Поллианна глава Мисс Полли

Глава 5. Игра

– Страху? О, мне очень жаль, но ты не должна была бояться за меня, Ненси. Папа и дамы из комитета обычно тоже боялись, пока не убедились, что я всегда благополучно возвращаюсь.

– Но я даже не знала, что ты вышла из дома! – воскликнула Ненси, засунув руку девочки себе под локоть и торопливо спускаясь вместе с ней с горы.– Я не видела, как ты ушла, да и никто не видел. Я думала, ты вылетела прямо вверх, через крышу, не иначе, не иначе...

Поллианна подпрыгнула от радости:

– Да, я вылетела... только не вверх, а вниз. Я спустилась по дереву. Ненси остановилась как вкопанная.

– Что ты сделала?

– Спустилась по дереву из окна.

– Боже мой! – задохнулась Ненси, снова поспешая к дому.– Интересно, что сказала бы на это твоя тётка.

– Тебе интересно? Хорошо, я скажу ей, и ты сможешь узнать, – охотно пообещала девочка.

– Спаси и помилуй! – еле выдавила из себя Ненси.– Нет, нет!

– Почему? Ты думаешь, её это огорчило бы? – воскликнула Поллианна с беспокойством.

– Нет... э... да... ну, впрочем, всё равно. Я... я не так уж сильно хочу знать, что она сказала бы, – запинаясь, вымолвила Ненси, которой теперь было важно одно: отвратить от Поллианны гнев, если не нечто худшее.– Но знаешь, нам лучше поспешить, а то у меня ещё посуда не вымыта.

– Я помогу, – с готовностью пообещала Поллианна.

– Ох, что ты, что ты! – запротестовала Ненси.

Некоторое время они бежали молча. Небо быстро темнело. Поллианна крепче схватилась за руку своей новой подруги.

– И всё-таки я рада, что немножко тебя напугала, ведь из-за этого ты пришла за мной.– Девочка вздрогнула при этих словах.

– Бедный мой ягненочек! Ты к тому же, должно быть, и голодна. Я– я боюсь, тебе придётся поесть только хлеба и молока со мной в кухне. Твоя тётка разгневалась, понимаешь, из-за того, что ты не спустилась к ужину.

– Но я не могла. Я была слишком высоко.

– Да, но она-то ведь не знала об этом, – подавив смех, заметила Ненси сухо.– Мне очень неприятно, что будет только хлеб и молоко, очень, очень!

– А мне нет. Я рада.

– Рада! Чему?

– Я люблю хлеб и молоко, и мне приятнее будет есть вместе с тобой.

Мне совсем не трудно этому радоваться.

– Похоже, что тебе ничему не трудно радоваться, – заметила Ненси прерывающимся от волнения голосом, вспомнив о мужественных попытках Поллианны полюбить жалкую голую комнату на чердаке.

Поллианна негромко рассмеялась.

– Потому что это такая игра.

– Игра?

– Да, игра в то, чтобы просто радоваться.

– Говорю тебе, что это – игра! Папа меня научил. И игра просто замечательная, – объяснила Поллианна.– Мы всегда в неё играли, даже когда я была ещё совсем-совсем маленькая. Я рассказала про неё дамам из комитета, и они тоже играли... некоторые из них.

– Да что за игра? Я не очень разбираюсь в играх.

Поллианна опять рассмеялась, но и вздохнула при этом, а в сгущающихся сумерках лицо её выглядело худеньким и печальным.

– Мы начали играть, когда в церковных пожертвованиях нам прислали пару детских деревянных костылей.

– Костылей?!

– Да. Понимаешь, я очень хотела куклу, и папа написал об этом в церковный комитет, но ему ответили, что кукол в пожертвованиях не оказалось, а оказались детские костыли, и их прислали нам, потому что они могли пригодиться какому-нибудь увечному ребёнку. И тогда мы стали играть.

– Ну, должна открыто сказать, я не вижу никакой игры, что могла бы быть с этим связана, никакой, никакой! – заявила Ненси почти с раздражением.

– А вот есть такая! Игра в том, чтобы во всём всегда находить что-то такое, чему можно радоваться; неважно, что это будет, – продолжила Поллианна серьёзно. – И мы начали сразу... прямо с этих костылей.

– Господи помилуй! Я не вижу тут ничего, чему можно радоваться: получить пару костылей, когда хочешь куклу!

Поллианна хлопнула в ладоши.

-А вот можно... можно! – торжествовала она и тут же чистосердечно добавила: – Но я тоже не видела сначала, и папе пришлось мне подсказать.

– Ну, тогда, может быть, ты подскажешь мне? – с гневом почти рявкнула Ненси.

– Да очень просто! Просто радоваться тому, что они тебе... не нужны!

– воскликнула Поллианна.– Видишь, это так легко... если знаешь как!

– Ну, пожалуй, нелепее и не придумаешь! – шепнула Ненси, глядя на Поллианну чуть ли не с испугом.

– О, но тут совсем нет ничего нелепого... Это замечательная игра, – настаивала Поллианна с энтузиазмом.– И мы всё время играли в неё, с тех самых пор. И чем труднее, тем потом веселее, когда наконец догадаешься; только, только... иногда бывает уж очень трудно... как когда папа ушёл на небеса, а у тебя нет никого, кроме дам из благотворительного комитета.

– Да, или когда тебя поселят в неуютной маленькой комнате под самой крышей и вдобавок почти пустой, – проворчала Ненси.

Поллианна вздохнула.

– Конечно, это было трудно сначала, – призналась она.– Особенно потому, что мне было так одиноко. Я даже забыла про игру. И я так надеялась, что у меня будут красивые вещи! Но потом я подумала, что мне не придётся разглядывать в зеркале мои веснушки, и увидела эту прекрасную картину – вид из окна. И тогда я поняла, что нашла, чему здесь можно радоваться. Понимаешь, когда ищешь, чему радоваться, вроде как забываешь о том, чего тебе хотелось... ну вот как с куклой.

– Хм! – поперхнулась Ненси, пытаясь проглотить комок, вставший в горле.

– Но обычно это не занимает много времени, – заверила Поллианна – И теперь я по большей части нахожу, чему радоваться, без труда, даже не задумываясь, понимаешь? Я так привыкла играть. Это великолепная игра. Мы с п-папой очень её любили, – запнулась она.– Хотя я думаю, что мне будет немножко труднее теперь, потому что мне не с кем играть. Может быть, тётя Полли захочет, – предположила она, подумав.

– Боже мой! – прошептала Ненси, потом, уже вслух, добавила решительно: – Слушай, я не обещаю, что буду играть очень хорошо, и не утверждаю, что знаю, как в это играть, но я буду играть с тобой, как сумею, буду, буду!

– О, Ненси! – возликовала Поллианна и с восторгом обняла её.– Просто замечательно! Нам будет так весело, правда?

– Хм... может быть, – решилась допустить Ненси, не скрывая сомнения.– Но не очень на меня рассчитывай. Я в играх никогда особенно не отличалась, но на этот раз я приложу самые отчаянные усилия. Зато у тебя будет с кем играть, – заключила она, когда они вместе уже входили в кухню.

Поллианна с аппетитом съела хлеб, напилась молока и по совету Ненси пошла в гостиную, где тётка читала книгу, сидя в кресле.

Мисс Полли взглянула на неё холодно.

– Ты поужинала, Поллианна? – спросила она.

– Да, тётя Полли.

– Мне очень неприятно, Поллианна, что я с самого начала была вынуждена послать тебя есть хлеб и молоко в кухне.

– Но я была очень рада, тётя, что ты так поступила. Я люблю хлеб и молоко, и Ненси тоже люблю. Тебе не должно быть ни капельки неприятно. Мисс Полли от неожиданности ещё сильнее выпрямилась в своём кресле.

– Поллианна, тебе пора в постель. У тебя был утомительный день, а завтра мы должны будем составить расписание твоих ежедневных занятий и просмотреть твой гардероб, чтобы выяснить, что нужно купить. Ненси даст тебе свечку. Будь осторожна с огнём. Завтрак – в половине восьмого. Приходи вовремя. Доброй ночи.

Так, как будто это было нечто само собой разумеющееся, Поллианна подбежала прямо к тётке и сердечно обняла её.

– Я так чудесно провела этот день, – счастливо вздохнула она.– Я знаю, что мне будет очень хорошо с тобой... Я знала, что так и будет, ещё до того, как приехала сюда... Доброй ночи! – крикнула она радостно, вы бегая из комнаты.

– Да что же это такое? Ну и ну! Какой странный ребёнок! – воскликнула мисс Полли почти вслух и сдвинула брови.– Она «рада», что я её наказала, и мне «не должно' быть ни капельки неприятно», и ей «будет очень хорошо со мной! « – И, удивившись ещё раз, мисс Полли снова взялась за книгу.

Пятнадцать минут спустя в комнатке на? чердаке одинокая маленькая девочка рыдала в подушку:

– Я знаю, папочка, я совсем не играю сейчас в игру... ни чуточки. Но даже ты не смог бы найти ничего, чему можно радоваться, когда спишь совсем одна в такой темноте, как здесь Если бы я была рядом с Ненси или тётей Полли... или даже с кем-нибудь из благотворительного комитета, мне было бы легче.

А внизу, в кухне, Ненси спешила управиться со своей недоделанной работой и яростно тыкая ершиком в кувшин из-под молока, бормотала отрывисто:

– Если, играя в эту дурацкую игру... что бы радоваться костылям, когда хочешь куклу... я смогу стать для неё... той самой скалой спасения... то я буду играть... буду, буду.