Всеподданнейшие отчеты III отделения

странств и обозрение в короткое время столь великого числа губерний по разнородству жителей их, произведений, промышленности и даже быта народного едва ли могло доставить Его Высочеству основательное понятие об обозренных Им краях и что даже таковое множество виденных Им в самое короткое время предметов могло произвести некоторую сбивчивость в понятиях Его об них. Что же касается до пользы политической, моральной, сим путешествием достигнутой, то оная по всеобщему всех разумению огромна. Наследник и народ российский взаимно познакомились, * полюбили друг друга и соединились узами неразрывными'². Пусть, говорят, Наследник теперь путешествует по землям иностранным, пусть встретит в них предметы приятные, забавы, веселья, они, наверное, не изгладят в сердце Его тех впечатлений, которые врезались в Него искреннею любовью и преданностью, изъявленными Ему народом русским.

Путешествие Государыни Императрицы с Великою Княжною Марией Николаевной¹³ равномерно повсюду было ознаменовано радостными приветствиями народа. Посещение Ее Величеством города Воронежа для поклонения Святым Мощам Угодника Митрофания произвело самое благоприятное впечатление не только на жителей Воронежа, но и на здешнюю публику как знак особого Ее Величества благочестия, являющего в Ней истинно российскую Царицу.

Сведения о духе жителей Польских губерний показывают, что расположение их к правительству ежели и не совершенно враждебно, то по крайности весьма сомнительно и что продолжение самого бдительного за ними надзора необходимо. Это заключение выводим мы об общей массе населения тех губерний, но среди того населения есть многие, которые, постоянно упорствуя в ненависти своей к правительству, продолжают питать безрассудные свои мечты и стараются сколь возможно распространять понятия сии и чувства между соотечественниками своими. Действуя с крайнею осторожностью, с большою скрытностью и, так сказать, урывками, при встречающемся каком-либо кажущемся им благоприятном для них обстоятельстве, они в поступках своих едва ли уловлимы*. Всякое следствие ничего бы не обнаружило, а произвольные строгие меры над подозреваемыми произвели бы одно лишь новое против правительства неудовольствие, имея вид несправедливости. Нам и самим трудно бы было в сем случае дать определительные**, точные указания, но получаемые по сему предмету от разных источников сведения не могут, однако же, не убедить высшее наблюдение в справедливости нами сказанного. Впрочем, должно присовокупить к сему, что влияние подобных беспокойных умов видимо с каждым годом уменьшается, и сами они начинают терять надеж-

* Так в тексте. ** Так в тексте.

Царствование императора Николая I

163

ду в успех своих происков, видя бесполезность оных в продолжении последних шести лет, протекших с возмущения в Царстве Польском. За всем тем, однако же, мы повторяем, что продолжение неослабного надзора необходимо, и высшее наблюдение, держась неукоснительно сего правила, бдительно следит все получаемые указания и с тем вместе каждый раз поставляет о них в известность местные начальства.

Последовавший 1 января сего года Высочайший Указ о передаче духовных дел греко-униатского исповедания в ведение обер-прокурора Святейшего Синода¹⁴, как видно из собранных сведений, ни на духовенство греко-униатское, ни на жителей сего исповедания не произвел никакого вредного впечатления. Духовенство, приготовленное уже введенными в образ богослужения униатского переменами к той мысли, что правительство имеет намерение присоединить униатов к греко-российскому исповеданию, полагает, что настоящее распоряжение есть предварительный знак, что скоро последует повеление о совершенном уничтожении и присоединении унии к православию. Многие из униатских священников, особенно те, кои пообразованнее, даже довольны распоряжением о передаче дел их в ведение синодального обер-прокурора в надежде, что это распоряжение послужит к устройству в духовенстве их порядка, которого доныне не было, и что дела их получат приличнейшее направление. На простой же народ униатского исповедания, находящийся в крайнем невежестве, совершенно равнодушно ко всему до религии относящийся и едва имеющий понятие о различиях вероисповеданий, упомянутое распоряжение правительства решительно не произвело никакого действия. Но католическое духовенство, видя в распоряжении правительства новый шаг к совершенному присоединению униатов к греко-российской церкви, весьма оным недовольно. Влиянием своим оно умело распространить таковое неудовольствие свое и между помещиками и другими жителями католического исповедания, внушив им мысль, что нынешнее распоряжение правительства будет иметь последствием присоединение волею или неволею и самых католиков к православной церкви. Мысль сия значительно уже распространена ими особенно в Белорусских губерниях, где она составляет почти общий предмет толков, даже в кругу самых образованных людей.

В Царстве Польском расположение умов к правительству равномерно ненадежно. Жители тамошние требуют продолжения неукоснительного наблюдения за ними. Они остаются неисправимы, и, нисколько не убеждаясь в истинных своих пользах, не перестают питать себя бессмысленными мечтами своими о независимости от российского правительства и с крайним неудовольствием принимают всякую меру, долженствующую сблизить и слить их с Россиею. С давнего времени, - писал генерал-лейтенант

164

Всеподданнейшие отчеты III отделения

Головин¹⁵, - ни одна мера правительства не производила в Варшаве столь сильного впечатления, как вновь сделанное подтверждение о недозволении принимать на будущее время в государственную службу чиновников, не знающих русского языка. Жители Польши постигают истинное направление сего постановления и предвидят, какое важное влияние оно должно иметь на будущность края, а в особенности на воспитание юношества. От того мера эта крайне раздражает так называемых патриотов.

Объявление об издании в Варшаве с начала 1838 года на русском и на польском языках официальной газеты послужило новым доказательством худого расположения умов. Хотя газета сия, в которой будут помещаться все Высочайшие Указы, постановления и распоряжения, относящиеся к Царству Польскому, по содержанию своему должна быть не только любопытною, но и необходимою для всех сословий, невзирая, однако ж, на то, ни один частный человек в Царстве Польском не подписался на оную.

Множество было в нынешнем году доставлено от посольств наших в чужих краях, особенно же из Парижа от графа Палена¹⁶, сведений об отправленных будто бы в Россию и Польшу эмиссарах; но указания сии по самым тщательным изысканиям и по самому внимательному наблюдению не оправдались, за исключением только прибытия в здешнюю столицу в начале осени англичанина Брауна. До приезда еще его было получено случайным образом известие, что он отправлен из Англии обществом покровителей польских выходцев для собрания как в столицах, так и в Царстве Польском, разных сведений и для исполнения каких-то поручений. Сведения сии, хотя и были весьма неопределительны*, но по ним можно было заключить, что англичанин Браун посылается с целью неблагонамеренною для нашего правительства, и потому немедленно по прибытии его сюда было ему сделано надлежащее внушение, убедившее его, что цель его приезда известна, и он, увидев себя обнаруженным, охотно последовал данному ему совету возвратиться, откуда приехал, и чрез несколько дней по прибытии сюда вновь отплыл на первом отходящем пароходе. Кажется вообще, что сколько польские выходцы не тормошатся и не храбрятся во Франции и в Англии, но что неудача, испытанная эмиссарами в 1833 году, отняла у них охоту к новым попыткам сего рода.

Много также было получено в сем году высшим наблюдением доносов о злоумышлениях, заговорах, существовании преступных скопищ и тому подобного. Большая часть сих доносов поступила от людей, за преступления в тюрьмах содержащихся, и хотя по сему уже одному не подлежали они доверию, но не менее того ни один из сих доносов не был оставлен без внимания и должного рассмотрения. Все те из доносителей, кои не согласились открывать мнимых тайн своих местным начальствам и штаб-офи-

* Так в тексте.

Здесь неизлишне будет упомянуть об одном весьма странном обстоятельстве, обнаруженном в Москве во время пребывания там Государя Императора: помещичий крестьянин самых ограниченных понятий, род юродивого, неспособный ни к какой почти работе, и по сей причине освобожденный даже своею помещицей от платежа оброка, слыша жалобы крестьян на помещиков и земские начальства, людей фабричных - на фабрикантов, солдат - на тягость службы, возымел мысль о составлении некоего посредничества между правительством и народом чрез избранных из среды народа представителей для улучшения быта простых людей. Мысль сию обдумывал он, как по исследованию оказалось, в продолжение нескольких лет и толковал о ней с разными людьми простого звания, которые его слушали и на которых он, невзирая на свою юродивость, имел в этом отношении и значительное влияние. Все это, однако, делал он, не полагая нисколько, чтоб замышлял что-либо противное правительству, ибо намеревался о сей мысли своей представить Государю и просить Его соизволения на приведение оной в исполнение; однако ж он не был к тому полицией допущен и взят ею и потом по Высочайшему повелению отправлен, согласно собственному его желанию, на житье в монастырь. Частный случай сей, взятый отдельно, конечно, сам по себе не представляет особой важности; но он невольно ведет к заключению, что и у нас в простом сословии народа могут порождаться мысли об изменениях в образе правительства для ограждения себя от притязаний и несправедливостей начальств своих и помещиков.

В начале сего года умер от полученной на поединке раны знаменитый наш стихотворец Пушкин. Пушкин соединял в себе два отдельные существа: он был великий поэт и великий либерал, ненавистник всякой власти. Осыпанный благодеяниями Государя он, однако же, до самого конца жизни не изменился в своих правилах, а только в последние годы стал осторожнее в изъявлении оных. Сообразно сим двум свойствам Пушкина образовался и круг его приверженцев: он состоял из литераторов и из всех пибералов нашего общества. И те и другие приняли живейшее, самое пламенное участие в смерти Пушкина; собрание посетителей при теле было необыкновенное; отпевание намеревались делать торжественное; многие располагали следовать за гробом до самого места погребения в Псковской

166

губернии; наконец, дошли слухи, что будто в самом Пскове предполагалось выпрячь лошадей и везти гроб людьми, приготовив к тому жителей Пскова. Мудрено было решить, не относились ли все эти почести более к Пушкину-либералу, нежели к Пушкину-поэту. В сем недоумении, и имея в виду отзывы многих благомыслящих людей, что подобное как бы народное изъявление скорби о смерти Пушкина представляет некоторым образом неприличную картину торжества либералов, - высшее наблюдение признало своею обязанностью мерами негласными устранить все сии почести, что и было исполнено.

О НЕКОТОРЫХ ЧАСТЯХ ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Комитет о раскольниках¹⁷

Назначение с 1836 года управляющего III Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии¹⁸ членом секретного комитета о раскольниках доставило высшему наблюдению возможность ближе следить за ходом раскольничьих дел и обязывает нас изложить здесь некоторые по сему предмету замечания.

Россия всегда славилась веротерпимостью своею. Основными законами нашими даровано каждому повсеместно пользоваться свободным отправлением его веры и богослужения по обрядам оной. Законоположения сии сколько сообразны с учением Христовым, столь же согласуются, смеем сказать, и с правилами мудрого управления. Собственно о раскольниках постановлено в законах наших, что они не преследуются за мнения о вере; но впоследствии, в начале царствования нынешнего, и именно, в сентябре 1826 года последовало воспрещение раскольникам не только строить новые церкви, часовни и молитвенные домы, но и переделывать или возобновлять старые. Согласно ли таковое постановление с приведенными коренными и основными законами нашими? И не есть ли это сильнейшее преследование, ведущее прямо к уничтожению богослужения раскольников? Далее преграждена им возможность получать себе вновь священников; и, наконец, постановлено даже правилом, чтобы браки раскольников, по их обрядам совершенные, не признавать за браки и детей, от тех браков рожденных, не признавать детьми законными. Здесь представляется вопрос, с какою целью все это делается? Неужели полагают таковым преследованием обратить раскольников к православию? Но разве история всех времен не свидетельствует о противном? Разве были примеры, чтобы гонение религиозное послужило к обращению? Мы видим, напротив, что преследования скорее возрождали фанатизм. Полагают, что эти стеснения убедят раскольников присоединиться к единоверию; но для

Царствование императора Николая I

167

достижения сей цели надлежало бы, по крайней мере, чтобы в церквах единоверческих были в точности соблюдаемы все обряды, весь образ служения раскольников; но это не исполняется, как о том доходили до нас неоднократные жалобы. По сведениям, собранным в Москве, оказывается, что число посещавших тамошнюю единоверческую церковь было сначала довольно значительно, но когда раскольники заметили постепенное отступление от обрядов их богослужения, тогда они начали уклоняться от единоверческой церкви, заключая, что правительство имеет скрытную цель обратить их сим средством к православию; одним словом, они жаловались, что по недостатку священников дети их остаются без крещения, умирающие - без напутствования; но на жалобы сии не обращается никакого внимания. Достойно замечания, что все сии стеснения достигают самую безвредную часть раскольников, т. е. тех, кои имеют церкви и попов. Сии раскольники, называющие себя старообрядцами, везде оказываются людьми трезвого поведения, исправными в исполнении обязанностей своих к правительству и приверженными ему, одним словом, - полезными гражданами; между тем как прочие беспоповщинские раскольники, все более или менее вредные, не имея ни церквей, ни священников, проживая в разврате, вовсе не подвержены подобным стеснениям. Здесь представляется важный вопрос: не будут ли меры стеснения, обращенные на поповщинских раскольников, иметь последствием переход их в беспоповщину, когда они будут лишены и священников и церквей своих? Вопрос сей неоднократно был предлагаем в комитете о раскольниках, но духовные члены оного не хотят войти в сию мысль, как равномерно не хотят принять к соображению своему, сколько вредно и даже опасно для правительства иметь в различных краях государства значительные массы людей недовольных и стесненных в исполнении обрядов своего верования. Можно ли ручаться, чтоб люди сии при каких-либо неблагоприятных для правительства обстоятельствах не сделались орудием неблагонамеренных и не затруднили бы правительство?

Из всего сказанного здесь не должно, однако же, заключить, чтоб мы полагали дать полную свободу раскольникам в их противозаконных действиях. По разумению нашему следует строго наблюдать, чтобы раскольники не могли склонять кого-либо в раскол свой, чтобы они не разводили скитов, не скрывали у себя беглых попов и другого звания людей, одним словом, - чтоб они ни малейше не уклонялись от обязанностей своих к правительству и местным властям; но считаем вредным и противным духу нашего правительства стеснять их в отправлении их богослужения и лишать их вовсе церквей и священников. Пусть будут и на них распространены те правила, коими правительство наше руководствуется в

168

отношении всех других исповеданий, не только христианских, но и магометанского и даже еврейского.

В нынешнем году приступлено к предварительным распоряжениям введения нового управления казенными крестьянами. Предмет сей, объемлющий все части пространного нашего государства и касающийся значительной массы его народонаселения, не мог по важности своей не обратить на себя особенного внимания высшего наблюдения. Всем известно, до какой степени расстроено положение казенных крестьян; все знают, что причина тому - отсутствие всякого за ними призора, и потому предположение правительства об устройстве быта их и поручении управления ими особенному начальству было единогласно признано мерою не только полезною, но и необходимою. Выбор главного начальника сего управления равномерно был одобрен, как уже и сказали мы о том в прошлогоднем нашем обозрении¹⁹. Дальнейший успех сего благотворительного предположения правительства будет зависеть от образа приведения оного в исполнение. Находят вообще, что в деле сем надлежит действовать с крайнею осторожностью, исподволь, не спеша, дабы не произвести волнения между крестьянами. Из поступивших сведений видно, что одно появление чиновников, отправленных в нынешнем году для приведения в известность положения и имущества казенных крестьян, в некоторых местах произвело в умах сих последних беспокойство и недоумение.

Казенные крестьяне, приобыкшие* к жизни совершенно свободной, разгульной, к безотчетному распоряжению своими действиями, своим имуществом, с неудовольствием смотрят на всякую в положении их перемену, которая стеснит или ограничит свободу их. Составленные под руководством генерал-адъютанта Киселева различные положения об управлении казенными крестьянами, быв рассмотрены некоторыми призванными сюда по Высочайшему повелению гражданскими губернаторами, найдены ими весьма неудовлетворительными, писанными крайне опрометчиво, без знания местностей и общего даже крестьянского быта. Множество ими сделано на сии положения замечаний; многое признано вовсе неудобным в исполнении.

Нам неизвестно, в каком виде положения сии состоятся, но вообще опасаются, чтобы приведение оных в исполнение разом во многих губерниях не произвело между казенными крестьянами неудовольствия и не встретило даже между ими сопротивления. Опасения сии тем более в настоящем случае представляются сбыточными, что в губерниях много имеется людей, которым весьма не нравится обращение казенных крестьян к

* Так в тексте.

Царствование императора Николая I

169

более правильному быту и которых вредные толки и внушения неминуемо послужат к усугублению неудовольствия крестьян. Сверх того рассуждают, что одни и те же правила не могут в подробностях своих приличествовать всему сословию казенных крестьян, живущих на всем пространстве обширного нашего государства и столь разнообразных в обычаях, образе жизни и даже понятиях своих. Многие рассуждают, что полезнее и надежнее было бы на первый случай ограничиться назначением в разные губернии благонадежных людей, которые, приняв казенных крестьян в свое ведение, управляли бы ими по распоряжению министерства государственных имуществ. Мера сия, доставив казенным крестьянам попечителей, обязанных заботиться об их благосостоянии и ограждать их от посторонних притязаний, удовлетворила бы главной цели правительства. Затем сии попечители казенных крестьян, ознакомившись с бытом крестьян, вникнув в надобности их, каждый по месту его управления, представляли бы свои замечания и соображения министерству, которое на основании оных с большею уже основательностью могло бы составить для казенных крестьян законоположение. Между тем самые крестьяне равномерно бы ознакомились исподволь с новым образом их управления; умы их приготовились бы постепенно к принятию тех составленных для них законоположений и законоположения сии не могли бы произвести над ними того сильного впечатления, которого теперь ожидать можно.

Таково мнение относительно введения нового управления между казенными крестьянами весьма многих благомыслящих и по опытности своей заслуживающих доверия людей. Вообще весьма опасаются, чтоб излишняя в сем деле поспешность не имела затруднительных для правительства последствий.

Министерство юстиции

В течение последних четырех лет многое сделано для улучшения нашего судопроизводства. Законы приведены в известность и в должный порядок и сделались доступными для всех. Положение судей значительно улучшено увеличением их окладов; но за всем тем часть судебная представляется в весьма неудовлетворительном положении. Вообще, как оказывается из сведений, полученных высшим наблюдением, класс судей у нас разделяется на два разряда: одни честны, но незнающие своего дела; другие сведущие, так называемые дельцы, но зараженные корыстолюбием. Исключения редки; весьма немного встречаешь судей опытных и сведущих в своем деле, самостоятельных и твердых в своих действиях и с тем имеете совершенно бескорыстных. Судебное же преследование и обнаружение лихоимства представляется, как мы уже неоднократно замечали, совершенно невозможным; оно всегда прикрывается формами закона и

170

Всеподданнейшие отчеты III отделения

всегда остается ненаказанным. Оно видимо, но недосягаемо. В Правительствующем Сенате дела равномерно производятся и решаются не даром. Несправедливо было бы упрекнуть сенаторов в корыстолюбии; мы по самой истине скажем, что ни одного сведения не доходило до высшего наблюдения, которое могло бы подать в сем отношении и тень подозрения на них; но здесь сильно влияние канцелярий, обер-секретарей, повытчиков. Конечно, между сенаторами есть люди отлично дельные и рачительные, но число их невелико. Большая часть, достигшие сего звания в преклонных летах, утомленные от долговременной службы, смотрит на Сенат как на место отдохновения и равнодушно взирают на дела; другие же имеют о делах весьма слабое понятие или вовсе никакого. Таким образом, канцеляриям сенатским представляется обширное поле действия, которым они особенно пользуются в летние вакантные месяцы, улавливая для исполнения беззаконных видов своих время отсутствия тех сенаторов, которые бы им могли помешать. Министру юстиции²⁰ отдают справедливость, что он все внимание свое обращает на уменьшение влияния сенатских канцелярий, строгою разборчивостью в представлениях своих о назначении сенаторов, и вообще министр юстиции пользуется самым выгодным о нем понятием в отношении знания дела и строгой, неколебимой его справедливости; жалеют только, что он неприступен и что никто, сколь ни велика бы была необходимость, его видеть не может.

Изданный в нынешнем году Наказ гражданским губернаторам, огромный по своему объему, никем не одобряется. Губернаторы, коих суждения мы имели случай слышать, отзываются, что Наказ сей, особенно та часть оного, которая касается до губернских правлений, крайне затруднит их в их действиях по управлению губерниями, что он даже во многих частях его совершенно неудобоисполним, ибо составлен вовсе без практического знания губернского управления; почему и заключают, что законоположение сие не может долгое время остаться в настоящем его виде, что оно непременно подвергнется скоро многим изменениям, и, во всяком случае, не будет по неудобству в точности исполняемо. Находят, наконец, что Наказ губернаторский уже окончательно разрушает существовавшее еще поныне предубеждение, что губернатор есть начальник, хозяин губернии, наместник в ней Государя; что во всей наготе обнаруживает его ничтожность, являя его ни чем более, как старшим членом губернского правления. Издание сего Наказа много повредило министру внутренних дел²¹, не скажем -в общем мнении, ибо не многие его читали, но в мнении тех должностных людей, и особенно губернаторов, которые имели надобность в него вникнуть. Мы должны сознаться, что ни здесь, ни в Москве ни от кого не слыхали ни слова одобрения сему пространному собранию узаконений, но,