Опыт о неравенстве человеческих рас
ГЛАВА VII Американские аборигены
жүктеу/скачать 1.68 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Примечания
ГЛАВА VIIАмериканские аборигеныВ 1829 г. Кювье не имел достаточно информации для суждения об этнической природе американских племен и оставил их за пределами своей классификации. Позже появились новые данные, которые позволили обсуждать этот вопрос. Таких данных набралось много, и хотя на их основе нельзя сделать окончательный однозначный вывод, мы можем высказать некоторые достаточно обоснованные суждения. Сегодня ни один уважающий себя этнолог не станет утверждать, что американские аборигены составляют чистую расу, которую можно назвать «красной». От Северного полюса до Огненной Земли можно встретить самые разные оттенки кожи, если оставить в стороне чисто черный цвет у конголезцев и бело-розовый у англичан. Местные аборигены отличаются самыми разнообразными оттенками, начиная с темно-оливкового до почти белого. Не менее разнообразно их телосложение: от высоких патагонцев до маленьких представителей племени чанко. То же самое можно сказать о пропорциях: у некоторых очень удлиненное тело, например, у племен, живущих в пампасах, у других — короткое и толстое, например, у жителей перуанских Анд. Такое же разнообразие в строении и форме головы. Таким образом, физиология не определяет единый тип американских народов. В этом вопросе вряд ли можно рассчитывать на большую помощь лингвистики, хотя стоит к ней обратиться. Большинство местных языков обладают несомненной уникальностью в лексикологическом смысле, т. е. они не похожи друг на друга. А вот грамматическая система одинакова. Во всех наблюдается агглютинация, и несколько фраз образуют одну вокабулу; это, конечно, очень характерная особенность, но она не указывает на единство американских рас, тем более, что нет правил без исключений. Возможно, со временем появятся новые доказательства того, что синтаксис американских наречий не относится к одному типу или принципу. Поэтому нет оснований предполагать существование «красной» расы как отдельной разновидности человечества. Скорее всего, речь идет об определенных разновидностях состава крови. Но эта предпосылка вовсе не упрощает наш вопрос. Если народы нового континента не составляют отдельную ветвь, тогда появляются трудности, что касается их отношения к известным типам старого мира. Я попытаюсь по мере возможности прояснить данный предмет, и в этом мне поможет уже использованный метод: мы посмотрим, существуют ли, наряду с глубокими различиями, сходства этнических элементов. Черное и белое семейства не встречаются в Америке в чистом виде. Но что касается финского типа, картина совсем иная: он несомненен у некоторых северо-западных племен, например, эскимосов 1). В этом можно увидеть точку соприкосновения между Старым и Новым Светом, которую мы и сделаем исходным пунктом наших рассуждений. Оставим эскимосов и спустимся на юг, где живут племена, обычно называемые «красными»: чинуки, ленни-ленапы, сиу. Их можно считать прототипом жителя Америки, хотя они не могут претендовать на такое звание ни по численности, ни по своей социальной организации. Можно без труда установить близкую связь между этими племенами и эскимосами, которые произошли от желтых народов. Что касается чинуков, это не вызывает никакого сомнения, а в отношении других неопределенность также снимается, если сравнить их не с малайскими китайцами Поднебесной Империи, как это часто делают, а с монголами. Тогда под медным оттенком представителя племени дакота мы увидим желтую основу: почти полное отсутствие бороды, черные волосы, слабое телосложение, флегматичный темперамент, очень маленькие глаза и предрасположенность к тучности. Однако следует сделать оговорку: у «краснокожих» эти признаки финского типа проявляются не столь явно. С берегов Миссури спустимся к Мексике, где встретим еще более измененные признаки, тем не менее легко узнаваемые под более бронзовым цветом. Кстати, сама история свидетельствует о родстве ацтеков и их предшественников тольтеков с черными охотниками Колумбии. Именно с берегов этой реки началось распространение этих племен на юг. Об этом же свидетельствует сравнение языков. Итак, можно сказать, что мексиканцы связаны с желтой расой через чинуков, хотя имеют более сильную примесь чужеродного элемента. За полуостровом живут два крупных семейства, которые подразделяются на сотни племен, иногда состоящих из нескольких десятков человек. Одно обитает на побережье Тихого океана, другое от Мексиканского залива до Рио де ла Плата занимает территорию бразильской империи, а когда-то занимало Антильские острова. Первое включает в себя перуанцев. Они самые темные, более похожие на черных обитателей континента, и имеют меньше сходных черт с желтыми народами. У них удлиненный нос с горбинкой, покатый лоб, суженный к вискам, придающий голове пирамидальную форму, хотя имеются монгольские признаки в расположении и форме глаз и скул, а также в гладких и жестких волосах черного цвета. У другой, южной, группы, охватывающей все гуаранийские народы, наблюдается явный финский тип. Гуарани, или карибы или караибы, как правило желтые, очень похожие на жителей восточного побережья Азии. Таково мнение Орбиньи и Прескотта. Возможно, это население отличается большим разнообразием физических черт, чем остальные американские группы, но общим у них остается желтый или бледно-красноватый цвет кожи, указывающий на их родство с индейцами-охотниками Соединенных Штатов, крутой лоб, круглое лицо, короткий и узкий нос, раскосые глаза. Остается добавить, что чем дальше на восток, тем темнее цвет гуарани. Физиология подсказывает нам, что американские народы на всех широтах имеют явно монгольскую основу. Это со всей очевидностью подтверждает лингвистика. Сначала обратимся к последней. Американские языки, отличающиеся, как сказано выше, лексикологическими различиями и грамматическими сходствами, совершенно не похожи на языки восточной Азии, однако Прескотт с присущей ему проницательностью отмечает, что они также не похожи и друг на друга, и если бы этого факта было достаточно, чтобы отрицать всякое родство аборигенов Нового Света с монголами, тогда пришлось бы отделить эти народы друг от друга, что в принципе невозможно. Например, сходство отонского языка с односложными языками восточной Азии очевидно, и несмотря на множество примесей американские наречия в нынешнем своем виде не отрицают родства тех, кто говорит на них, с финской расой. Что касается интеллектуальных способностей этой группы, можно отметить несколько характерных особенностей, которые позволяют составить определенное мнение из множества противоречивых точек зрения. Я буду придерживаться фактов и не собираюсь ни слишком возвышать, ни слишком принижать американских индейцев. Некоторые ученые изображают их как образец гордости и независимости духа и на этом основании прощают им людоедство. Другие, напротив, упрекают эту расу в чудовищном эгоизме, откуда происходит крайняя жестокость. Этот взгляд характерен для испанских авторов. Тем не менее при всей непредвзятости нельзя не признать, что такая точка зрения имеет право на существование, и это признают историки Америки. Иногда, учитывая холодную злобность этих дикарей и их гордый характер, их считают потомками Каина. Однако американского аборигена не стоит слишком упрекать за то, что он ест своих пленников или истязает их. Все народы в той или иной степени грешны в этом: все дело лишь в мотивах, которые стоят за такими поступками. Американец превосходит жестокостью самого темпераментного негра или самого коварного финна в силу безразличия, с которым он относится к своей жизни. Можно сказать, что страсти у него отсутствуют, поэтому он не испытывает жалости ни к чужим, ни к своим, даже самым близким, людям. Одним словом, американский абориген, равнодушный к себе подобным, относится к ним исходя из их пользы для него. У него нет чувства прекрасного, желания его ограничены физиологическими потребностями. На первом месте у него пища, на втором одежда, причем даже в холодных районах. Социальные понятия, украшения и богатства мало для него значат. Но это ни в коей мере не связано с недостатком ума: ум у него есть, и американец употребляет его на удовлетворение своего эгоизма. Его основной политический принцип — независимость, но не его народа или племени, а его личная независимость. Как можно меньше подчиняться, чтобы меньше жертвовать своими прихотями и вкусами — вот главная забота гуарани и чинука. Отсюда происходит все, что принимают за благородство индейского характера. В некоторых местных племенах есть вожди, хотя им подчиняются только по мере особой необходимости. Их власть временная, и племя может в любое время отобрать ее. В этом отношении дикари Америки — крайние республиканцы. В такой ситуации люди талантливые или считающие себя таковыми, люди амбициозные употребляют свой ум для того, чтобы убедить своих соплеменников, во-первых, в никчемности своего соперника, во-вторых, в своих достоинствах, а для этого им приходится постоянно использовать все средства. Отсюда велеречивость этих дикарей при всей их врожденной молчаливости. На собраниях или на праздничных сборищах, когда нет необходимости отстаивать личный интерес, слова произносятся редко. В том, что эти люди находят полезным, т. е. пищу и защиту от непогоды, в стремлении сохранить независимость во имя материальных благ, и в холодном безразличии к ближнему, я вижу у них проявление желтого принципа. Итак, физиология и лингвистика, особенно первая, указывают на то, что финская сущность присутствует во всех трех крупных разновидностях жителей Америки: севера, юго-запада и юго-востока. Теперь посмотрим, какие этнические причины разнообразили их характеры до бесконечности, и попробуем выделить отдельные группы. Изменение чистого желтого типа, когда оно происходит путем примешивания «белых» принципов, как это имело место у славян и кельтов, или, скажем, у киргизов, порождает людей, подобных которым в Америке я не вижу. Из американских аборигенов на галлов или вендов больше всего похожи, в смысле внешности, чероки, хотя здесь надо сделать много оговорок. Когда речь идет о смешении желтого и белого человека, в основном изменяется телосложение, а не лицо. И чероки напоминают европейский тип именно чертами лица. Глаза этих дикарей не узкие, не раскосые, не маленькие, как у бретонцев или большинства русских в Сибири; у них прямой нос в отличие от желто-белых метисов. Поэтому нет оснований полагать, что финские элементы американских народов видоизменялись за счет контактов с благородной расой. Зато физические характеристики свидетельствуют о присутствии черной примеси. Основная разновидность американских типов удивительно соответствует не менее широкому разнообразию типов у полинезийских племен и малайцев Юго-Восточной Азии. Детальное изучение свидетельствует о присутствии черной примеси в монгольской основе. Таким образом, совокупность местных групп американского континента составляет ветвь малайских народов в той мере, в какой этот термин можно применить к продуктам финномеланийской смеси от Мадагаскара до Маркизских островов, от Китая до острова Пасхи. Но каким образом могла установиться связь между двумя типами — желтыми и черными — в восточной части южного полушария? Ответить на этот вопрос очень несложно. Между Мадагаскаром и первым малайским островом (Цейлон) расстояние не менее 12 градусов по долготе, между тем как от Японии до Камчатки и от побережья Азии до побережья Америки совсем недалеко. Не следует забывать, что мы уже отмечали присутствие черных племен на северных островах Японии в относительно недавние времена. С другой стороны, если малайские народы могли перемещаться с архипелага на архипелаг до острова Пасхи, то от последней точки не составляло никакого труда продолжить путь до побережья Чили через острова, расположенные на этом пути: Сала, Сен-Амбруаз, Сен-Фернандес. Итак, Америка была доступна с запада как на севере, так и на юге. Есть и другие факты, рассеивающие сомнения относительно физической возможности таких путешествий 2). Племена самых темнокожих аборигенов обитают на западном побережье, поэтому можно заключить, что там и происходили основные контакты между черным, или скорее малайским, элементом и желтым элементом Приняв эту точку зрения, можно отбросить так называемую климатическую гипотезу в объяснении того факта, почему ацтеки и кикнасы, живущие в относительно холодных горах, более смуглые, чем бразильские племена, которые бродят по равнинам и берегам рек. Тогда нет оснований говорить о том, что если эти дикари имеют бледно-желтую кожу, то это объясняется жизнью в тенистых лесах. Народы западного побережья — самые смуглые, потому что больше пропитаны меланийской кровью, учитывая близость архипелагов Тихого океана. Об этом же говорит и наука психология. Все сказанное выше о природе американских индейцев согласуется с тем, что нам известно о характере малазийской расы. Крайний эгоизм, беззаботность, лень, холодная жестокость — основа нравов мексиканцев, перуанцев, гуарани, гуронов, заимствованная у населения Австралии. Кроме того, вкус к полезному, понятому в самом низком смысле, более практичный ум по сравнению с негром и стремление к личной независимости. В Китае мы видели малайскую разновидность, превосходящую черную и желтую расы, так и здесь есть американцы с более выраженными «мужскими» качествами, чем у племен африканского континента. Под влиянием более благородных элементов, как и малайцы Бали, Суматры, Явы, они имели цивилизации, пусть недолговечные, но и не лишенные достоинств. Эти цивилизации могли зародиться только там, где существовала благодатная почва в лице малайского семейства в сочетании с большим количеством меланийских элементов. Поэтому их следует искать в местах, наиболее близких к архипелагам Тихого океана. Это соответствует действительности наибольшего развития достигла Мексика и побережье Перу Нельзя обойти молчанием распространенный предрассудок всех американских народов, имеющий, видимо, этническую причину. Все аборигены считают признаком красоты покатый и низкий лоб. Во многих местах, расположенных далеко друг от друга, например, на берегах Колумбии и в древней стране перуанских аймарасов, существовал обычай специально деформировать череп у детей раннего возраста, сжимая его пластинками 3). Впрочем, этот обычай существовал не только в Новом Свете. Некоторые гуннские племена, смешанные с монголами, использовали его для изменения формы головы у младенцев для того, чтобы придать им больше сходства с «аристократической» расой. Нет сомнений в том, что американские индейцы тем самым старались походить на малазийцев с их пирамидальной головой, которая представляет собой сочетание формы черепной коробки финна и негра. Таким образом, обычай делать лоб детей более плоским — это лишнее доказательство малазийского происхождения самых могущественных американских племен, и я хочу повторить еще раз, что не существует собственно говоря американской расы, что аборигены этой части света относятся к монгольской расе, в разной степени смешанной либо с чистыми черными элементами, либо с малайцами Так что эта ветвь человеческого дерева полностью состоит из метисов. Более того, смешение произошло в очень далекие времена. Судя по фактам, самые старые из которых, к сожалению, не очень древние (не ранее X в. н э.), все три американские группы, за редкими исключениями, издавна были предметом смешения. В Мексике завоеватели соединялись с покоренными через браки, чтобы укрепить свою власть Перуанцы, пылкие прозелиты, таким же образом увеличивали число солнцепоклонников. Гуарани считали, что воинская честь заключается в обладании большим числом жен-чужестранок, и совершали частые набеги на соседние племена для того, чтобы истребить мужчин и детей и захватить женщин 4) Эти женщины приносили с собой новые языки, которые часто были непонятны мужчинам племени Такое смешение в лоне уже перемешанной основы приводило к этнической анархии. Если учесть, что даже самые способные из американских племен, те, в которых основной желтый элемент впитал в себя больше меланийской крови, нельзя поставить на высокую ступень человечества, тогда становится ясно, что их слабость происходит не от молодости, а от вырождения, поэтому они никогда не смогли бы оказать достойного сопротивления натиску европейцев. Кажется странным, что эти племена избежали действия закона, который заставляет смешанные народы противиться дальнейшему смешению и который с особой силой проявляется там, где перемешаны особенно «низкие» этнические элементы. Но дело в том, что перенасыщение нейтрализует этот закон как у самых низших, так и у самых благородных племен, и примеров тому немало, так что не стоит удивляться, видя, как жадно бразильские женщины гуарани стремятся в объятия негра. Именно эта беспорядочность в сексуальных связях лучше всего показывает, до какой степени опустились народы Нового Света в ходе этнической деградации, начало которой следует искать в очень далеких временах. Мы исследовали причины ранних переселений белой расы на юг и запад и констатировали, что они были следствием сильного давления со стороны многочисленных желтых народов на северо-востоке. Еще до переселения белых хамитов, семитов и арийцев финский поток, почти не встречая сопротивления у чернокожих жителей Китая, хлынул на них и далеко раздвинул свои границы за счет смешения. Спасаясь от жестоких завоевателей, многочисленные группы темнокожего населения стали спасаться бегством и рассеялись в разные стороны. Одни ушли в горы, другие на Формозские острова, в Японию, на Курилы или заселили опустевшие земли на западе, где соединились с желтыми племенами, которые не участвовали в общем потоке перенаселения. Но путь из Южной Азии на другой континент оказался сопряжен с множеством трудностей и препятствий; с другой стороны, причины, которые вызвали исход из Америки огромных масс желтого населения, не позволили многим местным племенам остаться на родной территории. Таким образом, местное население сильно поредело и никогда не смогло оправиться от этой ужасной катастрофы, вынудившей эти массы искать спасения в других местах. Если мексиканцы и перуанцы представляли собой какую-то компактную совокупность в глазах испанцев, то португальцы нашли Бразилию малонаселенной, так же как англичане на севере встретили редкие племена, бродившие на бескрайних просторах. Внимательные и добросовестные наблюдатели увидели в аборигенах Нового Света явные признаки социального вырождения и решили, что это результат агонии когда-то процветающего общества. Однако это совершенно неверно. Это был результат «слабой» крови, изначально состоявшей из самых низших элементов. Эти народы были настолько бессильны, что даже когда видели рядом с собой местные цивилизации, они оказывались неспособными имитировать их, так как они не знали даже землю, на которой жили. Империи Мексики и Перу, два ярких проявления местного гения, находились совсем рядом друг с другом, но ученые так и не обнаружили ни одной связующей нити между ними. Все говорит о том, что они просто не знали друг друга. Однако они пытались расширить свои границы, но разделявшие их племена оставались глухи к влиянию социального характера, так что два развитых общества были островками, никак не влиявшими друг на друга. Между тем они долгое время развивались в замкнутом пространстве и достигли определенного могущества. Мексиканцы не были первыми цивилизаторами в этой стране. До них, т. е. до X в. н. э., тольтеки основали здесь большие поселения, а перед тольтеками имела место эпоха ольмеков, которые, очевидно, и были настоящими основателями этих больших и впечатляющих сооружений, развалины которых стоят посреди глухих лесов Юкатана. Громадные стены из грубых камней, тянущиеся на большие расстояния, придают этим памятникам величественный вид, особенно посреди богатой и мрачной растительности. После многодневного утомительного пути через девственные леса Чиапа путешественник застывает, пораженный зрелищем этих остатков человеческой мысли, являющих собой несравненную красоту. Но когда, оправившись от первых впечатлений, он рассматривает сделанные рисунки и перечитывает путевые заметки, он приходит к выводу, что все увиденное не является делом рук художественно одаренного или хотя бы высоко практичного народа Скульптурные украшения на стенах выполнены исключительно грубо и не несут никаких следов искусства. В отличие от семитских памятников Ассирии здесь отсутствует апофеоз материи и силы. Это робкие попытки имитировать форму человека и животных. «Мужские» расы, как правило, не дают себе труда нагромождать камни друг на друга, и нигде нет материальной нужды делать это. Поэтому ничего подобного не встречается в Китае, а когда средневековая Европа возводила свои соборы, романский дух уже привил ей чувство прекрасного и способность к пластическим искусствам, которые белая раса хорошо воспринимает и доводит их до совершенства, но только через посредство меланийского элемента. В создании юкатанских сооружений также участвовал негритянский элемент, он вдохновил «желтые» инстинкты, несколько возвысил вкусы желтой расы, но он не смог привить ей вкус к настоящему созиданию. Необходимо вывести еще одно следствие из изучения этих памятников. Дело в том, что малайский народ, который их построил, не только не обладал художественным вкусом в высоком смысле этого слова, но к тому же представлял собой победителей, имевших в распоряжении покоренные массы. Однородный и свободный народ никогда не создает такие творения: ему нужны вдохновители-чужестранцы, когда у него недостает воображения, или чужестранцы-исполнители, когда воображение у него богатое. В первом случае он использует хамитов, семитов, арийцев-иранцев или индусов, германцев, т. е. согласно понятиям любых народов — богов, полубогов, героев, священников или могущественных благородных людей. Во втором нельзя обойтись без порабощенных масс, чтобы воплотить замыслы своего гения. Зрелище развалин Юкатана наводит на мысль о том, что смешанное население этой страны, в период строительства этих дворцов, находилось под властью такой же смешанной расы, только содержавшей в себе меланийский элемент. Тольтеки и ацтеки узнавали друг друга по невысокому лбу и светло-оливковому цвету кожи. Они пришли с северо-запада, где в окрестностях Нутуки до сих пор живут родственные им племена, и обосновались среди аборигенов, которые уже испытали на себе власть ольмеков и привили им цивилизацию, удивляющую нас сегодня. При внимательном изучении мексиканской культуры времен ацтеков можно увидеть величественные сооружения, красивые ткани, изысканные нравы. Над всем этим стоит монархическая иерархия, смешанная со жречеством, которая имеет место всюду, где народные массы находятся под властью народа-завоевателя. Знать не лишена воинственной энергии и понимает государственное правление так, как это свойственно желтой расе. В стране существовала и литература. К сожалению, испанские историки многое исказили в этом отношении. Однако можно отметить шсто китайский вкус, выражающийся в моральной сфере и в назидательной поэзии ацтеков. Мексиканские вожди, подобно всем американским касикам, испытывали пристрастие к велеречивому красноречию. Я уже говорил об истоках этого таланта. Политическое красноречие, четкое, простое, краткое, являющееся только выражением сути вещей, служит инструментом свободы и мудрости у арийцев всех племен, у дорийцев, у римских сенаторов сабинянской эпохи. Но совсем иное дело — витиеватое политическое красноречие, культивируемое специально, возвышенное до уровня искусства, которое в конечном счете становится риторикой. Его надо считать прямым результатом идейной разобщенности расы и ее моральной изоляции. Мы видели это у южных греков и семитизированных римлян. Его задача — соблазнить, обмануть, увлечь, вместо того, чтобы убедить. Такое красноречие" популярно у народов, не имеющих общей цели и воли, не знающих своего пути, отдающихся всякому, кто красиво говорит. И если мексиканцы так высоко почитали красноречивость, значит даже их аристократия не была однородной. Четыре досадных факта портят впечатление от ацтекской цивилизации. Иератические человеческие жертвоприношения считались у них одной из основ социальной организации, одной из главных задач государственной и общественной жизни. Это была нормальная жестокость, убивающая без разбора мужчин, женщин, стариков, детей; она творила массовое убийство и находила в этом неизъяснимое удовольствие. Нет смысла напоминать, насколько эти убийства отличались от человеческих жертвоприношений, которые практиковались в германском мире. Ясно, что источником этого обычая было деградирующее презрение к жизни и душе, обусловленное черно-желтой смесью, которая сформировала эту расу. Ацтеки никогда не занимались одомашниванием животных и не знали вкуса молока. Эта же странность наблюдается у некоторых групп желтого семейства. Они имели графическую систему, и она была удивительно совершенной. Их письменность представляла собой только серию рисунков идеографического характера. Им далеко до египетских иероглифов. Такой метод использовался для сохранения исторических фактов, для передачи распоряжений и сообщений. Это было очень неудобно, но ацтеки и не стремились усовершенствовать свою письменность. В этом отношении они стояли ниже ольмеков, своих предшественников, которые считаются основателями Паленки, судя по некоторым надписям на сохранившихся руинах, где видны фонетические знаки. Наконец, этот народ, живший у моря, на земле, где много рек, не знал судоходства и пользовался только примитивными пирогами и плотами. 
Штурм Теночтитлана испанцами Вот портрет цивилизации, сокрушенной Кортесом. Остается добавить, что этот завоеватель застал ее в пору расцвета: основание столицы, Теночтитлана, восходит к 1325 г. Достаточно было горстки белых метисов, чтобы низвергнуть ее в небытие! Когда была уничтожена политическая форма, не осталось и следа тех достижений, на которые она опиралась. Не более стойкой оказалась и перуанская культура. Владычество инков, как и тольтеков и ацтеков, сменилось другой империей — аймарасов, главной территорией которых были высокогорные долины в Андах, на берегу озера Титикака. Сохранившиеся там памятники дают основание полагать, что аймарасы превосходили перуанцев, которые только копировали их. Орбиньи справедливо отмечает, что скульптуры Тихуанако отличаются большей утонченностью, чем поздние памятники, и в них можно найти стремление к идеальному Инки спустились с гор на запад в сопровождении нескольких племен. Это было в XI в. н э, и необычным является тот факт, что правящее семейство было очень озабочено сохранением чистоты своей крови. Во дворце Куско император женился только на своих родных сестрах, чтобы обеспечить целостность наследственности, и в кругу самых близких родственников пользовался только священным языком, которым, по всей вероятности, был аймарасский Т  акие этнические предосторожности правящего семейства свидетельствуют о том, что генеалогическая значимость самой расы-завоевательницы вызывает сомнение Инки, стоявшие далеко от трона, выбирали таких жен, какие им нравились. Тем не менее, если у их детей предками по материнской линии были аборигены, несмотря на терпимость, их не допускали к определенным должностям. Поэтому они не испытывали особой преданности к режиму, при котором жили, и поэтому Писарро так легко свалил верхушку этого общества, и перуанцы даже не пытались восстановить ее.
Инки не запятнали себя массовыми убийствами, напротив, их режим был очень мягким. Основное их внимание было направлено на агрикультуру, в отличие от ацтеков они приручали альпакасов и лам. Не отличались они любовью к красноречию, к словесным баталиям, и высшим законом у них было пассивное повиновение. В Перу не рассуждали, ничем не владели, и все работали на правителя. Основная функция чиновников состояла в том, чтобы распределять среди семей причитающуюся им долю общего труда. Каждый старался работать поменьше, потому что рвение не давало никаких преимуществ и привилегий. Никакие сверхчеловеческие таланты не могли поднять их обладателя на более высокую социальную ступень. Люди пили, ели, спали, а главное — простирались ниц перед императором и его приближенными, таким образом, перуанское общество было молчаливым и очень пассивным. Зато оно было более прагматичным, чем мексиканское. Помимо крупных сельскохозяйственных сооружений инки строили отличные дороги и подвесные мосты. Но способ передачи мысли бьш самым примитивным и даже уступал рисункам Анахуака. Они, так же, как и ацтеки, не умели строить суда, и море в их районе оставалось безлюдным. Кстати, даже гуарани и караибы, завоеватели Антильских островов, тоже имели только выдолбленные из ствола дерева пироги. Со всеми своими достоинствами и недостатками перуанская цивилизация была более расположена к лености желтой расы, между тем как активная жестокость мексиканцев свидетельствует о меланийском родстве. При таком глубоком этническом смешении рас Нового Света вряд ли можно сегодня выделить нюансы, отличающие различные составные элементы. Остается рассмотреть третий американский народ, живший на северных равнинах, у подножия Аллеганийских гор, в очень далекие времена. Остатки крупных сооружений и многочисленные могилы часто встречаются в тех местах. Их можно разделить на несколько категорий, которые относятся к разным эпохам и расам. Но и в этом вопросе много неясного. До сих пор не обнаружено ничего позитивного на этот счет. Поэтому не стоит углубляться в проблему, столь мало изученную, чтобы не оказаться в плену пустых гипотез 5). Оставим в покое аллеганийские племена и сразу перейдем к рассмотрению момента, который представляет собой трудность в определении истоков их культуры, а также культуры мексиканской и перуанской империи разных эпох. Здесь возникает вопрос: почему некоторые американские народы поднялись выше остальных и почему число таких народов так мало? Чтобы ответить, достаточно вспомнить, что их развитие частично определялось случайными комбинациями желтых и черных элементов. Исходя из этого можно сказать, что американские цивилизации в принципе не поднимались выше того уровня, какого достигли лучшие малайские племена Полинезии. Тем не менее в социальной организации ацтеков и кичинов есть нечто такое, что ставит ее выше образа жизни в Тонга-Табу или на Гавайях: более тесная «национальная» связь, более четкое осознание цели, которая, в свою очередь, также более сложная. Итак, можно заключить следующее: несмотря на то, что этим цивилизациям далеко до западного континента, в них чувствуется присутствие благородного, активного и энергичного элемента, и таким элементом на Земле мог быть только «белый». А их недостатки объясняются слабостью их истоков. Б  елые элементы не могли сформировать основу социального скелета: они только придали обществу объединяющую силу, и ничего больше. Им не удалось консолидировать весь социальный организм. Империя Анахуака датируется только X в., перуанская появилась в XI в., и нет никаких свидетельств того, что предшествующие им общества уходят корнями в далекие времена. Гумбольдт считает, что возраст социального движения в Америке не превышает пяти столетий. Как бы то ни было, оба великих государства, разрушенных Кортесом и Писарро, знаменуют собой упадок, потому что Анахуак стоит ниже ольмеков, а общество в Перуанских Андах — ниже аймарасов.
Присутствие белых элементов подтверждается самими американскими преданиями конца X и начала XI в., которые дошли к нам через скандинавов. Инки заявили испанцам, что религию и законы им принесли чужеземцы белой расы. Они даже говорили, что у этих людей были длинные бороды, чего вообще нет у коренных американцев. Такие свидетельства заслуживают внимания несмотря на их мифологический характер. Еще одно убедительное подтверждение вышесказанному. Скандинавы Исландии и Гренландии в X в. были уверены в том, что между Северной Америкой и Исландией имели место связи в самой далекой древности. Источником для них служили рассказы жителей Лимерика, которые совершали экспедиции в Америку, и иногда шторм отбрасывал их корабли либо на исландский берег, либо даже на американское побережье. Один галльский воин по имени Мадок отплыл с острова Британия и совершил далекое путешествие на запад. Он добрался до неизвестной земли и некоторое время пробыл там. Но когда он вернулся домой, его стала неотступно преследовать мысль о том, чтобы снова отправиться в заморскую землю, таинственная и прекрасная природа которой произвела на него сильное впечатление, и поселиться там. Он собрал людей — мужчин и женщин, — запасся провизией и на нескольких кораблях отправился в путь. Больше о нем ничего не слышали. Эта история была настолько популярна у гренландских скандинавов, что в 1121 г. епископ Эрик отплыл в ту далекую исландскую колонию, чтобы принести поселенцам утешение и укрепить их в вере. Такие предания существовали не только в Гренландии и Исландии. Из Исландии они распространились в Англию, где в них поверили безоговорочно, и поисками потомков Ма-дока активно занялись английские поселенцы в Канаде; испанцы во времена Христофора Колумба также искали подданных великого китайского хана в Хиспаниоле. Даже появились свидетельства о том, что в индейском племени «мандана» обнаружили потомков галльских переселенцев. Конечно, все эти рассказы не имеют убедительного подтверждения, но их древность не вызывает сомнений. В результате исландцы скандинавского происхождения приобрели репутацию отважных искателей приключений. Такое мнение тем более справедливо, что еще в 795 г. мореплаватели этой расы высадились в Исландии, тогда еще никем не заселенной, и основали там монастыри. Три норвежца — бог морей Наддог и два героя, Ингульф и Хьерлейф, — последовали этому примеру и в 874 г. основали на острове колонию из скандинавских аристократов, которые, спасаясь от деспотизма Хараль-да, искали новую землю, где они могли продолжать независимое и гордое существование древнеарийских одэ-лов. Мы привыкли видеть сегодняшнюю Исландию как остров действующих вулканов и наступающих льдов, и нам кажется, что в средние века она была так же мало населена, как сегодня, и служила придатком для других нормандских стран, но мы забываем о том, что когда-то она была очагом бурной деятельности. С этой земли, облюбованной норвежской знатью, начинались великие предприятия, в которых участвовал весь скандинавский мир. Оттуда постоянно отплывали китобои и искатели новых земель как на крайнем северо-западе, так и на юго-западе. Этот авантюрный дух поддерживали многочисленные скальды и монахи-эрудиты, которые, с одной стороны, несли миру античные знания Севера и воспевали свою расу, а с другой стороны, впитывали в себя южную литературу и переводили основные произведения романских авторов. Таким образом, в X в. Исландия была средоточием интеллекта, имела большое и активное население, которое в основном переселилось сюда в 874 г., а затем в 986 г. основало первые поселения в Гренландии. Примера такого средоточия сил история не знает, за исключением, пожалуй, Карфагена. Исландия действительно напоминала город Дидона, творение аристократической расы, которая нашла в изгнании новую родину и опору своих прав. За первыми скандинавами, ступившими на берег Гренландии, последовали колонисты, число которых быстро увеличивалось, и одновременно начались морские путешествия на юг 6). Так была открыта Америка, как будто Провидению было угодно, чтобы слава этого предприятия досталась самой благородной из рас. Наши знания об истории отношений Гренландии с западным континентом невелики и неточны. С уверенностью можно говорить только о двух фактах. Во-первых, в X в. скандинавы добрались до Флориды, где увидели виноградники, поэтому они назвали эту теплую землю «Винландия». По их рассказам, в том краю находилась страна древних ирландских поселенцев, которая в документах той эпохи носит название «Hirttramanhakand», т. е. «Страна белых людей»; это название дали ей индейцы, первые авторы этих сведений, а те, кто об этом узнали, не замедлили перевести это слово как «Island it mikla» — «Великая Исландия». Второй факт заключается в следующем. До 1374 г. между Гренландией и нижней Канадой существовали хорошие связи: скандинавы привозили оттуда строевой лес. В ту же эпоху в жизни гренландского и исландского населения произошла значительная перемена. Ледники, захватывающие все большую территорию, сделали климат очень суровым, а почву малоплодородной. Население быстро сократилось, и скоро Гренландия совсем опустела, причем даже неизвестно, что стало с ее жителями. Однако природные катастрофы не могли просто так уничтожить их. Еще сегодня можно видеть остатки многочисленных жилищ и церквей, которые, скорее всего, были брошены и разрушились только от времени и запустения. Эти руины не несут никаких следов катаклизма, который, якобы, поглотил тогдашних жителей. Выходит, жители покинули свою землю и отправились на поиски новой. Но куда они поплыли? Ученым хотелось найти их следы в странах северной Европы, но они забывали о том, что речь идет не об отдельных людях, а именно о населении, масса которого, появись она в Норвегии, Голландии или Германии, непременно привлекла бы внимание историков. Однако этого не было. Более вероятно и более логично считать, что гренландские скандинавы и часть исландцев, издавна зная о теплых, богатых и плодородных землях (например, о «Винландии») и привыкшие плавать в западных морях, постепенно переселились на новый континент точно так же, как их соотечественники из Швеции и Норвегии недавно покидали свои неприветливые скалы и отправлялись в Россию и Галлию. В качестве отступления хочу отметить следующее. Скандинавы Исландии и Гренландии, жившие в условиях одэла, больше занимались историей своих семей, чем историей народа. Поэтому я главным образом пользовался «домашними» хрониками и песнями, прославляющими подвиги героев. При таком положении вещей можно предположить, что рассказы о путешествиях затерялись во времени вместе с семействами, которые были их участниками. Единственное, что дошло до нас, — это документы, относящиеся к расе Эрика Рыжего. И вполне возможно, что если мореплаватели из этого дома имели постоянные связи с Винландией, которую они и открыли и которую считали своим владением, то и другие группы отправились по их следам в другие места того благодатного края, которые они считали своими владениями по тому же праву. Это только гипотеза, но она не беспочвенна: на одной исландской карте конца XIII в. Земля разделена на четыре части — Европа, Азия, Африка и четвертая часть, занимающая целое полушарие, которая называлась «Южный край обитаемой суши». Кстати, эта карта — не единственная в своем роде, она доказывает, что исландцы знали не только северную, но и южную часть американского континента. Таким образом, местные расы нового континента получили дозу белой крови, а те, среди которых жили исландские или скандинавские метисы, смогли создать цивилизации, между тем как их менее везучие сородичи остались в полудиком состоянии. Но поскольку белый элемент в малайских массах был слишком слабым, чтобы создать что-нибудь значительное и долговременное, таких обществ было немного, и они были слабы, несовершенны и быстро деградировали. Если бы Колумб заново открыл Америку не в XV в., а в XIV, европейцы, скорее всего, не обнаружили бы ни Мексики, ни Куско, ни храмов Солнца, а лишь сплошные леса и в лесах — руины и дикарей 7). Американские цивилизации были настолько несостоятельны, что они обратились в прах при первом толчке. Племена, составлявшие их, рассеялись в разные стороны перед натиском упорных завоевателей, а оставшееся население оказалось перед выбором: идти путем новых господ или продолжать прежнюю дикую жизнь. Большинство выбрали второе, и сегодня в дикости они могут соперничать с аборигенами Австралии. В их числе одно бразильское племя, у которого есть ритуальная песня примерно с такими словами: Когда я умру, не оплакивайте меня" Меня будет оплакивать коршун. Когда я умру, бросьте меня в лесу Меня похоронит армадилл Тут больше нечего сказать. Американские народы только на один краткий момент увидели свет цивилизации. И снова возвратились к полубессознательному существованию, из которого их может освободить лишь физическая смерть. Впрочем, я ошибаюсь. Многие из этих народов, напротив, ограждены от такой жалкой участи. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на вещи под другим углом зрения. Как смешение аборигенов и исландских и скандинавских поселенцев привело к рождению относительно цивилизуемых метисов, точно так же потомки испанских и португальских завоевателей, женившись на женщинах покоренных стран, сформировали смешанную расу, превосходящую местное население. Однако, рассуждая о судьбе американцев, не надо забывать о влиянии, которое такой союз оказывает на американских европейцев. Если индейцы испанских и португальских колоний менее дикие и более многочисленные, чем жители других районов нового континента, надо иметь в виду, что совершенствование их способностей очень незначительное, и неизбежным продолжением такого процесса станет деградация господствующих рас. Южная Америка, по причине своей креольской крови, неотвратимо идет к вырождению метисов. 
Примечания1) Мортон констатирует родство эскимосов с индейцами «ленниле-нап», но это не опровергает точку зрения Молина и Гумбольдта. У Мортона речь идет о том, что американская раса, кроме приполярных народов, у которых нельзя отрицать идентичность с азиатскими группами, является единой. 2) Мортон отрицает возможность перемещения малайцев в Америку, поскольку в этих районах преобладают восточные ветры Однако он забывает о том, что на все острова Тихого океана та же самая раса пришла с запада, а в 1833 г одну японскую джонку занесло ветром на то же самое побережье Америки 3) У сегодняшних аймарасов, в отличие от их предков, череп уже не плоский, т к испанцы заставили их отказаться от такого обычая Но это случилось только в эпоху инков, в XIV в Зато его сохранили чинуки Колумбии, о чем свидетельствуют миссионеры 4) В южных странах женщины продавались по такой дорогой цене, что женихи предпочитали добывать их с оружием в руках 5) Различные памятники очень грубой работы распространены вплоть до Северной Мексики и Калифорнии Некоторые восходят к далеким временам и не имеют отношения к нынешним американским расам их следует отнести к следам первобытных финнов, поэтому не о них здесь разговор Возможно, аллеганийцы передали нынешним ленни-ленапам мнемоническую письменность, представляющую собой произвольной формы знаки, начертанные на плитке для того, чтобы напомнить детали какого-то известного события 6) Гумбольдт отмечает, что восточная Гренландия очень близка к скандинавскому полуострову и северным берегам Шотландии, и это расстояние можно покрыть за четыре дня плавания. 7) Гумбольдт датирует формирование цивилизации ацтеков и инков периодом между скандинавскими экспедициями и XV в По его мнению, эти два социальных достижения Америки намного уступали тем, что существовали за пять столетий до них Здесь уместно напомнить очень распространенную и правдоподобную гипотезу, которая приписывает жителям Восточной Азии, Китая и Японии большой вклад в создание цивилизаций нового континента Прескотт в своей истории о завоевании Мексики, Мортон и большинство современных археологов либо поддерживают ее, либо почти не подвергают сомнению В самом деле, нет ничего неестественного в том, что когда-то между континентами существовали случайные или неслучайные связи, и возможно, в один прекрасный день будет доказано, что страна Фон-Данг, которую упоминают китайские авторы как якобы находящуюся на западе, — это- не что иное, как американский континент Впрочем, я не основываю свои рассуждения на таких предположениях А когда этот факт будет подтвержден, окажется, что Америка приняла не только скандинавов, но и определенную порцию благородных элементов через посредство отважных малайцев.
жүктеу/скачать 1.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|