Олег Ермаков: единая теория поля существует!
жүктеу/скачать 1.55 Mb.
|
34 Vo|ice, голос (англ.) — «во Ис|е», Иис|усе (мусульм.): в Лозе, Жизни. Сказал Христос: «Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего» (Иоан. 15:5). Волей вышней, дом жома российский, Институт русского языка РАН носит имя В.В. Виноградова.
Путь наш близится к звездному мигу. Наука землян, данник тьмы, сущий в розни с Причиной, стоит у порога Ее. Ибо скоро земляне придут на Луну, и на ней, Абсолюта черте, рознь и дробность — сгорят в сем Огне1. Встав пред Богом в немом изумленьи, наука в безбожьи своем падет в прах, не приняв вызов Вечности, — либо, приняв его твердо, вернет древний блеск себе, зря: мертвый мир ее царствия — ложь, ибо сущее живо и корнем имеет Мораль2. Ведал это Платон, чтивший Бога как Благо всех благ; ведал Кант, восхищенный моралью внутри нас и небом над нами: двумя как одним; ведал Лем, чьи герои, взыскуя Контакт, лбами врéзались в Истину, Мáть нам. И вот встреча эта — грядет наяву. Что сулит нам она? Поглядим!3 Ибо первая встреча с Луной уж была, и земляне бежали смятенно4. Второго ж конфуза боятся они, как огня. Лжива с Истиной в розни, наука оправдана тем, что, пустая, не ведает совести. Но жить ей, встретясь с Луной — означает почтить Совесть главной. Забавна уму, ныне наша наука никчемна для сердца. Но выжить ей в лунном прозрении — есть стать полезной ему, познав таинство Слова, где Истина, тщетно искомая ею — сок в сем винограде, давимый наружу чрез жом. Жомом этим есть книга моя. _________________________________________________________________________ 1 Луна есть пункт В|с|тре|чи: К|онт|акт Сего с Тем, бренья с Вечностью, Матерью нам, коим мы из руин восставляем Себя как Мир, Целое, Три (Свет-и-Тьму, Два во Боге как Клее их), Всё, бог чей — Пан. В теле нашем Луна — сéрдца суть и макушка, чрез кою плоть бренная слита с эфирной основой своей. 2 Знанья древними истины сей явь — китайский трактат «Гуань-цзы» (VII век до Р.Х.), о воде где читаем: «Вода — это кровь и жизненная энергия земли. Она циркулирует по своим «кровяным сосудам». Поэтому говорится: «Вода — это всеобъемлющий материал». Откуда мы знаем, что именно так обстоит дело? Отвечаем: вода мягкая и чистая, она может смыть с человека грязь. В этом проявляется ее гуманность. На вид вода темная, на деле прозрачная. В этом проявляется ее совершенство... Когда сосуд уже наполнен водой, нельзя будет больше добавлять. В этом проявляется ее справедливость. Вода постоянно течет, а останавливается лишь там, где уже достигнута ровная поверхность. В этом проявляется ее честность. Люди стремятся к возвышению, только вода устремляется вниз. В этом проявляется ее скромность. Скромность является местом пребывания дао и средством государя в управлении страной».
работает с равным циничным успехом и на разрушение. За это во многом ответствен тот фундаментальный выбор, который господствует в современном мире с его фактическим обожествлением нынешней природной данности человека, его естественных границ, выбор, не дерзающий их раздвигать, т. е. идеал человека, пробующего и утверждающего себя во все измерения и концы своей природы, в том числе темные и «демонические», признающиеся одинаково правомочными, идеал, отказывающийся от императива эволюционного восхождения. Научное познание и поиск призваны осуществлять себя в поле нового, активно-эволюционного выбора; в них требуется внести четкий нравственный критерий, высшую цель их усилий. Преобладающее развитие знаний о жизни, биологии, причем ввиду преобразовательно-проективной цели, критерий нравственности, признание высшего регулятивного идеала и служение ему — вот важнейшие черты науки, работающей на сознательный этап эволюции. Ноосферный, космический идеал должен быть раскрыт в такой конкретности, чтобы он мог увлечь действительно всех. Высшим благом нельзя признать просто исследование и бесконечное познание неизвестно для чего или лишь для созидания временного, материального комфорта живущим. Высшим благом может быть только жизнь, причем жизнь в ее духовном цвете, жизнь личностная, сохранение, продление, развитие ее. Такое благо, такая цель и такой предмет касаются всех без изъятия. Поэтому наука, исследование и преобразование мира должны быть всеобщими, делом буквально каждого. Недаром вершиной активно-эволюционной мысли становится персонализм — имморталистический и воскресительный» (С.Г. Семенова. Русский космизм. http://www.sufism.ru/barzah/cosm03.htm). В письме в Шведскую академию по поводу присуждения ему Нобелевской премии по литературе Анри Бергсон писал на сей счет: «Исторический опыт доказал, что технологическое развитие общества не обеспечивает нравственного совершенства живущих в нем людей. Увеличение материальных благ может даже оказаться опасным, если оно не будет сопровождаться соответствующими духовными усилиями».
с чем-то очень важным, вызвавшим их беспокойство» (Засекреченные загадки Луны. http://magika.com.ua/articles/moonsecrets.htm). 
ТЕОРИЯ ПОЛЯ КАК ТРУД ПРОСТОТЫ Разгадка созданья Единой теории Поля — Вселенной, Стези Мировой — коренима в посылке простейшей, не зримой науке. Последняя, зря всякий связный объект, хор частей, во Вселенной системой, системы не зрит во Вселенной самóй, Мире Божьем: системе систем, многоцентровость чья, очей явь — тайность центра единого, с тем — бессистемность ее как незримость по сути своей. Трудность эту решил я явлением центра вселенной глаз наших, каким есть Луна*. Древним вéдомый, мертв нам сей огнь, тайна глаз; я — зажег его вновь, вернув должное место — зрачок, центр глаз наших как в сути Луну, Центр всего**. Мир системой признать — почтить Ось Колеса сего: Гóспода — Глубь Луны, Полность, что мним мы дырой. Колесу ось — оплот: с Богом Мир — Мир, без Бога — ничто. __________________________________ *Дом землян и оплот, Земля — первое нам; Луна, спутник — второе; в сем мире очей, корку чтящих, В|тор|ое — Центр: Суть, в кою дóлжно торить. Торить — в|тóрить: так, вторя, торит капля камнь.
очей центр, зрачок — центр вселенский, Луна.
ПРЕГРАДА К СОЗДАНЬЮ ЕДИНОЙ ТЕОРИИ ПОЛЯ, ТРУДОМ ОДОЛЕННАЯ СИМ Теория Мира как Поля полей, Стези к Богу, есть труд Полноты и сама Полнота. Частью Целое не охватить, бренным оком как физикой, бренья наукой (как дал нам ее Аристотель, Платона поправ как Ум Сердце, часть Полность) —Всего не объять, кое — Вечность, несущая бренье в себе как свой внутренний плод, что и есть — коль покóрен сосуду сему, и не есть — коль владеть жаждет им*. Зримый мир, Это, с физикой, бренья стезей — полумирье как тело без сути своей, головы; мир незримый очам бренным, То, — Вечность, Суть как Вселенная вся: половина как Целое, Телу глава. Слово — сосуд его, ей согласный: как в я’God’е сок, сущ в нем Мир, сущ Бог в нем: Глубь как Сердце, что мыслит Себя. Зная то, жомом я из словес как сок сей выжал Мир: Тьму, Вес их. С|тя|ж|ать Истину эту — жать Тяжесть сию, выжимать в круг очей.
________________________________________________________________________________________ * Чистый абсурд посему — молчаливо лелеемое мирской наукою мнение о возможности создания полного в своей однократности миропредставления постепенным (количественным) объединеньем известных нам видов физических взаимодействий — вначале двух (так якобы объединила электромагнитное и слабое взаимодействия теория Глэшоу — Вайнберга — Са|л|ам|а), далее трех и, наконец, четырех: обращения полноты частей, общего — в Целого полность, Единство. О нет же: не целое обретает себя через части, но части — чрез целое, сущее прежде них: нет его — им не сойтись. В знаньи этого четыре сущих взаимодействия есть не части Монады единого Поля, куски ее, — но страны сего Единства, не сущие без его первенства. Величье ОТО А. Эйнштейна в том и заключается, что тяготенье и свет, слиты ею — не две части (четверти) Поля как механически вычлененные из него гравитационная и электромагнитная составные, а единый в единстве их Мир, Тьма-Свет, где Тьма довлеет над Светом и властвует им как То Этим, Жена Мужем, Сердце Умом. С тем, согласно ведической максиме «Я есть То», ОТО — теорья О ТО’м, нас влекущая к знанью Себя. О ДУХЕ ТРУДА Дух труда сего — бой фарисейству беде людей древней, тьме глаз. Фарисейство есть Бог напоказ: Глубь наружу, рознь слова и дела как сути его. Слово было вначале: у Бога и Бог, — речет Библия. Чýжд ей хвалящий впустую Творца — молвью праздной. Так вор, помолившись усердно, крадет кошелек. Так ученый, крестом осенясь, грезит Мир без Оси сей святой. Так Ньютóн и Эйнштейн Бога чтили досужно, в трудах — утаив. Их попытки явить очам Мир провалились: то пал фарисей, Мир не зрящий чрез Слово, сосуд Полноты этой: в слове пустом, где скрыт Бог — нет ее. Фарисей — Арес: Муж-эгоист, Жену скрывший как Длань Божью, Действие — словом пустым. Так сокрыл Аристотель Платона: безлунье — Латону-Луну, утонувшу в очах, чуждых ей. Слово было вначале. Начало же — вечное Ныне: исток — новь реки. Слово было у Бога и Бог — ибо éсть у Него и éсть Он. Ведать Бога — знать Слово. О Слове — труд мой. Слово — Бог: Господь, Благо-Глагол, Голова-Loveц; Слово — и Мир как Второе, у Бога: Дитя, Плод. Речь — с Истиной встреча; знать Слово — Причину знать; зная Ее — знаем всё. Вот соль книги сей: Бог, в ней не спрятан — Ось Мира на месте Своем. С тем и Мир, Колесо, на Столпе сем вертясь, вновь становится Миром, восстав из руин глаз пустых как Структура и Цельность, какой есть всегда как творенье Его.
О МЕТОДЕ ТРУДА Метод мой, нож к Познанью, есть жом Речи ровный1, делящий не где нам взбредется, но где даст она2 как Тьма, Столп наш, к познанью единства Ее: ведь Речь — Тьма. Так, ища брешь врага, бьет меч всюду; так точит всеместно запруду вода ради щели ничтожной; так с силой, единой плодам, жмут их сок. Речь с Вином, Вак3 и Вакх — Тьма одна4: Бог и Мир, Цель и Путь как единая Истина, сущих Предмет, и согласье с ней, Мудрость; отсель — Речи жом как Вина, коим éсть она. Вакх — Бак (Бакхий — он) — Бак, Чан бродильный Вина-Жены. Да’VIT’ь — вить Да: Тайну, Истину-Нить; по'VIVA'ти: Плод жать изнутри по-сократовски. С тем, без вина — нем род наш, как без Истины — мертв-неродящ; вина выпить — язык развязать нам как Глубь самое. Вак (Вач) как Сарасвати, Река-Речь — Во|да как Вино (посему воду сделал вином Вакх, за ним — Иисус); вúна, Вак инструмент5— Винá, Тьмы глас. Трагедия, песня Козла, слову бренных начальная6 — Вакх, Caus'ел. Речь-Вино — Тьма, Жизнь-S|eve|n, Звено. Им, к театру пришедших его, Дионис спряг Платона с Сократом в цепь Знанья. Речь — Тьма, Вино вин; Луна — бочка ее; Вина полн, сосуд сей ценой равен ему7. Тьма, Вино есть сок Ра, Бога, сущий в Луне, Ви|ног|ради|не Божьей как Я’God’е, Слове; давильщик его есть Сок|Ра|т, ви|но|ч|ер|пий сей бочки, Селены-Латоны веселый силен8, ее в танце месящ волей Тьмы9. Так чрез ноги людей Месяц, Истина месит себя самое: обресть — выжать из недр. Смысл всего в труде этом один лишь — прямой: с Я|мой, Глубью, согласный вовек; переносный, кривой — не сущ Истины ради: Столпа, коим есть она, Тьма-Прямизна.
___________________________________________________________________________________________ 1 Но|ж, как резанье, — жом: ре|жем — давим но|ж|ом, жмем-торим; «серп» навыворот — «прес|с»; жать — ст|Я|жать как срезáть, по|жин|а|ть Тьму, Жен|у сер|пом Тьмы ж, коя го|нит (женé — укр.) круг бренный: Луны, Се|р|еб|ра. Жом как нож — Грани поиск как Бога, Причины Всего, кое Мир. Мир — Всевышним един; грани в Мире — не рознь, но Единство: ступени, чтоб ими взошли к Богу мы, в Мира Грань и Себя Самого. 2 Рвется — тонкое волей Творца. Как квант Тьмы (ведь Тьма — Бог), слово учит делить от себя как монады, от целого — к части. Так в имени Тьмы «вино|град» зрим пресс древний мы (п|рес|с — рез, нож) — ног|и, давящи вино: ви|ног|рад — сущий нóг рад|и; в слове «р|ебён|ок» — со|ит|ье, чей плод есть д|и|т|я: со|ч|ет|аться, е|т|ú — в|с|тре|чь ит|ти, творя тр|е|ть|е из двух; в слове «пра|щур» — «ращý»: предки — корнь, мы — побег, им стремимый из Тьмы в бренный свет. 3 Вак (санскр. वाच्, vāc, букв. «речь», «слово») — индийская речи богиня и речь сама. Вак как Река, речи суть — Сарасвати, Река и Реки госпожа. 4 H, h – буква пустая: Ноль как Не-Число, корнь Числа и всего ряда чисел. Вакх — «вах», междометье груз|ин: к Вину, Мудрости зов, коя Груз наш благой. 5 Вина, или Сарасвати вина – щипковый (плекторный) музыкальный инструмент, на котором играет Сарасвати, она же Вак. 6 От трагедии происходит комедия, от комедии — проза, не-стих. 7 Бог Луны Сома, похищенный гандхарвами, был возвращен богам и риши в обмен на Вак (как равноценное ему) по ее собственному предложению. 8 В смысле собственном имени сего — кормилец, воспитатель и наставник Диониса-Вакха (по сути — Тьма-Мать как Луна самое, сын чей Вакх, менад царь), при нем бывший в походах; в понятии нарицательном — пьяный спутник Вакха, круглоглавый, плешивый и пузатый. Сущностное единство и внешнее сходство с силеном Сократа древние (меж них Платон) отмечали не раз.
жена, облечённая в солнце [Мать, Сердце — в Ум — Авт.]; под ногами её луна, и на главе её венец из двенадцати звёзд. Она имела во чреве и кричала от болей и мук рождения» (Откр. 12:1-2, курсив наш).
вся мощь гения Бергсона. Он дерзнул позаимствовать у поэзии ее волшебное оружие и соединил силу поэзии со строгостью, от которой не терпит отклонения дух, вскормленный точными науками».
у Гераклита запятых, что к чему в ней относится. Ведь в лике Мира, Реки, мужа этого речи (о Мире рекущий — и речью своей — Мир), всё слито со всем, как и рек Гераклит о том, — но, Мир разъяв, Аристотель не мог понять цельности сей. Таким образом, из языка Ума, Аристотеля, коим писал я, стихийно возник язык Сердца, соткавший всю книгу: другой — ей недолжен по сути сердечной ее. Язык этот не есть плод технических (= умных) усилий: он льется вовне сам, но мед|ленно-трудно, как мед чрез игольный просвет. 3 Река с током воз|в|Ра|тным, цикличная, Мир — Рак, Шар эфира (огня в тайне бренных очей, сути пятой), что пятится к Богу за шаг от Него. 4 «Человек прочнее скалы, я бы сравнил его с рекой, — писал В.Ф. Купревич, — воды в ней меняются, а река остается все та же». О СОСТАВЕ ТРУДА Камни Прошлого — стезя в Грядущее нам, сказал Рерих1. Сей книги состав — камней этих мозаика2: путь в Высь, Грядущее наше — в Цель бренных, Луну, Бога дом. К ней в|зой|ти — долг наш: зная иль нет, всяк из нас — альпинист: Бога ратник, стяжатель Луны3.
___________________________________________________________________________________________ 1 Roe|rich (англ.): по сути фамилии сей — «тот, кто роет в Богатство», Луну. 2 Mo|sai’ка эта — Бог (sai) и Мать (mos): Тьма, себя познать нам дающа в награду за поиск Ее. 3 Альпинист — имя-явь сему: «аль» — Бог, В|ершина в Луне как Аллах мусульман. О ТЕХ, ДЛЯ КОГО ПИСАН ТРУД Кончив книгу, в попытках явить ее людям столкнулся я с ленью умов, с безразличием. Физик сказал, глянув труд мой: не физика это — ищите философа; тот — послал к физику: «Поле — их профиль!». Так физик философа праздностью чтил, а тот физика счастьем отделаться; так чтили оба бездельем Мир. О, звездочеты, звезд чуждые! Племя бескрылое! Вам, раскромсавшим на части Познанье, как рвет зайца волк, скажу тáк я: не Истины ищете вы, но покоя и бренных удобств; оседлавшим кусок — Полнота не нужна! Посему не для физика как только физика, не для философа как лишь философа писан мой труд — трутни оба они*, — но для жаждущих Знать. В них — надежда моя.
__________________________________________________________________________________________ * О них-то, кичащихся «профилем узким» своим как незнанием Мира, с иронией мудрой сказал Генрих Лихтенберг: «Кто хорошо знает одну только химию, тот и ее знает недостаточно». «Не тот глуп, кто не знает, но тот, кто знать не хочет», — рек Сковорода, к Богу шедший тернистым путем.
* Смерти сродный, ге|р|ой в сути слова — «рой в Her»: Тьму, Луну, Глубь гл|убéй. ** Пустотелость Луны, обнаруженная по продолжительным колебаниям планеты, возникшим от старта с нее и последующего падения на ее поверхность взлетной кабины «Аполлона-12», столь потрясла и заинтриговала американцев, что во все дальнейшие полеты Лунной Миссии они специально толкали к Луне последнюю ступень носителя «Сатурн-5», выводящую корабль на лунную трассу, чтобы ударить ею в Луну и послушать звон этого колокола. Так, в своде главных задач экспедиции «Аполлона-14» четко означена «организация падения на Луну последней ступени ракеты-носителя использованной взлётной ступени лунного модуля»; о последней ступени носителя «Аполлона-17» в отчете NASA с бесстрастием зоркого Аргуса сообщается, что 10 декабря 1972 года в 20:32:42.3 она врезалась в лунную поверхность на скорости в 2,55 км/с. Вызов и доскональное изучение сейсмоотдачи Луны стали главной — настырною, острой — задачею Миссии с поры названного открытия, задачей, для решения которой были с холодной дотошностью одержимого перебраны все возможные средства. Имеются данные, что по горячим следам своего открытия NASA отправило на Луну компактный ядерный заряд для подрыва, однако взрыв (или подрыв сторонней силой) на борту корабля кислородного баллона помешал землянам осквернить лицо Луны. Известно, что планы осуществления на Луне ядерного взрыва вынашивал и Никита Хрущев. Ясно всякому: сбросить бомбу на Луну — дело не из дешевых; к тому ж, если речь идет об испытаньях оружия, о демонстрации силы потенциальному противнику — мéста сему довольно и на Земле. Что же тогда побуждало советского лидера к трудному предприятию? Мыслю, одно: обладание из агентурных источников информацией о сделанном NASA открытии. Реакцию на него Никиты Сергеевича (коль скоро догадки мои верны) не объяснить ни научными, ни военно-стратегическими интересами СССР — дело здесь в обстоятельстве высшего свойства. Бить в лунный колокол жаждали все, ведь ответа на эти удары ждала душа землян. Так, Луну сотрясая, трясли мы себя, чтоб явить Бога, Суть нашу: Столп, что шатать не дано никому, Ось Луны, сердца нашего Ось.
Друзья!
В апреле 2009 года я завершил главный труд своей жизни — книгу «Планета Любовь. Основы Единой теории Поля», открытья которой рассматриваю не столько как личное богатство, сколько как достояние всей земной цивилизации и плод ее упорного хода стезей Познания. Cуть книги — в простом прозрении, явившем мне ошибку Коперника. Поместив в центр системы окольных Земле планет Солнце, заменою этой лишил он и эту систему, и мать систем сущих, Вселенную истинного центра, каким есть не Солнце, а Луна. Знал его как столп свой древний мир, но с поры Аристотеля, очи смежившего нам, Луна в них превратилась в мертвый камень, — тогда как поистине она есть сама Жизнь: шар-Огнь, голая Вечность. Им сущ мир! Трав рост в росный час — от него. Им тверд фалл, Жизни жезл приливнóй; в сне растя, дитя бодро Луной: Сон — она, Sun, Корнь в'sun'утых в бренье — Сансару, круг лунный. Лишен Луны, Мир стал в очах колесом без оси, прахом Сути, что Сутью мнят люди. Вернув Луне должное место ее, тем вернул я и зримую цельность, и истинный ход колесу сему — и тайны его открылись. Узнайте и вы их разгадки, прочтя мой труд! Им чту я истину: смертные, мы бренья дети, тогда как Мир — вечен. Отсюда любая теория Мира, плод умный, не явит его, с ним разъятая смертью, чей кокон нам дом и тюрьма. С тем, создать нам Теорию Мира как Поля (Стези, коей к Богу идем*, и Простора, где сущи) — есть смертность превысить свою, на Мир глянув очами его же. То — очи Луны, очей бóльшие солнца, горящего смертным. Они — очи мертвых: ведь бренность превысивший — бренному мертв как прешедший грань. То — очи мудрых людей: телом бренных и вечных очьми; очи смерти, они — очи сна, меж собою единых: сон есть смерть на время, смерть — сон навсегда. Плод глаз этих есть книга моя. Сказал Гете: Повсюду Вечность шевелится, И все к небытию стремится, Чтоб быть причастным бытию
_____________________________________________ *  С-тез-я — «С Теос|ом я»: Богу пара — Мир, Плод, лодка при Кормчем сем. СТЕРТЫЙ БОГ Письмо слугам чистой науки, хранящим ее от Творца1 …Ваша работа частично имеет мистически-религиозный характер, что сразу ставит ее в стороне от науки, поскольку подобные вопросы не являются предметом научных исследований. Из рецензии на мой труд экспертной группы Института астрономии РАН (ИНАСАН) Милостивые господа ученые! Труд, идущий за этим письмом, создан мной ради блага людей и Вселенной, их Матери. Но всякий раз, когда я приношу его вам, вы смеетесь над ним по одной лишь причине: Столп Мира в нем — Бог. Вам, в век сей часто набожным, мил Господь в храме в час праздный, но чужд в ваших умных трудах. Ибо Бог вам одно, а наука (суть жизнь: ибо ею живете) — другое: безделье и дело, два в розни. Рознь эта — очей рознь, пожравшая Мир; смерть Познанья — с Причиной, Всевышним разрыв. С Богом наше единство есть вéденье: Богом ведéние нас, слитых с Ним; рознь с Ним — знанье, наука мирская, и вера, столп ей, с Богом связь: нет ее — знанья нет2. Без Истока, Творца — нет реки, Мира, с тем — нет науки, картины его в очах бренных; наука, за грань не стремясь, Высь не чтя как корнь свой — имманентному песнь, безысходность. Науку о Мире исконную, цельну как Мир, Аристотель разъял: мечом Ареса, Зла он отсек Бога, голову тела сего, и, в неважность сведя (как То, Даль: метафизику, после-науку3), швырнул в прах истории. Тело, в безглавии этом погибшее, вы и зовете наукой, служа коей, чистой безбожьем, отняли у ней шанс ожить. Так проснитесь! Чтя Истину, знайте вовек: нет науки без Бога, ведь Истина — Он. Бросьте ж труп, чьи вы слуги — служúте живому! Живыми и станете вы с Богом, Сутью своей, без которой — мертвы. Олег Ермаков __________________________________________________________________________ 1 Безбожьем чиста своим, наука эта есть разум по-кантовски чистый, пустой: Ум без Сердца, без Истины Ложь, без Огня тень его. 2 Знанье — Ум, вера — Сердце. Безверие есть рак ума — нигилизм, знанья смерть: без Ума Сердце — Сердце, без Сердца Ум — нуль. От саркомы сей сгинул Ба’sar’ов тургеневский, в чем его драма: жить — верить. 3 Явленье ее Андроником Родосским по смерти Аристотеля было прижизненно приготовлено последним, посредством ментальной «зонной плавки» изгнавшим на край тела Знанья все большее бренья, чтоб край сей отъять как неважное. Противоположение физики и метафизики, свершенное так, есть губящее в очах Истину деленье древней Науки, тождественной Миру как Книге всех книг, на науку (по имени физика: у Стагирита — наука Сего, части, мнимой им Целым: Ум — зá Сердце) и не-науку (по имени метафизика: Целого, В|сего наука под зримостью части): сверженье Творца.
ПОТОМУ ЧТО ПОТОМУ О том, какие заблуждения приписывает мне официальная наука, доказывая, что труд мой напрасен Эти строки пишу я не слугам безбожной науки, стези эгоизма. Не к ним моя речь — к тем, в ком жив голос Истины, кто, презрев догму, взыскует Высь сам. Мысль о том, что Луна есть центр мира, проста и стара. Но науке — чужда она как солнце льду: лжи растаять — пропáсть. Истина, Полность совсем не нужна науке, с начальной поры своей опирающейся на бреннозримый мир как безголовую, т.е. лишенную мира Иного Вселенную — на следствие без Причины: пол-Мира без Мира, без Целого часть. Следствье то же пустое есть Целое без Простоты — Мир без Бога (рознь с коим наука таит, атеичная делом, а не на словах): без Родителя плод — ничто. Истина — гибель науке, поскольку одним лишь явленьем своим, как Причина, она обращает ее в нуль: так солнце весной топит снег. Посему суть бурленья науки — стремленье самосохраниться, в наружности зримое как Аристотелева жгучая страсть к классификаторству, сводящему изученье предмета к унылой триаде: присвоить ярлык ему, присовокупить к предметам того же, как мнится науке, достоинства и позабыть — до поры иль совсем. Но навесить ярлык — тоже труд, а наука — ленива. С тем, камень, разъятый на тьму дис|ци|плин (тело ж Знанья — едино как Мир, монолитный Предмет его), она стремится совсем улизнуть от оценки, прибегнувши к двум аргументам: 1) это не та наука, которой мы занимаемся («У вас, батенька, физика, а мы, вишь, биологи. Не наш это профиль!»); 2) это вообще не наука, а оккультизм, метафизика, мистика и прочее, по умолчанию полагаемое не стóящим взора солидного человека. С первым пунктом все ясно. Второй же нуждается в рассмотрении. Ниже в порядке его я даю все попреки науки, которыми в разное время была обоснована ложность и праздность моей работы, с раскрытьем их сущности, дабы цена их была ясна всем и все зрили, каким ужом вьется наука, спасаясь от Истины. Вот копья эти по пунктам: 1. Неприятие Слова как корня открытий сей книги. Причина ему есть незнанье науки, о каком Слове идет речь. Слово, зримое ею, феноменально-наружно, с тем — пусто как глас фарисея, рознь с действием. Слово же, чтимое мной — слово-ноумен, чуждое бренным ушам как Глубь, Тьма-Мать. Незримо науки очам, оно строго тождественно действию, Делу как практике сущих, подмоги вовне не ища как прямая явь Истины — Деланье: Длань Божья, Мать. Это именно то движущее горами слово, каким наделен, по Христу, человек с верой размером с горчичное зерно: Слово как Луна, сосуд Истины, Бога, и Бог. Словом сим Иисус, Тьмой силен, звал ловить человеков как сетью: Лю|бо|вь, Love (англ.) — сеть сия. Словом этим Сократ, ликом схожий с силеном Селéны сын, вел этот лов. Слово это согласно числу, Полноте, а мирское (= научное) — цифре (пустышка — араб.), его корке бессутней. Вино, Дионис (свúта чья есть силен) есть и Слово: Вак — Вакх; познать Истину — выжать ее из Луны как из Слова всех слов, Ви|ног|ради|ны Божией (см. книгу). Слово не чтя как сосуд Полноты, Тьмы сосуд, тем наука себя отрицает, зря слово свое — пустотой, тьмой без Тьмы, коей и есть оно. Непонимание сущности жома как метода извлечения Истины из Слова влечет многие колкости и попреки в мой адрес. Пеняют мне так за отсутствие формул в труде моем. Вот ответ одному астроному, написанный мной на сей счет: Почтенный Владимир, Ваше огорчение отсутствием в моем труде математических формул сразило меня своей странностью. Дело даже не том, что Вы не поняли жом, метод моей работы. Дело в обыденном здравом смысле, встретить который я жаждал у Вас. Вы ведь астроном и, как профессионал, отлично знаете: ни у Федорова, ни у Циолковского (кроме, быть может, его прикладных работ по проблеме реактивного движения), ни у Вернадского, ни у иных столпов космизма (к нему-то ведь относима моя работа) в трудах формул нет, и причина тому проста: формулой, т.е. неким сосудом идеи, есть весь труд как целое. Фор-мула – буквально «сумка для (for — англ.) корня» (санскр. мула); с|ум|кой этою — Умом для Сердца в понятии чистом — есть зримый строй всего труда, всякий раз уникальный. Так было всегда, и никто в наши дни не пеняет Сократу за то, что свои мысли он не облек в интегралы: мы понимаем и чтим их без того. Утверждение Коперника о центральности Солнца в миропорядке также не опирается на формулы, поскольку само есть формула — и какая! При всей сложности математики, аппарат ее вспомогателен в теории Эйнштейна, опорное уравнение которой имеет простейший, убогий в очах математики вид, выражающий мысль об эквивалентности вещества и Энергии на платформе Энергии (сторона коей, левая в уравнении — Сердца, Причины лик) и трансцендентности последней веществу, мысль, для выражения которой довольно лишь слов. И наконец: какой бы ни была теория, при жестком императиве освободить ее от слов либо от математики пожертвовать пришлось бы математикой: ибо слова дают понимание, а математика подкрепляет его. Думаю, это не вызывает сомнений у Вас? Таким образом, смысл теории глубже письма ее и самовластно творит его как Тайна орудие своего проявления. Смысл же (мула, основа) труда моего безотносительно к его сумке (оставим в покое тару) предельно прост: я утверждаю, что центральное положение в зрительно-данной нам Вселенной занимает Луна. Какие еще крючки нужны для того, чтобы сделать понятнее эту простую, как воздух, мысль? Вы пишете, что труд мой, увы и ах, духовен, т.е. вульгарно попахивает ладаном, а Вы занимаетесь наукой конкретной, практической. Однако не премину здесь напомнить, что слово «теория» исходит от греческого Теос, Бог: Корнь корней, Мула мул. В этом смысле все без исключения теории, с крючками или без, суть духовные (= богосущные) тела для души как очей человека к раскрытию их. Что же до Неба, служителем коего Вы являетесь, то в основе своей оно есть чистый Дух, Опора сущих. Что может быть более практического, чем Она, коль скоро опираться на Нее нам — есть жить? Не ища этот Столп, в небо бéз толку пялиться: что разглядишь? 2. Опора труда моего на веру, а не на знание как спепота глаз моих. Под знанием наука, льстя себе, понимает открытые очи людей, а под верой — закрытые, любя глаголить о вере слепой. Истина же в том, что знанье и вера, едины вовек, соотносятся как Ум и Сердце, иль следствие и Причина, а посему знанья без веры — не существует. Открытые очи ума, знанье наше — ничто без отверстых глаз Сердца, какими есть вера (от|вер|стость — от веры исход, плод); слепая же вера — химера, идущая от того, что Уму нарциссичному — Уму Ума, речет Лев Толстой, — Сердце незримо, а значит, и очи его, отворенные в Мир, не видны. Слепая вера есть вера в Ум, тьму как смежитель очей; вера зрящая есть вера в Сердце, Огнь глаз, отворитель их. Лишь вера — столп твердый нам: на ней стоя, стоим мы на Боге, звеном связи с Кем есть она; безверие же есть наихудшая из вер — вера в ничто, нигилизм. Веру в людях убил Аристотель, отъяв зримый мир от Причины; Декарт, сего мужа преемник, познанью столпом взял сомнение — треснутый камнь. Фейербах говорит о том: Способ, которым Декарт выражает и представляет свои сомнения, очень нефилософский, и основания его сомнения, очевидно, очень слабы. А последнее основание сомнения показывает немалую слабость и непоследовательность. Как мог Декарт считать старое мнение о всемогущем боге основой сомнения? Мнение, о котором он даже не знает, истинно оно или нет? Ведь он должен был истребить в себе это мнение, поскольку оно только мнение. жүктеу/скачать 1.55 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|