Новая философская энциклопедия в четырех томах научно-редакционный совет

ГЕННАДИЙ СХОЛАРИЙ, мирское имя-Георгий (Γεννάδιως Σχολάριος, Γεώργιως Σχολάριος) (род. между 1400—05, Константинополь—ум, после 1472, монастырь Иоанна Предтечи Меникия, ок. г. Серры)—византийский богослов, патриарх Константинополя Геннадий II в 1454—56, 1463 и 1464—65. Учился у ревнителя православия Марка Евгеника, у гуманистов Иоанна Хортасмена и Иосифа Вриенния; изучал право, логику и физику в Константинополе. Около 1438 становится дидаскалом (учителем), синклитиком и «вселенским» судьей. Участвовал в Ферраро-Флорентийском соборе (1438—39), приняв проуниатскую сторону, был секретарем императора Иоанна VIII Палеолога; однако около 1444 становится активным противником церковной унии и проводником идей Марка Евгеника—лидера антилатинской партии. Смещенный в 1446—47 с официальных постов, стал монахом (около 1450) Харсианитского монастыря. Знал латынь, восхищался западноевропейской схоластикой, особенно трудами Фомы Аквинского, которые переводил и комментировал. Написал страстную речь в защиту Аристотеля, подвергавшегося нападкам со стороны Георгия Гемиста Шифона. Автор комментариев к «Физике» и «Логике» Аристотеля, сочинениям Порфирия. Пытался выработать синтез учения Фомы Аквинского и православной догматики. Автор трактатов о божественном Провидении, о предназначении, о происхождении человеческой души, полемических сочинений против иудеев и мусульман, а также небольших аскетических и экзегетических произведений, гомилий («Бесед»), литургических стихов, надгробных речей, опровержения языческого гуманизма Плифона и др.

Соч.: MPG, t. 160; Petit L., Siderides X. A., Jugie M. Oeuvres complètes de George (Gennadios) Scolarios, vol. I—VIII. P., 1928-1936. Лит.: Медведев И. П. Византийский гуманизм XIV—XV вв., СПб., 1997, с. 44—61; Gass W. Gennadios und Pletho. Aristotelismus und Platonismus in der griechischen Kirche. Breslau, 1844; Jugie M. La polémique de George Scholarios contre Plethon.—
M. В. Бибиков

ГЕНОН (Guenon) Рене (15 ноября 1886, Блуа, Франция Ρ января 1951, Каир)—французский мыслитель, представитель т. н. философии традиционализма, историософ, толкователь эзотерических доктрин. Окончил католический коллеж в Блуа, получив степень бакалавра философии. Переехав в 1904 в Париж, сблизился с оккультистами (Папюс, Седир и др.), но вскоре порвал с ними. Учения этих «неоспиритуалистических» школ охарактеризовал как «мешанину из плохо переваренных каббалистических, неоплатонических и герметических понятий, с грехом попо-

Обращение Генона в ислам не было ни экстравагантной выходкой, ни намеренным отступничеством от веры отцов: к смене религии его побудило осознание того, что христианство, сохранив внешнюю форму своих догматов и обрядов, превратилось в экзотерическую и чисто религиозную традицию. Крещение, по мнению Генона, стало виртуальным обрядом, не ведущим к «духовной реализации» — закреплению и развитию воспринятых во время этого таинства духовных влияний. Возможность такого рода «реализации» сохранилась лишь во «внутренних», эзотерических школах восточных традиций, к которым Генон относит ислам. Необходимое условие не только познания, но и подлинного бытия—приобщение посредством инициации к «первозданной» традиции, восходящей, в конечном счете, к «первому из пророков» — праотцу человечества—Адаму. Согласно Генону, «традицию нельзя изобрести или создать искусственно». Он не считал себя ни философом, ни создателем нового учения, а всего лишь глашатаем и толкователем извечных истин, преданных забвению на Западе и сохранившихся лишь на Востоке. Этот комплекс традиционных истин Генон именовал «метафизикой», сущностно неизменным знанием нечеловеческого происхождения, которое превосходит и отменяет любые философские и научные доктрины, являющиеся, по сути дела, ограниченными и близорукими человеческими измышлениями. Равным образом, «метафизика» выше всех религий, которые можно считать ее адаптациями, если не извращениями. «Метафизику», утверждает Генон, нельзя отождествлять и с онтологией, учением о наиболее общих законах бытия, ибо «бытие есть лишь проявление небытия и содержится в нем в потенциальном виде». Взятые вкупе небытие и бытие составляют «вселенскую возможность», которая последовательно проявляется в этих двух своих аспектах, подобных чередованию дня и ночи, вдоха и выдоха. Общий ход проявления состоит в движении от чистой духовности, равнозначной чистому небытию, к окончательному низвержению в материю, в которой находят свое воплощение самые низменные и даже зловещие возможности проявления. Процесс неуклонного «оплотнения» (или «солидификации») Вселенной, превращения «качества в количество» распространяется на все мыслимые объекты бытия,—утверждается в центральной работе Генона «Царство количества и знамения времени» (Le Règne de la Quantité et les Signes des Temps, 1945; рус. пер. 1994). «Земной рай» превращается в каменный, кристаллический, а затем и металлический ад; в области обществен

ных отношений теократия последовательно сменяется монархией, демократией и охлократией; в сфере мысли происходит постепенное помрачение или «оккультация» высших принципов, которые со временем становятся недоступными для большинства людей. В соответствии с общим ходом вселенского проявления, ведущего от Единого к множественности, сама первозданная Традиция распадается на ряд отдельных и на первый взгляд независимых одна от другой форм, теряющих свой «эзотерический» характер и приобретающих характер «религиозный». Этой теме посвящена одна из самых блестящих работ Генона «Царь мира» (Le Roi du Monde, 1927; рус. пер. 1993). Однако традиционный дух не может погибнуть, ибо находится вне изменения и смерти. Но он может полностью покинуть этот мир, и в этом случае свершится настоящий «конец света». «Тогда вся сакральная доктрина сомкнется как в раковине или ковчеге, из которых она появится во всей своей полноте только на заре нового мира» («La Crise du Monde moderne», 1927— «Кризис современного мира»; рус. пер. 1991).

Соч.: Autorité spirituelle et pouvoir temporel, 1929; Эзотеризм Данте.—«ФН», 1991, № 8; Духовное владычество и мирская власть.— «Волшебная гора», 1997—98, № 6—7; Восточная метафизика.— Там же, 1995, № 3; Великая триада.—Там же; Заметки об инициации (фрагм.).-Там же, 1996, № 5; Заметки о христианском эзотеризме (фрагм.).-Там же, 1996, № 4; Символы священной науки. М., 1997.

Лит.: Штепа В. Инверсия. Петрозаводск, 1998; Стефанов Ю. Рене Генон и философия традиционализма.— «ВФ», 1991, № 4; Дугш А. Пророк золотого века.— В кн.: Генон Р. Кризис современного мира. М., 1991; Стефанов Ю. Не заблудиться по пути в Шамбалу.—сВФ», 1993. № 3; Он же. Рене Генон, великий суфий. — «Наука и религия», 1994, M» 8; Ключников С. Символика и наследие «каирского отшельника».—В кн.: Генон Р. Символы священной науки. М., 1997; Стефанов Ю. Рыцарь традиции.—«Литературное обозрение», 1994. № 3; Chacomac P. La vie simple de René Guenon. P., 1948; Scran P. René Guenon. P., 1964.

Ю. H. Стефанов

ГЕНРИХ ГЕНТСКИЙ (Henricus de Gandavo) (ум. 29 июня 1293, Гент) — средневековый бельгийский теолог и философ-схоласт августинианского направления. Преподавал в Парижском университете (1276—92). Почетный титул — «общепризнанный учитель» (doctor solemnis). Ассимилируя идеи Аристотеля, Авиценны (Ибн Сины) и др., Генрих в то же время критиковал греко-арабский детерминизм, исходя из концепции божественного всемогущества. Разрабатывал априорное, «метафизическое» доказательство существования Бога, опирающееся на понятие самодовлеющего, несотворенного бытия, бытия абсолютно необходимого в том смысле, что оно не может не существовать. Согласно Генриху, божественные идеи — это знание Богом своей сущности и вместе с тем знание всего, что может быть сотворено. Поскольку Бог знает идеи как сущности могущих быть сотворенными вещей, эти сущности имеют сущностное бытие (esse essentiae) в божественном разуме. Когда вещи сотворены и существуют актуально. Бог знает также и бытие, которое они имеют вне его,—«бытие существования» (esse existentiae). Реально тождественные сущность и существование различаются в них по их отношению к божественному разуму как формальной и к божественной воле как производящей первопричине. Индивидуация

Соч.: Opera omnia, t. l. Leuven—Leiden, 1979; Quodlibeta, 1.1—2. Pansus, 1518 (герг. Louvain, 1961); Summa quaestionum ordinarium, t. 1—2. Pansus, 1520 (repr. St. Bonaventure. N. Y., 1953).

Лит.: Braun R. Die Erkenntnislehre Heinrichs von Gent. Freiburg (Schweiz), 1916; Paulus l. Henri de Gand, Essai sur les tendances de sa métaphysique. P., 1938; Bettoni E. Il processo astrattivo nella concezione di Enrico di Gand. Mil., 1954; Dudak R. Poglady filozoficzne Heiiryka a Gandawy.—«Studia mediewistyczne», t. 21, z. l. Wroclaw etc., 1981.

M. А. Гарнцев

ГЕНЦЕН (Gentzen) Герхард (24 ноября 1909, Грейфсвальд, Померания— 4 августа 1945, Прага)—немецкий математик и логик. Детство провел и учился в начальной школе на о. Рюнген в Балтийском море. В 1920 переехал с матерью (отец погиб в 1-й мировой войне) в Страслунд. Окончив местную гимназию с высшим знаком отличия, получил стипендию немецкого студенческого фонда, позволившую ему продолжить академическое образование. После двух семестров учебы в Грейфсвальдском университете, 22 апреля 1929 был принят в Гетгингенский университет, в котором занимался два семестра, затем один семестр—в Мюнхене, один—в Берлине и снова вернулся в Геттинген, где работал под руководством Г. Вейля. Летом 1933 получил докторскую степень по математике. После недолгого перерыва в научной работе, связанного с ухудшением здоровья, Генцена снова приглашают в Геттинген в качестве ассистента Гильберта, там он работал и после ухода последнего на пенсию. В начале 2-й мировой войны был призван в армию, но через два года демобилизован по болезни. После выздоровления вернулся в Гетгингенский университет, где в 1942 получил степень доктора философии. Осенью 1943 по приглашению директора Математического института Немецкого университета в Праге Генцен занял должность доцента этого универси

тета и преподавал до 5 мая 1945, когда был арестован новыми властями. Скончался в Праге в тюремной камере 4 августа 1945.

Генцен работал в основном в русле фанатизма в математике. Его научные интересы относятся к области математической логики и оснований математики. Его труды, опубликованные в 1932—34, посвящены анализу логических выводов, доказательству непротиворечиво™ элементарной теории чисел и простой теории типов, а также анализу соотношения между интуиционистской и классической арифметикой, понятию бесконечности в математике и проблеме существования независимых аксиом для бесконечных систем предложений. Наибольший вклад Генцен внес в доказательств теорию. Самой известной его работой является «Исследование логических выводов» (1935, рус. пер. 1967), в которой представлены новые формы построения классической и интуиционистской логик в виде систем натурального вывода и исчислений секвенций, а также фундаментальный результат современной математической логики—доказана теорема об устранении сечения (элиминаштнная теорема). Фактически, эта работа положила начало новому направлению в теории доказательств. Глубокие и методологически перспективные идеи Генцена, относящиеся к понятиям доказуемости и недоказуемости в математике и логике, к способам обоснования непротиворечивости формальных теорий, стимулировали множество новых исследований по основаниям математики и связанных с этим фундаментальных философских проблем. По свидетельству одного из его друзей, Генцен незадолго до своей смерти выражал полную уверенность в том, что может представить доказательство непротиворечивости математического анализа.

Соч.; Über die Existenz unabhängiger Axiomensysteme zu unendlichen Satzsystemen.—«Mathematische Annalen», 107 (1932); Über das Verhältnis zwischen intuitionistischer und Klassischer Arithmetik. Galley Proof.—Ibid. (1933), received on 15lh March 1933; Untersuchungen über das logische Schliessen.—«Mathematische Zeitschrift», (1935); Die Widerspruchsfreiheit der reinen Zahlentheorie.—«Mathematische Annalen», 112 (1936); Appendix: Galley Proof.—Ibid. (1935), received n 1th August 1935; Die gegenwärtige Lage in der mathematischen Grundlagenforschung.—Forschungen zur Logik und zur Grundlegung der exakten Wissenschaften, New Series, N 4, Lp. (Hirzel), (1938); Neue Fassung des Widerspruchsfreiheitsbeweises fiir die reine Zahlentheorie.— Ibid.; Collected Papers of Gerhard Gentzen, ed. by M. E. Szabo. Studies in Logic and the Foudations of Mathematics. Amst.— L., 1969; Исследования логических выводов.— В кн.: Математическая теория логического вывода. М., 1967; Непротиворечивость чистой теории чисел.—Там же; Новое изложение доказательства непротиворечивости для чистой теории чисел,—Там же.

П. И. Быстрое

ГЕОМЕТРИЧЕСКИЙ МЕТОД в философии (вернее геометрический способ—mos geometricus или геометрический порядок—ordo geometricum) — форма наиболее экономного системного изложения философской проблематики (прообразом метода послужили «Начала» Евклида), характерная для рационализма 17 в. Впервые применен Декартом в конце его «Вторых возражений» против своих же «Размышлений о первой философии» (Декарт. Соч., т. 2. M., 1994, с. 127—134); он сначала дает определения мышления, идеи, субстанции и других понятий своей метафизики, затем следуют «постулаты» и «аксиомы», «предпосылки», «королларий» (добавление, вывод) и «доказатель-

Геополитика исследует географическое пространство и общества исключительно с целью политического проектирования, а часто через его посредство. Суть деятельности геополитика в том, что из массы разнородных данных он выстраивает такие образы географических ансамблей, которым в данный исторический момент может быть придан актуальный политический смысл. Обычно эта деятельность изыскивает способы преобразования географических явлений—регионов—в явления политические: государ

ства, союзы, буферные зоны, конфликтные системы и т. п. Но кругу интересов геополитики принадлежат также технологии низведения политических образований до уровня «чистой географии», включая и переработку государств в «населенные территории», «проблемные зоны», открытые перепланировкам.

Условно в когнитивном аппарате геополитики выделяются два блока: во-первых, блок геополитической имагинации, порождающий политически заряженные географические образы (отношения континента с океаном или континентальной сердцевины—хартленда—с приморьем; роль Евро-Азии как мирового острова, вокруг которого организуется ойкумена; взаимодействие леса и степи в сердцевине этого материка; столкновение цивилизаций и т. п.), а во-вторых, геостратегический блок, переводящий эти смыслообразы в практические цели и задачи для разных субъектов мировой политики.

Геополитические доктрины можно типологизировать, исходя из того политического отношения, которое ими по преимуществу вкладывается в их проекты. Всего таких отношений три: конкуренция, доминирование и кооперация. К примеру, у английского геополитика X. Маккиндера стержневым в его построениях был мотив соперничества — конкуренции мировых политических сил. Он выражался в текстах Маккиндера то в виде задачи для евроазиатского приморья—консолидироваться, чтобы уравновесить мощь хартленда, т. е. России (1904), то в виде состязания западных держав за контроль над Восточной Европой как ключа к хартлевду и к евроазиатскому лидерству (1919). Иное отношение — отношение доминирования — подчинения, планомерного «обустройства» крупных мировых регионов—типично для немецкой геополитики («геополитика панидей» К. Хаусхофера), а во многом и для американской. Так, оно преобладает в созданной Н. Спайкменом доктрине контроля США над приморьем-римлендом Евро-Азии (1942), в трудах Р. Страуса-Хюпе, 3. Бжезинского и др., даже в теории «столкновения цивилизаций» Э. Хантингтона, поскольку она трактует пространство каждой цивилизации как область законной гегемонии для некой «ядровой» державы данного сообщества государств и этим прямо смыкается с германской «геополитикой панидей». Наконец, во французской школе геополитики, основанной П. Видаль де ла Блашем, как и в русской геополитической мысли, что идет от евразийцев П. Н. Савицкого и Н. С. Трубецкого, разрабатывался мотив кооперации, соединения взаимодополнительных хозяйственных потенциалов и образов жизни.

Многие историки и оппоненты геополитики связывают ее становление с империализмом нач. 20 в. Эта связь реальна, но понимается обычно неправильно. К началу 1900 мир был в основном разбит на империи евроатлантических держав, разбросанные кусками по разным частям света и своей территориальной закрытостью укрупненно воспроизводящие обособленность национальных метрополий. Будущее такого империализма порождало в 1-ю треть 20 в. массу догадок: К. Каутский предсказывал «ультраимпериализм всемирного картеля», В. И. Ленин — прорывы революций в «слабых звеньях» разделенного мира, А. Бергсон — космополитическое «открытое общество» духовной элиты, регулирующее запросы «закрытых» государств. Становящаяся геополитика внесла в дискуссию об империализме свой вклад, постулируя

Геополитика начала 20 в. не предвидела, что западные общества смогут перейти от раздела регионов Юга и сплошного территориального контроля над ними к «точечному» и демонополизированному задействованию их ресурсов. Но она оказалась права, когда предполагала в «больших пространствах», или «больших формах жизни», будущие основные величины мировой политики. Во 2-й пол. 20 в. блок НАТО, охвативший оба берега Северной Атлантики, объединенная Европа, экономический союз НАФТА, американо-японский блок (Америппоника)—являют собою типичные гроссраумы, которые выступают опорными структурами постколониального миропорядка среди политически более рыхлых пространств.

Геополитика как мировидение и род занятий отмечена двойственностью прагматической фокусировки, что видно из различных определений ее задач по Маулю и Паркеру. Один ее фокус—интересы государства как «географического организма», а другой—идея проникнутого единым политическим заданием «большого пространства». Если для геополитики главным фокусом служит судьба государства, то в «большом пространстве» она может видеть территориальный ореол «ядровой» державы и, по-колониалистски, преимущественное жизненное пространство ее народа. Если же геополитика фокусируется на «большом пространстве» как самоценности, она способна оборачиваться разновидностью политического идеализма, «политики идеалов, а не интересов», призывая государства и народы жертвовать своим суверенитетом в пользу суверенитета гроссраума. Впрочем, такой «идеализм» бывает в ладу с прагматизмом регионалистской геоэкономики конца 20 в.—направления в геополитика, которое по соображениям экономической стратегии готово дробить национальные пространства и склеивать новые объединения из регионов разных государств.

В конечном счете, интеллектуальное конструирование или деконструкция геополитических целостностей, приписывание им субъектности или ее отрицание работают на внесение соответствующего сознания в человеческие сообщества данных территорий. Поэтому в зависимости от того, делает ли геополитика своим основным фокусом государство либо иные типы образований, способные поглощать или распылять конкретные государства, она служит утверждению одних политических лояльностей и дискредитации других. Лит.: Савицкий П. Н. Континент Евразия. М., 1997; Хантингтон Э. Столкновение цивилизаций,—«Полис», 1994, № 1; Parker G. Western Geopolitical Thought in the Twentieth Century. L., 1985; Dorpalen A. The World of General Haushofen Geopolitics in Action. N. Y., 1942.