Поэма ростов на -дону 2014 г действующие лица
жүктеу/скачать 2 Mb.
|
| ик посерёдке.
Егорий руками машет, всё что-то рассуждает, да растолковывает, те кивать не успевают, да ложками душистый кондёр из котелка черпают. Когда шли, народ оглядывался. Справа кум Олексий, хромый на левую ногу, коса на правом плече… Слева – брат Ананий, хромый на правую ногу, вилы на левом плече… Тощие оба и длинные, идут и вразнобой качаются от хромоты. А посерёдке, сам сват Егорий коротенькими ручками машет, как мельница, растолковывает, как правильнее воевать надо. А за ними Ипатка Косой с ружьём идёт и обхохатывается. Главное, неведомо над чем. У него у самого правый глаз влево хромает, а левый глаз – вправо. Кто аж остановится посмотреть. Ну, идут. Ну, хромают, пронеси мимо беду такую! А Ипатка закатывается. Глянут на Ипатку, а не с них ли смеётся? Куда он сам-то смотрит?
Весело!
(ПАУЗА) Кум Олексий охромел оттого, что ему чёрная кошка дорогу переметнула, когда супруга – дорогая Парашенька – его домой с блинов тёщиных сопровождала. Известно, на масленую вся нечисть к людям близко жмётся. Опосле супруга – дорогая Парашенька – крест целовала и поклоны в сторону церкви клала. ДОРОГАЯ ПАРАШЕНЬКА: К бабке Груне на подворье та пречёрная кошка занырнула! К ней, лопни глаза, типун на язык, кто не верит! СКАЗОЧНИК: Брат Ананий Обтовка на крестинах второго сына ипаткиного хромым стал, когда Ипатка бабку Груню в красный угол сдуру усадил, а там, жёнка Обтовкина, Манюня, сидеть должна была, там сроду ей место занаряжено. ХОР (строго): Кто ей тут ровня? СКАЗОЧНИК: Жёнку себе Обтовка в Город-Столице на ярмарке высмотрел. За-ради неё на столб лазил, шаль расписную снял, ей подарил. На околоточного* Акима Плахотника, которого за вечно мокрый нос в детстве Сопляком дразнили, да и сейчас вслед обзывают, в драку лез…
А как Обтовка переплясал, трактирщик за голову схватился. ТРАКТИРЩИК: Хрен, я уплату с околоточного взять сумею. А напито и наедено ой-ёй-е-ё!.. СКАЗОЧНИК: Вот за пляску лихую, потешную и пошла Маня из Города в деревню. Так что место в красном углу её по праву. Это она потом пожалела, что на бабку Груню через стол лезла! МАНЮНЯ ГОРОДСКАЯ (жеманно): Ну, дак, кто, кроме бабки? Ну, кто ещё мог муженьку мо-му так сделать, чтобы ён на ровнам месте спаткнулся, ды ногу свярнул! ХОР: Ну и что, что дотанцевал на одной ноге! МАНЮНЯ ГОРОДСКАЯ: А теперь вот муженёк мой всю остатнюю жизнь и хромает! (ПАУЗА) СКАЗОЧНИК: Хороший народ, одно слово, собирался. ХОР (заверительно твёрдо): Хороший народ! (ПАУЗА) СКАЗОЧНИК: И как уж кто из Есаулов отбирал. У Евсея всё шебутные, да драчуны, не приведи на дороге стать! Оба Еремеича тут же.
Заказов Еремеичи понабирали на обе жизни вперёд. А вон и кума Миронишна с кумой Саввишной в головах ищутся*, опрятненькие, сытенькие, светленькие. Не один мужик по три раза кряду мимо проходил, на Еремеичей завистливые взгляды кидал. (ПАУЗА) У Ефрема народ всё больше степенный, неласковый, да зато и надёжный более других. Кабы в запои не кидались время от времени, так и цену трудно было бы сложить. Ефрему когда кто говорил про это, он жмурил глаза свои зелёные, трепал бороду седую, резанную кой-как и отвечал. ЕФРЕМ: То ты, сын мой немудрый, смотришь не туда. Они грешны, конечно, да всегда разновременно. СКАЗОЧНИК: И хохотал, красную пасть разиня. (ПАУЗА) Куприяну Немцу тут как раз и дел по горло, то безделушки затейливые лил, а тут одних наконечников острых, да заготовок под ножики, сколько надо на такие тыщи народа? Правда, Немчиха за ним тоже приволоклась, уже и годы, вроде, не те, чтобы за мужем ниткой виться. А с другой стороны, как ей одной остаться? Народ и раньше за ними подглядывал, больно смешно они ругаются, а теперь вечно возле них клубились, вроде как по делу, нарочно девчат просили мимо пройти, подолом вильнуть. Немец от дела отвлекается и каждую девку взглядом провожает. Немчиха потемнеет вся, и к мужу, за голову возьмёт к себе лицом повернёт, замычит, руками замашет.
Хорошо, дескать, им глухонемым, раз не видишь, то и не слышишь. А тут, мол, и за околицу уйдёшь, так не только, что сам, а и вся деревня услышит, когда, где,
как и каков ты, подлец оказался! (ПАУЗА) Заплачет Немчиха. Немец как увидит, замычит что-то тихое, виноватое, ласковое, слёзы ей начнёт вытирать, та и успокаивается. Пальцем ему погрозит, помирятся. ХОР (насмешливо): До следующей девки, подолом вильнувшей! (ПАУЗА) СКАЗОЧНИК: У Фимки, те молодые всё, прыткие, на игры затейливые, однако и учёные: кто плетьми, кто и потяжеле, несмотря на молодость. Правду сказать, диковатых среди них было многенько. Которые конные, те особенно. Кони у них красоты честной звериной. В оглобли не поставишь, разнесут и возок и возницу. А те, на них, шапки лохматые на глаза, тёмным пламенем полыхающие, насунут, ногайками упругими воздух секут, коней тревожат и на задних ногах танцевать понужают. ХОР (восхищённо): Гоп! СКАЗОЧНИК: А то через возы прыгать начнут. Ихний старшина Космалиев Короголу Алигулу-оглу на Фимку было наскочил, с ногайкой поднятой, за то, что Фимка хотел на кругу нукера** его, Мусу Исаева, выпороть плетьми, считая его виноватым в краже Феклетиньи Кожаной, которую в Бубровом Яру распятой отыскали. Одна она была надёжа у деда Ярушки. Наскочил старшина Короглу на Фимку, руку поднял, да на Фимкин взгляд бесцветный наткнувшись, только коня свечкой поставил. А Фимка ему равнодушно.
Можешь даже этой же ногайкой, которую ты поднял на меня в последний раз. СКАЗОЧНИК: Сказал это Фимка, отвернулся и пошёл своим путём, проверять, как другие устроились. Мусу больше никто не видел. Видели только, как Короглу к Фимке подошёл, начал было что-то говорить, да Фимка палец к губам приложил, молчи, мол, ничто! Скрипнул старшина Короглу Алигулу-оглу зубами, вспрыгнул на коника своего вороного и долго в стороне шагом ехал. (ПАУЗА) А Мытызуркин народ запасливее всех оказался, известное дело, им почасту воевать приходилось, а оттого и порядок у них не в пример евсеевским кацапам сиволапым. За его людьми три маркитантских обоза двигались: ребе Мордухай Леви да четверо сынов его, каждый с семейством, да Исаак Балабан и Давид Голдфиш женатые на сёстрах близнятах Ривке, и Цильке, да детей по сколько-то там. Бекарюк* Охрим Годуй, дежевой** Остап Турка, да сердюк*** Мыкола Алтын нарочно пробовали их сосчитать, да, и не сошлись в счёте, из-за того, что у них там, в возке семейном, турзучилось и куликало**** непонятно сколько голопузиков. Да ещё, то Цилька, то Ривка ныряли туда грудью кормить. По одному счёту, Цилькиных было трое самоходных, да двое грудников, а Ривкиных наоборот трое грудных, а двое хожалых, да девка в монистах*** чья-то… ХОР: Она обеих мамочками звала! СКАЗОЧНИК: А по-другому счёту, грудников у каждой по двое было. Да по двое самостоятельных. Которые курчявенькие, и которые носатенькие. А один, у которого заплатка на левом колене и девка в монистах, то Мордухаевы племянники. Этих Мордухай в няньки Балабану, да Голдфишу отдал, за проценты от будущей выручки.
Тот, было, в ответ кинулся, да остановился. Покачал Мыкола крепким кулачагой перед носом дежевого и объяснил внятно.
А цэ тоби, шоб Остап ны журывся! (Что в чужую жизнь лезешь. А это тебе, чтобы Остап не горевал!) СКАЗОЧНИК: И – раз! – бекарюка тоже по уху. Повернулся и пошёл до есаулова куреня, справный, могутный… ХОР (восхищённо): Як той дубок, сэрэдь беризового лису! (Как тот дубок, в берёзовой роще.) ОСТАП ТУРКА и ОХРИМ ГОДУЙ (дуэтом): Оцэ тоби й на! (Вот те и на!) СКАЗОЧНИК: Только и сказали вслед дежевой с бекарюком. Да и – к костру, один воду таскать, чтобы было чем бекарь, да иную посуду отмыть после еды, а другой – кашеварить. (ПАУЗА) Радуется Генерал Евдоха. ЕВДОХА: Ну-к, – ты глянь, сколь народу подвалило! Вот и начнём погодя, как разберёмся с Есаулами, что и как. СКАЗОЧНИК: Дед давно смекнул, что у него за сапожники ватажились, у жёнки, было, тоже в поход просился. Не так-то дед воровать полюбил, да Ивана надеялся встретить. ХОР: Ушёл ведь Иван, сын желанный, – и – ни слуху, ни духу! СКАЗОЧНИК: Не пустила жена, дед и покорился. (ПАУЗА) Собрались Генерал и Есаулы на совет. ЕВДОХА: Рассказывайте, значит, ребята, всё! СКАЗОЧНИК: Те ему всё и рассказывают. Только невесёлые те рассказы получаются. Оно, правда, народ хороший собрался, да и плохого много тоже. Эти-то, кто с Есаулами пришли, приказы слушают и дисциплину держат, а много народа просто так прилепливаются. Шалят и людей простых запросто обижают.
Так что, пока шли, между собой передрались и много сторонних людей зазря загубили. А ещё, вдобавок, и те шайки народ против Есаулов мутить начали. Дескать, врут Есаулы про Царя много и не хотят совсем идти на него, а хотят, как золота добудут, бросить всё и бежать в Тридесятое царство. ХОР (в роли молвы народной): А там князьками сделаться! СКАЗОЧНИК: И калики тоже объявились, и пророки, и кликуши*. ХОР (в роли есаулов): Мор кличут и знамением пугают! СКАЗОЧНИК: А те Евдохины наказы выполнять, поэтому не удаётся. И дома не больно жирно хлебали, а в дороге совсем оголодали. Мужики видят, что разбой идёт большой, провиант прячут и давать не дают. А шайки с ихними атаманами силой провиант отбирают, а Есаулам идти к ним на поклон зазорно. И из-за этого неурядицы были.
Отпустил Евдоха Есаулов, и думать начал. Нешуточное дело он завернул. И не ждал, и не гадал, что так всё повернётся. Не то он думал. ХОР (в роли евдохиной думки): Ой, не то! СКАЗОЧНИК: А народ, слышно, кричит Евдоху. Видеть хочет. Кинул оплечь Евдоха ленту голубую атласную белой каймой отороченную, вздохнул да – в дверь! Вышел из избы и ахнул. Сколько кругом видно – столько народу собралось. А послушных чуть треть набирается. Есаулы их вместе собрали. Те стоят, ждут, а вокруг всё так и шевелится, так и шебаршится. По тому краю, у реки под берёзой, жемажурочку* оттаптывают, а по этому – на приблудных напали. Хотят у них барабан восьмиспицый** с колокольцами отнять. А те шапочки островерхие на верёвочки поподвязывали, полы халатов за пояса позапихивали, в кружок сбились, и не даются. Гудит всё. Переходит с места на место. А вон под избой у деда Ярушки бочки краденые пооткупорили и ковшиками черпают. Дед сел у ворот на лавочку и плачет, Феклетинья Кожанная вчера сызнова в петлю лазила, насилу успели бечёвку перерезать. Бабка Груня с ней который день мается. А где дерутся за добычу бедную. И девок молодых в круг тащат!
А дальше… А дальше за околицей, где табором стояли, все поля повытоптали.
Кричит.
Завтра с утра готовыми стойте. Идти будем ко двору царёву. Стражников не жалеть. Воевод ихних на месте казнить, а которые руки поднимут, не трогать, с теми разбираться будем. СКАЗОЧНИК: Разоряется Евдоха. ЕВДОХА: Люди!– Дошли до меня слова плохие, что народу простому обида чинима была. Кто сметь будет народ обижать, кто грабить зазря станет, того
самолично! жизни решу! СКАЗОЧНИК: Поворачивается Евдоха-Генерал во все стороны. ЕВДОХА: Люди! Худо и под своим-то царём ходить, а несносно совсем станет, ежели мы Тугариновича не усмирим. Он, выползок змеиный, депеши шлёт и папеньку своего войной на нас кличет. А силён, слышно, Тугарин, не то, как войско царское захудалое. И потому нам надобно Тугарина опередить! А, как двор порушим, расходиться не станем, к границам пойдём. Коли сунется Тугарин-то, так и покажем ему, как Русь гостей незваных привечает.
В ответ-то ему разное кричат. (ПАУЗА) Замолк Евдоха, тоскует, да тут отряды есауловские грянули троекратное дружное… ХОР (в роли есауловских отрядов): Любо! Любо!
Любо! СКАЗОЧНИК: Грянули и заглушили всех. (ПАУЗА) Ободрился Евдоха-Генерал. Думает.
Однако и шайки прибирать к рукам надо». К вечеру утихли в деревне. Которые костры жгли, хлебово варили. Которые под возы залезли, спать впрок. Которые, напившись до беспамятства, буянить устали. Которые по другим деревням девок пощупать пошли. Которые службу охранную несли. Евдоха-Генерал опять Есаулов собрал, думал с ними трудную думу и тяжёлые разговоры разговаривал. ХОР: И дума трудна и разговоры тяжелы! (ПАУЗА) СКАЗОЧНИК: ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ (ПАУЗА) А тем временем Главный Царский Допросчик самовольно ко двору явился и Антипа за шиворот притащил пред очи царёвы светлые. ГЛАВНЫЙ ЦАРСКИЙ ДОПРОСЧИК: Говори, сук-кин кот, Батюшке-Царю, что мне рассказывал. СКАЗОЧНИК: Антип и того хуже дело перед Царём представляет. Такими-то злодеями Евдоху-Генерала и Есаулов перед Царём выпячивает, что Главный Царский Допросчик морщился-морщился, да и ногой пнул. ГЛАВНЫЙ ЦАРСКИЙ ДОПРОСЧИК: Эк, сволочь, расписывает! ХОР (язвительно): Антип-то-Расстегни, молчун отроду! СКАЗОЧНИК: Царь всё внимательно слушал. (ПАУЗА) Ходил, правду сказать, меж вельможами придворовыми слух, что глуп Царь, как пробка жжёная глуп! ХОР: Да только на деле вельможи те глупы хуже! СКАЗОЧНИК: Давно Царь дожидался способа и народ ублажить и Тугарина поганого приструнить, да никак всё не сходилось дело. И Главный Царский Дипломат то же ему советовал. Только Главный Царский Дипломат политику хорошо знал с чужеземцами, а своего народа понятием честным не видел.
А потому он способа искал только на Тугарина ненавистного, а про народ и думать не думал. А Царь и тут умнее представляется. Письмо-то Царь бережно прочитал и велел Главного Царского Дипломата звать. Главного Царского Допросчика обласкал ласково, а тех, кто палками его наказывал, в темницу повелел бросить.
Им-то, ворам казённым, не нужен был Главный Царский Допросчик при дворе: больно знает много. Вот и собрались у Царя сам-трое. Главного Генерала не звали, да и то сказать, некого звать было. Пьян, тогда, Главный Генерал лежал… ХОР: В стелечку сапожникову пьян! СКАЗОЧНИК: Собрались, посоветовались, да только Царь мало советов слушал. И велел Царь-Батюшка. ЦАРЬ: Чтобы народ не дразнить, мы того гада, Зелен Тугариновича, в кандалы закуём и отправим к папеньке, пусть-ка поудивляется. А Тугарин, этим рассердившись, на нас войско двинет, а наше войско – неспособно, тут-то мы грамоту слёзную народу и отпишем. Так и так, мол, честной народ! – Долго изменщик Царю голову морочил, войско в худое состояние ввёл, и защиту держать от Тугарина нечем. Однако ж и правда Царю открылась! Велит-де Царь Главного Генерала народу выдать, а у народа помощи сердечно просит, чтобы защитить Русь от Тугарина несносного, ненавистного, врага нашего исконного!
А заодно и Тугарину – таска! СКАЗОЧНИК: Умничает Государь. ЦАРЬ: И тем,– мы укротим Евдоху-то, беглеца… А лучше на службу его переманить вместе с Есаулами. СКАЗОЧНИК: Мечтает Царь-Государь. ЦАРЬ: А когда, – Тугарина побьём, то Евдоху изменщиком народным перед народом и выкажем, уж найдём за что. Народ-то от Евдохи отвернётся, а ко мне опять услужлив станет. Так-то и разберёмся со всем этим!
Тем временем отец с матерью всё слёзы точили, всё Ивана помнили. А Иван и ходил недолго по белу свету, и увидеть немного ему довелось. Только куда бы ни пришёл, всё на слово царёво натыкается. И там не стой, мол, Царь не велит. И туда не ходи, дескать, Царь запретил. И эту песню не пой, Царь не любит. И девок наших не трогай, по царёвому указу не можно! Залюбопытствовалось Ивану, что за диво такое Царь? Захотелось ему Царя повидать. Дошёл он, так-таки, до Города-Столицы. Парень он был любимый всеми, а только тут ему отказали и за ворота вытолкали. ХОР (в роли царёвых стражников): Иди-ка ты, мужик, подале со своим хотением! СКАЗОЧНИК: Вздумал Иван стражников пугнуть, да остепенился. ХОР: Злые они какие-то, прямо враги!.. СКАЗОЧНИК: А Царя повидать пуще захотелось. Пошёл погулять по городу, гуляет и любимую мысль думает. ИВАН ( уже молодой мужчина): Широка, вишь, земля и светла. Эх, хорошо как ходить по ней. Тут тебе и лес с птицами певучими, тут тебе и город с ярмарками кипучими, тут тебе и люди добрые, а тут тебе и гады зелёные… Хошь добро делай, хошь - зло истребляй…
Приказ царёв подоспел Тугариновича брать, чтобы кандалы нацепить… Фёдор Макаров ХОР: Да у него, врага разноцветного, всё раньше приготовлено!.. СКАЗОЧНИК: Стражники, оно и лютый народишко, да через Главного Генерала неумелый. Начнут они к Тугариновичу подступаться, а тот пламенем полыхнёт, дымом вонючим пыхнет, стражники и падают кто куда. А Тугаринович сам перепугался, видя, что конец его хитростям приходит, и отступает в свои, жалованные Царём, хоромы, выползков своих скликает.
Бегите скорее выручку оказывать, ой! папенька! СКАЗОЧНИК: Кричит Тугаринович перепуганный. ЗЕЛЕН ТУГАРИНОВИЧ: Ой, папенька, ой! Послал ты меня на гибель лютую к людям глупым! СКАЗОЧНИК: Кричит так Тугаринович дурным голосом, а сам не плошает. Заскочил в хоромы, запоры позапирал, окошки позакрывал и в ход потаённый лезет. Услышали выползки змеиные, как папенькин сынок любимый горло дерёт, лавки свои побросали, оружие своё, тайно припасённое, посхватывали, то-то в городе шумно стало. Которые люди со страху замертво попадали. Которые люди, как кинулись бежать, так аж в городе Лишнем остановились. Которые, правда, всё больше простой народ, что под руку попалось взяли, да, и ну, исподтишка выползкам таску устраивать. Иван тоже на такое не утерпел. И то: Иван-то небитый был, стало быть, и не понимал бояться. Как пройдёт по улочке Иван, так змеиным выползкам и тошно. Кричит всё в городе, – мечется. – Огонь тоже располыхался, так треск по маковкам и трещит. Плачут бабы, дети плачут…
Удивился Иван. ИВАН (уже молодой мужчина): Вишь ты, – никак Тугаринович самый? СКАЗОЧНИК: И за плечи его хватает. ИВАН (уже молодой мужчина): Ну-к, стой, говорю, зеленохвостый! – Куда путь правишь? СКАЗОЧНИК: И началась меж ними драка. Тугаринович, на силу не надеясь, хитростью взять норовит, а Иван и на хитрость хитростью отвечает. Фёдор Макаров Искровенился весь Иван и Тугариновичу кровь зелёную тухлую пустил, а всё никак верха взять не может… ХОР: Спасибо, народ помог. СКАЗОЧНИК: Тут и стражники набежали… ХОР (язвительно) : То-то молодцы на беззащитного! СКАЗОЧНИК: Иван, было, помочь взялся, да стражники его затолкали, отпихнули. ХОР (в роли стражников): Иди-к, пока цел, помощничек. Этого хошь? СКАЗОЧНИК: И кандалы ему показывают, дескать, примерить не хочешь ли? Не понял Иван. ИВАН (уже молодой мужчина): Как так? – Дак я же его вязал, я и Царю его представить должен. СКАЗОЧНИК: кричат стражники. ХОР (в роли стражников): А, так тебя так!– Перечить нам?! СКАЗОЧНИК: И – сплеча – Ивана плетью – хлесть! ХОР (испуганно-восхищённо): Так кровь и брызнула! СКАЗОЧНИК: Охнул Иван. ИВАН (уже молодой мужчина): Да что ж вы? СКАЗОЧНИК: Так удивился, что и ответить забыл. Потащили стражники Тугариновича во двор к Царю. И Иван удивлённо за ними поплёлся, думает.
Милости царской просят и казны тоже… (жалобно) хоть несколько. Ладошечки ленивенькие свои лодочками посложили и тянут жалостливо к царским очам, дескать, отсыпь… отсыпь золотишка казённого!.. Сунулся опять Иван вперёд, его в бока пихают и злобное говорят, а только Иван сердиться уже начал к тому времени. Заворчал, а сам вперёд дорогу прокладывает.
Правда, врут! Тугариновича-то я остановил. Я и вязал, пусть народ скажет! А они же меня и бить стали. ЦАРЬ: А ты кто, сам собой? ИВАН (уже молодой мужчина): Иван – я, сын крестьянский. ЦАРЬ: А что же ты хочешь? ИВАН (уже молодой мужчина): Теперь-то и ничего, то, вишь, хотел на тебя посмотреть, так уж вижу. А теперь дале пойду. СКАЗОЧНИК: Царь, стражников потесня, Ивана облапил. ЦАРЬ: Куда пойдёшь-то? СКАЗОЧНИК: Пожимает Иван плечами. ИВАН (уже молодой мужчина): Кто ж его знает. Куда, мол, нибудь… ЦАРЬ: А за Тугариновича что хочешь? ИВАН (уже молодой мужчина): А ничего… Тебе служба, вот мне и хватит. СКАЗОЧНИК: Царь смекнул, какую выгоду Иван-Крестьянский сын может принесть. ЦАРЬ: Хочешь, к делу тебя пристрою? ИВАН (уже молодой мужчина): Да, неучён, мол, Батюшка-Царь. ЦАРЬ: Не беда! Чему неучён, научишься, а не научишься, приноровишься! СКАЗОЧНИК: И громко объявляет Царь такое своё решение. ЦАРЬ: Ивана, сына крестьянского, за подвиг достойный и за умелость боевую Главным Генералом ставлю своею волею, а бывшего Главного Генерала народу отдаю за измену и сговор с Тугариновичем. СКАЗОЧНИК: Хлопает Царь Ивана по плечу. ЦАРЬ: Согласен, что ли? СКАЗОЧНИК: А Ивану тут так лестно стало, аж на языке посолодело. ИВАН (уже молодой мужчина): Вишь, пугали меня: Царь, да Царь! А Царь ничего мужик, свойский и правду понимает. ХОР (эхом): …ничего! … понимает! СКАЗОЧНИК (торжественно): И соглашается Иван. ХОР: Авось, да, небось, кривая вывезет! СКАЗОЧНИК: Бояре, да вельможи в шип кинулись, не хуже змеиного. ХОР ( в роли вельмож) : Ш-што ты, Ц-царь-надёж-жа, пьяниц-цу на неуч-ча меняешь? СКАЗОЧНИК: Грозно сдвинул брови Царь. ЦАРЬ: Цыц! СКАЗОЧНИК: И потихоньку на уши вельможам. ЦАРЬ: Пока, цыц! СКАЗОЧНИК: Ну, нечего делать! Вельможи затолпились, Ивана поздравляют и уж в губы его целуют, расцеловывают и ещё перецеловаться подходят. А сами тайком ехидничают.
Ой, глуп, глуп Царь! (ПАУЗА) СКАЗОЧНИК: ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ (ПАУЗА) А тем временем отлежался Архип-Мерзавец, битый за козу деда Ярушки. Траву, как собака ел, а на ноги встал. Так-то он красивый был мужчина. Глаза – так, брови – этак, плечи, грудь – что ты! Теперь, правда, исхудал. Пока в барсучьей норе раны зализывал Выполз Архип, сел на пень и руками по коленкам хлопнул. Думает.
СКАЗОЧНИК: А что «всё-о!» и сам того не знает. Посидел, позлился, да и подался вон из лесу. ХОР: И чёрную думу с собой в белый свет поволок! СКАЗОЧНИК: А на Руси шум великий который день стоит. В Городе-Столице Иван Главный Царский Генерал свой клич кликнул, чтобы работные люди к нему в полки писались, старые солдаты-де тощие, воевать неспособны, а воевать, по всему, придётся. А Евдоха-Генерал свою ношу тащит, по ночам зубами скрипит и плачет, а видит, что деться некуда: сам же кашу варил. Тут и светать начало. Пастух в рожок заиграл и батогом защёлкал, петух у тётки Василины солнце криком поприветствовал, трава, ровно жемчугом, росой обсыпана. Евдоха народ поднял. ЕВДОХА: Идти, ребята, пора, нечего больше ждать. Сколь нас есть, всякому дело найдётся. СКАЗОЧНИК: Жмутся мужики, солому из бород выдирают, глаза сонные щурят, гудят чего-то спросонок и с ноги на ногу переминаются. Но делать нечего, проснулись, нет ли. Пошли.
Глянет Евдоха по сторонам, как плетью ожгёт, отвернётся и глаза закроет. ХОР (распевно): А молва впереди летит на сорочьих крыльях. СКАЗОЧНИК: В Городе-Столице вдругорядь смятение учинилось, тут ещё с Тугариновичем не знают, как поступить ловчее, а тут – на-ка! – напасть новая. Вельможи Царицу на Царя науськивают, шепчут ХОР (в роли вельмож): Всё из-за глупости царской… Матушка! Заступница ты наша! СКАЗОЧНИК: Плачут они и пол бородами метут. ХОР (в роли вельмож): Скажи ты ему! Скажи: себя, мол, не жалеешь, семью пожалей! Изведут ведь тебя и дочку твою! Вон, слышь, что по деревням с верными царскими холопами делают.
Надёжа наша многомудрая! Коли не ты, кто ж о нас, верных слугах, заботиться станет? Не во гнев будет сказано: глуп ведь батюшка наш, и не нам бы судить, да ведь глуп!
Батюшка-то глуп, да ты-то умна. Не дай погибнуть нам, сирым, без защиты, незнамо за что!..
И уже думает Царица про себя. ЦАРИЦА: Мой-то, кажется, не в ту дорогу путь правит. – То-то и смотрю, день ото дня тощает. СКАЗОЧНИК: Сама думает, а сама делает. (ПАУЗА) Сели обедать, Царица Царю вопросы задаёт. ЦАРИЦА: Что ж, Батюшка-Царь, люди говорят, смута на Руси, а ты сиднем сидишь и делать ничего не делаешь? СКАЗОЧНИК: И подкладывает ему в тарелку крылышко лебяжье. ЦАРИЦА: А то люди лишнее говорят и страхи рассказывают. СКАЗОЧНИК: Говорит Царица, и подливой иноземной крылышко то поливает. ЦАРИЦА: Ты б пошёл, как пообедаем, сказал там, кому надо, пусть посекут, кого следует, а не то повесят для острастки! СКАЗОЧНИК: Зудит Царица и полотенце шелковое на колени Царю кладёт. ЦАРИЦА: Поди, Батюшка, после обеда, к вечеру, глянь, поздно будет. – А не то… СКАЗОЧНИК: Ну, тут уж Царь кулаком по столу стукнул и вилку серебряную на пол скинул. И говорит Царь Царице. ЦАРЬ (сдержанно): Матушка, ты вот ко мне в государственные дела лезешь, а соль на стол не поставила. (гневно) Мне, что ли, на кухню бежать, бородой трясти, соль искать? ЦАРИЦА (слезливо): Ну, да соль! Что – соль? Вот как спалят хоромы-то наши, так и соли тебе не надобно будет…
Да и соль вот она, перед тобой, ослеп совсем, Батюшка! СКАЗОЧНИК: Обиделась Царица. А Царь, хихикает и крылышко лебяжье с аппетитом наяривает. ЦАРЬ (безмятежно): Не спалят. ЦАРИЦА: Как не спалят? Этот же вор и палил нас уже, забыл? СКАЗОЧНИК: Шпыняет Царица Царя, и каши ему гречневой наворачивает. ЦАРИЦА: Спалят. Придут и спалят. – Нарочно спалят, пока ты повернёшься, – СКАЗОЧНИК: Говорит Царица и молоком кашу заливает. ЦАРЬ (безмятежно): А мы, Матушка! СКАЗОЧНИК: Возражает Царь. ЦАРЬ (ещё безмятежнее): Мы, Матушка, новые хоромы отгрохаем. Не чета этим. И спальни отдельные закажу, коли с глупостями ко мне ещё приставать будешь!
липовую
дочиста облизывает. Видит Царица: не пронять Царя. Убирает со стола и миски роняет.
Коли – глуп! СКАЗОЧНИК: А Царь ещё утром сказал Ивану войско в готовность привесть и стоять у Города на Марьином лугу у Дарьиной дубравы, против переправы через речку Акульку. Иван там и стоял. (ПАУЗА) А Царь спать себе пошёл. После обеда.
И, как узнали, что и сегодня Царь заведённого издавна распорядка ломать не хочет, чуть с ума не посходили. По домам разбежались, и кто в сундук спрятался, кто на полатях в угол забился, а кто и того чуднее – жене под подол. ХОР: Всех домашних в испуг привели! СКАЗОЧНИК: А Иван, Главный Царский Генерал, лежит себе, руки за голову закинул, травинку жуёт и в облака смотрит. Бегут по небу облака, а куда неизвестно. Начал, было, Иван свою любимую думу думать, да бросил. Это верно, что земля широка. Это правильно. Да Ивану и так хорошо. А что ему? – Сыт? – Сыт.
Наладился он с царской дочкой Еленой в переглядки играть. Как Царь застолье собирает, так Иван с Еленой напротив пристраиваются и исподтишка друг на друга глаза таращат. А то Иван не выдержал и легонько так подмигнул: мол, гляди девка! Так Иван левым глазом подмигнул, а Елена в ответ – правым: сам, мол, гляди, не таковских видала! Иван аж рот раскрыл. ХОР (женская половина хора смешливо): Вот те и царская дочка! СКАЗОЧНИК: После того долго на себя в зеркала пялился. Так поворачивался. И вот как. И этак.
Хороший хлопец! Как ни повернётся… ХОР (женская половина хора мечтательно): Краси-ивый! СКАЗОЧНИК: И захотел он за себя Елену взять. Но тут дозорные прибежали, Полковники Ивана под бока толкают. ХОР (в роли Полковников): Иван, а Иван! Идут ведь мужики. Вишь, пыль полнеба закрыла, так то они. СКАЗОЧНИК: Торопят Полковники Генерала. ХОР (в роли Полковников): Иван, ты б сказал, что делать? Дозорные к ним близко подходили. Сердитый народ сюда идёт.
Поговорил, объяснил, кому куда глядеть, а сам свою мысль имеет. А на том берегу шум и гомон. Завидели мужики солдат, кричат. ХОР (мужская половина в роли мужиков): Эй, золотушнаи-и! Вот как мы вас сейчас!.. СКАЗОЧНИК: И кольями размахивают и вилы в воздух поднимают, и топорами грозятся. И солдаты в ответ. ХОР (мужская половина в роли солдат): Руки коротеньки, ноги кривеньки нас достать. Суньтесь, коли водицы испить хотите! СКАЗОЧНИК: Ссорятся, кулаки друг дружке показывают, а как быть не знают: больно уж много солдат на берегу, ровно ждали. (ПАУЗА) Тут Иван на бережок вышел. ИВАН: Дядя Евдоким! – Вовинька! Идите-к сюда. Говорить надо! СКАЗОЧНИК: Глянул Евдоха-Генерал и шапку сдвинул. ЕВДОХА: Гляди, Вовинька, Иван, что ли? СКАЗОЧНИК: Глянул Вовинька. ВОВИНЬКА: Тоцно. Он. Иван! (ПАУЗА) Я зе говорил. СКАЗОЧНИК: Упрекает Вовинька Евдоху. ВОВИНЬКА: Вон сто Царь надумал. Зря ты Ивана отпустил. Надо зе, как дело поворацивается.
Орут Полковники, Советники. ХОР (в роли Полковников, Советников): Вернись! Ваше сиятельство! Иван! (горько) Кто ж этак воюет? СКАЗОЧНИК: И друг другу жалуются. ХОР (в роли Полковников, Советников горестно): Ну, Батюшка-Царь-Государь, ну, удружил, воюй вот с такими генералами, только, тьфу! – и всё! СКАЗОЧНИК: А Иван уж на том берегу из лодочки вылезает, ноги отряхивает и честно со всеми здоровается. ИВАН: Здорово, земляки! Какая беда вас сюда привела? Здравствуйте Вам, дядя Евдоким, здорово, Вовинька! СКАЗОЧНИК: И в пояс им кланяется. Те кричат в ответ. ХОР (в роли мужиков): Здорово и тебе, Иван! – Что это ты, как ряженный? Будто и не святки. СКАЗОЧНИК: Смеются над Иваном. (ПАУЗА) Ну, хорошо. Отошли они с Евдохой, два генерала лыковых, в сторону, сели на бережок и ноги свесили. Долго ли они говорили, не знаю, а про что говорили, люди рассказывали. Иван Царя, говорят, хвалит. И про то, что Тугаринович своего часа последнего в кандалах дожидается обсказывает, а Евдоха не верит Ивану и своё гнёт. ЕВДОХА: Обманет Царь тебя, Иван. Не верь, ты, ему и не верь. Да и ладно, тебя обманет, а вон, гляди, народ на Царя злобится. Гляди на них битых, крученных…
Как же обманет, когда чуть не первым, после себя, меня при дворе держит. Вот ты кричишь: Тугаринович! Так его же Царь самолично на ключ закрывал. В особой темнице держит. Люди злобятся? Так будто не знаешь с чего. Стражники по деревням от Царя тайно народ обижали, а теперь и они у меня под рукой ходить должны и волю мою выполнять, а я уж присмотрю. СКАЗОЧНИК: Такой у них и разговор весь. Иван скажет, а Евдоха – ему поперёк. ЕВДОХА (упрямо): Не верю и всё! СКАЗОЧНИК: Тут народ совсем заволновался. ХОР (в роли народа): Гляди ты, наши Генералы сидят, да сидят, а о чём сговорятся, как до дела дойдёт? Эй, Евдоха! – Иван! Что ж вы шушукаетесь? СКАЗОЧНИК: И на Ивана нахально напирают. ХОР (в роли народа): Ты, коли пришёл, так нам скажи: зачем. А то и не глянем, что штаны в лампасах и здоровый, сами не маленькие. СКАЗОЧНИК: А в Евдохиных шайках опять шип ужачий пошёл, что врёт всё Евдоха, а сам давно купленный, что всё это Евдоха нарочно подстроил. ХОР (в роли бунтарей): Завёл нас Евдоха, как козёл Боярин овец на бойне у кривой Анюшки Череднички. Окружат нас и побьют всех, никого не щадя, пока Евдоха с Иваном сговариваются! Берегись, ребята, и не верьте Евдохе во всём! Он точно князьком хочет сделаться. Как Царя порешим, он казну себе забрать хочет! СКАЗОЧНИК: И ходит между народом Архип и про Евдоху небылицы рассказывает, и зажившие раны народу кажет, и Есаулов по имени называет, и про них говорит, что-де Есаулы с Евдохой заодно. Брызгает слюной Архип-Мерзавец. АРХИП: Когда ещё,– я хотел правду народу сказать, так вон как меня отделали. СКАЗОЧНИК: И кричит уже Архип, осмелев. АРХИП: Только правду не скроешь! Правда, она всегда дорогу найдёт. Народ не обманешь!
У народа глаза всегда на правду открыты! – СКАЗОЧНИК: Разошёлся Архип, будто себя не помнит. АРХИП: Ой, люди добрые, пришёл час и вам правду узнать. Погибнете, коли меня не послушаете. СКАЗОЧНИК: А на берегу, Иван про своё говорит. Народ успокаивает против Царя. ИВАН: А от Тугарина поганого беды ждать надо. А стражников я усмирю. Старых прогоню, а вы сами мне скажете, кого поставить. Гляди, народ, не ошибись. Ошибёшься, под Тугариным плакать будешь. Уж мне врать ни к чему, сам мужик и вам, мужикам, врать не стану. (ПАУЗА) Рука руку моет. СКАЗОЧНИК: Объясняет Иван народу. ИВАН: Так и я не дам вас в обиду. (ПАУЗА) Только и вы мне помощь окажите. Пропадёт Русь, коли Тугарина пустим.
Иван от Царя говорит. И на Тугарина пойдём, как Царя правде поучим. Не верьте Ивану! Царю не верьте! Обманут!
ХОР (торжественно, в ритме набегающих на берег океанских волн): Обманут!
Обманут! Обманут!
(ПАУЗА) А тут и шайки в народе крутятся. Архипа-Мерзавца на руках несут и Евдоху с Есаулами изменниками называют.
А вон, вон уже и задрались! ХОР: Беда! СКАЗОЧНИК: Стащили Евдоху за кафтан с воза. В глаза плюют и под бока пинают. Вовинька на выручку кинулся, закричал грозно. ВОВИНЬКА: Не трозь! Вы сто, осалели? Он зе за вас сол, вы зе его и бить Не трозь, сволоць! Зарезу!
Да разве можно народу ножиком грозить? Что ты-ы-и!.. Завыли мужики. ХОР (в роли разъярённых мужиков): А-а! Ты нас уже резать?! Бей его, ребята, Иуду кучерявую! СКАЗОЧНИК: Есаулы, было, туда сунулись. Иван медведем влез. Евдоху вытащили: кровь на губах пузырится, еле дышит, а Вовинька… Ведь зря! ХОР: Зря Вовиньку сгубили! СКАЗОЧНИК: Уж его-то точно не надо было. ХОР: Жалко человека. Э-эх!.. (ПАУЗА) СКАЗОЧНИК: ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ (ПАУЗА) А тем временем Сенька-Скупец, как увидел, что всё золотишко его, всё богатство его, которое по копеечке, по рублику, всю жизнь свою собирал, как увидел, что пропало всё – дочиста всё! – так почернел весь, затрясся и с ума будто рехнулся. Ходит по двору, запоры проверяет, ходит по дому, засовы запирает. Всё целёхонько, а откроет сундуки: нету ничего.
Взял Сенька пятак, Митяем оставленный, в руку, да и поплёлся прочь. (ПАУЗА) Стоит мужик, Проня Зык из крайней хаты, кобылу поит. ПРОНЯ: Здорово живёшь! СКАЗОЧНИК: Спрашивает изумлённо. И то: когда ж это видано, чтобы Сенька просто так по дорогам гулял. А Сенька и не слышит, идёт, бородёнкой трясёт. И сказал мужик сам себе. ПРОНЯ: Ишь ты, – Сенька-то, как не свой! СКАЗОЧНИК: Ткнул Проня кобылу Сороку, названную так по чёрно-белой её масти, в брюхо, поехал. Отъехал, кричит, отъехавши. ПРОНЯ: Слышь, Сенька, – я-то знаю, кто тебя обокрал. Правда, знаю! СКАЗОЧНИК: Стоит Сенька смотрит, не видит, слушает, не слышит. ПРОНЯ: Ну, гляди, как знаешь. А то, приходи, скажу. СКАЗОЧНИК: Стоит Сенька смотрит, не видит, слушает, не слышит. И орёт Проня вслед ПРОНЯ: Митяем его зовут! Ворюга несусветный он! СКАЗОЧНИК: И засмеялся мужик в белый свет. ПРОНЯ: Иди, лови ветра в поле. Сволочь! СКАЗОЧНИК: Сенька и ходил. Далеко ходил и близко ходил. Народ ему Христа-ради подаст, кто пышку, кто каши тыквенной в туесок насыпет. Исхудал, обносился Сенька-Нищий. (ПАУЗА) Тётка Василина ему лапти сунула, они, вишь, от мужа покойного, Ивана Рясного, остались. Тот такой же худой, да невидный мужичонко был. Но хозяин добрый, тут спору нет. Разное вслед Сеньке разговаривают. Жалеют, конечно, тоже. Народной жалостью.
Не было его у нас сроду, да и не будет, но чтоб убиваться так… А то и пожил ведь Сенька в своё время! Кому пожил? Слышно, пуще жизни золото берёг. Как же пуще? Сам-то, вишь, жив, а золотишко где?
У Митяя кафтан из сукна дорогого, сапоги сафьяновые. Да всё будто с чужого плеча. Сладко Митяю елось и пилось, да несладко, видно, ему жилось. МИТЯЙ: Что глядите, сороки мокрохвостые? СКАЗОЧНИК: Говорит Митяй бабам, которые из-за плетней головы повыставляли, смотрят прохожего. МИТЯЙ: Жениха высматриваете? Так я уж не жених вам. А денег и задаром могу подкинуть. СКАЗОЧНИК: Шутит Митяй, а сам смотрит с надеждой: а ну, как позарятся. МИТЯЙ: Ну, которые посмелее, подходи. Оделю, не обделю, не обижу. СКАЗОЧНИК: Которые бабы плюнули и домой пошли ухватами греметь, злиться, стало быть, что совестно деньги брать прилюдно, а то кому денег не нужно? ХОР ( женская половина хора): Вам, что ли? СКАЗОЧНИК: А которые бабы и брать не идут, и уйти не в силах, так к плетням и прикипели. Глядят на Митяя, аж слёзы повыступили. ХОР (мужская половина хора): Дурак ты, Митяй, кинь ты им под плетень, потом подберут, да ещё и передерутся в потёмках. СКАЗОЧНИК: Тут Сваха Переезжая крест на себя положила, юбки подобрала, лезет через плетень. И говорит. СВАХА ПЕРЕЕЗЖАЯ: Митяй, отсыпь ты мне, дуре старой, сколько-нибудь. Поверишь ли, кружку кваса испить не на что. СКАЗОЧНИК: Врёт, а сама, как заплачет, рукой глаза как заприкрывает, а из-под руки на Володькин мешок с золотом пялится. И приговаривает. СВАХА ПЕРЕЕЗЖАЯ: Дети р жүктеу/скачать 2 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|