Образ человека как основа искусства врачевания

Легко увидеть, что такой процессуальный способ рассмотрения выходит за свои рамки, ибо возникает вопрос, как могут существовать процессы, если нет органов? Такой вопрос идентичен вопросам о существе жизни и становлении человеческого тела вообще. То, что прежде мы говорили по этому поводу, повторим здесь вкратце: функция готового органа не идентична процессу, который привел к его образованию, однако, оба связаны между собой. Функция - это в определенной мере лишь остаток образующего процесса.

Поэтому, если здесь речь идет о нервно-чувственной системе, ритмической системе, системе обмена веществ, то имеется в виду система как носитель процессов.

Гете знал, что все живое суть целое, однако познание, что это целое в человеке является трехчленным организмом, было для Гете еще сокрыто. Но то, что «верхняя часть» может овладеть всем организмом, он испытал на себе. Он видел в этом выражение господства духа над телом, и по праву. Ибо благодаря нервно-чувственной системе человеческий дух переживает себя как осознанное мыслящее существо, благодаря этому он может распознавать в себе дух. Но он - тот же самый дух, который посредством ритмической системы переживает себя как чувствующее существо, а посредством системы обмена веществ - как волящее существо. Только благодаря тому, что телесная организация дает ему возможность переживать себя такими полярно-противоположными способами, он учится постигать себя и свою самость и приходит к переживанию «действительности» как самого себя, так и мира вокруг себя. Существо, которое только бы мыслило, не могло бы переживать действительность. Чисто волевое существо без мышления было бы рефлекторным автоматом и пребывало бы в полной бессознательности. Только благодаря взаимодействию мышления, чувств и воли осуществляется переживание действительности в человеческом смысле.

Человеческий облик образовался из трехчленного жизненного процесса. Это происхождение станет яснее, если рассмотреть облик человека с точки зрения его формы.

Голова развивается из сферы, праобраза космического тела. Она - носитель органов чувств, которые делают человека гражданином всего Космоса. От головы излучаются формирующие силы, преобразующие остальной организм соответственно индивидуальности. Поэтому в голове индивидуальное человека выражено сильнее всего.

Нижний организм, напротив, организован соответственно земной необходимости. Ступни в своем строении приспособлены для хождения по земле. Внутренняя структура костей с наименьшими затратами субстанции достигает наибольшей возможной стабильности. Процесс роста принимает в себя закономерности физического мира. Господствует вертикальная тенденция.

Средняя часть скелета, грудной организм, в отношении направления образующих сил сохраняет промежуточное положение между сферической тенденцией верхнего и вертикальной тенденцией нижнего организма. В области ключиц и верхних ребер мы видим горизонтальную образующую тенденцию. Внизу ребра постепенно склоняются к вертикали.

Также система крови имеет отношение к трехчленности: кровеносная система головы, легких и остального организма каждая представляет собой своего рода единство. Идущие к мозгу артерии проходят вертикально вверх. Кровь на своем пути воспринимает впечатления от органов чувств, в них она непосредственно открывается Космосу. Напротив, снабжающая тело большая артерия (аорта) идет вертикально вниз. Эта часть кровеносной системы принимает в себя питательные вещества и передает их под воздействие внутренних органов (селезенки, печени, желчного пузыря), которые всегда рассматривались как центры концентрации космических сил в организме (селезенка - Сатурн, печень - Юпитер, желчь - Марс). Идущие к легким кровеносные сосуды проходят горизонтально.

Если мы хотим непредвзято подойти к тайнам человеческого организма, то нельзя оставлять без внимания динамику процессов, к которой принадлежит и направление потока крови. Поскольку в крови живет центральное существо человека, его Я, то должно иметь огромное значение, в каком из противоположных направлений движется кровь, вверх или вниз, или горизонтально. Вверх она все более удаляется от центра организма, пока не достигнет поверхности в органах чувств; одновременно она все более удаляется из области земной тяжести, чтобы, оплетая нежной сетью сосудов глазное яблоко, как кубок открыться свету. Вниз кровь следует по направлению сил тяжести, она словно падает на землю, пока перегруженная питательными веществами не двинется в обратный путь медленным потоком к правой половине сердца.

И здесь происходит прямо противоположное первоначальному: в то время как из левого предсердия потоки крови выталкиваются в диаметрально-противоположных направлениях, в правом предсердии они встречаются друг с другом. (Ср. главу о тепловом организме.)

Итак, поток крови левого предсердия центробежный, а правого - центростремительный.
Полярность и уравновешивание

Под системой обмена веществ Штейнер понимает не просто органокомплекс, который служит построению организма, но также жизненный процесс, который охватывает принятые с пищей вещества, разлагает их и снова преобразует в свойственные организму вещества и органы.

Нервно-чувственная система не только служит основой для представления и мышления, но она играет большую роль при построении тела. Например, посредством нервно-чувственной системы мы усваиваем свет и тепло, которые для построения организма имеют такое же большое значение, как и питание. При рассмотрении проблемы рахита мы попытались показать, что нервно-чувственный процесс является также формообразующим процессом. В этих двух системах прием веществ и формообразующий процесс находятся в полярно-противоположных отношениях друг к другу. Результатом является облик человека. Если перевешивает вещественный процесс, то организм, развиваясь односторонне, подвергается опасности бесформенности, дисплазии. При противоположных условиях человек становится высоким, худым и щуплым, словом, происходит избыточное формирование.

Обе системы связаны между собой при помощи ритмической системы, которая играет роль посредника. Кроме дыхательной системы, сюда относится система кровообращения. Обе, как известно, находятся в тесной функциональной связи. Хотя «нормальное» отношение пульса к дыханию равно 72: 18, т. е. 4: 1, в действительности наблюдаются всевозможные отклонения в зависимости от того, какой из двух процессов, формообразующий или вещественный, конституциально или временно перевешивает. С точки зрения диагностики важно, что естественное соотношение 4: 1 задает нам физиологические, т. е. здоровые соотношения. В методическом же отношении важно, что оцениваются не абсолютные числа, как это обычно принято, но на первый план Рудольф Штейнер ставит отношение двух параметров (подробное представление дано в главе о сердце, III том).

Ритмической системе, помимо дыхательной и кровеносной систем, принадлежат все ритмические процессы организма. В пищеварительных ритмах и ритмах женской организации это проявляется в области обмена веществ. Но также чувственно-нервная организация пронизана ритмом. В ритмической системе лежат уравновешивающие и собственно оздоровляющие процессы.
Конституция и заболевание

Как мы уже говорили, соотношение формирующих и вещественных процессов не всегда гармонично. Если наблюдается длительное неравенство, которое (еще) удерживается в равновесии ритмической системой, то мы говорим об аномальной конституции (пикническая, лептосомная)⁴, и мы знаем, что с этим приходится считаться как с основой и предпосылкой всех физиологических и патологических явлений.

Конституция - это результат развития. За первоначально скругленными формами следует фаза вытягивания в зависимости от внедрения высших членов существа человека. Соответствующим образом мы и у взрослого человека можем встретить соотношения, которые свидетельствуют о взаимодействии эфирного тела, астрального тела и Я с физическим телом. Некоторые люди в течение всей жизни сохраняют приземистую скругленную форму (пикнический тип), тогда как другие высокие и худые (лептосомно-астенический тип). Уже по этим формам можно судить об отношениях между членами существа человека. Форма чрезмерно разбухшего пикника указывает на преобладание водного организма, то есть эфирного влияния. Напротив, худой астеник с длинной плоской грудной клеткой и отставанием массы тела по сравнению с ростом уже внешним своим видом указывает на преобладание разрушительных процессов и формирующих влияний господствующего астрального тела. Особенно ясно можно увидеть по форме грудной клетки (она как часть указывает на характерные черты всего облика), что в этом типе астральное тело инкарнировано сильнее.

Эти соотношения можно обнаружить не только в формах тела, но и в душевном поведении. Веселый и юмористический душевный склад пикника (циклотим), открытый, контактный и подвижный, основан на его сильном эфирном теле. Еще в древних языках отмечена связь юмора с водным элементом: в латинском языке слово «humor » означает жидкость. Лептосомный тип, напротив, замкнут, серьезен, чувствителен, неконтактен и раздражителен(шизотим); среди них часто встречаются люди, в отношении которых употребляют выражение «комок нервов» В этом мы также видим преобладание сильного астрального тела. Вследствие его разрушительной функции человек сильно авитализируется, его эфирное тело ослабляется. Преобладает нервно-чувственная система, образованная астральным телом.

В области обмена веществ у пикников обнаруживается слабость процесса утилизации углеводов. Связь сахара с Я-организацией уже была рассмотрена выше. Поскольку у этих людей Я не так сильно погружается в телесность, то им трудно овладеть углеводным обменом веществ, что выражается в нарушении толерантности к углеводам вплоть до сахарного диабета. Зато пикники хорошо утилизируют белки, поэтому они часто отдают предпочтение мясной пище. Потребность в белке - это выражение стремления к усилению внедрения астрального тела. Когда мы вводим в организм белки, то вследствие их распада мы создаем возможность поддержать собственное астральное тело и этим укрепить формирующие силы.

Противоположным поведением отличается обмен веществ у лептосомного типа. На введение сахара они реагируют лишь незначительными изменениями содержания сахара в крови, то есть они полностью управляют сахарным обменом веществ; Я-организация сильна. Среди людей лептосомного типа много прирожденных вегетарианцев. Они не нуждаются в белках как носителях чуждой астральности, поскольку их собственное астральное тело достаточно сильно.

Болезнь начинается тогда, когда в результате усиления нагрузки на один из полюсов или вследствие отказа ритмической системы нарушается динамическое равновесие трехчленного организма.

Слишком сильная нагрузка со стороны нервно-чувственной системы (переработка, спешка, слишком долгое бодрствование) ведет к переутомлению, неврастении и, наконец, к склеротическим явлениям. Напротив, перевес процессов обмена веществ без достаточной регулировки со стороны формирующих процессов вызывает тенденцию к воспалениям. Воспаление - это интенсификация обмена веществ, склероз - преобладание формирующих процессов. На этом пути можно найти связь между физиологией и патологией.

Рассмотрение организма человека как трехчленной системы должно иметь решающее значение для терапии. Здесь достаточно только указать на терапию так называемых «душевных » болезней. Если рассматривать их с описанной точки зрения, то окажется, что эти заболевания в основном связаны с нарушениями волевой и чувственной жизни, тогда как мыслительные нарушения носят вторичный характер. Поэтому эти болезни нужно лечить со стороны обмена веществ и ритмической системы. Можно, например, убедиться в том, что сильные колебания настроения связаны с нарушениями сердечной функции, поэтому их можно устранить лечением сердца.

Эти и в особенности терапевтические вопросы будут подробно рассмотрены во второй и третьей части книги. Здесь же даются только некоторые ориентиры.

В смысле вышеприведенных рассмотрений можно поставить целью, чтобы выбор лекарств не был чисто эмпирическим, но чтобы был найден путь к рассмотрению связей между болезненным процессом и лекарством. То, что такая связь существует, является естественной предпосылкой всякого медицинского исследования. Но есть различие, устанавливается ли эта связь только опытным путем (у постели больного или экспериментально) или она открывается рассмотрению со многих точек зрения. Для этой цели нужно рассмотреть лекарства в их отношении к организму человека. Так получится определенный порядок, если мы, например, будем различать средства, которые усиливают процесс обмена веществ (такие как сера), и те, которые служат процессу сознания и формообразования (кремниевая кислота). Однако путь и способ действия лекарственного средства необходимо продумывать в каждом случае, и на месте простого перечисления воздействий постепенно должен построится образ лекарственного процесса. Он должен живо стоять перед взором врача, если тот выходит за рамки переданных традицией показаний, если врач хочет возвести терапию на уровень искусства.

То же справедливо для растительных лекарственных средств. Растение также, как мы уже видели, является трехчленным организмом, хотя и на чисто вегетативной ступени. Корень и цветок - это два противоположных полюса, а лиственная система представляет ритмический посредствующий элемент. Но как в человеке соотношение трех систем может сдвигаться, так что возникают различные «конституции », то же справедливо и для растения. Оно может быть образовано гармонически, так что все три системы будут находиться в равновесии или центр тяжести образования ляжет на корень, лиственную область или цветок. Каждое растение в своем своеобразии представляет собой метаморфозу общего праобраза, «прарастения». Гетевское учение о метаморфозе представляет здесь неотъемлемый путь ученичества. Уже Гете привел в движение застывший образ растения.

Рудольф Штейнер продолжил метод Гете дальше, до конкретных связей растительного процесса с человеческим организмом и с его болезненной метаморфозой. Он показал, что корневой процесс внутренне связан с нервной системой и формирующим процессом; лиственная система - с ритмическим организмом; цветочный процесс — с системой обмена веществ. Но также и для растения следует учитывать, что эти процессы взаимно проникают друг в друга. Например, цветочный процесс может действовать вплоть до корня, так что последний будет пронизан цветом и ароматом.

Эти воззрения намечают путь к пониманию действия лекарств, как в вещественной, так и в (гомеопатической) потенцированной форме. Рудольф Штейнер однажды обозначил действие нервно-чувственной системы по отношению к системе обмена веществ как «гомеопатизирующее». Этим он имел в виду, что организм исходя из нервно-чувственной системы по отношению к системе обмена веществ ведет себя полярно противоположно, что он противопоставляет себя действию веществ в нижнем организме. Нижний организм растворяет вещества настолько, чтобы они стали доступными действию верхнего организма. В конце концов, существенными в процессах и функциях нервно-чувственной системы являются воздействия нематериального вида: свет, тон, мысли должны иметь возможность действовать и им не должны препятствовать живые субстанции. В этой области субстанция должна находиться в тонкой форме, быть динамизирована, «потенцирована», иначе она не может быть охвачена силами верхнего организма. Другими словами: организм «гомеопатизирует» (потенцирует) сам. Поэтому средства, предлагаемые аллопатами, лечат, собственно, только благодаря этому «процессу гомеопатизации". Гомеопат при помощи процесса потенцирования лекарственного средства освобождает организм от этой работы, для которой подчас вследствие болезни тот не имеет сил.

Поскольку система обмена веществ согласно своей нормальной функции имеет дело с обработкой веществ, то обычно и лекарства требуются в вещественной форме, если мы хотим, чтобы они действовали в ее области. Напротив, ритмическая система будет отвечать на средние, а нервно-чувственная система - на высокие потенции. При этом следует учитывать, что все три системы взаимно проникают друг в друга, и решающим для диагноза является не локализация, но вид заболевания.

Поддается только наше тело

Скрытым в мраке судьбоносным силам.

Но избегнет ига времени любого,

С младости с природой породнившись,

Реющий свободно в светлых высях

Дух, подобный богу средь богов!

Шиллер
Вопрос о существе и возможности свободы воли, с тех пор как он однажды возник, всегда ощущался как центральный вопрос человеческого бытия вообще. Он тревожил мыслителей со времен Платона и Аристотеля. Религиозные люди Средневековья ощущали его как вопрос о предопределенности, вокруг него велась такая ожесточенная борьба, которую мы едва ли можем понять сегодня. Если религиозные мыслители (Августин, Фома Аквинский, Кальвин) склонялись к тому, чтобы рассматривать человека и душу как Божье творение, как полностью зависимую от его могущества (детерминизм), то в философии нового времени частично проявилась противоположная тенденция: присуждать человеку духовную свободу (Декарт, Кант, Фихте, Шиллер).

Но с начала естественнонаучной эпохи вместо философских аргументов все чаще звучали аргументы естественнонаучного характера, пока в новое время человек не стал объектом естественнонаучного исследования настолько, что вопрос о свободе почти полностью переместился из области философии в область физиологии. Философия и, прежде всего, психология отказались от подходящих для них методов в пользу естественнонаучных. Были зарегистрированы филологические связи душевной жизни, и отдельные душевные процессы стали рассматриваться вместе с физиологическими как звенья причинно-следственной цепочки. Человек со своей душой оказался природно-обусловленным, то есть несвободным существом. «Определенное действие при заданных внешних раздражителях и заданных представлениях происходит с той же природной необходимостью, что и лишенный опоры камень падает в определенном направлении с определенной скоростью. В этом смысле для физиологической психологии свободы воли не существует. Наши величайшие философы со времен Спинозы в этом вопросе были едины.» Теодор Циен, из «Физиологической психологии» которого взята эта цитата, однако, признает, что наши действия определяются не только внешними раздражителями, но при этом надо учитывать и наши представления. Но они для него суть не что иное, как воспоминания о прошлом опыте, то есть они также опираются на прошлые внешние раздражения и образуют, согласно Циену, звено в цепи причин, которые с необходимостью определяют нашу волю.
Попытаемся уточнить проблему на одном примере: Я голоден и вижу яблоко. Во мне возникает желание его съесть. Все это есть воздействие внешнего мира на меня посредством органов чувств. Но съем я яблоко или нет, зависит от того, могу ли я рассматривать его принадлежащим мне или нет. Представление «яблоко принадлежит мне» позволяет мне его взять, тогда как противоположное представление препятствует мне следовать телесному раздражителю. Однако представление о собственности могло развиться только на основе Я-сознания. Только существо, которое ощущает себя как «Я», может причислять другие объекты к себе, рассматривать их как свою собственность. Но появление представления о Я нельзя вывести из внешних обстоятельств, как это пытался сделать Циен. Для него Я - это «своеобразный комплекс ассоциативно-связанных воспоминаний ». То есть то, что он хочет объяснить, он одновременно и делает предпосылкой. Ибо в том и состоит проблема, чтобы собрать внутри образы воспоминаний. Они организуются вокруг центра, который мы ощущаем как наше «Я». «Я» удерживает впечатления и перерабатывает их в воспоминания и представления. Они есть результат деятельности Я, но не наоборот.
Что действительно может доказать естествознание, так это то, что явления, происходящие в органах чувств, продолжаются в нервных процессах, и что интактность душевной жизни зависит от интактности нервной системы. Однако это лишь условия, но не причины. Поэтому проблему свободы воли невозможно разрешить при помощи физиологических исследований.

Скорее этого можно достигнуть, как показал Рудольф Штейнер в своей «Философии свободы», благодаря тому, что Я посредством мыслительного рассмотрения осознает все условия воли. Тогда можно будет узнать, что свобода воли - это не некое пребывающее состояние, но идеал, к которому стремится Я и к которому оно приближается тем более, чем более оно осознает мотивы своих действий.

С другой стороны, несомненно, душевная жизнь связана с физиологическими условиями организма, и именно Рудольф Штейнер мог дать основополагающие объяснения этих связей, поскольку он был знаком с результатами как философских, так и естественнонаучных исследований.

Если свобода возможна, то это предполагает определенные отношения между душой и телом, которые мы обозначаем «здоровыми». В чем состоит эта «норма», определяется не иначе, чем отсутствием влияния телесности на душевную жизнь. Нам без дальнейших объяснений понятно, что человек, находящийся в состоянии опьянения, не может находиться в состоянии волевой свободы, поскольку алкоголь так сильно влияет на его душевное состояние и на способность к суждению, что оба качества становятся характерными для действия алкоголя, а истинно характерные черты индивидуальности истираются. Эти и другие нарушения процесса сознания, и тем самым свободы, в результате изменений физиологического состояния под влиянием внешних и внутренних воздействий относятся к области «патологии свободы» и выходят за рамки нашего рассмотрения.

Что же мы понимаем под нормальным отношением Я к телесности? Очевидно то, что Я может ощущать себя в состоянии свободы. Это звучит очень просто, но должно быть соблюдено много условий, чтобы стала возможной эта простота. Ибо «свободным деянием может быть только такое, в котором никакого участия не принимают природные явления внутри и вне человека» (Рудольф Штейнер). Однако фактом является то, что человеческий организм связан с внешними природными явлениями - иначе он не смог бы жить. «Итак, чтобы иметь возможность переживать импульсы свободы, человек должен быть в состоянии приостановить определенные природные влияния, действующие из Космоса на его существо. Это приостановление происходит в бессознательном, когда в сознательном разворачиваются силы, которые представляют жизнь Я в свободе» (Рудольф Штейнер).

Тот, кто проследил предыдущее изложение, может возразить: из всего этого как раз следует, что все духовные и душевные переживания человека теснейшим образом связаны с физиологическими процессами телесности, так что для свободы уже не остается места. Достаточно представить себе связь мышления с нервной системой, чувств с ритмической системой, воли с системой обмена веществ; вспомнить о зависимости сознания от содержания сахара и кислорода в крови, от содержания в организме кальция.

Так возникает проблема: как может человек своим организмом быть частью природы, и все же своим Я-существом так отделиться от нее, чтобы реализовать состояние «свободы»?

Человеческий организм образовался в результате взаимодействия земных и космических процессов. Из тяжелой земной материи космически-эфирные силы формируют человеческий облик. Первоначальная круглая форма таким образом дифференцируется в направлении вверх-вниз, что в формировании нижней организации преобладают силы тяжести, а в верхней организации - силы света. Так внизу костная система формируется как поддерживающий, опорный орган, а вверху - как оболочка для органов чувств и головного мозга, которые сами являются выражением космической силы. И как земные силы втягивают организм в область тяжести, так и космические силы вырывают его из-под действия этих сил. Но, как мы уже видели ранее (стр. 59), космические силы внедряются не в готовый организм, а в процессы образования. Вся архитектоника человеческого организма - это выражение взаимодействия земных и космических сил.