Обольщения для достижения

Оборотная сторона

Безупречная развязка

Однажды в дождливый день непогода помешала им отправиться на обычную прогулку. Он направлялся в гостиную, но увидел, как госпожа де Турвель входит в свою комнату, и окликнул ее; впервые она пригласила и его войти. Вальмон сел с ней рядом; разумеется, он возобновил разговор о своей любви. Она слабо запротестовала, казалось, силы оставляют ее. Он взял ее за руку; она позволила своей руке задержаться в его ладонях. Голос ее задрожал, а когда она взглянула на него, то сердце его радостно затрепетало — то был нежный, любящий взгляд. Она пыталась что-то сказать: «Что же, да, я...», но вдруг, не закончив фразы, упала в его объятия. Вальмон, однако, сдержался, не воспользовавшись этим мгновением слабости. Она упала перед ним на колени, плач перешел в рыдания. Она умоляла его помочь ей, сделав решительный шаг: уйти из ее комнаты, оставить ее одну прежде, чем случится нечто ужасное. Он так и сделал. А наутро ему сообщили неожиданную новость: среди ночи госпожа де Турвель внезапно покинула замок и отбыла домой, сказавшись больной.

Вальмон не последовал за ней в Париж. Вместо этого он остался в замке, но позаботился, чтобы президентше стало известно о происшедших с ним переменах: он поздно встает, изменяя своему привычному распорядку, он погружен в себя, кажется бледным и утомленным, а глаза его полны тоски. Теперь он ежедневно ходил в домашнюю часовню, не пропуская ни одной мессы, а после часы напролет бесцельно слонялся по замку. Он знал наверняка, что хозяйка замка сообщит обо всем этом президентше. Затем он написал в Париж знакомому священнику с просьбой передать госпоже де Турвель, что он твердо намерен исправиться и изменить свою жизнь. Он умолял ее об одном, последнем свидании, чтобы проститься и вернуть письма, которые она написала ему за последние несколько месяцев. Согласие на встречу было получено также через священника, и, прибыв в Париж, Вальмон снова оказался наедине с президентшей, вечером, в ее доме.

Он застал госпожу де Турвель в крайнем волнении; бедняжка вся дрожала, избегая смотреть ему в глаза. Они обменялись ничего не значащими словами, обычными любезностями, но затем тон Вальмона неожиданно изменился: он упрекал ее в жестокости к нему, в том, что она явно решила сделать его несчастным. Что ж, всему конец, они расстанутся навсегда, ведь она хочет именно этого. Госпожа де Турвель возражала, оправдывалась: она замужем, у нее нет выбора. Вальмон смягчил тон, от упреков он перешел в свою очередь к оправданиям и лести: прежде ему не приходилось испытывать столь сильных чувств, он и теперь едва сдерживается. И все же он никогда не причинит ей вреда. С этими словами Вальмон положил на стол все написанные ею письма.

Госпожа де Турвель приблизилась, вид писем всколыхнул в ее сердце воспоминания обо всех перипетиях их отношений, взволновав до глубины души. Она полагала, что решение покончить с распутной жизнью принято им добровольно, проговорила она с беспокойством в голосе. Отнюдь не добровольно, отвечал он, а из-за того, что она отвергла его. И с этими словами он вдруг оказался рядом, совсем близко, и обнял ее. Она не противилась. «Обожаемая! — с горечью проговорил он.— Вы и не догадываетесь, до какой степени сильна моя любовь к вам! Никогда вам не узнать, как я боготворил вас, насколько это чувство было мне дороже самой жизни! Живите же в мире и блаженстве, да будут ваши дни полны тем самым счастьем, которого вы лишили меня!» Затем он выпустил ее из объятий и повернулся, чтобы уйти.

Внезапно госпожа де Турвель вскочила. «Выслушайте же меня, я настаиваю»,— сказала она, хватая его за руку. С этими словами она — почти без чувств — упала в его объятия. На сей раз он, не медля долее, отнес ее на оттоманку, осыпая поцелуями и нежными словами счастья. Сопротивление окончательно растаяло под этим потоком нежности и ласк. «Теперь я ваша всецело,— проговорила она,— и вы никогда не услышите из моих уст ни слова сожаления или недовольства». Турвель оказалась верна своему слову, а ожидания Вальмона оправдались: радость, которую он познал с нею, превосходила все наслаждения, изведанные им прежде.

Вальмон начинает свое обольщение исподволь, избегая лобовой атаки. Он догадывается, что в глубине души, втайне от себя, Турвель восхищается его дурной репутацией. Заявив, что намерен изменить свою жизнь, он может вырвать у нее желание помочь ему встать на путь исправления — желание, тождественное неосознанному желанию полюбить его. Она лишь едва приоткрылась его влиянию, но этого достаточно. Вальмон наносит точно рассчитанный удар, играя на ее женском тщеславии: она никогда не чувствовала себя по-настоящему желанной и потому невольно польщена его любовью. Конечно, она борется, сопротивляется — лишнее доказательство того, что он ей небезразличен. (Равнодушие — единственное, против чего обольщение совсем бессильно.) Он терпелив, не торопится, не делает ни одного резкого движения, даже когда для этого предоставляется удобный случай. В результате у нее создается иллюзорное чувство безопасности. Во время своего «прощального» визита, однако, он понимает, что почва подготовлена: она обессилена, в смятении, для нее сейчас страшно утратить ставшее уже необходимым ощущение того, что она любима и желанна,— это страшнее, чем все последствия адюльтера. Каждый его шаг продуман до мелочей — драматичная сцена расставания, возврат ее писем, тонкая психологическая игра, построенная на встречах и прощаниях. Когда она хватает его за руку, он понимает, что момент настал. Теперь он не медлит, лишая ее возможнос­ти передумать, отказаться от принятого решения. Но все об­ставлено так, что у нее не возникает сомнений: порыв рожден любовью, а не вожделением. Что за наслаждение — сдаться пос­ле долгого сопротивления и борьбы. Теперь развязка прино­сит ей великое облегчение.

Роль тщеславия в обольщении трудно переоценить. Вы не­терпеливы, не скрываете, что вам нужно лишь немного секса? Тем самым вы сигнализируете, что вами управляет только ли­бидо, а очарование вашей жертвы не играет никакой роли. Вот потому-то и следует оттягивать развязку. Более продолжитель­ное ухаживание польстит тщеславию жертвы. В результате вы только выиграете: решительный шаг, когда до нее дойдет, ока­жется намного эффектнее и обретет дополнительную силу. Однако, выжидая слишком долго — демонстрируя влечение, а затем отступая, словно не отваживаясь на решительный шаг,— вы рискуете вызвать у жертвы неуверенность в себе. «Говорит, что я нравлюсь, а на деле этого не видно; наверное, обманыва­ет». Сомнения такого рода больно бьют по самолюбию (если я не нравлюсь, значит, во мне нет ничего хорошего). Для конеч­ной стадии обольщения это фатально; на каждом шагу вы буде­те наталкиваться на нечуткость и непонимание. Если только вы поняли, что объекты подготовлены — об этом вам скажет их взгляд, выражение лица, странная нервозность в вашем при­сутствии,— пора переходить в наступление; дайте при этом понять, что это их чары воздействуют на вас таким образом, что вы больше не владеете собой и готовы на решительные действия. Это сочетание доставит им огромное удовольствие: уступив физически, психологически они ощутят себя победи­телями.
Чем большую нерешительность обнаруживает любовник, тем надменнее мы с ним обращаемся; чем с большим уважением он воспринимает наше сопротивление, тем большего уважения мы от него требуем. Мы бы охотно сказали мужчинам: «Ах, сжальтесь, не считайте нас такими уж добродетельными; тем самым вы сами вынуждаете нас становиться такими».

Нинон де Ланкло

Ключи к обольщению

Никто не появляется на свет робким и застенчивым; эти качества — своеобразная защита, которую мы вырабатываем, развиваем в себе с годами. Мы обнаруживаем, что если не будем высовываться, дерзать, пытаться что-то совершить, то не придется и страдать от последствий провала или успеха (бывает и такое). Если мы добры и никого не задеваем, то у нас нет недоброжелателей и врагов — мы выглядим в общем мнении милыми, кроткими, чуть ли не праведниками. В действительности застенчивые люди часто поглощены своими проблемами, озабочены тем, как их воспринимают окружающие, и совсем не так уж безгрешны. Таким образом, смирение вполне способно с успехом сыграть определенную социальную роль, вот только для обольщения оно смертельно опасно. Возможно, именно вы играете роль тихони и скромника; это маска, которую вы носите постоянно. Пусть так, но, когда дело идет об обольщении, сорвите ее. Дерзость не просто бодрит и придает сил, она эротична и без нее абсолютно невозможно обойтись, чтобы довести обольщение до развязки. Она — если только вы все делаете правильно и не перешли грань от дерзости к грубости — скажет вашим объектам, что их чары заставили вас забыть о своей обычной скованности. Одновременно это послужит для них и приглашением последовать вашему примеру. Люди в большинстве своем мечтают о шансе раскрепоститься, выпустить на свободу подавляемую сторону своей личности. Дерзость на финишной прямой обольщения исключает всякую скованность и все сомнения. Не могут в танце вести оба танцора. Один из двоих берет эту роль на себя, второй подчиняется. Обольщению чужды уравнительные тенденции и соглашательство. Если на завершающем этапе вы начнете сдерживать свои порывы из боязни обидеть партнера или сочтете правильным разделение власти — это верное средство для поражения. Обольщение — поле не для политики, а для наслаждения. Неважно, кто предпримет решительный шаг, мужчина или женщина, главное, что этот шаг должен быть сделан. Если вы очень уж беспокоитесь, как бы не задеть партнера и не причинить ему зла, утешайте себя мыслью, что тот, кто сопротивляется, зачастую получает наслаждение во много раз большее, чем нападающая сторона.

В молодости актер Эррол Флинн был необузданным до грубости. Обычно это не приводило ни к чему хорошему: с женщинами, которые ему нравились, он становился не в меру агрессивным. Однажды, путешествуя по Дальнему Востоку, он заинтересовался азиатской практикой тантрического секса, в которой мужчина должен овладеть умением задерживать эякуляцию, тем самым сберегая свою потенцию и увеличивая наслаждение обоих партнеров. Флинн позднее применял эту методу и на уровне обольщения, научившись сдерживать свою природную грубость и оттягивать финал обольщения насколько это возможно. Таким образом, хотя решительность и дерзновение могут творить чудеса, неконтролируемая агрессия и грубость не обольщают, а вызывают страх. Вам следует овладеть искусством регулировать в себе эти качества, включая и выключая их по своей воле. Необходимо также научиться чувствовать, когда и в какой мере они требуются. Откладывая неизбежное, как и в тантризме, можно получить больше удовольствия.

В 1720-е годы герцог Ришелье добивался расположения некоей герцогини. Дама была исключительно хороша собой, так что ни один мужчина не оставался равнодушным. При этом она была слишком добродетельна, чтобы иметь любовника, хотя порой могла вести себя как кокетка. Ришелье терпеливо выжидал. Он подружился с ней, очаровав ее своим блестящим остроумием, благодаря которому он был любимцем дам. Вот эти-то дамы, среди которых была и герцогиня, решили однажды подшутить над ним, обманом заставив его выбежать голышом из своей комнаты в Версальском дворце. Шутка удалась на славу — дамы смогли разглядеть Ришелье во всей красе и от души позабавились, глядя, как он убегает. Вокруг было множество укромных уголков, где мог бы спрятаться Ришелье; он избрал для этого спальню герцогини. Спустя несколько минут он наблюдал, как она входит и раздевается ко сну. Как только были погашены свечи, он пробрался к ней в постель. Она протестовала, пыталась звать на помощь. Он поцелуями закрыл ей рот, и в конце концов она сдалась, к его и своему собственному удовольствию. Ришелье отважился на этот смелый шаг по нескольким причинам. Прежде всего, он был уверен, что нравится герцогине и даже что она втайне испытывает к нему влечение. Она никогда не призналась бы в этом, но он не сомневался, что это так. Во-вторых, она видела его обнаженным, и это неизбежно должно было произвести на нее должное впечатление. В-третьих, она не могла ощутить укола жалости и раскаяния за жестокую шутку, которую сыграли над ним не без ее участия. Ришелье, опытный соблазнитель, понимал, что лучшего момента не придумаешь.

Решительный шаг должен стать приятной неожиданностью, но при этом не слишком большой неожиданностью. Учитесь читать знаки, которые подает вам ваш объект. Его или ее обращение с вами начинает меняться — они становятся более податливыми, начинают подражать вам, копируя слова, жесты,— и все же пока остается нервозность, неуверенность. Они уже, в сущности, готовы сдаться, но пока еще не ожидают с вашей стороны решительных действий. Это и есть время для атаки. Если пропустить этот момент и дождаться, что они уже сознательно будут ждать, когда же вы на что-то решитесь, неожиданности не получится и ваше наступление утратит пикантность. Вы хотите, чтобы в обольщении присутствовали двойственность и напряжение — так чтобы развязка принесла облегчение. Их капитуляция принесет такую разрядку, как долгожданная летняя гроза. Не планируйте свой решительный шаг заранее; он должен казаться экспромтом. Дожидайтесь подходящего момента, как это делал Ришелье. Будьте внимательны, не пропустите благоприятную возможность. Тут-то у вас будет пространство для импровизации, вы сможете создать у объекта ощущение, что не смогли совладать со своим влечением. Если же вы чувствуете, что объект догадывается о ваших намерениях, отступите. Усыпите вначале его бдительность и только тогда наносите удар.

Итальянский писатель пятнадцатого века Банделло рассказывает о молодой венецианской вдове, которая почувствовала страсть к красивому и знатному юноше. Она упросила своего отца пригласить того к себе во дворец, поговорить о делах. Во время их беседы она вошла и предложила показать молодому человеку дворец. Гостя весьма заинтересовала ее спальня: по ее описанию выходило, что это самая красивая и роскошно убранная комната во всем дворце. Однако, когда они проходили мимо, она не предложила туда заглянуть. Он стал просить показать ему комнату, и она уступила. Он был очарован: бархат волшебной красоты, редкостные и дорогие произведения искусства, живописные полотна, горящие повсюду изящные белые свечи. Комнату наполнял изысканный аромат. Вдова задула все свечи, кроме одной, а затем подвела молодого человека к кровати: постель была приготовлена, специальная грелка согревала шелковые простыни. Дальнейшее произошло очень быстро. Следуйте примеру молодой вдовы: придайте своему решающему шагу немного театральности. Пусть он надолго запомнится; ваша напористость должна выглядеть привлекательно, красиво, словно завершающая сцена спектакля. Этого можно добиться внешними эффектами — экзотической или романтичной обстановкой или своим поведением. Вдова сыграла на любопытстве своего объекта, создав таинственную, интригующую атмосферу вокруг спальни. Элемент риска или страха — скажем, вас вот-вот могут найти — обострит чувства. Помните: вы творите мгновение, которое должно стоять вне обыденности, выходить за рамки повседневной жизни.

Старайтесь удерживать свои объекты в состоянии эмоционального возбуждения — это ослабляет их и в то же время повышает патетичность момента. Не давайте ослабеть эмоциональному накалу, заражайте объекты своими собственными чувствами. Когда Вальмону нужно было, чтобы президентша де Турвель была спокойна, сердилась или чувствовала нежность, он первым выказывал это чувство, а ей оставалось лишь следовать за ним, подобно отражению. Люди чрезвычайно восприимчивы к настроениям тех, кто их окружает; восприимчивость эта особенно обострена на завершающих стадиях обольщения, когда уже почти нет сопротивления и объект находится под властью вашего обаяния. К моменту совершения решительного шага вам следует научиться вызывать у своего объекта любое эмоциональное состояние, какое требуется вам, — в противоположность внушению настроения с помощью слов. Вам нужно пробиться в сферу бессознательного, а лучше всего этого можно достичь, если заразить объект своими чувствами, обходя их сознательную способность к сопротивлению.

Многим кажется, что решительный шаг — прерогатива мужчины. Это, однако, не так, история изобилует примерами женщин, успешно бравших инициативу на себя. Существует два основных типа женской инициативы. В первой, более традиционной форме кокетливая женщина пробуждает в мужчине влечение, сама при этом полностью владеет собой. В последнюю минуту, доведя жертву до точки кипения, она отступает, предоставив ему сделать решительный шаг. Этим приемом во все времена пользовались куртизанки; именно так Клеопатра соблазнила Антония, именно так Жозефина обольстила Наполеона, а прекрасная Отеро сделала себе состояние с помощью именно такой тактики. Она позволяет мужчине сохранять иллюзии относительно своей мужественности, однако в роли нападающей стороны здесь на самом деле выступает женщина.

Другой вид женской решительности не утруждает себя иллюзиями: женщина просто берет инициативу в свои руки, сама подводит ситуацию к первому поцелую, ведет за собой свой объект. Так действовали королева Марго — Маргарита Валуа, Лу Андреас-Саломе и госпожа Мао. Многим мужчинам это совсем не кажется неуместным, напротив, они находят такое поведение милых дам весьма волнующим. Все зависит от характера, наклонностей и комплексов объекта. В женской инициативности подобного типа есть своя прелесть, поскольку он встречается даже намного реже первого, а ведь и первый куда как редок. Решительность кажется из ряда вон выходящей, если сравнивать с обычным поведением, допустимым в глазах равнодушного супруга, закомплексованного любовника, нерешительного поклонника. Именно поэтому и необходимо к ней прибегнуть. Если бы все стали смелыми и дерзкими, то дерзость очень скоро утратила бы свою привлекательность.
Символ: Летняя гроза. Один душный, знойный день сменяется другим, этому не видно конца. Земля высохла и растрескалась. Все замерло, воздух густой, наэлектризованный — ни один листок не шелохнется. Это затишье перед грозой. Но вот налетают порывы ветра, и почти сразу вспыхивает молния, страшная в своем великолепии. Внезапно начинается ливень, он настигает мгновенно, не давая времени убежать, укрыться, но принося чувство невыразимого облегчения. Наконец-то!

Оборотная сторона

Отрезвление

Длить это состояние можно сколь угодно долго, до тех пор, пока вы хотите — и можете — удерживать напряжение интриги, волновать чувства; до тех пор, пока не наступает время завершать обольщение. После этого почти неизбежно наступает момент, когда чары рассеиваются. Облегчение от наступления развязки сменяется упадком сил, эмоциональным спадом. Существует реальная опасность, что он выразится в неприязни к вам вашей жертвы, не осознающей, что происходящее естественно, что подобный спад неизбежен после предшествовавшего накала страстей. Заканчивается действие наркотика, грезы рассеиваются, пелена спадает с глаз. Объект видит вас в истинном свете — и наступает разочарование, поскольку становятся очевидными все ваши недостатки, ведь они обязательно имеются у всех. Вы со своей стороны также могли идеализировать свои объекты, и теперь, когда желание удовлетворено, вам тоже видны все их слабые стороны. (В конце концов, ведь они вам поддались.) Вы тоже можете испытывать разочарование. Даже при самых благоприятных обстоятельствах все же совершается переход от фантазии к реальности, огонь постепенно затухает — если только вы не начнете обольщение по второму кругу.

Вам может казаться, что если вы все равно собираетесь расстаться с жертвой, то все это не играет роли. Однако может статься, что ваши попытки разорвать отношения не только не разрушат магию в глазах партнера, а, напротив, укрепят, так что жертва будет хвататься за вас, силясь удержать. Нет, в любом случае — от разрыва до объединения в супружескую чету — фактор отрезвления необходимо брать в расчет. Правильное поведение в период после обольщения — это тоже искусство.

Для того, чтобы избежать нежелательных последствий, вам следует ознакомиться со следующими методиками и овладеть ими.

Несколько примеров

Маркизе пришлось на продолжительное время отправиться в свой деревенский дом, чтобы уладить какие-то дела. Она пригласила де Бельроша погостить у нее, и он с радостью принял приглашение, вспомнив, что однажды его визит туда вдохнул новую жизнь в их отношения. Его ждал сюрприз: казалось, ее любовь и желание доставить ему радость вспыхнули с новой силой. К тому же на сей раз ему не нужно было уезжать с наступлением зари. Шли дни, маркиза не приглашала других гостей, кроме него. Она окружила его ласками и любовью, ни о каких ссорах не было и речи. И что же — вскоре Бельрош почувствовал, что маркиза начинает ему немного надоедать. Он с грустью думал о Париже, о пропущенных балах и праздниках. Прошла еще неделя, и он, не дожидаясь намеченного срока отъезда, поспешно отбыл в город, сославшись на дела. Как-то само собой вышло, что маркиза больше не казалась ему такой же пленительной, как раньше.

Если вы предвидите, что разрыв окажется делом сложным и долгим (или вам не хватает решимости и твердости), лучше всего проделать следующее: сами разрушьте чары, которые привязывают к вам жертву. Ваша холодность, раздражительность или гнев только вызовут у партнера тревогу и неотступное желание удержать вас любой ценой. Вместо этого начните душить их своей любовью: станьте навязчивыми, перенасыщайте жертву вниманием, демонстрируйте собственнические замашки. Будьте рядом все время, подстерегайте каждое движение, каждый шаг жертвы. Постарайтесь создать у нее ощущение, что такое однообразное восхищение будет длиться вечно. Больше нет в ваших отношениях тайны, кокетства, ссор и примирений — только нескончаемая сладкая любовь. Мало кто способен выдержать эту пытку долго. Несколько недель — и от вас сбегут. Цель будет достигнута.

Нелл была дочерью рыботорговца и начинала в театре, торгуя апельсинами. Положения актрисы она достигла, пройдя через постели драматургов и других особ, имеющих вес в театре. Она не стыдилась этого. Однажды, когда ее лакей бросился с кулаками на человека, обозвавшего ее шлюхой, она остановила его, сказав: «Он говорит правду. Поищи для драки предлог поосновательнее». Дерзкий юмор и бойкость Нелл Гвин доставляли королю немалое удовольствие, но она была комедианткой, к тому же совсем низкого сословия — едва ли он мог сделать ее фавориткой. Проведя несколько ночей с «прелестницей, умницей Нелл», он вернулся к основной своей любовнице, Луизе Керуаль, французской аристократке хорошего рода.

Луиза Керуаль была весьма неглупа. Она умело распорядилась обстоятельствами, недвусмысленно дав понять королю, что не расстанется так просто со своей девственностью. Ее сопротивление длилось до тех пор, пока он не пообещал ей титул. Карл обожал такого рода приключения и препятствия; он даровал ей титул герцогини Портсмутской. Но ее алчность и неуживчивость изматывающе действовали на нервы и вскоре начали надоедать ему. Чтобы отвлечься, Карл вернулся к Нелл. Когда бы он ни посетил ее, его ждали по-королевски радушный прием, угощение, вино, а главное — ее неподражаемый юмор. Король скучает или хандрит? Она уговаривала его отправиться в кабачок или в игорный дом, а то и поехать в деревню, где Нелл учила его ловить рыбу. Всегда у нее находился для него какой-то приятный сюрприз. Он обожал ее острый язычок, особенно ему нравилось смотреть, как она представляет капризную ломаку Керуаль. У герцогини было обыкновение надевать траур всякий раз, когда где-нибудь в дальней стране умирала титулованная особа. Так она давала понять, что все это ее родственники. Нелл также стала появляться при дворе в черном, скорбно сообщая всем, что носит траур по «Чаму Татарскому» или «Бугу Оронукскому» — своим близким родственникам. Она в глаза называла герцогиню Плакучей ивой и Перекошенной красавицей за ее меланхоличный вид и жеманство. Король теперь проводил больше времени с Нелл, чем с герцогиней. К тому времени, когда Керуаль окончательно вышла из милости, фавориткой стала Нелл, которая и оставалась рядом с королем бессменно до самой его смерти, наступившей в 1685 году.
Толкование. Нелл Гвин была честолюбива и амбициозна. Она хотела славы и власти, но в семнадцатом веке женщина не могла проложить себе путь иначе, как с помощью мужчины,— и можно ли было найти для этой цели кого-то лучшего, чем сам король? Но иметь дело с Карлом было небезопасно. Люди этого склада быстро впадают в хандру, нуждаются в разнообразии, постоянной смене впечатлений.

Нелл мудро подошла к решению проблемы: она позволяла королю иметь сколько угодно других девушек, никогда не жалуясь и не выказывая неудовольствия. Но всякий раз, когда он хотел видеть ее, она старалась развлечь его, чем-то удивить, порадовать. Она давала ему понять, что всегда рада ему и что ее любовь никак не связана с его высоким положением. Многочисленные женщины рано или поздно надоедали королю, обремененному важными делами, действовали ему на нервы постоянными капризами и просьбами. Если одна женщина была способна заменить их всех, восполнить ему все многообразие (а Нелл, актриса, умела играть разные роли), она оказывалась вне конкуренции. Нелл никогда не просила денег, и Карл сделал ее богатой. Она никогда не просила сделать ее официальной фавориткой — да и могла ли? Она не делала попыток возвыситься — он возвысил ее по собственной воле.

Многие ваши объекты подобны королям и королевам — особенно в том, как быстро им все наскучивает. Когда обольщение завершено, таким партнерам трудно продолжать идеализировать вас. Более того, они вполне способны повернуться к другому мужчине или другой женщине, непривычным и потому более волнующим и поэтичным. Они испытывают потребность в новых впечатлениях и часто удовлетворяют ее за счет многообразия партнеров. Вы не добьетесь проку от этих скучающих королей, если будете жалеть себя, осыпать их упреками или требовать привилегий. Так вы только ускорите разрыв, окончательно развеяв очарование обольщения. Вместо этого заставьте их поверить, что вы — совсем не тот человек, которого они знали раньше. Играйте новые роли, превратите ваше общение в захватывающую и радостную игру, удивляя их всякий раз. Станьте неистощимым источником развлечений. Почти невозможно противостоять тому, кто дарит вам удовольствие и при этом не пытается вас привязать или обязать к чему-то. Когда вы вместе, будьте неизменно жизнерадостны и приветливы. Подчеркивайте те стороны своего характера, которые им особенно приятны. Только ни в коем случае не позволяйте возникнуть ощущению, что они вас досконально изучили. В конце концов контроль над ситуацией перейдет в ваши руки, и высокомерные короли и королевы станут вашими рабами.
3. Когда великий джазовый музыкант Дюк Эллингтон приезжал на гастроли, это становилось событием для всех, но особенно для местных дам. О, разумеется, они приходили послушать его музыку, но сам «великий Дюк» завораживал их своим видом. На сцене Эллингтон был элегантен, держался так непринужденно и раскованно, что казалось, будто он не работает, а развлекается. Он был весьма недурен собой, а его знаменитые глаза, с вечными мешками от постоянного недосыпа, сводили поклонниц с ума. После представления уж обязательно находилась женщина, которая приглашала его за свой столик, другая непременно пробиралась в его раздевалку, еще одна подстерегала у выхода. Для Дюка принципиально важно было оставаться досягаемым; это было его кредо. Когда он нагибался, целуя женщине руку, их глаза встречались. Иногда в ее глазах он читал интерес к нему, и его ответный взгляд сообщал о его готовности. Иногда его глаза говорили первыми; мало кто из женщин мог устоять против этого взгляда, даже те из них, что были счастливы в замужестве.

Женщина, в ушах у которой еще звучит чарующая музыка, поднимается в гостиничный номер, где остановился Эллингтон. На нем отлично сидящий костюм — хорошая одежда его слабость. Комната завалена цветами; в углу пианино. Эллингтон подсаживался к пианино, начинал играть. Музыка и его ненавязчивая, элегантная манера держаться не воспринимались как реальность, они казались женщине чудесным продолжением спектакля, на котором она только что побывала. Когда гастроли заканчивались, Эллингтон, уезжая из города, оставлял ей на память полный скрытого смысла подарок. Все выглядело так, будто, если бы не продолжение турне, они бы не расстались. Шло время, женщина слышала по радио новую песню Эллингтона и понимала, что стихи посвящены ей и только ей. Если Дюку случалось вторично побывать в том же месте и встретить ту женщину, он часто возобновлял связь, пусть даже всего на одну ночь.

Примерно в 1940-е годы две молодые женщины из Алабамы приехали в Чикаго на бал дебютанток. Среди выступавших на концерте был Эллингтон. После концерта девушки, которые обожали его музыку, прорвались к нему за автографами. Он был обаятелен и мил с ними, и одна из южанок, неожиданно для самой себя, спросила, в каком отеле он остановился. Он ответил, расплывшись в широкой улыбке. Девушки быстро перебрались из своей гостиницы в его, а вечером того же дня позвонили Эллингтону и спросили, не заглянет ли он к ним в номер выпить по рюмочке. Он принял приглашение. Девушки, замирая от восторга, облачились в нарядные платья, которые только что купили специально для этого. Когда появился Эллингтон, он повел себя совершенно естественно, словно теплый прием, оказанный ему, не явился неожиданностью. В конце концов все трое оказались в спальне, и тут одной из девушек пришла в голову прекрасная идея: ее мать тоже почитательница Эллингтона. Она ей сейчас же позвонит и позовет Эллингтона к телефону. Дюк, нимало не смутившись и этим предложением, подыграл ей. Он поговорил по телефону с матерью девушки, поздравил ее с тем, какую прекрасную дочь она вырастила, и просил ее не беспокоиться о девушке — он сам о ней позаботится. Потом трубку снова взяла дочь: «Мамочка, у нас все в порядке, ведь мы тут с самим с мистером Эллингтоном, а это безупречный джентльмен». Когда наконец она положила трубку, все трое вернулись к шалостям, которым предавались перед этим. Для девушек-южанок приключение запомнилось на всю жизнь как невинная, но незабываемая ночь радости.

Иногда на одном его концерте собиралось множество таких любовниц. Эллингтон подходил к каждой и каждую целовал четыре раза (обычай, придуманный им для таких случаев). При этом каждая была уверена, что настоящие поцелуи со значением получила только она — единственная.

Эллингтон был Повесой-эстетом. Мужчинам этого типа удовлетворение в отношениях с женщинами приносит только одно — постоянное и бесконечное многообразие. Для обычного мужчины распутство рано или поздно кончается плохо, но Повеса-эстет редко вызывает неприязненные чувства. Соблазнив женщину, он не остается с ней, но и не доводит до мучительного разрыва. Он уходит, а женщина продолжает ждать и надеяться. Чары не рассеиваются назавтра, потому что Повеса-эстет умеет придать расставанию характер приятного и даже экстравагантного переживания. Чары Эллингтона не рассеивались никогда.

Рецепт прост: после окончания обольщения и в момент расставания действуйте в том же ключе, что и раньше,— пусть все будет красиво, возвышенно и доставляет только радость. Если вы сами не начнете оправдываться за свои слабости и раскаиваться в содеянном, другому трудно будет рассердиться или воспылать мстительными чувствами. Обольщение — легкомысленная игра, краткий миг, в который, однако, мы вкладываем всю свою энергию. Расставание должно быть таким же легким и артистичным: вас призывает работа, переезд, какое-то страшно ответственное поручение. Постарайтесь оставить о себе приятную память — и трогайтесь в путь, а ваша жертва долго еще будет вспоминать это восхитительное обольщение, а вовсе не расставание. Вы не наживете врагов, а, напротив, обзаведетесь со временем целым гаремом возлюбленных, к которым при желании всегда сможете вернуться.
4. В 1899 году двадцатилетняя баронесса Фрида фон Рихтхофен вышла замуж за англичанина Эрнеста Уикли, профессора Ноттингемского университета. Переехав к нему, она стала осваиваться с ролью профессорской жены. Уикли был прекрасным мужем во всем, кроме одного — как любовник он был пресноват. Кроме того, тихая жизнь в университетском городке начинала ей надоедать. Время от времени она ездила домой в Германию, там у нее случались мимолетные любовные приключения, но удовлетворения они ей не принесли, так что она оставила это и стала верной супругой и заботливой матерью троих детей.

Однажды в 1912 году у них гостил бывший студент профессора, Дэвид Герберт Лоренс. Начинающий писатель, Лоренс хотел получить у профессора профессиональный совет. Того еще не было дома, и Фрида как хозяйка дома развлекала гостя. Никогда ей не доводилось встречать столь искреннего и тонко чувствующего молодого человека. Он рассказывал ей о детстве, проведенном в бедности, признался, что не понимает женщин. И к ее жалобам он внимательно прислушивался. Он даже пожурил ее за плохо заваренный чай — почему-то, хотя она была баронессой, это не возмутило, а взволновало ее.

Лоренс стал заходить к ним, но теперь, чтобы повидать не Уикли, а Фриду. В один из дней он признался, что давно в нее влюблен. Она открылась ему в ответном чувстве и заговорила о том, что необходимо подыскать место, где они могли бы тайно встречаться. Вместо этого Лоренс сделал другое предложение: завтра же уходи от своего профессора — уходи ко мне. «А как же дети?» — спросила Фрида. «Если дети для тебя важнее нашей любви,— отвечал Лоренс,— тогда оставайся с ними. Но если ты не решишься бежать со мной в ближайшие дни, то больше никогда меня не увидишь». Перед Фридой встал страшный выбор. Ей не было большого дела до мужа, но дети представляли весь смысл ее существования. И тем не менее через несколько дней она приняла предложение Лоренса. Она просто не могла устоять перед человеком, требовавшим от нее так много, предлагавшим ей отважиться на такую авантюру! Если бы она отказалась, то страдала бы всю жизнь и никогда не простила бы себе этого, ведь такой человек, такая любовь может встретиться в жизни один-единственный раз.

Влюбленные, покинув Англию, направились в Германию. Фрида порой заводила разговор о том, как скучает по детям, но Лоренс нетерпеливо прерывал: она свободна и может возвратиться к ним в любую минуту, но пути назад не будет. Он потащил ее в изматывающий поход по Альпам, где они выбивались из сил, карабкаясь по горам. Баронессе никогда прежде не приходилось заниматься скалолазанием, но Лоренс был тверд: если двое любят друг друга, комфорт им не нужен.

В 1914 году Фрида и Лоренс поженились, но идиллия длилась недолго. Он осыпал ее упреками в лени, непрактичности и неумении вести хозяйство, в тоске по детям. Время от времени он брал ее в поездки по миру, самые дешевые, нигде не позволяя ей осесть, обустроиться, хотя в этом состояла самая большая ее мечта. Они постоянно ссорились. Однажды в Нью-Мексико в присутствии друзей он наорал на нее: «Сейчас же вынь изо рта эту грязную сигарету! И подбери наконец свое жирное брюхо!» «Ты бы лучше помолчал, а то я расскажу всем о твоих недостатках!» — крикнула она в ответ. (Со временем она научилась лечить его его же горьким лекарством.) Оба вышли из комнаты. Друзья в тревоге переглянулись, боясь, что скандал перерастет в драку. Они отсутствовали буквально несколько мгновений и почти сразу же вернулись, держась за руки и со смехом влюбленно глядя друг на друга. Непостижимо, но, прожив много лет в браке, Лоренсы часто вели себя как потерявшие голову от счастья новобрачные.
Толкование. Впервые встретив Фриду, Лоренс сразу же понял, в чем ее слабость: она страдала от безысходности, от ощущения, что жизнь бездарно загублена, ей казалось, что она загнана в угол. Ее муж, подобно многим мужьям, был к ней добр, но никогда не уделял ей достаточно внимания. Она жаждала ярких впечатлений, бури, романтического приключения, но природная лень не позволяла ей самой отправиться им навстречу. Как раз необычные впечатления и бурную жизнь Лоренс был в состоянии предложить ей. С ним она не чувствовала себя в ловушке, ведь в ее власти было вернуться в любой момент. Вместо того чтобы вежливо игнорировать ее, он непрерывно ее критиковал, пилил — тем самым он уделял ей массу внимания, никогда не выказывая равнодушия. Вместо комфорта и скуки он дал ей приключения и романтику. Скандалы, которые он начинал с почти ритуальной частотой, добавляли их жизни остроты, драматичности, и главное, за ними следовали счастливые бурные примирения. Он внушал ей некоторый страх, она никогда не была уверена в нем до конца, и это не давало ей успокоиться. В результате между ними не наступало охлаждение. Их чувства всегда оставались свежими.

Если вы хотите остаться со своим избранником, обольщение не должно заканчиваться никогда. И часто лучший способ добиться, чтобы чувства не охладевали,— превратить жизнь в непрерывный спектакль. Это может быть болезненно — бередить старые раны, вызывать ревность, даже делать вид, что уходите. (Не путайте такой тип поведения с нытьем, придирками и критикой — здесь вы наносите боль с дальним прицелом, не ради страдания как такового, а для того, чтобы разбить застывшие формы и оживить чувства.) С другой стороны, это может оказаться очень приятно: мысль о том, чтобы снова и снова доказывать свою любовь, обращать внимание на мельчайшие симпатичные детали, создавать новые искушения и соблазны. На самом деле нужно смешать эти два аспекта, поскольку в избыточных количествах ни боль, ни радость не обольстительны. Не дублируйте первое обольщение, поскольку объект уже однажды поддался ему. Просто не забывайте о маленьких уловках, таких, например, как утренние пробуждения от вашего телефонного звонка, демонстрирующих две вещи: что вы по-прежнему неравнодушны и не охладели к нему и что для вас обоих еще не ничего не кончено. Подобная маленькая встряска всколыхнет старую отраву, на время отбросит вас обоих к началу, когда ощущения были свежими и острыми.

Помните: уют и покой несут смерть обольщению. Совместное путешествие, в котором вы испытаете трудности, укрепит ваши отношения сильнее, чем любые дорогие подарки и роскошь. Правы молодые, считая, что комфорт любви не нужен (рай в шалаше), и прекрасно, если вы возвращаетесь к осознанию этого: значит, в ваших душах снова вспыхнула искра юности.
5. В 1625 году знаменитая французская куртизанка Нинон де Ланкло встретила и полюбила маркиза де Вилларсо. Нинон была распутницей; философия и наслаждения были для нее важнее любви. Но маркиз внушил ей новые чувства; он был так решителен, напорист, что впервые в жизни она почувствовала, что теряет голову. Маркиз был собственником — черта, к которой она питала живейшее отвращение. Но в нем это казалось таким естественным, почти привлекательным: он просто не мог ничего с собой поделать. Поэтому Нинон согласилась на его условие: в ее жизни не должно быть других мужчин. Со своей стороны она объявила, что не будет принимать от него ни денег, ни подарков. Их отношения — любовь и не что иное, как любовь.

Она наняла дом в Париже, напротив его дома, и они виделись ежедневно. Однажды маркиз обрушился на нее с обвинениями в том, что у нее будто бы есть другой любовник. Его подозрения были беспочвенны, а обвинения абсурдны, и она сказала ему об этом. Его, однако, такой ответ не удовлетворил, и он продолжал бушевать. На другой день Нинон получила сообщение, что он серьезно заболел и слег в постель. Известие встревожило ее. В безумном порыве в знак своей любви и преданности она решилась отрезать свои прекрасные длинные волосы и послать их ему. Это помогло, маркиз излечился, и их свидания возобновились с новой силой. Друзья и бывшие любовники Нинон жаловались, укоряли ее за это внезапное преображение в преданную подругу, но она не обращала внимания на их упреки — она была счастлива.

Нинон пришло в голову, что им нужно уехать вместе. Маркиз, человек женатый, не мог пригласить ее к себе в замок, но друг маркиза предложил возлюбленным воспользоваться его гостеприимством и провести несколько недель в его замке в провинции. Недели превратились в месяцы, а их маленькая поездка — в затянувшийся медовый месяц. Постепенно, однако, у Нинон складывалось впечатление, что что-то идет не так: маркиз стал все больше походить на супруга. Хотя он оставался таким же страстным, как и прежде, но в нем появилась такая самоуверенность, словно он обладает определенными правами и привилегиями, которых нет у других мужчин. Его собственнические замашки, именно то, что некогда ее пленило, теперь начинали тяготить. Ее это совсем не вдохновляло. Она могла найти и других мужчин, не менее красивых и достойных, которые доставили бы ей те же плотские утехи, не докучая ревностью.

Осознав все это, Нинон не стала терять времени. Она объявила маркизу, что возвращается в Париж и что все между ними кончено. Он страстно умолял ее объяснить, что случилось — как может она быть такой бессердечной? Нинон была тронута, но не изменила принятого решения. Объяснения могли только все усложнить. Возвратившись в Париж, она вернулась к жизни куртизанки. Ее внезапное решение и отъезд потрясли маркиза, но, очевидно, не так уж сильно, ибо не прошло и нескольких месяцев, как разошелся слух, что он увлекся другой женщиной.

Долгое, затяжное умирание ваших отношений не только причинит ненужную боль вашему партнеру. Оно и для вас будет иметь длительные негативные последствия, надолго обременит вас чувством вины и заставит быть осмотрительным и боязливым. Постарайтесь не чувствовать себя виноватым, даже если вы одновременно и обольститель, и тот, кто первым почувствовал, что очарования больше нет. В этом нет вашей вины. Ничто не длится вечно. Вы доставили своим жертвам радость, вырвав из их повседневности. Если вам удастся еще и безболезненно расстаться, когда-нибудь они испытают к вам благодарность. Чем больше вы будете оправдываться и извиняться, тем больше раните их гордость, пробудив негативные чувства, которые годами будут жить в их душах. Если отношениям пришел конец, ни к чему их выяснять. Не пускайтесь в длительные объяснения, они только осложняют дело. Жертву нужно приносить быстро и безболезненно, не подвергая истязаниям.

Затем, в феврале 1815 года, распространилась весть о побеге Наполеона с Эльбы, побеге драматичном, в котором участвовали семь небольших судов и тысяча человек. Предполагали, что Наполеон может направиться в Америку и там начать жизнь сначала. Однако Бонапарту хватило безрассудства высадиться в Каннах. О чем он думал? Тысяча штыков против всех армий Франции? Он выступил со своим отрядом на Гренобль. Что бы там ни было, а его мужество и ненасытная любовь к славе и к Франции вызывали невольное восхищение.

К тому же и французские крестьяне, пораженные явлением «своего» императора, стали присоединяться к нему. В конце концов, этот человек роздал им немало земли и добра, а новый король пытается все отобрать. При виде знаменитых наполеоновских штандартов с орлами, оживших символов революции, крестьяне бросали свои поля и отправлялись в поход вместе с отрядом. На окраине Гренобля их встретил первый из военных отрядов, посланных королем, чтобы остановить Наполеона. Наполеон спешился с коня и пошел им навстречу. «Солдаты Пятой армии! — крикнул он.— Узнаете ли вы меня? Если найдется среди вас тот, кто хочет убить своего императора, пусть выйдет и сделает это. Я к его услугам!» Он рывком распахнул свой серый плащ, словно приглашая целиться в него. На мгновение воцарилась тишина, а затем со всех сторон раздались возгласы: «Да здравствует император!» Одним махом Наполеон удвоил свою армию.

Поход продолжался. Все больше солдат, не забывших ту славу, которую им дал император, переходили на его сторону. Город Лион был сдан без боя. Армии, превосходящие отряд повстанцев по численности, получали приказ остановить его продвижение, но при виде Наполеона во главе войска солдаты короля испытывали настолько сильное эмоциональное потрясение, что немедленно присоединялись к своему императору. Король Людовик бежал из Франции. 20 марта Наполеон победным маршем вошел в Париж и вновь занял дворец, из которого был выдворен тринадцатью месяцами раньше,— все свершилось без единого выстрела.

Крестьяне и армия восторженно приветствовали Наполеона, что же до парижан, они отнеслись к происшедшему с куда меньшим энтузиазмом, в особенности те, кто прежде служил в его правительстве. Они опасались громов и молний на свои головы. Наполеон правил Францией еще сто дней, после чего был повторно свергнут. На этот раз его сослали на удаленный остров Святой Елены, где он оставался вплоть до самой смерти.
Толкование. Наполеон всегда видел во Франции и в своей армии объект обольщения. Как писал о нем генерал де Сегюр: «Он не командует, как мужчина, но обольщает, как женщина». При побеге с Эльбы он запланировал решительный, дерзкий шаг, который, согласно его замыслу, должен был поднять на ноги целую нацию. Свое возвращение во Францию он начал с контакта с людьми, которые сохранили о нем благодарную память и почитали его более других: с крестьянами. Он воскресил символы — революционные цвета, знамена с орлами,— пробуждавшие ностальгию по былому. Он сам шел во главе своего отряда, бесстрашно выходил навстречу своим бывшим солдатам, приказывал им стрелять в себя. Поход на Париж, благодаря которому он вернулся к власти, был чистой воды театром, эмоциональный эффект каждой сцены, каждого шага был тщательно просчитан. Какой разительный контраст был между этой прежней романтической любовью, которая теперь возвращалась, и теперешней пародией на короля.

Повторное обольщение Франции Наполеоном нельзя считать классическим примером обольщения. Оно шло не по обычным этапам, а целиком было построено на одном: старых чувствах и возвращении прежней любви. После того как обольщение (будь то одного человека или целой нации) свершилось, часто наступает реакция, легкий спад, который порой может даже довести до разрыва. Однако в таком случае повторно обольстить тот же объект удается на удивление легко. Старые чувства не исчезают бесследно, они дремлют, чтобы вспыхнуть с новой силой, стоит вам внезапно появиться на горизонте.

Редкое счастье — вновь пережить прошлое, вернуться к своей юности, прежним чувствам. Берите пример с Наполеона: повторное обольщение должно быть ярким, драматичным, насыщенным театральными эффектами. Оживите старые образы, символы — все, что может всколыхнуть воспоминания. Ваши объекты, подобно французам, забудут все плохое между вами, что привело к расставанию, им вспомнится только хорошее. Повторное обольщение должно быть быстрым и решительным. Не давайте объектам времени на раздумья и оценки. Подобно Наполеону, играйте на контрасте с их нынешними возлюбленными, постарайтесь, чтобы на вашем фоне они показались скучными и пресными.

Не всякий объект поддается повторному обольщению; кроме того, оно не всегда уместно. Парижане, когда Наполеон вернулся с Эльбы, оказались достаточно умны, чтобы видеть его насквозь и понять все приемы. В отличие от крестьян с юга страны они ближе знали его и изучили достаточно хорошо. Для них его повторное воцарение случилось слишком скоро, когда еще не прошли усталость и раздражение от первого раза. Если вы намерены повторно обольстить кого-то, остановите свой выбор на тех, кто не успел узнать вас слишком близко, у кого не сохранилось о вас мучительных воспоминаний, кто по природе менее подозрителен, кто в данный момент не слишком удовлетворен своими обстоятельствами. Кроме того, постарайтесь набраться терпения и выждать какое-то время после вашего разрыва. Со временем вы вновь станете казаться привлекательнее, а воспоминания об обидах и ваших ошибках потускнеют. Ни в коем случае не следует считать разрыв или расставание финалом. Тонкий расчет, немного театральности — и вы можете вновь завоевать свою же жертву без особого труда.