Царствование императора Николая I

напротив, все те, кои обратили на него свое внимание, единогласно его охуждают.

В нынешнем году особенно заметно было необыкновенно частое перемещение гражданских губернаторов из одной губернии в другую. Перемещения сии для успеха в ходе дела представляются весьма неудобными. Губернатору, вновь определенному, едва достаточно целого года, дабы ознакомиться с делами, местными обстоятельствами и лицами вверенной ему губернии; по истечении лишь года может он с основательностью приступить к каким-либо распоряжениям; с перемещением же его чрез год или два в другую губернию приобретенные им местные сведения остаются потерянными, и он снова должен знакомиться, осматриваться. Таким образом, невозможно и ожидать от губернаторов полезных распоряжений к улучшению управляемых ими губерний, каковые распоряжения могут произойти лишь при основательном познании того, что управлению их вверено. Таковое частое смещение и перемещение губернаторов приписывают, во 1-х тому, что назначение их делается не с довольною разборчивостью, и, во 2-х, что они нередко определяются и перемещаются в губернии несоответственно их желанию, несоответственно их домашним обстоятельствам, так что, отправляясь в губернию, они уже замышляют о перемещении их из оной в другую. Впрочем, должно присовокупить, что и приискание хороших губернаторов ныне для правительства представляется несравненно затруднительнее, чем в прежние времена; звание губернатора весьма упало в мнении общем, и люди, заслуженные, опытные в делах, имеющие независимое состояние, уклоняются от губернаторства, предпочитая с меньшей ответственностью и с большею приятностью служить в столицах.

Полиция обеих столиц

И С.Петербургская и Московская полиция в отношении соблюдения наружного порядка и благоустройства, чистоты улиц, охранения тишины в народных сборищах и публичных съездах, а также в отношении исправности пожарной части ничего не оставляют желать. По части следственной, в розысках о воровствах и других преступлениях, а также о людях беспаспортных и подозрительных Московская полиция, как оказывается по наблюдениям, берет преимущество. Московский обер-полицмейстер взыскательнее к своим подчиненным, они его очень боятся; да и сам он чрезвычайно деятелен, подвижен и, можно сказать, охотник своего дела. Что же касается до судебной части полиции, то должно сказать, что дела как в С.Петербургской, так и в Московской управе благочиния идут весьма худо.

Невзирая на значительные беспорядки и злоупотребления, обнаруженные, как уже всем теперь известно, по управлению Государственными Имуществами, бывшему в заведывании министра финансов²², он, однако же, продолжает пользоваться общим уважением публики. Не считая его лично причастным к тем злоупотреблениям, общее мнение оправдывает его тем, что он обременен столь обширными занятиями по многочисленности заведываемых им частей, что не может наблюсти за исправным ходом каждой из них. Его считают человеком государственным, необходимым и которого трудно будет заменить, и потому с сожалением замечают, что он год от году приметно слабеет, что год от году уменьшается его самостоятельность и увеличивается влияние на дела окружающих его лиц, влияние вредное и далеко не бескорыстное.

Изданный в начале 1837 года новый тариф сначала крайне встревожил наших фабрикантов, особенно фабрикантов шелковых изделий. Они боялись значительных для себя убытков, но опасения сии впоследствии оказались неосновательными и ныне, как убедились мы из тщательно собранных нами сведений в Москве, центре нашей мануфактурной промышленности, фабриканты в этом отношении успокоились; но осталась в них некоторая недоверчивость к твердости правительства в сохранении запретительной системы. Увидев пример изменения в тарифе, они боятся новых перемен, и сия недоверчивость остановила некоторых в приведении к исполнению мануфактурных их предприятий.

Министерство народного просвещения

Министру народного просвещения²³ все отдают справедливость, что он усердно и деятельно занимается вверенною ему частью. Со времени вступления его в управление министерством значительно умножено число учебных заведений и тем дарованы средства к распространению образования нашего юношества. Конечно, легче было умножить училища, чем найти достойных профессоров, учителей и наставников, и потому более, чем где-нибудь, заметен в сей части недостаток людей способных и надежных, и результаты как в отношении учения, так и в отношении надзора за учащимися весьма еще неудовлетворительны не только в отдаленных от столицы местах, но и в здешних гимназиях.

Московский университет в короткое время управления генерал-адъютанта графа Строганова²⁴ сделал значительные успехи и быстрыми шагами восстает от того упадка, в котором находился за несколько пред сим лет. Одобрительные отзывы о графе Строганове в Москве единогласны, его и любят, и уважают, и в должную меру боятся, и все соглашаются, что едва ли Московский учебный округ когда-либо имел подобного попечителя, который в такой полноте соединял бы в себе все нужные качества.

Царствование императора Николая I

173

Мы считаем излишним пространно говорить здесь о неблагонамеренных действиях некоторых студентов университета Св. Владимира в Киеве. Происшествие сие подробно исследовано, виновные студенты наказаны; сам министр народного просвещения, по воле Государя, входил на самом месте в исследование сего дела и представил по оному подробное свое донесение Его Величеству; но мы не можем умолчать здесь о вредном влиянии в Киевском университете определенных в оный профессоров и учителей Виленского университета и Кременецкого лицея²⁵. Министр в донесении своем говорит, что назначение сих людей было сделано в том намерении, дабы привлечь юношество Польских губерний к.поступлению во вновь учрежденный университет; но мы смеем думать, что никакие причины не могли быть сильны к побуждению правительства назначать в наставники юношества учеников и сподвижников Лелевеля²⁶, и каких же плодов можно было от того ожидать? Опыт их показал, и слава Богу, что показал еще вовремя, когда зло еще может быть не очень распространилось, и слава Богу, что опыт сей убедил и министра народного просвещения, что пришло время - как он в донесении своем пишет - перевести означенных профессоров и учителей из Киевского университета. К сему неизлишним считаем присовокупить, что студенты Киевского университета требуют особенно строгого и бдительного надзора, к чему едва ли способен тамошний попечитель, человек весьма достойный, но с тем вместе довольно слабый.

О военно-учебных заведениях мы также должны сказать, что не все они находятся в удовлетворительном положении. Вообще заметен и в них недостаток присмотра за питомцами, и хотя наружный порядок, чистота, стройность наблюдаются, но внутренний призор за поведением и надзор во время классов весьма слаб; от этого происходит, что между питомцами много бывает шалостей, и они крайне мало успевают в учении. Недостатки сии особенно заметны в 1 и 2 кадетских корпусах и в Дворянском полку. О Павловском кадетском корпусе отзываются с особенною похвалой. Училища Артиллерийское и Инженерное насчет учения, особенно наук математических и военных, весьма одобряются. Что же касается до Пажеского корпуса, то он и ныне продолжает иметь преимущество пред всеми другими военно-учебными заведениями.

Войска гвардейского корпуса продолжают отличать себя особенною приверженностью своею к Государю. Видя часто Государя, будучи каждодневно в столь близких к Нему отношениях, они все, не только генералы и офицеры, но и нижние чины, любят Его, можно сказать, от души.

Какое уныние заметно между всеми ими, когда Государь недоволен учением или смотром, и какая радость, когда удостаиваются одобрения Его Величества. Его Высочество Великий Князь Михаил Павлович равномерно пользуется полною любовью гвардейского корпуса. Гвардейцы видят в Нем не одного начальника корпуса, но и Брата Государя, а посему и чувства их к нему теплее, чем могли бы быть ко всякому другому начальнику; но по сей же самой причине и всякая неприятность от него для них более чувствительна. Его Высочество по возвращении Своем прошедшею осенью в С.Петербург произвел в умах гвардейского корпуса самое невыгодное впечатление чрезмерною взыскательностью и строгостью, изъявлением неудовольствия Своего в выражениях, едва ли приличных, и оскорблением даже многих генералов. Многие роптали, некоторые негодовали, и всеми овладело уныние, тем более, что поселилась мысль, будто и Государь имеет неудовольствие против гвардейского корпуса, и что Великий Князь действует по указанию Его Величества. Но Государь, наконец, приехал, и умы успокоились и ободрились приветствиями Его Величества, а, наконец, несчастное событие 17 декабря, при котором Его Высочество оказал Себя столь попечительным о сохранении чинов гвардейского корпуса, при сем случае действовавших, послужило к уничтожению, кажется, ныне и последних остатков бывшего в гвардии неудовольствия.

В заключении сего нашего обозрения упомянем о том приятном впечатлении, которое произвела на здешнюю публику, и в особенности на войско, оказанная Государем почесть монументом фельдмаршалов Кутузова и Барклая-де-Толли²⁷. Присутствовавшие при сем старейшие генералы наши, бывшие участниками в незабвенной и славной борьбе России против Европы, были особенно тронуты таковым торжественным изъявлением Государем уважения Своего к памяти героев того времени.

ПРИМЕЧАНИЯ

ГА РФ. Ф. 109. Оп. 23. Д. 3. Л. 73-104об.

¹ Вечером 17 декабря, когда император со всем августейшим семейством был в театре, где «танцевала славная Талиони», в Зимнем дворце вспыхнул пожар. Сильный ветер быстро распространял пламя, спасти здание оказалось невозможно. «Все вещи под прикрытием гвардейских караулов были складываемы на Дворцовой площади и в экзерциргауз, а драгоценности в Кабинет и в Аничковский дворец. Мощи, ризницы, образа и вся утварь были спасены, равно как и

большая часть драгоценностей». Мусор вывозили на Монетный двор для выжигания из него драгоценных металлов. Специально учрежденная Следственная комиссия установила, что «истинною причиною пожара был отдушник, который оставлен незаде-ланным при последней перестройке Фельдмаршальской залы. Отдушник сей находился в печной трубе и пролегал весьма близко к доскам задней перегородки. Как уверяют, князю Волконскому предлагаемо

было заменить сей деревянный свод каменным, смета была сделана в 230 тыс. Князю показалось дорого, и для сохранения казне 230 тыс. рублей дворец весь принесен в жертву» («Из дневника Московского почт-директора Александра Булгакова» - «Независимая газета», 4 августа 1999 г.). 19 декабря 1837 г. была образована строительная комиссия в составе ведущих российских архитекторов: В.П. Стасова, А.П. Брюллова, А.Е. Штауберта, инженера А.Д. Готмана и др. Руководство работами по восстановлению дворца царь поручил П.А. Клейнмихелю, которого просил «починить ему дом поскорее». На Пасху 1839 г. обновленное здание было освящено, а Клейнмихелю пожалован титул графа; в его гербе изображался Зимний дворец, девиз гласил: «Усердие все превозмогает».

правительства, тоже остались не совсем довольны показом с нашей стороны таких сил и в завистливости своей всячески старались убедить и себя и других, что тут гораздо менее войска, чем утверждают, и что притом оно дурно обучено. Одна Турция, вполне доверяя императору Николаю, как своему благодетелю и спасителю, не обнаруживала никакого неудовольствия против такого чрезвычайного сбора войск близ ее границы...» (Я. К. Шилъдер. Император Николай I... Т. 2, С. 743-744)

напротив, составляющего единственную их надежду на лучшую будущность, - один я утверждал, что жизнь государя безопаснее между этими полудикими племенами, чем была бы в образованных странах Европы, где демагогия уже полвека как подрыла уважение к коронованным главам...» (Там же Т. 2. С. 739.)

епископии - в 1875 г.) в 1837 г. она была подчинена обер-прокурору Синода.

Археологической комиссии. Попечитель Московского учебного округа (1835-1847). Содействовал преобразованию системы среднего и высшего образования в России. Московский генерал-губернатор (1859-1860).

денческих обществ "филоматов" и "филаре-тов" был отстранен от преподавания, как их идейный вдохновитель, и переехал в Варшаву. В 1830 г. Избран депутатом сейма (1830). Во время восстания (1830-1831) -председатель Патриотического общества, член Национального правительства. После поражения восстания эмигрировал во Францию. Возглавлял Национальный польский комитет, объединивший демократическое крыло эмиграции. За публикацию воззвания к русским, содержавшего призыв к совместной борьбе против самодержавия, в 1833 г. выслан из Франции; продолжал научную и общественную деятельность в Брюсселе.