Першя народы средней азии в составе арабского ха. Шфата

Выше мы уже обращались к рассмотрению первой части книги «Сред­невековый город Средней Азии» '. Этот труд вышел в свет уже после появления книги Б. Г. Гафурова. Автор второй,части книги, носящей название «Город в конце VIII — начале XIII в.», О. Г. Большакав, один из крупнейших историков-медиевистов, впервые в отечественном востоковедении создал обобщающий труд по средневековому среднеазиатскому городу. Этот труд сочетает в себе обобще­ние результатов предыдущих исследований истории отдельных городов с глубо­ким исследованием всей совокупности письменных и археологических источников.

«От мельчайших и частных вопросов до крупных проблем работа О. Г. Большакова — творческая, это анализ источников, это критическое осмысление и пересмотр литературы, это разработка совершенно новых вопросов истории сред­невекового города Средней Азии VIII—ХП вв. (таких, которыми до О. Г. Большако­ва никто не занимался), но это и новые решения старых вопросов и проблем, за которыми большая и разноликая литература; это критический отбор одной из точек зрения, но иногда отказ от всех»².

В первой главе труда О. Г, Большакова очерчен круг проблем и охарактеризо­ваны источники. Автор подробно останавливается на всех письменных источниках, оценивая важность каждого для темы исследования. Далее он пишет: «Единствен­ный поставщик новых сведений — археология. И удельный вес ее данных о городе возрастает с каждым годом». «Важнейшим достижением последних десятилетий

явилось превращение археологического матери-ала из иллюстративного придатка в самостоятельный источник объективных, зримьгас сведений о средневековом городе». Он вместе с тем указывает на особенности археологического источника. «Он бе­зусловно более объективен, чём письменные источники, совершенно свободен от классовой, религиозной и иной тенденциозности, которая так искажает картину прошлого, фиксируемую пером древних авторвов, но он больше говорит сам о себе, чем об отношениях людей в обществе, его оставившем. Так, прогресс в общественных отношениях не всегда и не сразу отражается в прогрессе производ­ства, внутригородская организация настолько слабо отражается в планировке, что это отражение может быть не обнаружено. Синхронизация известных историчес­ких событий с изменениями, обнаруживаемые на городище, не всегда надежна в силу неточности археол огических методов датировки». К этому добавляются сложности, возникающие на почве несовершенства методики раскопок, интерпре­тации их результатов и характера публикаций .

Во второй главе анализируются последствиям арабского завоевания. В этой гла­ве автор останавливается также и на каракте ристике города предшествующего арабскому завоеванию периода. Он приходит к справедливому на наш взгляд за­ключению, что «наибольшие изменения в связи с арабским завоеванием происходи­ли в городах. В них стояли большие гарнизоны, селились арабские переселенцы. В них в первую очередь начиналась исламизация т арабизация, устанавливались но­вые формы взаимоотношения и быта». После Завершения арабского завоева­ния «изменилось и положение города. Из резиденции феодала он превратился в административный центр, резиденцию властей, представляющих государство. Включение Средней Азии в состав обширной имоерии способствовало расширению торговых и культурных связей, которые продол?-кали развиваться и после ее рас­падения, и быстрому росту городов. К началу IX в. сложился тот тип города, который без принципиальных изменений просуществовал все средневековье»

Третья глава посвящена теме «количество городов». Рассмотрение ведется

В своих заключениях О. Г. Большаков опирался на содержащиеся в сред­невековых географических сочинениях отшсани я 250—270 городов. Общее его заключение сводится к тошу, что в IX в. в Средней Азии происходит взрыв градообразования, причем города превращаются в крупные ремесленно-торговые центры. Очень важными были IX—X вв. В XI—XII вв. рост городов продол­жался, но не столь интенсивно. К концу этого п ериода «...города достигают наи­большей величины, которая была превзойдена только в XIX в.»

Четвертаятлава озаглавлена «Территориаль вое развитие города». Она со­держит анализ истории и; асобенно, исторической топографии таких крупнейших городов, как Мерв, Бухара, Самарканд: При этом автор останавливается лишь на тех вопросах, которые позволяют «...проследить рост городской территории и

377

{

:■ ■

выявить размещение торгово-ремесленных и административных районов горо­

Пятая глава «Численность населения» содержит попытку определения чис?

Глава VI рассматривает проблемы, связанные с ремеслом, торговлей, бы­том. Здесь дана широкая картина определенных сторон городской производствен­ной деятельности (текстильное ремесло, гончарное производство, стеклоделие, об­работка металлов). Впервые были собраны сведения о строительных профессиях, о переработке продуктов земледелия и животноводства. В городах, как показы­вает О. Г. Большаков, много людей были связаны с обеспечением внутригород­ских потребностей: мельники, пекари, торговцы хлебом и съестными продуктами, в том числе харисой (род плова из дробленой пшеницы и мяса), мясники, пор-г-ные, шапочники, сапожники и др.

Торговля, как показывает О Г. Большаков, включала обмен между городом
и сельской округой, торговлю с кочевниками, внутригородскую, межобластную и
международную, в том числе транзитную торговлю „Ассортимент товаров был не­
обычайно широк. Специфический товар + это рабы, особенно славился обучени­
ем и продажей невольников Самарканд. Как явствует из сообщений средневе­
кового автора, невольники являлись таким же специфическим товаром Самар­
канда, как бумага. В городах были базары, различные постройки, связанные У
торговлей. Центрами торговли были торговые чорсу, помещавшиеся на перекрест­
ке главных улиц. ч
Торговые ряды часто были крытыми. Большую роль сыграли саррафы — менялы,
О. Г. Большаков считает, что хотя прямых сведений о цеховом устройстве ре­
месла нет, все же можно допустить ее зарождение в это время.

В соответствующих разделах рассматривается вопрос о ценах и жизненном уровне, благоустройстве городов и др. С VIII в. В городах появляются первые бани, они широко распространяются в IX в., например, в Самарканде. В крупных городах имелись госпитали.

Социально-экономические отношения в городе обстоятельно рассмотрены О. Г. Большаковым в заключительной, седьмой, главе. Здесь, в частности,, иссле­дуется вопрос о городском самоуправлении в средневековой Средней Азии. Он рассматривает статус и функции городских раисов, их взаимоотношения с цент-, ралвной властью, это же касается кадиев. Он приходит .к мысли об отсутствии автономного городского бюджета и муниципальных органов. Некоторые муници­пальные функции городского самоуправления выполняли квартальные объеди­нения горожан и объединения ремесленников и тррговцев.

Жесточайшая эксплуатация вызывала восстания горожан. О. Г. Большаков приводит в своем труде материалы, характеризующие городские восстания.

Общее его заключение сводится к следующему: «Город IX—XII вв. в Средней Азии господствует над сельскохозяйственной округой как политически, являясь ее административным центром, так и экономически, поскольку значитель-нйя часть крупных землевладельцев живет в городах, занимаясь одновременно и торговой деятельностью. Рост ремесленного производства и торговли не только приводит к концентрации больших средств в руках городской верхуш­ки, но "и создает отсутствовавший прежде многочисленный слой ремесленников и наемных рабочих».

Мы привели подробный обзор труда О. Г. Большакова, ибо он значительно дополняет, а иногда и изменяет существовавшие ранее представления о средне­азиатском средневековом городе IX—XII вв. Конечно, не все общие и конкрет­ные положения О. Г. Большакова бесспорны, некоторые требуют дополнительнйго обоснования, другие спорны или дискуссионны. Это было показано в специальной

работе Е. А. Давидович, которая, отметив слабые места в аргументации О. Г.

Вслед за трудом О. Г. Большакова, охватывающим, территорию всей Сред­ней Азии и Южного Казажстана², появились св.одные (или обобщающие) труды по отдельным историко-культурным областям. Таковы работы К). Ф. Бурякова, пос­вященные генезису и этапам развития городской культуры Ташкентского оази­са³, и К. М. Байгшкова— средневековым, город_ам. Южного Казахстана и Семи­речья⁴. Обе содержат обилгьный материал.по истории отдельных, городов, архео­логических комплексов, исследуют специфические черты урбанизации соответст­вующих регионов и т. д. Кроме того, ставятся:' и некоторые общие вопросы.

Исследованы монографически и отдельные стороны городской жизни IX— XII вв„ в частности, горо_дское благоустройство⁵.

Одна из сторон более поздней эпохи в истории городской жизни исследована в книге Р. Г. Мукминовой*, которая осветила вопрбсы социального состава го­родов Узбекистана в XV—XVI вв. Она использовала разнообразные письменные источники (нарративные, актовые и др.).

«Хотя мы не располага-ем цифровыми дэнньеми,— пишет Р. Г. Мукминова,—
можно предположить, что в -Количественном отношении мелкие производители сос­
тавляли в крупных ремесленных центрах, какими были Самарканд и Бухара,
большую часть трудового заселения». Среди ремесленников-устодов («мас­
теров») были богатейшие люди вроде Тангри Б&рди, имущество которого вклю­
чало два дома, мельниц, рабов, лошадь, большие запасы сырья; полуфаб­
рикатов, готовых изделий, дорогие предметы, большую сумму наличных де­
нег. Он был крупный делец, организатор производства и торговец. Среди его
должников был даже шейх: ул-ислам. Вместе с тем, положение рядовых ре­
месленников было очень тяжелым, .они находились в долговой кабале. Согласно
одному документу, ремесленник, не подчинившийся скупщику, чьим должником
он являлся, обязан был развестись со своей женой—не,,менее._; и не более!
В еще более зависимом положении находились наемные работники -и

ученики. Еще Ниже на социальной (и имущественной) лестнице стояла.городская беднота и деклассированые элементы. В самом ее основании находились рабы. Сравнительно немногочисленный класс феодалов также состоял из,,нескольких прослоек, в частности, включал духовных феодал:ов. Автор приходит к заключе­нию, что в XVI в. «... заметно усилилось имущественное и социальное расслое­ние городского населения». ■" Внутренний строй Ташкентского владения XVIII в. был исследован О. Д. Чехович.⁷Изучение источников привело ее к неожиданным выводам. «Внутреннее

■■ Байпаков К- М- Средневековая городская культура Южного Казахстана и Семиречья (VI — начало XIII в.). Алма-Ата, 1©86.

самоуправление в четырех частях города, а также в подвластных Ташкенту селах

Детальное исследование исторической топографии позднесредневекового Балха осуществил в специальной книге А. М. Мухтаров', Он в 1972 и 1974 гг. изучал Балх на месте и тщательно исследовал многочисленные письменные ис­точники. В книге дается описание и характеристика различных элементов города: стены, ворота, городские кварталы и т. д. Специальное внимание уделено город­ским сооружениям (мечети, медресе и др.). Книга завершается разделом о сис­теме орошения. Книга А. М. Мухтарова содержит наиболее подробные, строго выверенные сведения об одном из крупнейших городов, его исторической топог­рафии.

Велось интенсивное археологическое изучение.ряда городских центров, в том числе крупных. Перечисление, а тем более характеристика этих раскопок не могут быть здесь приведены: Отметим лишь появление монографических публи­каций по истории и исторической топографии Отрара*, Ташкента и Ташкентского оазиса³_у Кувы⁴, Самарканда⁵, Бухары⁶, Согда⁷, Мерва⁸, Дахистана⁹ и др.

Большие археологические исследования Проводились в средневековых горо­дах Таджикистана. Здесь прежде всего следует отметить продолжение Э. Гуля-мовой начатых еще в 1953 г. Е. А. Давидович и Б. А; Литвинским раскопок Хульбука (городище Курбаи-Шаид в Восейском районе). С 1958 г. эти работы Э. Гулямова проводит много сезонов. Город был очень велик — лишь централь­ная часть его занимала около 70 га. Основные раскопки были сосредоточены на цитадели (50x150 м). Как показали раскопки, на цитадели был расположен об­ширный дворец. После сильного пожара в XI в. часть дворца была радикально перестроена. Дворец на последнем этапе состоял из двух частей. Более высокая, южная часть пересекалась двумя крестовидно пересекающимися коридорами. В углах было множество помещенией, в том числе парадных и культовых. Цент­ральную часть вымощенного жженым кирпичом двора занимал водоем. Он был окружен парадными, жилыми и хозяйственными помещениями. По обращенному к водоему периметру помещений шел колонный айван. Стены построек кульбук-ского дворца делались из пахсы, сырцового кирпича и жженых кирпичей.

' Мухтаров А. Позднесредневековый Балх. (Материалы к Исторической топографии города в XVI—XVIII вв.), Душанбе, 1980.

² Акишев А. К-, Байпаков К- М., Ерэакович Л. Б. Позднесредневековый Ютрар
(XVI—XVIII вв.). Алма-Ата, они же. Отрар в XIII—XV веках. Алма-Ата,
1987.

³ Древний Ташкент. Ташкент, 1973; Буряков Ю. Ф». Историческая топография
древних городов Ташкентского оазиса (Йсторико-археолОгический ОчИлака). Ташкент, 1975; Древности Ташкента. Ташкент, 1976; Древняя и средневе­
ковая культура Чача. Ташкент, 1979; Филанович М. И. Ташкент. Зарождение
и развитие города и городской культуры. Ташкент, 1983 и др.

⁴ Булатова В. А. Древняя Кува. Ташкент, 1972. Для Ферганы важна еще
монография: Брыкина Г. А. Карабулак. М., 1974.

⁵ Афрасиаб, вып. II—IV. Ташкент, 1973—1975. К исторической топографии
древнего и средневекового Самарканда. Ташкент, 1981.

История Бухары с древнейших времен до наших дней. Ташкент, 1976.

' Труды Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции, т. XV—XVI. Ашхабад, 1974, 1978 и др. '

Помещения комплекса были богато украшены: полы были «паркетными» (из обожженных плиток), стены покрыты штуковыми панно со сложными геометри­ческими, растительными, зооморфными и эпиграфическими мотивами. Они встре­чаются изолированно или Же в сложных сочетаниях. Штуковые панно часто рас­цвечивались, что придавало им особую эффектность. О количестве таких панно может дать представление тог факт, что найдено свыше пяти тысяч фрагментов и целых экземпляров. Сенсационным было открытие сюжетной живописи. Среди изображений —- сцены с гвардейцами, музыкантами и т. д. Раньше живопись была обнаружена в газневид_ских памятниках Афганистана; синхронная живо­пись имеет специфику. Бесспорно, что хульбукская живопись продолжает иконо­графические традиции тохариоганской (шире—центральноазиатскои) живописи раннего средневековья. Предстоит еще детально исследовать эту проблему. Но и сейчас представляется бесспорным, что хульбукская живопись — важный допол­нительный аргумент о тесней~шей органической св-язи «мусульманской» и «до-мусульманской» культуры Средней- Азии.

В Кулябском же регионе, в 18 км к юго-западу от пос. Московский Э. Гу-лямова провела многолетние раскопки на городище Сайёд. Это огромное городище (1,5X0,8 г.) находится вблизи р. Пяндж. Раскопки открыли в Шахристане богатый аристократический дом дворцового типа (50X50 м). Пла­нировка его слёдующа'й: вокруг центрального двора расположены по периметру помещения. Многие из них были украшены н« менее, э иногда более богато, чем в Хульбуке. Особенно богато украшено помелцение мечети. В комплексе имелась баня. В целом, комплекс штукс-вой декорации из Сай«да, остатки найденной здесь настенной живописи значительно дополняет находки из Хульбука. На городище имелись другие сооружения, аналогичные по планировке, но более скромные.

Средневековые сооружения Хульбука и -Сайеда, а также некоторых других раскопанных в Кулябской области средневековых памятников дают представле­ние о рядовой городской застройке, жилищах в зажиточных и аристократических домах, о дворцах, о других типах городских сооружений и о городском благо­устройстве. Трудно переоценить значение открытых здесь замечательных памят­ников архитектуры и искусства. Воистину, это среднеазиатская Самарра. К со­жалению, все это богатство опубликовано лишь в виде кратких заметок и пред:

верительных отчетов. Публикация и исследования этих материалов — впереди¹. Обширные археологические раскопки на средневековых памятниках город­ского типа (или памятниках со средневековыми слоями) провела в районах Шах-риСтана. — Ура-Тюбе, Ленинабада (Ходжента) и др. Северо-Таджикистанская экспедиция под рук. Н. Н. Негмгатова. Так, в Ходженте было заложено в цитаде­ли и шахристане много десятков шурфов и небольших раскопов. Они дали важ­ный материал для суждения л стратиграфии отдельных участках города, об-

¹ Первая публикация: Литмнский Б. А., Давидович В. А, Предварительный отчет о работах Хуттальского отряда на, территории Кулябской области в 1953 г.— Доклады АН ТаджССР, №11. Сталинабад, 1954. Публикации Э. Гулямовой: О/гчет о работах Пархарского отряда в 1972 г.— АРТ, в. XII (1972 г.). Душанбе, 1976; она же. Раскопки на гОрэдище Сайед в 1973г.— АРТ, вып. XIII (1973 г.). Душанбе, 1977; она же. Резной штук Хульбука.— Материальная культура Таджикистана, вып. 3. Душанбе, 1978; она же. Раскопки на городище Сайед в 1974 г.—АРТ, вып. XIV (1974 г.). Душанбе, 1979; она же. Раскопки на городище Сайед в 1975 г.— АРТ, в. XV (1975 г.). Душанбе, 1980; она же. Раскопки на городище Сайед в 1976 г.— АРТ, в. XVI (1976 г.). Душанбе, 1982; она же. Раскопки средневековых городищ Хульбук и Сайед. (1978 г.).—АРТ, в XVIII (1978 г.). Душанбе, 1984; она же. Раскопки на гор'одище Сайед в 1977 году.— АРТ, вХУП(1977 г.). Душанбе, 1983; она же. О работах Хульбукского и Московского отрядов в 1979 г.— АРТ, в.XIX (1979 г.). Душанбе, 1986; она же. Изображение львов в декоре и архитектуре Хутталя.— Материальная культура Таджикистана, вып. 4. Душанбе, 1987. См. также: Искусство Средней Азии эпохи Авиценны. Душанбе, 1980; Древности Таджикистана. Каталог выставки. Душанбе, 1985.

381
к

X

о

Ч 5 О,

^*>«Ив^ИИ»

=*5

'.'•/■"■; ]■■:

ХАРАКТЕРИСТИ