Южного фронтов, и уж тем более не предательством, ка-
ким бы хотелось объяснить этот развал Троцкому. Однако
наркомвоенмор, будучи верен себе, продолжал отыски-
вать виноватых и клеймил на этот раз 13-ю армию А. И.
Геккера: «Армия находится в состоянии полного упадка.
Боевая способность частей пала до последней степени. Слу-
чаи бессмысленной паники наблюдаются на каждом шагу.
Шкурничество процветает…» Впрочем, не без сарказма
добавляет к этому Деникин, все сказанное в равной мере
могло быть отнесено к 8, 9, 14-й армиям (17, 106).
Крымская армия Дыбенко, столкнувшись с высадившим-
ся в районе Коктебеля белогвардейским десантом генера-
ла Слащева, тоже очень быстро потеряла боеспособность
и стала попросту разбегаться. «Сил, действительно рево-
люционных, оказалось не так уж много, – с горечью кон-
статирует современник. – А присосавшийся для наживы
элемент побежал, увлекая за собой и сознательную массу»
(37, 199). По Херсонской губернии, куда изливался поток
бегущих из Крыма, слонялись банды дезертиров, получив-
ших среди крестьян насмешливое название «житомирские
полки» – за то, что они коротали время, скрываясь в жите,
во ржи, промышляя грабежом и убийством. К ним при-
соединились, почувствовав гнильцу и неопределенность
момента, местные криворожские бандиты, руководимые
знаменитыми Скляром и Сидором, прозванным за свой
огромный рост «полтора Сидора»: «Это был зверь в образе
человека, он мало того, что убивал, но вырезывал сердце,
такую операцию он проделал на станции Белая Криница
над одним матросом и одним красноармейцем латышско-
го батальона» (37, 199). В той же Белой Кринице «полтора
Сидора» был все же схвачен красными и убит.
Вообще, на Украине творилось что-то невообразимое:
вслед за красноармейцами и бывшими махновцами, све-
денными в 58-ю стрелковую дивизию, шли толпы бежен-
238
и Деникина. Потребовали 700 тысяч рублей. Махно дал.
Достарыңызбен бөлісу: