил арагонцев и венецианцев. Арагонские короли Неаполя были их

врагами, ибо хорошо знали о дружеском расположении, которое флорентийский

народ неизменно питал к француз-

498


скому королевскому дому. Венецианцы же понимали, что прежний страх

Флоренции перед Висконти превратился в новый уже перед ними, и, хорошо

помня, как яростно враждовала она тогда с Висконти, опасались того же для

себя и желали ее гибели. По этой причине новый герцог охотно сблизился с

флорентийцами, а венецианцы объединились с королем Альфонсом против общего

врага. Они обязались одновременно взяться за оружие с тем, чтобы король

двинулся против Флоренции, а венецианцы против герцога, с которым они

рассчитывали легко справиться, ибо государем он стал совсем недавно и можно

было надеяться, что он не сможет удержаться ни с помощью одних своих сил, ни

даже с помощью союзников.
Однако союз между Флоренцией и Венецией продолжал существовать, а

король после военных действий у Пьомбино с флорентийцами замирился. Поэтому

Венеция и король считали возможным нарушить мир лишь после того, как для

воины найдется благовидный предлог. Оба государства отправили во Флоренцию

послов, которые от имени короля и венецианского правительства заявили, что

соглашение между ними заключено отнюдь не для того, чтобы кому-либо

угрожать, а исключительно в целях обороны. Венецианский посол, кроме того,

жаловался, что Флоренция разрешила Алессандро Сфорца, брату герцога, пройти

с войском через Луниджану в Ломбардию и содействовала помощью и советом при

заключении соглашения между герцогом и маркизом Мантуанским. Посол

утверждал, что это направлено против интересов Венеции и не соответствует

существующим между Флоренцией и Венецией добрым отношениям, и дружественно

обращал внимание флорентийцев на то, что наносящий неосновательно обиду

может ожидать вполне обоснованного воздаяния, а нарушающий мир должен

ожидать войны.
Синьория поручила Козимо ответить венецианскому послу, и тот произнес

пространную, весьма рассудительную речь. Он напомнил обо всех услугах,

оказанных Флоренцией Венецианской республике, перечислил все, чем Венеция

завладела с помощью флорентийских денег, солдат и советов, заявил, что как

дружба между их республиками возникла по почину Флоренции, так никогда по ее

почину не начнется между ними вражда, что, будучи всегда сторонниками мира,

флорентийцы глубоко одобряют

499

договор между Венецией и королем, если он действительно заключен ради

мира, а не ради войны; Флоренция действительно удивлена упреками Венеции и

тем, что республика столь могущественная придает такое значение пустякам. Но

даже если бы об этих вещах стоило говорить, они только показывают, что

проход через флорентийские владения свободен для всех, а герцог имеет право

и возможность сговариваться с Мантуей без флорентийской помощи и советов.

Поэтому у Флоренции есть, видимо, основания опасаться, что в этих претензиях

Венеции имеется некое скрытое жало, и будь это действительно так, то всякий

сможет убедиться, что если дружить с Флоренцией выгодно, то враждовать с ней

опасно.

XXVI


Сперва все эти дела обошлись благополучно и, казалось, послы удалились

в полном удовлетворении. Однако договор между Венецией и королем и их

поведение вообще у флорентийцев и герцога вызывали скорее опасение новой

войны, чем надежду на прочный мир. Поэтому флорентийцы теснее сблизились с

герцогом, а между тем обнаружились и враждебные намерения Венеции, ибо она

вступила в соглашение с Сиеной и изгнала всех флорентийцев и всех подданных

Флоренции из своих владений. Немного времени спустя так же поступил и король

Альфонс с полным пренебрежением к заключенному за год перед тем миру, и не

только безо всякой причины, но даже без малейшего повода. Венецианцы

попытались перетянуть на свою сторону Болонью: они вооружили болонских

изгнанников, усилили их своими отрядами, и те ночью проникли в город через

сточные трубы. Об их появлении узнали только тогда, когда сами они подняли

крик. Услышав шум, Санти Бентивольо вскочил с постели и узнал, что город в

руках мятежников. Хотя многие советовали ему бежать и спасти хотя бы свою

жизнь, поскольку все равно ему не удастся спасти государство, он тем не

менее решил бросить вызов судьбе, взялся за оружие, вдохнул мужество в своих

сторонников и, возглавив отряд, состоящий из близких его друзей, напал на

группу мятежников, разгромил их, перебил большую часть, а прочих выгнал из

города. Так что теперь все могли убедиться, что он действительно самый

настоящий Бентивольо.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   156   157   158   159   160   161   162   163   ...   212




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет