Обольщения для достижения

Оборотная сторона

Вторая фаза

Подготовленный сюрприз

Казанова, однако, был не из тех, кто легко сдается. Он забросал Катерину письмами. Он по нескольку раз на неделе посещал мессу в монастыре и всякий раз ловил на себе ее взгляды. Монахини начали судачить о нем: кто этот пригожий молодой человек и почему он зачастил сюда? Как-то утром, когда после мессы Казанова садился в гондолу, мимо торопливо прошла служанка из монастыря, уронив к его ногам письмо. Решив, что это послание от Катерины, Казанова поднял письмо. Оно и в самом деле было адресовано ему, но было написано не Катериной: автором письма была одна из монахинь, обратившая на него внимание во время визитов Казановы в монастырь,— она изъявляла желание познакомиться с ним. Согласен ли он? Если да, тогда пусть подойдет к монастырской приемной в определенный час, когда монахине разрешено увидеться с гостьей — ее подругой графиней. Он может увидеть ее издали, понаблюдать и решить, в его ли она вкусе.

Письмо в высшей степени заинтриговало Казанову: оно было написано изысканным языком, но было в нем что-то порочное — особенно если вспомнить, что его писала монахиня. Он решил разузнать побольше. В назначенный день и час он стоял невдалеке от монастырской приемной и вскоре увидел элегантно одетую женщину, которая беседовала с монахиней за решетчатой стеной. Наконец ему удалось расслышать, как монахиню назвали по имени — услышанное его поразило: то была Матильда М., известная венецианка двадцати лет с небольшим, чье решение удалиться от мира недавно потрясло весь город. Но более всего поразило Казанову, что даже под монашеским облачением ясно угадывалось: перед ним прекрасная женщина, особенно выдавали ее глаза — сияющие, ярко-голубые. Не иначе, как она нуждается в помощи и надеется, что он окажет ей таковую.

Не в силах совладать со жгучим любопытством, через несколько дней он вновь посетил монастырь и испросил разрешения увидеться с Матильдой. Он ожидал ее появления, а сердце между тем готово было выскочить из груди — он не представлял, что произойдет между ними. Наконец она вышла и заняла место позади решетки. Они остались одни в приемной, и она сказала, что могла бы пригласить его отужинать вместе на небольшой вилле, расположенной поблизости. Казанова был в восторге от предложения, но про себя недоумевал — что это за удивительная монахиня встретилась ему? «Скажите, а есть ли у вас возлюбленный, кроме меня?» — спросил он. Она отвечала уклончиво, что у нее есть друг, которого она почитает своим господином. «Ему я обязана всем, что имею»,— добавила она. В свою очередь она поинтересовалась, имеется ли у него любовница. Да, ответил он. Тогда она произнесла таинственно: «Предупреждаю, что, если однажды вы позволите мне занять ее место в вашем сердце, никакие силы земли не смогут вырвать меня оттуда». Вслед за тем она вручила ему ключ от виллы и сказала быть там через две ночи. Он поцеловал ее сквозь прутья решетки и покинул монастырь в полном изумлении. «Я провел два дня в состоянии лихорадочного нетерпения,— писал Казанова,— которое не давало мне ни спать, ни есть. Помимо высокого рождения, красоты и ума у моей новой возлюбленной было дополнительное достоинство в моих глазах: она была запретным плодом. Мне предстояло стать соперником самой Церкви». Он всякую минуту рисовал ее в своем воображении в монашеском облачении и с обритой головой.

Он прибыл на виллу в назначенный час. Матильда уже ждала его. К его удивлению, на ней было элегантное нарядное платье, к тому же он не смог увидеть ее обритой по обычаю монахинь: голову Матильды скрывал изысканно причесанный шиньон. Казанова приступил к ней с поцелуями. Хотя она сопротивлялась, но и не слишком, однако вскоре отстранилась, сказав, что им пора к столу. За ужином она приоткрыла завесу над некоторыми своими тайнами: деньги позволяют ей подкупать кое-кого, чтобы покидать стены монастыря, когда ей заблагорассудится. Она рассказала о Казанове своему другу и господину, и тот одобрил их связь. «Он, должно быть, немолод?» — поинтересовался Казанова. «Отчего же,— ответила она, блеснув глазами,— ему около сорока, и он весьма хорош собой». После ужина прозвонил колокольчик — это был сигнал, означавший, что ей пора поспешить в монастырь, чтобы не попасться. Она переоделась в рясу и убежала.

Перед Казановой предстала упоительная перспектива — остаться на вилле и провести долгие месяцы с этим чудесным созданием — и все это за счет таинственного господина, который не пожалел для нее денег. Вскоре Казанова опять явился в монастырь, чтобы назначить следующее свидание. Они должны были встретиться на площади в Венеции и вместе отправиться на виллу. Явившись на условленное место, Казанова увидел мужчину, который быстрыми шагами направлялся прямиком к нему. Казанова проворно отскочил в сторону опасаясь, что это ее загадочный друг или — как знать? — наемный убийца. Мужчина покружил вокруг него, потом подошел ближе: то была Матильда в маске и мужском платье. Ее потешил его испуг. Ну что за чертовка эта монашка! Он вынужден был признать, что в мужском обличье она воспламеняет его еще сильнее.

Между тем Казанова все более утверждался в своих подозрениях: с ее монашеством дело нечисто. Прежде всего, в доме Матильды он обнаружил целую коллекцию любовных романов и сатирических памфлетов. Кроме того, она то и дело отпускала богохульные замечания, к примеру, по поводу радости, которую они оба испытывали, предаваясь утехам во время поста,— «умерщвляя свою плоть». О своем таинственном друге она теперь прямо говорила как о любовнике. У Казановы созрел план похитить ее у этого человека и из монастыря, бежать с ней и владеть ею единолично.

Несколькими днями позже он получил от Матильды письмо, в котором она призналась: во время страстных любовных схваток ее друг прятался в шкафу, наблюдая за ними. Любовник Матильды оказался французским послом в Венеции, и, как явствовало из письма, Казанова произвел на него благоприятное впечатление. Казанова был не из тех, кто позволял водить себя за нос, и все же на другой день он снова явился в монастырь, смиренно прося о новом свидании. На сей раз она пришла точно в назначенный час, и он, заключив ее в объятия, вдруг обнаружил, что обнимает... Катерину одетую в платье Матильды. Матильда, сдружившись в монастыре с Катериной, узнала ее историю. Преисполнившись сочувствия к подруге, она все подстроила, чтобы помочь Катерине покинуть стены монастыря на этот вечер и встретиться с Казановой. Прошло совсем немного времени, но Катерина, в которую Казанова некогда был влюблен, к этому моменту совершенно выветрилась из его памяти. В сравнении с удивительной Матильдой она казалось ему скучноватой и пресной. Ему не удалось скрыть разочарования. Он сгорал от желания увидеть Матильду.

Новая шутка, сыгранная Матильдой, рассердила и обидела Казанову. Но по прошествии нескольких дней они встретились вновь, и все было забыто. Теперь, как она и предсказывала при первой встрече, он оказался полностью в ее власти. Став покорным рабом Матильды, он слепо исполнял все ее прихоти, не раздумывая, соглашаясь на любые опасные затеи. Кто знает, на какие еще опрометчивые шаги мог бы он пойти ради нее, если бы стечение обстоятельств не прервало их связь.
Толкование. Казанова почти всегда играл в обольщении активную роль. Инициатива была в его руках, именно он вел жертву за собой в увлекательное путешествие, конечный пункт которого был неизвестен для нее, затягивал ее в свои тенета. Во всех его мемуарах Матильда — едва ли не единственный случай обольщения, в котором, к его вящему удовольствию, карты оказались не у него: он сам был одурачен и явился жертвой обольщения.

Рабом Матильды Казанову сделали те же самые тактические приемы, которые он сам использовал, соблазняя бесчисленных женщин: непреодолимый соблазн быть ведомым и следовать за другим, трепет предвкушения невероятных сюрпризов, власть таинственного. Всякий раз, когда он расставался с Матильдой, голова у него шла кругом от множества вопросов. Ее способность неизменно поражать его неожиданностями заставляла его постоянно думать о ней. Это только усиливало ее чары и вытесняло из мыслей предсказуемую Катерину. Каждый сюрприз был тщательно продуман, подготовлен, был просчитан и эффект, производимый на Казанову. Первое письмо возбудило в нем любопытство и заставило внимательно рассматривать ее в приемной монастыря; то, что на вилле он неожиданно увидал со вкусом одетую женщину, подняло бурю желания. Затем он встретил ее в мужском платье, и это подчеркнуло волнующе порочную природу их отношений. Все это выводило его из равновесия, в то же время заставляя с нетерпением ожидать следующей выдумки. Даже неприятный сюрприз, когда на месте Матильды оказалась Катерина, привел к тому, что он расчувствовался и стал еще уязвимее. Встреча с нежеланной Катериной в тот момент только обострила и усилила его влечение к Матильде.

В обольщении необходимо постоянно поддерживать напряжение и неослабевающую тревогу, ему должно сопутствовать ощущение, что вы полны неожиданностей, непредсказуемы. Не думайте, что эта задача непосильна и неприятна. Вы творите театр в повседневной жизни, вот и вложите в это дело творческую энергию, позабавьтесь — ведь на самом-то деле это так приятно! Старайтесь без устали, как из рога изобилия, забрасывать свои жертвы всевозможными сюрпризами и экспромтами (разумеется, заранее подготовленными) — отправьте им письмо ниоткуда, появитесь там, где они не ожидают вас увидеть, пригласите их туда, где они никогда прежде не бывали. Но лучший из всех сюрпризов — если вы приоткроете завесу над своим характером и позволите им увидеть в нем что-то новое, такое, о чем они и не догадывались. Это, конечно, тоже требует подготовки. В первые недели знакомства жертва попытается составить себе первое беглое представление о вас, основанное на поверхностных наблюдениях. Пусть считает вас немного застенчивым, приземленным, приверженцем строгих, пуританских взглядов. Вы-то знаете, что на самом деле все обстоит иначе. Пусть тем не менее вас воспринимают именно таким. Можете даже помочь жертве, слегка подчеркнув эти черты, только не переиграйте. Теперь у вас есть пространство для маневра, и вы можете внезапно удивить обольщаемого неожиданно решительным поэтичным или, напротив, порочным поступком. Он изменит свое мнение о вас и не успеет укрепиться в нем, как вы удивите его снова. Вспомните проделки Матильды в обольщении Казановы — сначала она монахиня, готовая пуститься в любовное приключение, потом распутница и, наконец, соблазнительница с садистскими наклонностями. Тщась разобраться в вас, «вычислить», что вы собой представляете, жертва сама не заметит, как начнет думать днем и ночью только о вас, стремясь при этом больше узнать о предмете своих мыслей. Любопытство глубже затянет ее в ваши сети, пока не окажется, что обратного пути уже нет.

Ключи к обольщению

Мы испытываем сходные чувства, когда смотрим кино или читаем триллер: мы находимся во власти режиссера или писателя, которые увлекают нас за собой, проводя через хитросплетения и повороты сюжета. Мы остаемся в своих креслах, переворачиваем страницы, с удовольствием покоряясь, пугаемся и переживаем по их воле. Можно сравнить это с наслаждением женщины, танцующей с умелым и надежным танцором, который ведет ее по залу так, что можно не думать ни о чем и полностью отдаться танцу. Влюбленность непременно подразумевает предвкушение: мы ощущаем, что стоим на пороге перемен, готовые двинуться в новом направлении, вступить в новую жизнь, где все будет удивительным и неизведанным. Тот, кого обольщают, ждет, чтобы его повели за собой, чтобы заботились о нем, как о ребенке. Если вы предсказуемы, чары мгновенно рассеиваются: ведь предсказуемость — характеристика повседневности и будничности. В арабских волшебных «Сказках тысячи и одной ночи» царь Шахрияр каждую ночь брал себе в жены девственницу, а затем на рассвете отдавал приказ умертвить ее. Одна из девушек, Шехерезада, постаралась избежать подобной участи, начав рассказывать царю сказку, закончить которую пообещала лишь на следующую ночь. Так она делала ночь за ночью, держа царя в постоянном ожидании. Завершая один рассказ, она немедленно начинала следующий. Шахрияр слушал ее рассказы без малого три года, пока не решил наконец даровать ей жизнь. Вы должны уподобиться Шехерезаде: без новых историй, без чувства ожидания, без предвкушения ваше обольщение умрет, едва начавшись. Без устали, ночь за ночью, продолжайте поддерживать огонь. Пусть ваши объекты теряются в радостных догадках — что дальше, какие еще сюрпризы вы для них готовите? Как в случае с царем Шахрияром, вы будете властвовать над ними до тех пор, покуда сможете удерживать их интерес.

В 1765 году Казанова познакомился с молодой итальянской графиней Клементиной, которая жила в замке вместе с двумя своими сестрами. Клементина любила чтение, что же до мужчин, которые так и вились вокруг нее, то к ним она вовсе не проявляла интереса. К воздыхателям примкнул и Казанова — он покупал для нее книжки, втягивал ее в литературные дискуссии и споры, но все напрасно — она, казалось, никак не выделяет его среди прочих. Тогда он пригласил всю семью совершить вместе с ним небольшое путешествие. При этом он отказался сообщить им, куда именно они направляются, сказав, что они все увидят сами. Удобно устроившись в карете, дамы всю дорогу строили догадки относительно цели поездки. Через несколько часов они въехали в Милан — какая радость для сестер: они никогда еще здесь не бывали. Казанова пригласил их к себе, в гостиной они увидели три платья — три великолепных, нарядных платья, поразивших воображение девушек. Платья разумеется, предназначены для них, объяснил Казанова, по одному для каждой сестры, а зеленое — для Клементины. Растерянная Клементина надела платье, и ее лицо вспыхнуло. Но сюрпризы на этом не кончились — последовали изысканное угощение, шампанское, веселые игры. Домой они возвратились лишь поздно вечером. Что же до Клементины, то она была отчаянно влюблена в Казанову.

Причина тому проста: сюрприз, неожиданность приводят к тому, что в какой-то момент люди ослабляют бдительность, становятся менее настороженными, а это открывает путь бурно нахлынувшим новым чувствам. Если сюрприз приятен, яд обольщения проникает в сосуды совершенно незаметно. Всякое неожиданное событие оказывает сходное воздействие, ударяя прямо по нервам, прежде чем человек успевает собраться и обдумать происшедшее. Эта сила особенно хорошо знакома Повесам.

Молодая замужняя женщина, приближенная ко двору Людовика XV, правившего Францией в восемнадцатом столетии, заметила однажды, что красивый молодой человек часто посматривает на нее. Она ловила на себе его взгляды то в опере, то в церкви. Она навела справки и узнала, что это герцог Ришелье, знаменитый на всю Францию своими любовными похождениями. Ни одна женщина, предупредили ее, не может считать себя в безопасности — ведь ему невозможно противиться, так что лучше избегать его любой ценой. Какая чепуха, отвечала она, уж ее-то это не может касаться, ведь она счастлива в браке. Ему ни при каких обстоятельствах не удалось бы соблазнить ее. Встречаясь с ним вновь и вновь, она смеялась над его настойчивостью. То он приближался к ней в парке, переодетый нищим оборванцем, то его карета вдруг оказывалась рядом с ее. Он никогда не проявлял настойчивости и вообще не казался опасным. Она позволила ему заговорить с собой при дворе; он оказался чудесным, остроумным собеседником и даже попросил познакомить его с ее супругом.

Шли недели, и дама поняла, что совершила ошибку: теперь она с нетерпением ждала каждой новой встречи с Ришелье. Ему удалось обмануть ее бдительность. Этому следовало положить конец. Теперь она старалась избегать его, и он, казалось, с уважением отнесся к ее чувствам: он перестал докучать ей. Прошло несколько недель, когда однажды, гостя в загородном имении у своей подруги, она внезапно увидела там Ришелье. Она зарделась, затрепетала и убежала, но эта нежданная встреча застала ее врасплох — и подтолкнула к самому краю. Спустя лишь несколько дней она стала очередной жертвой Ришелье. Разумеется, он все подстроил, включая и встречу, которую она сочла случайной.

Внезапность не только дает импульс обольщению, она еще и маскирует манипуляции обольстителя. Появитесь где-либо внезапно, неожиданно произнесите или сделайте что-то, и у окружающих просто не будет времени обдумать это и понять, что каждый ваш шаг просчитан. Повезите их куда-то, но так, словно идея только что пришла вам в голову. Откройте им секрет — неожиданно, словно повинуясь внезапному импульсу. Сделавшись эмоционально уязвимыми, они будут слишком возбуждены, чтобы холодно анализировать ваши поступки. Все, что происходит внезапно, кажется естественным, а всему, что кажется естественным, свойственно неотразимое обаяние.

Практически сразу же по прибытии в Париж Жозефина Бейкер очаровала темпераментными танцами французских зрителей. Но прошло около года, и она вдруг обнаружила, что интерес начал ослабевать. С детства она ненавидела зависимость и не желала, чтобы кто-то управлял ее жизнью. С какой стати она будет подчиняться прихотям непостоянной публики? Она уехала из Парижа и возвратилась через год, переменившись совершенно: теперь она играла роль не необузданной дикарки, а элегантной француженки, которая волею судьбы была гениальной танцовщицей и актрисой. Французы снова были у ее ног, она вновь обрела власть над ними. Если вы находитесь на виду, непременно выучитесь этому фокусу непредсказуемости. Людям все быстро надоедает — и не только в их собственной жизни, но и в тех людях, в задачу которых входит не давать им скучать. В тот момент, когда толпа поймет, что может предугадать ваш следующий шаг, она безжалостно съест вас заживо. Художник Энди Уорхол постоянно перевоплощался из одного образа в другой, так что никто не мог угадать, что же дальше: художник, кинорежиссер, общественный деятель. Всегда держите в рукаве какой-то сюрприз. Чтобы удерживать внимание публики, заставляйте ее постоянно гадать, строить предположения. Пусть моралисты упрекают вас в неискренности, в том, что у вас нет стержня или сердцевины. На самом-то деле они просто завидуют свободе и легкости, которую демонстрирует ваш публичный образ.

Последнее: вам, возможно, кажется, что было бы мудро предстать перед своими объектами этаким оплотом надежности, человеком, который не поддается минутным настроениям. Если это так, значит, на самом деле вы просто боитесь. Для того чтобы возвести здание обольщения, требуется немало усилий и изрядное мужество. Надежность действительно нужна для того, чтобы вовлечь, втянуть людей в это предприятие, но, оставаясь таким же и дальше, вы становитесь скучным и однообразным занудой. Надежность ценится в собаках, но никак не в обольстителях. Однако если, с другой стороны, вы предпочитаете во всем полагаться на волю случая, считая, что расчет или предварительная подготовка несовместимы с сюрпризом, то совершаете грубейшую ошибку. Постоянные импровизации означают лишь одно — вы непростительно ленивы и думаете только о себе. Как часто обольщение успешно потому, что человек признателен другому за внимание, за то, что тот не пожалел для него времени и сил. Не стоит трубить о своих усилиях слишком громко. Можно ненавязчиво продемонстрировать заботливость с помощью маленьких подарков, небольших путешествий, которые вы заранее планируете, веселых и безобидных розыгрышей, в которые вы втягиваете людей. Подобные небольшие усилия окупятся с лихвой, помогая вам овладевать сердцами и волей обольщаемых.