Никколо Макиавелли. Государь: сочинения ocr: Ихтик

99

В заключение повторю, что государь может не опасаться заговоров, если

пользуется благоволением народа, и наоборот, должен бояться всех и каждого,

если народ питает к нему вражду и ненависть. Благоустроенные государства и

мудрые государи принимали все меры к тому, чтобы не ожесточать знать и быть

угодными народу, ибо это принадлежит к числу важнейших забот тех, кто

правит.
В наши дни хорошо устроенным и хорошо управляемым государством является

Франция. В ней имеется множество полезных учреждений, обеспечивающих свободу

и безопасность короля, из которых первейшее - парламент с его полномочиями.

Устроитель этой монархии, зная властолюбие и наглость знати, считал, что ее

необходимо держать в узде; с другой стороны, зная ненависть народа к знати,

основанную на страхе, желал оградить знать. Однако он не стал вменять это в

обязанность королю, чтобы знать не могла обвинить его в потворстве народу, а

народ - в покровительстве знати, и создал третейское учреждение, которое, не

вмешивая короля, обуздывает сильных и поощряет слабых. Трудно вообразить

лучший и более разумный порядок, как и более верный залог безопасности

короля и королевства. Отсюда можно извлечь еще одно полезное правило, а

именно: что дела, неугодные подданным, государи должны возлагать на других,

а угодные - исполнять сами. В заключение же повторю, что государю надлежит

выказывать почтение к знати, но не вызывать ненависти в народе.

императоров противоречит высказанному здесь мнению. Я имею в виду тех

императоров, которые, прожив достойную жизнь и явив доблесть духа, либо

лишились власти, либо были убиты вследствие заговора. Желая оспорить

подобные возражения, я разберу качества нескольких императоров и докажу, что

их привели к крушению как раз те причины, на которые я указал выше. Заодно я

хотел бы выделить и все то наиболее поучительное, что содержится в

жизнеописании императоров - преемников Марка-философа, вплоть до Максимина,

то есть Марка, сына его Коммода, Пертинакса, Юлиана, Севера, сына его

Антонина Каракаллы, Макрина, Гелиогабала, Александра и Максимина.

100

Прежде всего надо сказать, что если обыкновенно государям приходится

сдерживать честолюбие знати и необузданность народа, то римским императорам

приходилось сдерживать еще жестокость и алчность войска. Многих эта

тягостная необходимость привела к гибели, ибо трудно было угодить

одновременно и народу, и войску. Народ желал мира и спокойствия, поэтому

предпочитал кротких государей, тогда как солдаты предпочитали государей

воинственных, неистовых, жестоких и хищных - но только при условии, что эти

качества будут проявляться по отношению к народу, так чтобы самим получать

двойное жалованье и утолять свою жестокость и алчность.

дано - врожденными свойствами или старанием - внушить к себе такое почтение,

чтобы удержать в повиновении и народ, и войско. Большая часть императоров -

в особенности те, кто возвысился до императорской власти, а не получил ее по

наследству, - оказавшись меж двух огней, предпочли угождать войску, не

считаясь с народом. Но другого выхода у них и не было, ибо если государь не

может избежать ненависти кого-либо из подданных, то он должен сначала

попытаться не вызвать всеобщей ненависти. Если же это окажется невозможным,

он должен приложить все старания к тому, чтобы не вызвать ненависти у тех,

кто сильнее. Вот почему новые государи, особенно нуждаясь в поддержке,

охотнее принимали сторону солдат, нежели народа. Но к в этом случае терпели

неудачу, если не умели внушить к себе надлежащего почтения.

Александра, - склонных к умеренности, любящих справедливость, врагов

жестокости, мягких и милосердных, двоих постигла печальная участь. Только

Марк жил и умер в величайшем почете, ибо наследовал императорскую власть

iure hereditario [1] и не нуждался в признании ее ни народом, ни войском.

Сверх того, он внушил подданным почтение своими многообразными

добродетелями, поэтому сумел удержать в должных пределах и народ, и войско и

не был ими ни ненавидим, ни

101

презираем. В отличие от него Пертинакс стал императором против воли

солдат, которые, привыкнув к распущенности при Коммоде, не могли вынести

честной жизни, к которой он принуждал их, и возненавидели его, а так как к

тому же они презирали его за старость, то он и был убит в самом начале

своего правления.

Здесь уместно заметить, что добрыми делами можно навлечь на себя

ненависть точно так же, как и дурными, поэтому государь, как я уже говорил,

нередко вынужден отступать от добра ради того, чтобы сохранить государство,

ибо если та часть подданных, чьего расположения ищет государь, - будь то

народ, знать или войско, - развращена, то и государю, чтобы ей угодить,

приходится действовать соответственно, и в этом случае добрые дела могут ему

повредить. Но перейдем к Александру: кротость его, как рассказывают ему в

похвалу, была такова, что за четырнадцать лет его правления не был казнен

без суда ни один человек. И все же он возбудил презрение, слывя чересчур

изнеженным и послушным матери, и был убит вследствие заговора в войске.
В противоположность этим троим Коммод, Север, Антонин Каракалла и

Максимин отличались крайней алчностью и жестокостью. Угождая войску, они как

могли разоряли и притесняли народ, и всех их, за исключением Севера,

постигла печальная участь. Север же прославился такой доблестью, что не

утратил расположения солдат до конца жизни и счастливо правил, несмотря на

то что разорял народ. Доблесть его представлялась необычайной и народу, и

войску: народ она пугала и ошеломляла, а войску внушала благоговение, и так

как все совершенное им в качестве нового государя замечательно и достойно

внимания, то я хотел бы, не вдаваясь в частности, показать, как он умел

уподобляться то льву, то лисе, каковым, как я уже говорил, должны подражать

государи.
Узнав о нерадивости императора Юлиана, Север убедил солдат,

находившихся под его началом в Славонии, что их долг идти в Рим отомстить за

смерть императора Пертинакса, убитого преторианцами. Под этим предлогом он

двинул войско на Рим, никому не открывая своего намерения добиться

императорской власти, и прибыл в Италию прежде, чем туда донесся слух о его

выступлении. Когда он достиг Рима, Сенат, испугавшись, провозгласил его

императором и приказал убить Юлиана. Однако на