Петер Куттер. Современный психоанализ. Введение в психологию бессознательных процессов

напротив,-- как отлично развитое, "зрелое" "Я". Подобное "зрелое" "Я"

является носителем сознания, посредником между поры-вами инстинктивного

"ветра", дующего из Юно" и локализованными в "Сверх-Я" предписаниями и

запретами. Кроме того, "Я" является "органом" проверки, перепроверки и

окончательного принятия реше-ний, органом, который расследует конфликты,

вытекающие из периоди-чески повторяющихся требований "Юно" и "Сверх-Я". "Я"

опробует то или иное компромиссное решение, в результате чего-либо

подтверж-дает или отвергает его. Решение принимается совершенно сознательно.

При этом исполнение инстинктивного желания или предписаний "Сверх-Я" может

быть также отсрочено или перенесено на будущее. Компромисс может быть

достигнут и путем частичного отказа от жела-ния либо частичного

удовлетворения в социально приемлемой форме, т. е. в "сублимированном" виде.

При таких благоприятных обстоятель-ствах потенциалы Юно" полностью находятся

в распоряжении "Я". В связи с этим "Я" ощущает себя действенным и

обогащенным, по-скольку отражаемые им эротические, чувственные или страстные

поры-вы интегрированы в "Я".

По отношению к "Сверх-Я" зрелое, здоровое "Я" также автоном-но,

поскольку оно сознательно решает, имеет ли смысл соблюдать в той или иной

ситуации выдвигаемые "Сверх-Я" запреты. Кроме того "Я" решает вопросы

целесообразности принятия каких-либо предубежде-ний и возможности их

критической перепроверки. Тем самым происхо-дит превращение предубеждений в

"сознательное мнение -- убеждение.

В натянутых отношениях с "Я" находятся также и не упомянутые еще идеалы

(Ideale) нашей личности. В структурной модели они либо локализованы в

"Сверх-Я", либо представляют собой отдельную ин-станцию. "Я" перепроверяет

их на возможность реального осуществле-ния и выбирает пути их возможного

достижения. Иначе говоря, оно ставит вопрос: что лучше,-- благодаря

решительным действиям прибли-зиться к идеалу или приравнять идеал к

реальному поведению?

"Я", Юно", "Сверх-Я" и "Идеал" зрелой личности четко отделе-ны друг от

друга и не втянуты в тягостные конфликты, характерные для ребенка и

невротика. "Я" в качестве "стержня личности" претерпевает на протяжении

жизни человека множественные изменения вследствие того, что ему приходится

усваивать обширные области, принадлежащие "Оно" и "Сверх-Я". Совсем в духе

изречения Фрейда,-- "Там где бы-ло Оно" стало "Я". "Сверх-Я" перестает

располагаться над (Ueber) "Я", а, скорее, находится рядом. Таким образом, в

психоанализе, поня-тие "Я" идентично понятию личности, что соответствует

определению Фрейда, представившему "Я" как "понятие" связной организации

ду-шевных процессов в личности (Person).

В этой связи вспоминается наглядный пример с всадником и конем, который

использовал еще Платон. Данный образ достаточно живо вос-производит

разбираемые здесь отношения "сила -- слабость". Можно представить, что

неопытный в искусстве верховой езды ребенок будет подчиняться коню, в то

время как искусный наездник использует силу коня в своих интересах. Пример

со всадником выдвигает две альтерна-тивы: если всадник умеет управлять

конем, тогда его силы ("Я") воз-растают приобретением части силы лошади; в

противном случае всадник ("Я") терпит поражение, чувствует себя бессильным,

слабым и пол-ностью отданным на произвол самого коня ( "Оно").

Таблица 8. "Я", свободное от "Сверх-Я" и "Оно", умеющее использовать их

в своих интересах; Идеалы и "Свсрх-Я" частично интегрированы в "Я",

частично находятся извне, но тем не менее не управляют "Я".

признан примат генитальности. Эрогенные зоны, включая свя-занную с ними

чувственность, при этом также блокированы, как и свя-занные с ними желания и

мотивы. Они находятся в распоряжении (по мере надобности) в той или иной

определенно заданной ситуации. У че-ловека есть власть и контроль, с помощью

которых можно, действуя активно, управлять исходящими из "Оно" импульсами;

такая модель личности вероятно понравится читателю, поскольку "Я" в данном

слу-чае выступает в качестве сильной инстанции, той личностной

составля-ющей, которая мыслит, чувствует и поступает относительно автономно.

Она крепко держит коня за поводья, может обуздать и укротить его, когда это

понадобится. Зависимость от реальности, от биологически заданных

инстинктивных порывов "Оно", от требований "Сверх Я" и от претензий наших

идеалов, прежде препятствовавшая автономии "Я", в значительной степени

ликвидируется, что является целью любого пси-хоанализа (см. табл. 8).

теория сексуальности обогатилась многочисленными новыми вкла-дами, была

усовершенствована и дифференцирована. Это. в частности, подтверждает и книга

Мартина С. Бергмана "Анатомия любви" (1987), в которой наглядно описана

неспособность любить, а также разнообраз-ные формы мазохистской,

садистической, нарциссической, платоничес-кой и сублимированной любви. В

последние десятилетия появилось много литературы на тему женской

сексуальности, что было вызвано женским движением 70-х годов. Женщины

привнесли некоторые изме-нения в классическую точку зрения Фрейда, и мужская

сексуальность, единственно "правившая бал" в "эпоху патриархата" -- как мера

и ориентация,-- лишилась своей монополии. В социологических,

педаго-гических, психологических и политических кругах большие изменения

произвела открытая дискуссия на тему феномена гомосексуальности,

ос-вободившая впоследствии многих от прежних предрассудков и выдви-нувшая

новые точки зрения.

Имеет смысл начать с общей проблемы половой идентичности

(Geschlechtsidentitaet), затем рассмотреть некоторые аспекты разнооб-разной

литературы о женской сексуальности, после чего перейти к теме мужской

сексуальности, чтобы в конце концов обратиться ко все еще спорной теме

гомосексуальности.

Если мы хотим сколь-нибудь широко понять женское и мужское половое

развитие и его нарушения, то нам следует обратить внимание на три следующих

аспекта половой идентичности:

1. Биологический аспект, т. е. определенный физиологический пол мужчины

или женщины с относящимися к нему первичными и вторич-ными половыми

признаками.

2. Общественные половые стереотипы или клише, по которым опре-деляется,

что является женским, а что мужским. Сверх того, сущест-вуют, как известно,

различные мнения по этому поводу в разных груп-пировках, слоях и группах. К

этому же относятся перемены в мнениях по поводу женского и мужского на

протяжении всего исторического развития. Различным восприятиям мужского и

женского соответствует господствующее законодательство, закон о семье,

уголовный кодекс, практика распределения заработной платы, разделение труда

в про-мышленности, торговле, сельском хозяйстве и на общественной службе. По

традиционному разделению ролей женщине отводится роль домохо-зяйки и матери,

а мужчине -- профессиональная жизнь. Это типичное половое разделение мужчины

и женщины рассматривается в психологии по-разному: различия в агрессивном

поведении, уровне активности, доминантности и импульсивности, принимается во

внимание страх и тре-вога, относящиеся как к послушанию, так и к протесту и

к пространст-венному восприятию. Согласно тесту Гиссена (Giessen-Test)

женщины предстают скорее боязливыми, заботливыми, уступчивыми, менее

чес-толюбивыми, более слабыми, аккуратными, более депрессивными и бо-лее

утомляющимися, чем мужчины, у которых доминируют твердость, господство,

меньший страх и большее честолюбие (Beckmann, Richter, 1972). Таким образом,

старые стереотипы ролей мужчины и женщины по их собственной оценке все еще

остаются в силе, несмотря на извест-ные изменения в этой области.

3. Психическое самосознание себя как мужчины или женщины. Психолог и

психоаналитик Роберт И. Штолер, который занимался про-блемой половой

идентичности, указывал в целом ряде своих работ (1968, 1973, 1975а, 1975Ь),

в частности, на чувство, при котором инди-вид вполне определенно ощущает

себя либо мужчиной, либо женщиной. Это по большей части зависит от

родителей, но также и от влияния группы сверстников. Так, уважение к отцу

способствует раскрытию мужской идентичности, а к матери -- женской. Если

дочь испытывает проблемы с женской идентичностью матери, тогда это с большой

веро-ятностью скажется впоследствии в виде "ломаной идентичности"

(gebrochene Geschlechtsidentitaet).

Не следует упускать из виду. что мы, во время своего развития, в

большей или меньшей степени идентифицируем себя с важнейшими участниками

отношений. При этом в любом обществе принципиально важное значение для обоих

полов имеет первый объект отношений -- универсальный объект -- мать.

Это обстоятельство играет значительную роль в развитии половой

идентичности как мужчины, так и женщины: в начале развития дочь

идентифицирует личность матери со своим полом, а сын -- с полом

противоположным. Это представляет для мальчиков опасность фемини-зации,

которой противостоят с помощью: отделения (Abwendung) от матери, обращение

(Zuwendung) к отцу или путем дезидентификации. т. е. обратного изъятия

идентификации.

Опасность для дочери по отношению к матери заключается в "

недо-статочном разграничении" (fehlende Abgrenzung). Чтобы не стать его

жертвой, дочь со своей стороны нуждается в особенных усилиях в фор-ме

"постоянной работы по разграничению" (konstanter Abgrenzungsarbeit).

Исходная ситуация отношения детей в отношении матери содержит в себе

как недостатки, так и преимущества для каждого пола. Женщи-на имеет шанс на

стабильную женскую "эго -- идентичность", посколь-ку ей легче, будучи

рожденной женщиной, идентифицироваться с ней, чтобы прийти к стабильной

половой идентичности. Опасность же сохра-няется в чрезмерном "соединении"

(Bindung) и недостаточном разгра-ничении при нечетких границах личности, что

может препятствовать развитию автономии и независимости.

В начале своей жизни мужчина вынужден идентифицировать себя с лицом

противоположного пола. При слишком большой идентифика-ции с матерью ему

угрожает феминизация. Это, правда, имеет и свое преимущество, заключающееся

в стимулировании у него желания отме-жеваться от противоположного пола и тем

самым развить в себе боль-шую автономность.

Рано или поздно в поле зрения растущего ребенка попадает мужская

персона, как правило, отец. При его отсутствии в роли мужского нача-ла могут

выступать дядя, дедушка или другие родственники мужского пола. Предпосылкой

для идентификации с "отцовской фигурой" явля-ется преимущественно хорошее

отношение к ней. Идентификация ока-зывается прочной, если в ее основе лежит

положительное отношение к "отцовской фигуре". Подчеркнуто мужественный отец

будет способ-ствовать раскрытию половой идентичности мальчика, а слабый,

феминный отец, напротив, усложнит этот процесс. Для девочки слишком сильная

идентификация с отцом несет опасность чрезмерной "маскули-низации". В то же

время в отношениях с отцом дочь получает наилуч-ший шанс понять разницу

полов и тем самым достигнуть "отграниче-ния" (Abzugrenzen).

Наряду с идентификацией с мужским и женским началом для самоосознания

ребенком своей половой роли, немаловажное значение имеют сами повседневные

отношения с отцом или матерью. Весьма значимо и отцовское восхищение

растущей дочерью как женщиной, и то, как мать поощряет развивающееся мужское

начало сына. Не стоит удивляться силе и стойкости классических стереотипов,

если в семье одобряют лишь традиционные игры (для дочери -- игра в куклы,

для сына -- игра в автомобили).

В этой области родители послевоенных десятилетий кое-чему научи-лись.

Они позволяют своим детям параллельно с традиционными роля-ми опробовать в

игре и новые формы поведения. Это позволяет расши-рять половую идентичность

на другие области, которые ранее считались привилегией другого пола

(например: вязание и приготовление пищи -- для мужчины и вождение машины --

типичная мужская профессия -- для женщины).

Самоосознание определенной половой идентичности во многом зависит от

бессознательных фантазий о том, что слывет мужским или женским. Мальчик в

подобной ситуации находится в более выигрышном положении, поскольку он без

труда определяет свою половую принад-лежность, наблюдая и касаясь своего

полового члена (Glied). Девочке же в этом отношении приходится тяжелее в

виду отсутствия зримых признаков пола. Как известно, Фрейд выстроил на этом

основании свою теорию "зависти к пенису" (Penisneidtheori e). Впрочем,

зависть к пени-су угасает, как только девочка обнаруживает, что внутри

своего тела она также имеет вполне выраженные половые органы. Анализ

пациенток в психоанализе свидетельствует, что у женщин чаще всего

отсутствуют положительные фантазии относительно своих половых органов.

Подчас женщины представляют их в виде полости, содержащей мочу, грязь,

кровь, полости, из которой наряду с этим появляются дети. Но как только

женщина включается в психоаналитический процесс, у нее появ-ляются образные

картины. Одна пациентка представляла женские гени-талии в виде цветков

лотоса или ларца с сокровищами, который следует открыть. Жорж Деверо в своей

книге "Баубо. Мифическая вульва" (1981) собрал коллективные фантазии о

женских гениталиях и, таким образом, пришел к выводу, что последние могут

быть использованы как оружие против мужчины путем их внезапного обнажения,

что, в из-вестной степени, аналогично мужскому эксгибиционизму.

Проблемы с половой идентичностью, как правило, являются резуль-татом

нарушения идентификации в период развития: чрезмерная иден-тификация

мальчика с матерью может привести к феминизации, а доче-ри с отцом -- к

маскулинизации.

К указанной проблеме относятся и последствия идентификаций, ставших

необходимыми в результате защиты от невыносимой тревоги. Широко известна

кастрационная тревога (Kastrazionsangst) --; "страх кастрации" -- мальчиков.

Являясь маленькими эдипами, они желают спать с матерью, боятся папиного

наказания и. чтобы избежать его, с са-мого начала отрекаются от своей

мужественности и ведут себя скорее пассивно, т. е. "по-женски".

Аналог со стороны женщин состоит в том, что женщина из страха взять на

себя женскую роль предпочитает развиваться маску линно. Страх при этом может

иметь различные причины. Он может происте-кать из того, что "быть женщиной"

значит "беременеть и рожать детей" или "взять на себя все те неприятности,

которые пережила мать", т. е. быть подвластной мужчине, сохранять

обязательство вступать с ним в половые сношения и т. п.

Отсутствие одной из персон того или иного пола, как это случается в

неполных семьях или в семьях с часто отсутствующим отцом, разуме-ется,

неблагоприятно для развития зрелой половой идентичности. Рас-тущий в такой

семье ребенок мужского пола может испытывать серьез-ные сложности с

развитием по мужскому типу.

Один лечившийся у меня мужчина, отец которого погиб во время войны,

когда ребенку не было еще и года, демонстрировал, тем не менее, что

отсутствие непосредственного "переживания отца" (Vatererlebnisse) успешно

компенсируется фантазиями о нем, основанными на рассказах об отце других

людей. Однако подобные случаи скорее оказываются исключением, чем правилом.

Опыт показывает, что отсутствие отцовского примера неизбежно оставляет

пробел в развитии, особенно в по-ловой идентичности ребенка мужского пола.

Вредны также и слишком симбиотические отношения с матерью, особенно

проявляющиеся при т. н. "неврозе связи" (Bindungsneurose) (см. гл. VI. 3.3)

-- тесной свя-зи ребенка с матерью, выходящей далеко за пределами

младенчества и раннего детства, поскольку мать чрезмерно к нему привязана,

отчасти оправдывая свое поведение (и манипулируя им) тем, что третья сторона

в союзе -- как правило отец -- психологически отсутствует.

Дальнейшими причинами неустойчивой половой идентичности являются

нарушения отношений с родителями -- с родительской фигу-рой, отношения с

которой нарушены, ребенок идентифицируют себя как правило, неохотно.

Последнее (но не по важности), что действует на формирование половой

идентичности, это точка зрения окружающих по отношению к мужской и женской

половой принадлежности, т. е. на отношение к своим гениталиям (мужским или

женским). Мать, испытывающая неприязнь к гениталиям дочери, вряд ли поможет

ей в обретении уве-ренности в отношении со своими гениталиями. Точно также

не способ-ствует развитию чувства собственного достоинства поведение матери,

выражающей испуг при виде первой эрекции сына. При этом родитель-ские ошибки

могут с успехом компенсироваться хорошими отношения-ми с другими людьми:

дочь, испытывающая определенные сложности с самоидентификацией в отношениях

с неуверенной в себе матерью, может развить здоровую женскую половую

идентичность в отношениях с отцом, если он высоко оценивает ее женские

качества. Так же и маль-чик, узнающий от матери, что он не любим по причине

наличия у него мужских гениталий, все-таки развивает определенную мужскую

иден-тичность. если отец поощряет его мужское начало, и мальчик стремит-ся

идентифицировать себя с ним.

Опыт сексуальной фрустрации способен угрожать половой иден-тичности.

Агрессивность, вытекающая из фрустрации, в свою очередь сказывается на

представлении о противоположном поле и очень легко приводит к его

искаженному восприятию. Опыт разочарования в отно-шениях с матерью

оборачивается реактивным гневом, который, однако, направлен не на мать, если

ее любят и боятся, а сдвигается на отца. В последствии такой гнев очень

часто переносится на мужчин вообще. В результате формируется т. н. "тип

мести" (Rachetyp) (Abraham, 1921). К нему относятся женщины, мстящие

мужчинам за пережитые в связи с ними разочарования. Поначалу они дают им

надежду, чтобы затем отвергнуть. В женском движении долгое время фигурировал

от-рицательный образ мужчины (см. гл. IX. 5.), явно не способствовав-ший

миролюбивым отношениям между женщиной и мужчиной. Если же подавляемый гнев

обращается против собственной личности -- во внутрь.-- то результатом будет

не меньший вред. Реактивно возникшая ненависть к матери обернется ненавистью

и презрением к себе, связан-ными с пренебрежительным отношением и к

собственному полу. Если же к этому присоединяется и вытеснение генитальных

желаний, тогда становятся ясны экстремальные формы мазохизма с его

удовольствием от получения "мучений и истязаний". Униженная позиция

дополня-ется перверсивным (извращенным) удовольствием.

Женская сексуальность

Некоторые аспекты женской сексуальности, уже упомянутые в пре-дыдущем

параграфе, связанные с половой идентичностью, должны быть представлены здесь

в резюмированном виде из-за совершенно специ-фических половых особенностей

женщины. Основополагающая идея психоанализа Фрейда состоит в том, что

психические феномены часто могут быть сведены к сексуальным. Неспецифические

в половом отно-шении психические нарушения, представленные в этой книге,

должны быть в связи с этим выражены соответственно в их мужском и женском

вариантах. Так, к примеру, истерические неврозы у мужчин и женщин

обнаруживают большие различия. Истерия прямо-таки характеризу-ется как

женское заболевание (Israel, 1983; Schaps, 1982). При психосо-матических

заболеваниях специфические половые осложнения от рака падают на женский пол

(рак груди, Portiokarzinom). от сердечных инфарктов -- на мужской (Pflanz.

1962).

Мы не будем долго задерживаться на теории "зависти к пенису", хотя

наших размышлений. Ведь мужская роль в обществе по -- прежнему оценивается

выше, и это продолжает находить свое выраже-ние во многих семьях. Если же

повышенная оценка увязывается непо-средственно с мужскими гениталиями, тогда

нет ничего удивительного в том, что растущая в подобной среде девочка

развивает зависть к муж-скому полу. В сравнении с братом или кузеном,

гордящимися своими мужскими атрибутами и "способными" помочиться "высокой

струей", она кажется себе жалкой и ненужной. В соответствии с Фрейдом здесь

берет свое начало широко распространенный женский комплекс непол-ноценности.

Как мы убедились, такой комплекс может развиться из опыта,

приоб-ретаемого дочерью в общении с матерью; этот опыт противостоит

устой-чивому чувству уверенности в себе, в своей половой принадлежности.

Негативный опыт такого рода случается гораздо чаще, чем это принято считать

в классическом анализе: "маленькое" отличие (изначально уста-навливаемое

девочкой) не имело бы столь "большого" (Alice Schwarzer, 1975) значения,

если бы мать была более уверена в своей женской иден-тичности. Негативная

оценка женщины, в соответствии с тем. как она ощущается матерью и

воспринимается дочерью, еще более возрастает, если она дополняется

соответствующим невысоким мнением отца.

Не следует недооценивать в этой связи неочевидность восприятия женских

гениталий, в отличие от мужских, особенно в состоянии эрек-ции. Отсутствие

ощущения гениталий представляет для девочек опреде-ленные трудности, о чем

свидетельствует анализ девушек и взрослых женщин, а органическое ощущение

скрытого внутри влагалища и непо-средственно присоединенных к нему

фаллопиевых труб и яичников выра-жено достаточно смутно. Более или менее

детальное образное представ-ление о женских гениталиях может быть получено

лишь путем собствен-ного исследования с помощью пальца или, как в женских

группах, путем визуального наблюдения. Иногда такое представление можно

получить с помощью врача -- гинеколога, способного зримо продемонстрировать

картину возбужденного состояния женщины. Тогда женщина почувству-ет себя не

"пустой" в генитальной области, а выстроит более адекватный образ

собственного тела, в котором гениталии будут представлены доста-точно

подробно. При этом закладываются благоприятные предпосылки для переживания

не только женской сексуальности, но и для последую-щей возможной

беременности, родов и воспитания ребенка.

Если женская сексуальность будет оцениваться по этим принципам. тогда

мы сможем забыть раннюю фаллическую ориентацию психоана-лиза. Фрейдовские

положения о "зависти к пенису" и женском ком-плексе неполноценности

отвергаются многочисленными авторами -- феминистками. Движение "женского

протеста" включает в свои ряды следующие имена: Симона де Бовуар (1960).

Нэнси Чодороу (1978). Суламифь Файрстоун (1970), Бэтти Фридон (1963), Люси

Иригерей (1977), Джульетт Митчелл (1976). Урсула Шой (1977), Рената Шлезир

(1981) и Алис Шварцер (1975). Между тем существуют попытки поло-жить начало

синтезу двух экстремальных позиций, что находит свое выражение, к примеру, у

Маргарет Мичерлих-Нильсен (1985 ).

Стоит упомянуть об особом значении смены объекта (Objektwechsel) в

развитии здоровой женской сексуальности. Последнее означает, (следуя

высказываниям Фрейда в его работе о женской сексуальности), что рано или

поздно женщина переориентируется с первого объекта (матери) на второй объект

(отец).

3.3.). первичная связь с матерью сохраняется в своем перманент-ном виде,

характеризуемом как торможение в развитии. Последнее усу-губляется

негативным опытом в отношениях с отцом. Смене ориентации с матери на отца,

напротив, способствует негативный опыт в отноше-ниях с матерью и позитивный

-- с отцом.

Ранний психоанализ, полностью фиксируясь на плохо исследован-ных на тот

момент патологических случаях, полагал, что девочка не развивается дальше

из-за того. что она -- в отличие от мальчика -- не страдает от кастрационной

тревоги. Поэтому у нее нет необходимости (по причинам защитного характера, а

не из специфических особен-ностей развития) идентифицировать себя с отцом.

Сейчас стало оче-видным, что решающим фактором в развитии здорового женского

сек-суального поведения является оценка роли женщины обществом. Насколько

уверенно чувствует себя мать в той или иной ситуации как женщина, как отец и

другие люди -- мужчины и женщины -- ведут себя с подрастающей девочкой и

насколько естественно приобщены к этому ее гениталии (если они вообще к

этому приобщены).

Мужская сексуальность

Возникшая в психоанализе теория сексуальности тождественна теории

мужской сексуальности. Она по сути "фаллократическая", т. е. прославляющая

мужской член, ориентированная на мужские генита-лии. Тем самым данная теория

представляет своеобразное выражение мужской гордости по отношению к лишенной

пениса женщине. Эта гор-дость. вне всякого сомнения санкционированная

общественным мне-нием, способствует развитию у мужчины здорового чувства

собствен-ного достоинства. Фаллократическая ориентация дает. однако, и повод

для некоторой переоценки собственной значимости. Крайним выражением такой

переоценки может служить описанный Гансом Эбергардом Рихтером "комплекс

бога" (Gottescomplex, Н.-- Е. Richter, 1979), при котором превозносится все

мужское, а все женское обесценивается. По-добное самовозвеличивание может

приводить к большим техническим успехам -- небоскребам, самолетам, полетам

на луну и к звездам, но одновременно -- и к саморазрушающему началу.--

например, изобре-тению атомного оружия.

Негативное воздействие на мужскую чувственность оказывают и не-которые

ограничения: нацеленность на профессиональные достижения и успехи, отрицание

проявления чувств вообще, в особенности таких тонких их проявлений, как

любовь, ласка или печаль. Сомнительный мужской образец демонстрирует,

например, Хемингуэй. "Мужчины без женщин" должны стойко выдерживать

соперничество с природой ("Старик и море"), демонстрировать

сверхчеловеческие подвиги на войне ("По ком звонит колокол") и оставаться в

результате в проиг-рыше ( "Победитель не получает ничего" ) ².

В психоаналитическом лечении мужчины, поэтому, требуется неко-торое

время для повторного раскрытия в нем подавленных предшеству-ющим воспитанием

чувств, чтобы получить доступ к собственным ощу-щениям и тем самым создать

условия для развития наполненных чувст-вами отношений с другими людьми.

Рейбен Фаин в своей недавно вышедшей книге "The Forgotten Man: Understanding

the Male Psyche" (R. Fine, 1987) подробно описал возможные судьбы мужской

сексуаль-ности. К примеру, одна состоит в том, что маменькин сынок

развивается в папиного соперника; другая изображает мужчину, играющего роль

Дон-Жуана с его напускным превосходством по отношению к женщи-нам. Типичные

супружеские конфликты, напротив, очень далеки от общепринятых представлений

о мужском идеале. Здесь главным ока-зывается -- и по докладам Кинси (1948,

1953) и по рапортам Хайт (1976) -- вопрос о мужской неверности. Последняя

объясняется неудо-влетворенной в моногамии мужской сексуальностью,

удовлетворение которой мужчина пытается обрести с другими женщинами. Не

находя удовлетворения в узаконенном браке, мужчина стремится "к новым

ощущениям", и весь опыт повторяется снова "и так до бесконечности".

В настоящий момент женская эмансипация бросает вызов мужской

сексуальности: женщины раскрывают свое собственное право на сексу-альность.

Это ставит мужчину в непривычную ситуацию, вызывающую у него страх. Это

сказывается, в частности, в возрастании нарушений

мужской сексуальности: импотенции, преждевременном семяизверже-нии,

неспособности быть откровенным с женщиной и посвящать себя ей.

Тем самым широкая область сексуальности сужается. Однако уди-вляться

этому не следует, поскольку профессиональные интересы муж-чин не оставляют

им времени для занятия сексом. Они тратят все свои силы на общественной

службе, которая приносит им славу и почет и которая одновременно все дальше

и больше отдаляет их от отношений с женщинами, от других людей, отчуждает от

собственной мужской сексуальности. Такие мужчины часто добиваются больших

успехов на работе. Однако, они также часто страдают от нарциссических

рас-стройств личности (см. гл. IV. 3.1.), связанных с одиночеством и

неспо-собностью любить. Возможно, у политиков это выражено ярче, чем у

других людей, что демонстрирует нам Рейбен Фаин на примере Уинстона

Черчилля, Ричарда Никсона и Кеннеди. Однако и в областях ис-кусства, и

спорта найдется множество примеров того, как ради великих целей жертвуют

сексуальностью, совсем в духе фрейдовской теории сублимации, согласно

которой сексуальные потребности могут удовле-творяться, сдвигаясь в сторону

сексуально акцептированной деятель-ности. а не через секс, как таковой. Как

показало исследование Бригит-ты Митташ (В. Mittasch, 1987), поэты

оказываются гораздо ближе к своим эмоциональным сексуальным потребностям,

нежели ученые. Слабое утешение, однако.

Гомосексуальность

Женская гомосексуальность содержит, как правило, латентную "связь с

матерью". Либо более молодая женщина "примыкает" к стар-шей. представляющей

для нее мать, либо старшая в своих чувствах к молодой воспроизводит

отношения "мать -- дитя" с позиции матери. Подобные отношения между

женщинами дают основания усматривать невротическую "связь" в контексте

заторможенного развития, состоя-щего в том, что женщина бессознательно

боится смены "объекта" люб-ви на мужчину и по привычке держится за мать. К

невротическим фор-мам гомосексуальных отношений между женщинами следует

скорее отнести те, в которых мужчина по причине бессознательного страха

вообще исключен из сферы отношений. В этом случае мужчину избе-гают, как

объект фобический. Структура подобной женской гомосексу-альности, таким

образом, сравнима с фобией (см. гл. IV. 2.4.)

Лесбийские отношения, в которых обе партнерши в равной степени

сливаются друг с другом в результате сильных бессознательных регрес-сивных

процессов, бывают связаны с не совсем четкими личностными границами между

обеими. Классификационно их можно было бы от-нести с известной долей

сомнения ближе к психотическим проявлениям;

впрочем, подобные расстройства можно в принципе наблюдать и в

отно-шениях гетеросексуальных. Преимущества женской сексуальности кро-ются

скорее всего в особой форме нежности, встречаемой гораздо реже в отношениях

между мужчиной и женщиной. Книга Верены Штефан "Линька" ("Стягивание кожи"

-- "Hautungen", (V. Stefan, 1975) или сравнительно недавно изданная книга

Марины Гамбарофф "Скажи мне, как сильно ты меня любишь?" (М. Gam baroff.

1987) дают этому крас-норечивое свидетельство.

О лесбийских отношениях в узком смысле этого слова мы говорим тогда,

когда важнейшую роль играет генитальная сексуальность. В ка-ком объеме это

встречается в том или ином случае, расценить с большей вероятностью трудно,

к тому же в самом психоанализе имеется совсем немного аутентичной информации

о фактических отношениях между женщинами при лесбийских связях. Того, кто

желает получить об этом более обширную информацию, я отсылаю к книгам

Шарлотты Вольф ( Ch. Wolff, 1973), Д. X. Розен (D. H. Rosen, 1974), Л.

Барбах (L. Barbach. 1975) и Р. Норвуд (R. Norwood. 1985).

О мужской гомосексуальности известно больше. Наряду с женской она

расценивается как вариант отношений, точно также способных -- как и

гетеросексуальные отношения -- быть и нормальными, и патоло-гическими. К

нормальным относятся те гомосексуальные связи, относи-тельно которых мужчины

занимают сознательную позицию. Тогда в рамках психоаналитической теории

личности речь идет об эффектив-ном расширении личных переживаний, т. е. об

однополых отношениях, которые -- как свидетельствуют многочисленные примеры

мужской дружбы -- не ограничиваются, скажем, состязанием мужчин друг с

дру-гом в футбол, но могут демонстрировать регулярные спонтанные реак-ции

после забитого мяча, выражающиеся в обниманиях, дружеских похлопываниях и т.

п. Между тем существуют и такие отношения меж-ду мужчинами, которые (как,

например, в Голландии) могут приво-дить даже к гомосексуальным бракам.

Зачастую отношения между мужчинами характеризуются, однако,

редуцированной сексуальностью, способной выражаться в борьбе, брутальных

половых актах и взаимных нападениях, как это впечатляюще продемонстрировано

в фильме Райнера Вернера Фассбиндера "Кирель"(Querelle) ³.

Выявляющиеся в психоаналитическом лечении муж-чин разнообразные

патологические процессы позволяют считать пси-хоаналитический подход к

мужской гомосексуальности как к явлению отчасти патологическому правильным.

Но лишь отчасти, ибо было бы неверно переносить патологические проявления у

отдельных личностей на мужскую гомосексуальность в целом. Адекватным

представляется и психоаналитическое объяснение патологических проявлений

гомосек-суальности. Прежде всего,-- это невроз, при котором нерешенные

эдиповы конфликты влекут за собой непреодолимый страх женского пола. Женщин

в этом случае стараются избегать по аналогии с фобическим объектом. Тем

самым гомосексуальные отношения полностью соответст-вуют бессознательным

процессам при фобиях, описанным мною в гла-ве VI 2.4. Последовательная

интерпретация заключается в том, что гомосексуальность у мужчин происходит

от очень рано возникших доэдиповых конфликтов. Гомосексуалист столь

невротически перерабаты-вает нарушенные отношения мать -- дитя, что

бессознательно иденти-фицирует себя с матерью. Подобное объяснение

представляется вер-ным. когда мужчина-гомосексуалист ощущает в себе женское

начало. При этом он вовсе не обязан выглядеть как женщина "tuntenhart", о

чем имеют обыкновение выражаться в гомосексуальных кругах. Этой феминной

форме мужской гомосексуальности присуще тесное родство с трансвестизмом --

желанием одеваться как женщина-- или с транс-сексуализмом -- желанием стать

женщиной.

Сексуальные отношения между мужчинами, которые лишены вся-кого женского

или материнского компонента, указывают на то, что сексуального контакта с

мужчиной ищут лишь потому, что не имеют такового с женщиной из-за

бессознательного страха перед ней.

Иногда играют роль и обусловленные развитием или из ""соображе-ний

защиты" идентификации с отцовской фигурой, когда молодой чело-век любим

настолько, насколько он стремится быть любимым отцом. Здесь я сошлюсь на

приводимый Фрейдом (3. Фрейд, 1911) случай латентного нарцистического

желания президента сената Шребера по отношению к гомосексуального

другу.Очень часто гомосексуальное поведение может возникать как след-ствие,

собственно, дефицита отношений с отцом. Тогда гомосексуаль-ный партнер, как

правило, более старший мужчина, призван заменить страстно желаемое с

детства, но не получаемое удовлетворение от обще-ния с отцом. Элизабет Р.

Моберли решительно настаивает на такой точ-ке зрения в своей книге

"Psychogenesis. The early development of gender identity" (E. R. Moberly,

1983); данная позиция согласуется с моим мнением о "неврозе дефицита" (см.

гл. VI 3.3.). Гомосексуальные отно-шения -- это еще и попытки наверстать

пропуски в отношениях с отцом или все же довести до благополучного исхода

неисцеленные раны в бес-сознательной попытке самоисцеления. Сходным образом

мыслит Фриц Моргенталер (F. Morgenthaler, 1974) в отношении к определенным

про-явлениям гомосексуальности, испытывающей такого рода дефицита в

психических структурах, которые затем восполняются гомосексуаль-ным

партнером. В этом смысле гомосексуалисты представляются людь-ми, достойными

сочувствия,-- их детство было лишено элементарного человеческого общения и

теперь они отчаянно пытаются компенсировать свою недостачу в гомосексуальных

отношениях.

Надеюсь, что в приведенном изложении мне удалось по возмож-ности

непредвзято познакомить читателей с тем, что мы знаем на сегод-няшний день о

мужской и женской сексуальности. Кто желает получить более подробную

информацию, тому я посоветую воспользоваться кни-гой Фрица Моргенталера "

Гомосексуальность, гетеросексуальность. перверсия" (F. Morgenthaler, 1984).

3.2. Развитие структурной модели

Касаясь эмоций, аффектов или чувств, мы получаем схематичес-кий образ

человека, характеризующийся следующими особенностями:

человек пережил травму (травматическая модель), наряду с сознатель-ными

им управляют и бессознательные влечения (топографическая модель), причем те

или иные области различаются (структурная модель), а, кроме того,-- человек

состоит из скелета, крови и плоти. В 1978 году я выпустил книгу о "

Человеческих страстях", в которой описал любовь и ненависть, ревность и

зависть, а также жадность, месть, любопытство и восхищение.* Поэтому здесь

стоит ограничиться

виде карманного издания.

способность людей к адаптации, приспособлению. Согласно Винникоту (D. W.

Winnicott, 1965, 1965) такой человек живет не своим "истинным", а по большей

части своим " ошибочным Я". Это всегда "Я" подавленное, неспособное

развиваться, "Я". которое -- в данном аспе-кте -- не имеет доступа к своим

чувствам, эмоциям и аффектам. В рам-ках психоаналитической теории

объект-отношений это означает, что человек не имеет доступа к своим чувствам

как по отношению к другим людям, так и по отношению к самому себе. В этой

перспективе перед человеком встает устрашающий выбор, как это убедительно

описывает Макс Фриш в книге "Homo Faber" -- быть "Homo Faber" или "Homm

sentiens", т. е. человеком чувствующим. Декартово "Cogito, ergo sum" (мыслю,

следовательно, существую) можно было бы дополнить -- "Sento, ergo sum"

(чувствую, значит существую -- нем.-- ich fuehle. also bin ich).

Психоанализ долгое время пренебрегал миром эмоций (Kutter, 1980),

прежде всего в "классические" времена "психологии Я" (см. II 5.). Лишь в

70-е годы аффекты впервые стали использоваться в анали-зе (Arlow. 1977;

Green, 1977; Umentani, 1977; Sandier and Sandier. 1978). Аффекты служат не

только отправной точкой влечений, они обо-гащают межчеловеческие отношения,

делают их в первую очередь чело-веческими. Кроме того. они оживляют

психоаналитическую практику. Поэтому психоаналитикам не следует чураться

страстей.

Современная теория аффектов (Affekttheorie) учитывает в отдель-ности

первичные аффекты: радость, печаль, гнев, страх, отвращение, изумление,

интерес и стыд. В каждом из этих аффектов объединены телесные

(психологически-гормональные и моторные, т. е. иннервированные мускулатурой)

компоненты, выражающие аффект экспрес-сивно в мимике и жестикуляции, а также

когнитивные составляющие. Последние осознаются чувственным образом. Они

поражают нас (пас-сивно), а мы испытываем их (активно). Что касается

социальных измерений, то они управляют мерой близости и отдаления (de

Rivera, 1977): в радости мы хотим обняться, в отвращении -- отдалиться от

человека.

Мы переживаем аффекты и в отношении самих себя. Испытываем чувство

внутреннего стыда, когда не соответствуем собственным идеа-лам. В этом

случае стыд наполнен смыслом, он становится сигналом. Стыд, однако, может

нарушать отношение к себе и к окружающим, например, если мать фрустрирует

своего ребенка именно в тот момент, когда он горд своими успехами, говоря

ему: "И не стыдно тебе!". Ребе-нок неизбежно свяжет свою радость от успеха с

горьким стыдом, что впоследствии может легко повториться в сходной ситуации.

То. что в действительности психоанализ непростительно упустил, так это

телесность. Психоанализ ведет речь со ссылкой на представле-ния и фантазии,

а тело при этом остается, фактически, не у дел. Тем самым повторяется то,

что многие из наших пациентов пережили от ро-дителей, будучи детьми, а

именно -- слабую заботу о своем теле. Каким же образом пациенты научатся

находить в психоанализе правильное отношение к своему телу, если на

психоаналитической кушетке повторя-ется их детский опыт "утраченной

телесности".

Оставляемые психоанализом пробелы заполняются иными метода-ми,

непосредственно концентрирующимися на теле: (Н. Becker, 1981;

Stoize, 1984) -- "концентративная двигательная терапия" (konzentrative

Bewegungstherapie); (Fuchs, 1974) -- "функциональное расслаб-ление"

(funltionelle Enspannung); (Lowen, 1975) -- биоэнергетика. Однако и сами

психоаналитики уже заметили свои упущения: Дитер Айке (D. Eicke, 1973) вынес

на рассмотрение идею "тело как партнер" (Когрег als Partner). Выступая как

тело в субъектной форме, мы имеем тело и в качестве объекта. И здесь налицо

субъектно-объектные разно-гласия с телом (Subjekt-Objekt-Spaltung). Мы можем

любить или не-навидеть свое тело, точно так же, как другого человека,--

уважать его или презирать, хорошо или плохо с ним обращаться. Эльмар Брэлер

(Е. ВгаеЫег, 1986) пишет о "телесном существовании" (Koerperleben) как об

аспекте, упущенном медициной. Зигфрид Цепф (S. Zepf, 1986) повторяет эту

мысль в книге "Тело -- место преступления. Расследова-ние. Критика

психоаналитической психосоматики". Лично я во вре-мена своего сотрудничества

в психосоматической клинике занимался вопросами теории и практики

психосоматических нарушений (Kutter, 1980, 1984). Сегодня налицо усилившийся

интерес психоаналитиков к телу, к образу, который мы составляем о своем

теле, к его развитию, к нарушениям его функций.

Ранние опыты, связанные с телом, влияют на наши переживания, в

особенности, в связи с сексуальным поведением, с отношением к здо-ровью и

болезни. С определенной уверенностью можно сказать -- наша личность не может

быть полной без тела. Это и имел в виду Фрейд, когда писал в "Я и Оно"

(1923. Русский пер. Фрейд. 1989. с. 380):""Я" прежде всего -- телесно".

Способ обращения нашей матери с нашим телом (при кормлении, ношении на

руках, уходе), в то время когда мы еще не пришли к осознанию собственного

"Я", стойко влияет на отношение к нашему телу -- обращается ли она с нами

легко и сво-бодно или судорожно и с трудом. Расставив новые акценты,

психоана-лиз сделал устаревшей дуалистическую теорию влечений с ее

ориен-тацией исключительно на сексуальность и агрессивность. Конечно,

последняя и сейчас еще может представлять достаточно дифференциро-ванную

картину человека как и в 30-е годы. Сексуальность и агрессив-ность

по-прежнему важны. Но сегодня в современном психоанализе мы рассматриваем

дифференцированного человека как живое существо, не чуждое страстей,

человека, находящегося в "сети отношений" (Netz Веziehungen). на которые он

реагирует и на которые влияет в своей созна-тельной деятельности, имея при

этом бессознательные желания, фанта-зии и обилие чувств.

Психоаналитическая теория идентичности

В подходе Эриксона к идентичности (Identitaets-Lehre, Е. Н. Erikson.

1950) структурная модель Фрейда рассматривается как учение об идентичности,

поскольку она включает в себя социологические аспекты. Идентичность -- это

сумма того, что делает нас неизменной лично-стью, которая остается

относительно стабильной во времени, в про-странстве и обществе. Она является

результатом борьбы внутри нас "инстинктивных требований" и требований

общества, идущих от извне, и может -- как "Я" в структурной модели Фрейда,--

быть относитель-но суженной и лабильной, или оказываться сравнительно

широкой и стабильной.

Согласно Эриксону учитываются и общественные влияния. Так. к примеру,

есть существенная разница между евреем, живущим в анти-семитском окружении

(как меньшинство в большинстве) и тем, кто живет в большинстве, имея

возможность считать меньшинства козлами отпущения. В той или иной обстановке

человек принимает или не при-нимает отведенные ему обществом роли. В

благоприятном случае роли и сформировавшаяся самоидентичность согласуются, в

неблагоприят-ном -- они расходятся. Сейчас, например, молодые люди часто

вынуж-дены заниматься профессией, которая не подходит их идентичности.

Ролевые и идентификационные конфликты в таком случае неизбежны.

Конфликты происходят и в случае социального роста, когда, напри-мер,

человек с идентичностью, развившейся в рабочей среде, неожидан-но попадает в

окружение буржуазного общества. Здесь могут возни-кать страхи из-за

опасности не сойтись с представителями буржуазии и в то же время сохраняется

чувство вины по отношению к классу, из которого человек вышел.

Не менее тяжелы проблемы половой идентичности, в частности,

исследованные Робертом И. Штоллером (R. J. Stol ler. 1968. 1975). Сама

проблема проистекает не только из слабо стабилизированного соматического

фундамента, но вырастает в результате воспитания и общественного влияния.

Название одной из книг, имеющих непо-средственное отношение к женскому

движению высказывает эту мысль напрямую: "Мы не родились девочками, нас

сделали такими" (U. Scheu, 1977). Таким образом между биологической природой

и обществом возникает личностное осознание и желание быть мужчиной или

женщиной, что находится, как показывает проблема т. н. транс-сексуализма, в

относительной независимости от пола заданного био-логически.


Психология самости и теория объект-отношений

В психологии самости Когута на передний план выдвинуты нарцистические

желания "самосохранения", "самоосуществления" и "самосознания". В

соответствии с этим подходом здоровое самосознание лич-ности является

следствием сложного ее развития. При этом перво-начальные детские фантазии о

большом значении себя и родителей (grandiose) трансформируются на протяжении

долгого времени,-- сопутствуемые постоянными коррективами.-- в образы

реалистические (Kohut. 1974). Если стремления к самосовершенствованию

последо-вательно и хорошо интегрируются в сознательную личность, тогда

результатом явится способность к сочувствию, творчеству и юмору. Если

нарцистические устремления, напротив, останутся бессознатель-ными, то это

приведет к нарцистическим личностным расстройствам, которые будут

рассмотрены в следующей главе.

В теории объект-отношений Лондонской школы и Отто Кернберга вполне в

соответствии с "интерактивной теорией" (Interaktionstheorie) Альфреда

Лоренцера (Lorenzer, 1971) важными признаются отношения, формирующие

личность, между людьми. Личность развивается не изолировано от окружения, а

в нерасторжимой связи с ним. При этом влияние на нее оказывается вплоть до

зрелого возраста в форме т. н. "образцов отношений" (Beziehungsmuster),

прежде все-го отношений между ребенком и матерью. Если в них преобладают

любовь и понимание, то это. как констатировал Гете и подтвердил Фрейд, ведет

к относительной компенсации: "Если ребенок был неос-поримым любимцем матери,

то в его жизни сохраняются такие плени-тельные чувства, такая уверенность в

успехе, какие нередко действи-тельно влекут за собой успех" (Фрейд. 1917. S.

26). Если же. напро-тив, общения с матерью не хватает, то развиваются

многообразные расстройства (см. гл. VI).

Синтез различных теорий личности в психоанализе не представ-ляет особых

трудностей, поскольку нам требуется лишь объединить уже названные аспекты,

чтобы добиться совокупного образа личности: арха-ические инстинкты,

выраженные в сексуальности и агрессивности, явля-ющиеся ее фундаментом;

нормы, ценности и идеалы, представляющие "надстройку"; в центре

располагается "Я" (Selbst), обладающее чувст-вом самости (Selbstgefuehl).

которое выражено в нарцистической удов-летворенности и самоуверенности.

Нашим исполнительным органом является при этом "Самость" (ich), различаемое

в "я-чувстве" (IchGefuehl). которое делает нас способными направлять наш

корабль меж-ду Сциллой взрывных инстинктов и влечений и Харибдой * давящих

запретов. Разумеется, при этом во внимание постоянно принимаются те или иные

обстоятельства господствующей реальности. Это образ чело-века, в равной

степени не сводимый ни к 4 инстинктивному существу", ни к бытию,

управляемому исключительно внутренними нормами. Человек здесь проявляется

гораздо сложнее и глубже; он выступает как личность, в прямом смысле этого

слова, уверенная в себе. способная столь же конструктивно противостоять

ежедневным требованиям со сто-роны окружающего мира, как и оказывающаяся в

состоянии действо-вать активно; и делать это, не находясь в изоляции, а

будучи в тесных социальных контактах с другими людьми: в личных отношениях,

в больших и малых группах, которые определяют нас точно так же, как и мы

определяем их. Подобная личность в состоянии развивать в себе и сексуальные

и агрессивные инстинкты, но в постоянном сопер-ничестве с другими

влечениями, так что они не только интегрируются
* Сцилла и Харибда -- в древнегреческой мифологии чудовища, обитавшие

no обеим сторонам узкого морского пролива и губившие проплывающих

мореплавателей.
в личность, но и позволяют существование таких дифференцирован-ных

чувств, как способности любить или. перефразируя название попу-лярной книги

Эриха Фромма (Fromm. 1959) "Искусство любви" (Die Kunst des Liebens).

искусства любить.

3.3. Специальные теории личности

Единственность в своем роде и непохожесть одного человека на дру-гого

настолько очевидны, что на этом строится даже паспортная сис-тема. Аналитик

встречается со своими анализандами, не имея о них ни-какого предварительного

мнения, предрассудка, заранее заданных схем, и всякий раз получает новую

информацию. Не случайно Теодор Райк назвал свою вышедшую в 1935 году книгу о

вскрытии и понимании бес-сознательных процессов " Изумленная психология"

(Ueberraschte Psychologie). Тем не менее психоаналитику в его работе вполне

могут помо-гать постоянно хранящиеся в его памяти определенные человеческие

типы, что в духе старого учения о характерах или "на слуху" у совре-менной

дифференцированной психологии. Правда, при этом сохраня-ется опасность

загнать пациента под определенную схему. Так называ-емый " Labeling

approach" в социологии, т. е. подход, характеризующий личность с помощью

определенных ярлыков, по заслугам получил над-лежащую критику. Однако, я не

собираюсь здесь заниматься типологи-ческими опровержениями. В конечном

счете, речь идет о том, чтобы читатель мог лучше ориентироваться в

многообразии душевных про-цессов посредством представления об определенных

типах личностей.

Начнем с описанного Фрейдом в 1908 году т. н. "анального" или

"навязчивого" характера (analer, Zwangscharakter), который в психо-анализе

называется анальным вследствие того, что с психогенетической точки зрения

его особенности тесно связаны с процессами, вращающи-мися вокруг выделений и

слежения за чистотой анального отверстия. Речь идет о человеке, который с

раннего возраста воспитан в духе чис-топлотности, чрезвычайно собран,

бережлив и довольно-таки упрям. Психоанализ рассматривает данные черты

характера частично как продолжение первоначальных побуждений (упрямство),

частично как реакции по отношению к первоначальным противоположностям:

аккуратность против неаккуратности, бережливость против широты и щед-рости

натуры. Подобные интерпретации характерного поведения убеж-дают

психоаналитика в своей непосредственности вследствие того, что он привык в

своей каждодневной практике наблюдать регрессивно оживляющиеся

"инстинктивные влечения" и метаморфозы. Не имея основательного

психоаналитического опыта, можно, пожалуй, испы-тать удивление при взгляде

на подобные взаимосвязи. Между тем непо-средственные наблюдения за детьми

предоставляют необходимые дока-зательства для подобной точки зрения.

поскольку причинно-следственная связь актуального поведения взрослого с

детским поведением здесь более ясна: речь идет о людях, ко-торые по причине

слишком долгого кормления грудью в младенческом возрасте, склонны к

бессознательном упорству в стремлении что-либо получить: какие-либо

собственные усилия не обязательны, "все должно приходить само собой".

Сегодняшнее общество потребления делает слишком много для того, чтобы

облегчить подобным людям их "упорное" существование в своих "оральных

привычках". Не случайно питье, еда и курение столь легко приобретают

характер пагубной при-вычки, своеобразной "мании", В сублимированной форме

это проявля-ется в ненасытном стремлении к "пище духовной", к которой мы

вле-чемся, чтобы насытиться, как делали это с "пищей телесной", будучи

детьми. Вариант "орального" характера распознается в поведении, которое,

говоря обиходным языком, знаменуется "прокусыванием" (Durchbeissen) и

"прожевыванием" (Durchkauen). Здесь достаточно очевидна связь с ролью

жевания в детском возрасте. Существуют люди, научившиеся медленно, однако

усердно жевать в раннем детстве. И уже в зрелом возрасте, находясь в сходном

положении, они способны пере-жевывать проблему до тех пор, пока она не будет

решена. Другим тер-пения явно не достает, и они быстро заглатывают

полученное, будучи не в состоянии пережевывать его сколь-нибудь

продолжительно. Здесь с очевидностью просматривается параллель с манерой и

способом рабо-ты разных людей. Всякий из нас прекрасно знаком с людьми,

стремящи-мися нетерпеливо "проглотить" все. попадающееся им на пути, и с

те-ми, которые так долго "пережевывают жесткую вещь", пока она не будет

готова к употреблению.

Понятие генитального характера принадлежит еще старой гвар-дии

психоаналитиков. В зрелом возрасте у людей такого типа сказываются

непосредственно детские переживания "свободы перемещения" или, напротив,

полного торможения. Вильгельм Рейх назвал характеры таких людей, находящихся

между свободой и сексуальным торможе-нием, "инстинктивными" или

"инстинкт-заторможенными". В этом слу-чае детское поведение продолжается

либо непосредственно во взрос-лом возрасте, либо оно тормозится внешними

влияниями.

Разумеется не всякому будет по вкусу, если понятия, имеющие отношение к

учению о болезнях, переносятся в область "нормальной" психологии. Такое

положение, строго говоря, означает, что мы опреде-ляемся по образу и подобию

тех процессов, которые мы обнаружили и описали у наших пациентов. Однако,

если подойти к этому вопросу непредвзято, то, по крайней мере. отдельные

черты или элементы бо-лезненных проявлений сможем обнаружить и у себя.

Вспомним, напри-мер, как из страха мы избегаем угрожающей ситуации, как,

порой. навязчиво контролируем свое поведение, вспомним депрессивное

настроение, склонности к маниакальному поведению или граничащую иногда с

заблуждением сверхчувствительность, позволяющую нам переоценивать

объективные высказывания других людей в отношении самих себя. В соответствии

с этим можно говорить о фобическом, навязчивом, маниакальном или

параноидальном и депрессивном хара-ктерах. В рамках неопсихоанализа часто

встречаются подразделения на истерические, навязчивые, депрессивные и

шизоидные структуры. (Н. Schultz-Hencke. 1951). Тем самым можно сказать, что

в перспек-тиве особенности, свойственные психопатологическим проявлениям,

можно рассматривать, в смысле типологии, в контексте учения о харак-терах.

Прилагательное "истерический", которое, к сожалению, при-няло в бытовом

языке довольно уничижительное значение, обозначает свойство личности,

обнаруживаемое у людей, которые любят разыг-рывать сцены, с удовольствием

находятся в центре внимания и при этом усваивают черты "прекрасной

индифферентности" (Belle indefference). Проявление такой индифферентности

дает основания видеть за внешним показным безразличием скрытое неравнодушие,

в частности, к эротике. В этом смысле истерическая структура может быть

поста-влена в один ряд между "инстинктивным" (triebhafte) и

"инстинкт-заторможенным" (triebgehemmte) характером, как у Вильгельма Рейха,

поскольку здесь сексуально-эротические составляющие в равной степени находят

и свое выражение, и скрыты за показным равнодушием. Общеизвестно, что

Навязчивая структура была отнесена Фрей-дом к "анальному" характеру,

поэтому, не задерживаясь на ней, я хо-тел бы упомянуть вкратце депрессивную

в духе", в подав-ленном настроении. Такие люди преимущественно

пессимистичны, постоянно ожидают разочарований и тем самым часто сами их

провоци-руют (Watzlawick, "Руководство как быть несчастным", 1985).

Посто-янные ничем непреодолимые разочарования в других людях, потеря

важнейших участников отношений и бессознательное чувство вины создают и

поддерживают депрессивное состояние. Последнее никогда не бывает статичным,

никогда не обходится без влияний и, как показывает ежедневный

психоаналитический опыт. возникает в результате динами-ческого

бессознательного процесса и может быть успешно преобразо-вано с помощью

психоанализа.

В своей сути последнее рассуждение относится и к шизоидной структуре --

понятию, пугающему, вероятно, тем. что оно напоми-нает о шизофрении. Страх

этот вполне обоснован, поскольку родство с шизофренией постулировано уже

фактически самим названием. Ши-зоидные люди холодны, дистанцированы,

застенчивы, недоверчивы, неконтактны и оторваны от жизни. Всякий знает

подобных людей и даже, вполне вероятно, обнаружит некоторые черты в самом

себе. Это открытие, разумеется, не более приятно, чем обнаружение у себя т.

н. "истерических" черт.

Вследствие их политического значения я не хочу обойти вниманием два

типа характера, а именно первоначально описанный Вильгельмом Рейхом т. н.

обывательский характер. Он очень хорошо подходит к на-шему обществу,

ориентированному на успех, поскольку его психическая структура идеальным

образом соответствует требованиям этого обще-ства и прямо-таки олицетворяет

собой все добродетели: долг, послу-шание, пуританскую этику, откладывание

любого удовольствия напо-следок. на "после работы", прославление

способностей и принципа достижения успеха (Fromm. 1932). То, что такие люди

существовали и продолжают существовать сейчас, дает достаточно подтверждений

пра-вильности подобного определения данного характера. В конце концов, все

мы выросли в обществе, которое ориентировано на достижение и успех, и

поэтому, в той или иной мере, испытали на себе его влияние.

Переход от обывательского к мазохистскому характеру достаточ-но

малозаметен. К последнему добавляется готовность к страданию. Если страдание

культивируется до такой степени, что оно принимает характер удовольствия, то

обозначение "мазохистский" окажется в пол-ном соответствии с определением.

Речь здесь идет о людях, которых с самого детства столь много

"дрессировали", что им не оставалось никакой иной возможности давать волю

своим сексуальным "инстинк-тивным желаниям", не говоря уже об агрессивных;

они могли испытать нечто из запрещенных удовольствий лишь в извращенной

форме, а именно, путем страдания. Это люди неплохо относятся к авторитар-ным

системам, политические ли они или конфессиональные, все равно. Отчасти, это

связано с привычкой родителей подвергать детей телесным наказаниям. И совсем

не случайно родители с трудом расстаются с по-добной привычкой.

Связи между тоталитарными общественными структурами и струк-турами

характера станут еще очевиднее, если в заключение мы обратим-ся к т. н.

Бруно Беттелхаймом, Эльзой Френкель-Брунс-вик, Марией Ягода и другими --

авторитарной личности (authoritarian personality).

Под авторитарными понимают людей, в значительной степени под-верженных

предрассудкам, воспринимающих для себя суждения других в виде собственных

предрассудков, людей, которые выше всего ценят общепринятое, не признают

чужого, воспринимая лишь себя и свою группу. Склонность к критике

подавляется в зародыше. Человек с хара-ктером авторитарного типа рано

научается приспосабливаться и подчи-няться. В политической сфере такие люди

ведут себя лояльно по отно-шению к государству и его режиму. В сущности они

всегда стоят на сто-роне государства, на стороне носителей власти. В тоже

время для подобного типа характерно требование от других, нижестоящих,

тако-го же подчинения себе или соответствующей вышестоящей инстанции,

короче, силе. Родители любят таких детей. Авторитарно структуриро-ванные

государства требуют подобного поведения от своих подданных.

Как показали статистические данные, полученные исследованиями Адорно и

его коллег, подобный характерологический тип получает высокие оценки по

трем, используемым авторами исследования, шка-лам, а именно, по шкале

эгоцентризма, антисемитизма и фашизма. Это означает, что с авторитарным

поведением связана не только переоценка собственной нации или народа, но

также и заниженная оценка или вооб-ще презрение к другим нациям или народам,

в особенности, к национальным меньшинствам. При этом становится очевидным,

что подобным людям наряду с эгоцентрическими и антисемитскими присущи и

фа-шистские черты. Сюда присовокупляется предрасположенность к

анти-демократическим идеям, стремление стойко придерживаться консерва-тивных

ценностей, связанная с авторитарностью подчиненность, часто незаметная во

внешнем поведении; всегда находящаяся наготове и вспы-хивающая под

покровительством диктатора агрессивность и, в конечном итоге, готовность к

деструктивному поведению, к разрушению. Анализ характеров фашистских лидеров

Эйхманна и Геса показывает присутст-вие в них среди прочего, постоянной

готовности терзать, пытать и уби-вать. Во времена национал-социализма такие

характеры в созвучии с его расовой идеологией, получали возможность

высвобождения своих дест-руктивных импульсов.

Однако не будем обманываться относительно самих себя. Подобные черты

скрыты в каждом из нас. Исследование социального психолога Стенли Мильграма

недвусмысленно показывает, как легко нормативное влияние группы может

способствовать жестокому поведению. Две тре-ти участников в

экспериментальном исследовании были убеждены в правильности всего,

исходящего от властных структур. Именно эта часть испытуемых гораздо охотнее

подчинялась приказу наказывать (мнимому наказанию) других электрошоком. Они

шли на это с особен-ной легкостью прежде всего тогда, когда были уверены,

что наказы-ваемое лицо им незнакомо и находится в другом помещении.

Параллели с манипулируемым характером или с извне руководи-мой

личностью (aussengeleitete Persoenlichkeit) (David Riesman, 1950) очевидны.

Речь идет о людях, не имеющих собственного мнения и вся-кий раз неизменно

приспосабливащихся к внешним обстоятельствам. Возможно, некоторые читатели

помнят превосходный фильм Вуди Аллена "Zelig" ⁴, в котором

подобный тип представлен в юмористи-ческом облике. В таких людях мы без

труда узнаем тип "попутчикам, встречавшегося не только во времена

национал-социализма, но отыскать который и сейчас не представляет особого

труда. Александр Мичерлих никогда не уставал клеймить подобное поведение и

занимался вскры-тием его причин; факт, дающий достаточное основание для

того. чтобы не терять надежду найти причины появления таких характеров не

толь-ко в семейной сфере (вынужденное приспосабливание из-за избиений), но и

в политической (воспитание в духе подданничества). Имеет смысл, отринув

возможный страх, взглянуть в глаза неприятной правде и

(сравнительное изображение Марты Бекай, 1981).

пред-ставленных здесь неприукрашенных типов характеров. Тем самым мы будем

способствовать развитию критического мышления, ликвидации предрассудков и

замене их на самостоятельные мнения. Мы сможем тогда напрямую, без всякой

утайки, раскрыть в себе неприятные и болезненные особенности и создать

предпосылки к тому. чтобы не вводить в заблуждение ни себя, ни других.

Теории развития личности

Со времен выхода в свет "Трех очерков по теории сексуальности" Зигмунда

Фрейда (1905) психоанализ не единожды поднимал вопрос о раннем человеческом

развитии (Stellung). В рамках данного введения у меня нет возможности

подробно остановиться на этом вопросе в свя-зи с его обширностью. Поэтому я

отсылаю читателя к превосходному обзору Дитера Ольмейера (D. Ohimeier,

1973). На сегодняшний момент наряду с общеизвестным подразделением Зигмундом

Фрейдом челове-ческой сексуальности на фазы (учение о фазах) чаще других

обсужда-ются теории развития Дональд В. Винникота (Wnnicott. 1965,1965) и

Маргарет Малер (М. Mahler. 1975). Марта Бекай (М. Bekei, 1981) представила

их в своем докладе на 32 Интернациональном психоаналитическом конгрессе в

Хельсинки, сведя в наглядную таблицу (см. табл. 9), которую я и хочу здесь

привести.