Предисловие переводчика

Нам пришлось побеседовать не только с учителем мальчика, его матерью и старшим братом, но также и с отцом и нашими коллегами. Такое количество обсуждений требует огромного труда, большей части которого можно было бы избежать, если бы мы могли склонить на свою сторону учителя. Это не означает, что такое невозможно, но, однако, не все так просто. Многие учителя до сих пор очень строго придерживаются старых методов и взглядов и считают психологические исследования чем-то экстраординарным. Многие из них опасаются, что психологический тест фиксирует потерю их влияния, или же они считают подобные тесты неоправданным вмешательством. И это, разумеется, не так. Психология — это наука, которую нельзя одолеть за один присест и которую надо изучать и использовать на практике. Однако при неверной точке зрения от нее как от науки, увы, мало пользы. Терпимость также является необходимым качеством, особенно для учителя; и похвально, когда он восприимчив к новым идеям психологии, даже если они, казалось бы, входят в противоречие с нашими сложившимися взглядами. Сегодня при существующих условиях у нас нет права категорически опровергать мнение учителя. Что же делать в такой сложной ситуации? Наш опыт предполагает единственное в подобных случаях действие: вызволить ребенка из того затруднительного положения, в которое он попал, иначе говоря, просто забрать его из школы. И при этой процедуре никто не пострадает. Практически никто не знает, что происходит; мальчуган же, наконец, лишается своего тяжкого бремени. Он входит в новую ситуацию, неизвестную ему во всем. Ему не нужно беспокоиться о том, что кто-то о нем плохо подумает, как и не нужно переживать презрение со стороны окружающих. Каким образом это достигается, объяснить не так просто. Очень большая нагрузка в связи с этим падает на семью. Наверное, каждый педагогический случай имеет свой, несколько отличный подход к решению. Однако нам того было бы легче иметь дело с такими детьми, у которых большинство учителей сведущи в индивидуальной психологии, которые с пониманием воспримут любую ситуацию и смогут помочь своим детям в школе.

ГЛАВА 14. ВОСПИТАНИЕ РОДИТЕЛЕЙ

Эта книга, как уже отмечалось выше, адресована родителям и учителям; и те и другие могут в равной степени использовать новые данные психологии в психической жизни ребенка. Последние исследования говорят о том, что когда ребенок получает хорошее образование, то не имеет решающего значения , под чьим большим руководством — родителей или учителя — шло воспитание и развитие этого ребенка. Мы имеем в виду, разумеется, внешкольное образование — не обучение учебным дисциплинам, а развитие личности, что является важнейшей частью образования. Сегодня, хотя обе стороны (и родитель и учитель) вносят свою лепту в процесс воспитания, — родители вносят поправки в несовершенство школы, учитель корректирует недостатки семейного воспитания — тем не менее истина такова, что в наших больших городах под влиянием современных социальных и экономических условий основное бремя ответственности падает все же на учителя. В большинстве своем родители не столь восприимчивы к новым идеям, как наши учителя, имеющие профессиональный интерес к воспитанию детей. Свою надежду в подготовке подрастающего поколения завтрашнего дня индивидуальная психология прежде всего связывает с изменением школ и учителей, хотя и сотрудничество с родителями ни в коей мере не исключается.

Однако как только речь заходит о воспитательной работе учителя, неизбежно на свет выходит конфликт, столкновение с родителями. И очевидность этой ситуации проявляется прежде всего в том, что корректирующая деятельность учителя в какой-то мере предполагает неудачу самих родителей. А это в некотором смысле своего рода обвинение в их адрес, что очень часто так ими и воспринимается. И как в такой ситуации учителю обращаться с родителями?

К данной проблеме относятся следующие замечания. Они, конечно, написаны с точки зрения учителя, которому приходится работать с родителями как с психологической проблемой. При чтении данных предложений родителям не следует обижаться, так как этот материал обращен прежде всего к необразованному родителю как своеобразному феномену массового характера, с которым учителю и приходится иметь дело.

Большинство учителей отмечают, что намного сложнее найти подход к родителям трудного ребенка, чем к самому ребенку. Этот факт говорит о постоянной необходимости соблюдения учителем определенного такта. Учитель всегда должен вести дело, априори считая, что родители не могут быть в ответе за все дурные качества, которые проявляются ребенком. В конце концов родители не являются искусными педагогами и к воспитанию детей подходят традиционно. Когда их вызывают в школу по поводу их детей, то они приходят с чувством обвиняемых, совершивших преступление. Такое настроение, заранее обусловленное внутренним ощущением вины, требует максимальной тактичности со стороны учителя. Следовательно, весьма необходимо в связи с этим, чтобы учитель в таких случаях постарался изменить это настроение родителя на дружественное и открытое, предоставить себя как бы в качестве помощника в распоряжение родителей, доверяя их добрым намерениям и цели.

Родителей никогда не следует упрекать, даже если на это есть веские основания. Мы достигнем больших результатов, если установим с ними своего рода соглашение, если убедим их изменить свое отношение и работать с нами в соответствии с нашими методами. Нет смысла в том, чтобы указывать родителям на их прошлые ошибки в обращении с детьми. Единственное, что необходимо, это попытаться склонить их к принятию нового плана действий. А объяснение им, что они там-то и там-то поступили неправильно, только обидит их и вызовет нежелание сотрудничать. Как правило, ухудшение в поведении ребенка не появляется вдруг, во всем этом всегда есть своя предыстория. Родители приходят в школу с убеждением, что они что-то упустили из виду. И им не следует давать знать, что мы думаем то же самое. С ними также не надо разговаривать категорически и догматически; советы же и предложения никогда не следует давать менторским тоном. В предложения желательно включать такие слова, как: «может быть», «вероятно», «возможно», «вы могли бы попытаться сделать так». Даже если нам точно известна природа ошибки и найден способ ее исправления, никогда не следует прямо указывать на нее родителям, чтобы не показать, будто мы давим на них. Само собой разумеется, что не всегда каждый учитель проявляет максимальную тактичность, как и нельзя потребовать ее мгновенного проявления. Интересно проследить подтверждение этим мыслям в автобиографии Бенджамина Франклина. Он, в частности, пишет: «Как-то один из квакеров, с которым я был в приятельских отношениях, любезно сообщил мне, что я обычно кажусь гордецом, что моя горделивость часто проявляется в беседе, что при обсуждении любого дела я не довольствуюсь тем, что уже прав, а демонстрирую свое превосходство и некоторую наглость, в чем он и убедил меня, приведя несколько примеров. И я попытался вытравить из себя, если получится, этот порок или глупость среди прочих оных; и я добавил в перечень недостающих мне качеств смирение, придав сему слову более широкое значение». < ... >

«Я не могу похвалиться существенным успехом в достижении истинной глубины этой добродетели, но я сделал достаточно в ее внешнем проявлении. Я взял за правило воздерживаться от резкого неприятия чувств других людей, а также от самовосхваления. Я даже запретил себе, помня о старых законах нашего тайного союза, использовать в своей речи каждое слово или выражение, которые заключали в себе оттенок непререкаемости, как, н-р: «определенно», «несомненно» и т. д. И вместо них я начал употреблять такие словосочетания, как: «Я представляю», «Я понимаю», «Я предполагаю» — то-то так-то и так-то, или как оно представляется мне в данный момент. Если кто-то отстаивал мысль, которая считалась мною ошибочной, то я отказывал себе в удовольствии резко противоречить ему и сразу же показывать абсурдность его утверждения. И отвечая собеседнику, я замечал ему, что в определенных ситуациях или обстоятельствах его мнение было бы верным, но в данном случае появились или, как мне представляется, имеются некоторые разногласия, и т. д. И скоро я открыл преимущества в изменении своего стиля общения; все беседы, в которых я принимал участие, протекали в более приятной атмосфере. Скромность, с которой я выдвигал свои точки зрения, обеспечивала более быстрое принятие и меньшее опровержение; я уже не так огорчался, когда оказывался не прав, и намного легче убеждал других отказаться от их ошибок и согласиться со мной, если я оказывался прав». < ... >

«И этот способ, который вначале я применял с некоторым насилием над собой, стал, наконец, таким легким и привычным для меня, что, наверное, в течение этих прошедших пятидесяти лет никто не слышал из моих уст ни одного догматического выражения. И благодаря именно этой привычке, учитывая еще мою честность, я так быстро высоко поднялся среди моих сограждан (это было в то время, когда я предложил новые институты государственности, или, по-другому, менял старый уклад жизни), а также, став членом общественных советов, я имел в них огромное влияние. И хотя я плохо говорил, не блистал красноречием, вечно подыскивал точные слова и страдал косноязычием, тем не менее мне обычно удавалось проводить свои решения». < ... >

«В человеческой природе ни одна из страстей не подчиняет себе нас так, как наша гордыня. И как бы мы ее ни скрывали, ни боролись с ней, ни подавляли, ни заглушали в себе, ни уязвляли, насколько позволяло желание, — она до сих пор существует и в любой момент готова высунуться и проявить свою сущность. Возможно, вы нередко узреете ее и в моем изложении, ибо если бы я даже смог утверждать, что полностью преодолел свою гордыню, все же мне следует гордиться моей смиренностью».

Правда, эти слова подходят не ко всем жизненным ситуациям. Этого нельзя ни ожидать, ни требовать от других. Позиция Франклина тем не менее показывает нам, насколько неудобной и безуспешной может быть агрессивная конфронтация. В жизни не существует универсального закона, удовлетворяющего все ситуации. Каждое правило эффективно только на данный момент, затем оно вдруг не срабатывает. Случаются ситуации, в которых единственным выходом является твердое слово. Однако если рассмотреть ситуацию, в которой принимает участие, с одной стороны, учитель, а с другой — обеспокоенные родители, уже испытавшие чувство унижения и готовые к дальнейшему унижению по поводу своего ребенка, и если мы также признаем, что без сотрудничества с родителями у нас ничего не получится, то станет очевидным, что метод Франклина есть единственно оправданный подход, чтобы помочь ребенку.

В связи с этими обстоятельствами, когда не имеет значения, что мы можем доказать, что правы, или показать свое превосходство; а когда существеннее бывает необходимость найти путь, чтобы помочь ребенку, вот тогда и возникают различные сложности. Многие родители не желают и слышать о каких-либо предложениях. Они либо изумляются, либо негодуют, либо выражают нетерпение, либо враждебность, потому что учитель вверг их и чадо в такую неприятную ситуацию. Подобные родители уже пытались, и не однажды, закрывать глаза на своих детей и отворачиваться от реальности. И вдруг их заставляют под нажимом открыто посмотреть на эти недостатки. Вся ситуация в целом очень неприятна, и не удивительно, что когда учитель начинает жестко или слишком энергично упрекать этих родителей, то он теряет всяческую возможность склонить их на свою сторону. Со многими родителями положение даже усугубляется. Они возмущенно протестуют против учителя и тем самым ограждают себя от его упреков. В таких случаях лучше всего показать этим родителям, что учитель нуждается в их помощи, а также постараться успокоить их и настроиться на дружелюбный с ними тон. Нельзя забывать и о том, что родители часто настолько крепко связаны путами традиционных и устаревших методов воспитания, что не в состоянии быстро освободиться от их последствий.

Например, если родитель ранее лишил ребенка смелости, обращаясь с ним сурово и глядя на него раздраженно, то это естественно, что по прошествии десяти лет ему крайне трудно вдруг неожиданно сыграть доброту и начать мило беседовать с ним. Можно было бы также добавить, что когда отец резко меняет свое отношение к ребенку, то последний вначале не поверит в искренность этой перемены. Он воспримет это как некую уловку, и доверие его к изменившемуся родительскому отношению будет расти медленно. В данном случае и высокоинтеллектуальные личности не являются исключением. Можно привести пример с директором средней школы, который своей постоянной критикой и придирками однажды довел сына почти до расстройства. После беседы с нами он осознал, что произошло; однако, вернувшись домой, вновь излил на сына язвительную проповедь, выйдя из себя из-за лености мальчика. И каждый раз, когда что-то в поведении сына не устраивало отца, тот терял самообладание и начинал разговаривать с ним очень жестко. И когда это возможно с человеком, который считает себя педагогом, то можно представить себе, что происходит с родителями, выросшими на догматической идее, что каждого ребенка за его ошибки необходимо пороть. Поэтому в работе с родителями надо использовать каждый прием из искусства дипломатии, каждое тактичное слово из арсенала учителя.

Нельзя также забывать, что воспитание детей в сочетании с тумаками является традицией, широко распространенной в беднейших слоях общества. Таким образом, происходит то, что дети из таких семей, возвращаясь домой после собеседования с учителем по поводу их поведения, встречают продолжение этой процедуры в форме порки со стороны родителей. И нам с грустью приходится констатировать, что наши педагогические усилия слишком часто сходят на нет из-за невежественного отношения родителей дома. И в таких случаях дети зачастую наказываются дважды за одну и ту же провинность, в то время как мы считаем, что и одного наказания более чем достаточно.

Нам известны печальные последствия, сопровождающие подобное двойное наказание. Представим себе ребенка, который должен принести домой дневник с плохими оценками. В страхе от родительской порки, он не показывает его им; а боясь наказания в школе, он пропускает занятия; или, скажем, подделывает в дневнике подпись родителей. И мы должны вовремя как замечать эти факты, так и относиться к ним серьезно; всегда необходимо рассматривать весь спектр взаимоотношений ребенка с окружающим его миром. Мы должны задать себе вопрос: а что произойдет от наших дальнейших действий? Как они повлияют на этого ребенка? И чем мы конкретно располагаем, что могло бы благотворно повлиять на него? Сможет ли ребенок выдержать ту психологическую нагрузку, к которой мы его подвели, и способен ли он будет извлечь из этого состояния что-то полезное и конструктивное для себя?

Мы знаем, что дети и взрослые по-разному относятся к трудностям. В процессе перевоспитания перед тем, как приступить к изменению образа жизни ребенка, необходимо быть очень осторожным и глубоко уверенным в результатах педагогического воздействия. Тот, кто к вопросам воспитания и перевоспитания всегда подходит обдуманно и всесторонне, тот сможет предсказать с высокой степенью определенности результаты своих усилий. Опыт и мужество очень существенны в педагогической деятельности, так же, как и непоколебимая вера в то, что несмотря ни на какие обстоятельства, всегда существует возможность уберечь ребенка от расстройства. И есть в конце концов старое и испытанное правило, которое гласит о том, что никогда не бывает слишком рано начать. Тот, кто привык воспринимать человека как целое и рассматривать проявления личности как часть этого целого, сможет понять и помочь ребенку намного эффективнее, чем тот, кто привык, вычленив один из симптомов, исследовать его как единую, застывшую схему. Так, например, происходит, когда учитель пишет родителям ученика по поводу плохо выполненного домашнего задания.

Сейчас наступает время новых идей, новых методов и нового понимания в вопросах воспитания детей. Наука оставляет в прошлом старые, изжившие себя подходы и традиции. Приобретенные знания возлагают на учителя больше ответственности, но в то же время и позволяют ему лучше понять проблемы детства и дают большую возможность помочь детям, которые проходят через его руки. Очень важно помнить о том, что отдельное проявление, рассматриваемое в отрыве от всей личности в целом, теряет свое значение; и мы сможем понять его только тогда, когда будем исследовать этот поведенческий акт в связи со всеми качествами личности.

ПРИЛОЖЕНИЕ I. ВОПРОСНИК ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ОСОБЕННОСТЕЙ ЛИЧНОСТИ

Для исследования и работы с проблемными детьми. Составлен Международным обществом индивидуальной психологии.

1. Когда появился первый повод для беспокойства? В какой ситуации (психического или иного рода) находился ребенок, когда впервые были отмечены его неудачи?

Большое значение представляют нижеприведенные ситуации: изменение среды; начало школьной жизни; рождение новых детей; наличие младших или старших братьев и сестер; неудачи в школе; смена учителей или переход в другую школу; новые знакомства; болезни ребенка; развод или новое бракосочетание в семье; смерть родителей.

2. Имелись ли в раннем возрасте ребенка во время его еды, или когда он одевался, шел спать, такие проявления, как: умственная или физическая слабость, застенчивость, легкомысленность, скрытность, грубость, зависть, ревность, зависимость от других? Боялся ли ребенок одиночества или темноты? Осознает ли он свой пол в сексуальном отношении? А также особенности своего пола (первичные, вторичные и др.) Как он воспринимает противоположный пол? Насколько он просвещен в вопросах пола и своей сексуальной роли? Является ли он родным ребенком или пасынком? Или незаконнорожденным? Или приемным? Или сиротой? Как обращались с ним его приемные родители? Имеется ли с ними связь на настоящий момент? В соответствии ли с признанными нормами научился он говорить и ходить? Имелись ли в этом отношении трудности? Вовремя ли появились зубы? Имели ли место ярко выраженные трудности, когда он учился читать, рисовать, петь, плавать? К кому он был наиболее привязан: к отцу, матери, дедушке с бабушкой или няне? Необходимо определить, проявляет ли ребенок враждебность к своему окружению, а также попытаться найти первопричину его чувства неполноценности. Имеет ли место тенденция к избежанию им трудностей, и насколько проявляются в ребенке эгоизм и чувствительность?

3. Много ли хлопот доставляет этот ребенок? Чего и кого он больше всего боится? Вскрикивает ли он по ночам? Страдает ли он энурезом? Подавляет ли он только более слабых детей или держится высокомерно и с более сильными? Проявляет ли он горячее желание спать в родительской постели? Был ли он неуклюжим? Был ли у него рахит? Что можно сказать о его умственных способностях? Как часто его высмеивают и шутят над ним? Насколько он разборчив в вопросах прически, одежды, обуви и т. д.? Есть ли у него привычка грызть ногти или ковырять в носу? Потребляет ли он пищу с жадностью?

Для более полной картины надо также знать, в какой степени и как он стремится к лидерству, а также о том, не препятствует ли его упрямство следовать за его побуждением к действию.

4. Легко ли он завязывает дружбу? Проявляет ли он терпимость по отношению к людям и животным? Или он досаждает и мучает их. Есть ли у него привычка к коллекционированию или накопительству? Что можно сказать о его жадности и скупости? Является ли он лидером, склонен ли он к одиночеству?

Эти вопросы связаны с умением ребенка входить в контакт и со степенью потери им уверенности в себе.

5. Опираясь на вышеперечисленные вопросы, переходим к настоящему моменту: каково положение ребенка на сегодня? Как он ведет себя в школе? Нравится ли ему в школе? Пунктуален ли он? Волнуется он перед уходом в школу? Торопится ли он в школу? Теряет ли он свои учебники, портфель, тетради? Насколько он волнуется по поводу учебной работы и перед экзаменами? Забывает ли он выполнять школьные задания или он отказывается от них? Продуктивно ли он проводит свое время? Не ленив ли он? Не рассеян ли он? Мешает ли он классу? Как он относится к учителю (критично, высокомерно, безразлично)? Обращается ли он к другим за помощью в учебной работе или ждет, пока ему ее предложат? Есть ли у него стремление к занятиям физкультурой и спортом? Как он сам оценивает свои способности: средние или полная бездарность? Страстный ли он книгочей? Какой жанр литературы он предпочитает?

Эти вопросы помогают нам понять, насколько правильно ребенок подготовлен к школьной жизни; последствия приобретения «опыта школьной жизни»; а также его отношение к трудностям.

6. Надо иметь точную информацию о семейном окружении ребенка; болезнях в семье; алкоголизме; криминогенных тенденциях: неврозах; дебильности; сифилисе; эпилепсии; образе жизни. Были ли случаи смертей в семье, сколько лет было ребенку, когда они имели место? Является ли ребенок сиротой? Кто доминирует в семье? Насколько строго воспитывают в семье? Как часто воспитание сопровождается ворчанием и придирками, или оно отличается терпимостью? Не создает ли семья предпосылки для страха у ребенка перед жизнью? Осуществляется ли в семье за ребенком какой-либо надзор?

Исходя из положения и места, занимаемого ребенком в семье, можно судить о тех впечатлениях, которые он получает.

7. Каково возрастное положение ребенка в семье? Является ли он старшим, младшим, единственным ребенком; единственным мальчиком или девочкой? Имеет ли место соперничество, чрезмерное хныканье, недобрые шутки, желание унижать других?

Вышесказанное важно для изучения характера ребенка и его отношения к другим людям.

8. Сформировались ли у ребенка представления о будущей профессии? Что он думает о предстоящем супружестве? Какие профессии у других членов семьи? Что можно сказать о супружеской жизни родителей?

Из вышесказанного можно вывести заключение о том, насколько мужественно и уверенно ребенок смотрит в будущее.

9. Каковы его любимые игры, рассказы, исторические и вымышленные персонажи? Любит ли он мешать другим детям во время их игр? Обладает ли он даром воображения? Рассудочен ли он? Любит ли он помечтать?

Вышеперечисленные вопросы относятся к возможной тяге ребенка играть в жизни роль героя. Несоответствие этому в его поведении можно отнести к симптому потери уверенности в себе.

10. Каковы самые ранние воспоминания; яркие или периодически возникающие сны о полетах, падениях, слабости, опоздании к отходу поезда и прочие беспокойные сны.

В связи с этим очень часто можно выявить желание ребенка к одиночеству, предостережение об опасностях, некоторое проявление честолюбия, а также предпочтение отдельных людей, сельской жизни и т. д.

11. В чем проявляется потеря ребенком мужества? Считает ли он, что им пренебрегают? С готовностью ли он реагирует на внимание и похвалу со стороны? Бывает ли он суеверен? Избегает ли он трудностей? Принимается ли он за то или иное дело только для того, чтобы вновь от него отказаться? Проявляет ли он неуверенность в своем будущем? Верит ли он, что наследственность может плохо сказываться? Как часто окружающие действуют на него обескураживающе? Насколько пессимистично он смотрит на жизнь?

Ответы на данные вопросы помогут нам подтвердить, что ребенок разуверился в себе и в настоящий момент находится на ложном пути.

12. Наблюдаются ли у ребенка какие-нибудь дурные привычки или прочие «хитрости», например, гримасничанье, желание выглядеть глупым, маленьким, смешным?

В подобных случаях проявление малейшего мужества направлено на то, чтобы обратить на себя внимание.

13. Имеет ли ребенок дефекты речи? Насколько он некрасив? Косолап ли он? С вывернутыми внутрь коленями или кривыми ногами? Низкорослый? Ненормально тучный или высокий? Некрасивая фигура? Есть ли у него отклонения в строении глаз или ушей? Не слабоумен ли он? Левша ли? Не храпит ли по ночам? Внешне весьма непривлекателен?

Это те недостатки, которые ребенок, как правило, переоценивает и которые постепенно могут привести к потере мужества. Неправильное развитие ребенка также часто можно наблюдать в случаях с очень красивыми детьми, которыми овладевает идея, что они могут достигнуть желаемого без особых усилий. Подобные дети упускают множество возможностей, чтобы подготовиться к жизни.

14. Часто ли ребенок говорит об отсутствии у себя способностей, «таланта» к учению, к работе, к жизни? Не возникают ли у него мысли о самоубийстве? Есть ли какая-нибудь связь во времени между беспокойством ребенка и его неудачами? Не переоценивает ли он очевидный успех? Не подобострастен ли он? Не верит ли слепо в идеи, не религиозен ли он?

Из ответов на эти вопросы мы можем увидеть, как сильно обескуражен ребенок, что особенно проявляется после его тщетных попыток избавиться от проблем. Его неудачи частично относятся к неэффективным попыткам, частично к недопониманию людей, с которыми он связан. Однако его притязания должны каким-то образом и когда-то осуществиться. Поэтому он ищет другие, более легкие пути.

15. Назовите то, что удается ребенку.

Такие позитивные проявления дают нам важные подсказки, поскольку возможно, что интересы, притязания и приготовления ребенка указывают на совсем иное направление его развития, чем это наблюдалось до сих пор.

Из ответов на вышеприведенные вопросы (которые не следует ставить прямо или шаблонно, но конструктивно и в ходе бесед) можно составить точное представление об индивидуальности ребенка. И тогда неудачи ребенка, которым трудно найти оправдание, станут объяснимы и понятны. Обнаруженные ошибки всегда следует объяснять в спокойной и дружеской манере без всяких угроз.

ПРИЛОЖЕНИЕ II. ПЯТЬ СЛУЧАЕВ ИЗ ПРАКТИКИ И КОММЕНТАРИИ К НИМ

1. СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ С РЕБЕНКОМ ЧЕТЫРНАДЦАТИ ЛЕТ

Мальчику 14 лет, он единственный ребенок в семье, родители много работают, чтобы обеспечить сравнительно достойное существование. Они всегда были внимательны к тому, чтобы ребенок получал все необходимое для физического развития. В раннем возрасте ребенок был счастлив и здоров. Его мать хорошая женщина, однако слишком легко переходит на крик. Она с большим усилием и множеством отступлений сделала описание своего сына. Мы не знаем отца ребенка, но жена описывает его как честного и энергичного человека, который любит свою семью и очень уверен в себе. Когда мальчик, будучи еще очень маленьким, проявлял непослушание, отец постоянно замечал: «Хорошенькое было бы дело, если бы я не смог сломать его волю». Его представление о «подавлении воли» сводилось к демонстрации перед мальчиком хорошего примера, не утруждая себя излишними поучениями, но зато пороть во всех тех случаях, когда тот поступал неправильно. В раннем детском возрасте мятежность мальчика проявлялась в его желании играть роль хозяина дома; такие порывы часто встречаются у испорченного ребенка, который является единственным в семье. Довольно рано он уже показывал поразительную тягу к непослушанию, и эта привычка к неподчинению развивалась у него до тех пор, пока он не почувствовал крепкую руку своего отца.

Давайте приостановим описание и спросим, какая наиболее примечательная черта характера обязательно разовьется в ребенке? И мы должны ответить: «Привычка лгать». Он будет лгать, чтобы избежать порки. И действительно, это и была единственная жалоба, с которой мать ребенка пришла к нам. В настоящий момент мальчику 15 лет, и родители никогда не могут понять, лжет их сын или говорит правду. Когда мы копнули поглубже, то узнали следующее: ребенок некоторое время посещал местную приходскую школу, и там учителя также жаловались, что он не слушается их и мешает классу. Например, он, бывало, выкрикивал ответ на вопрос прежде, чем его спросят, или задавал вопрос, чтобы перебить говорящего, или во время урока громко разговаривал со своими школьными товарищами. Домашнее задание он, как правило, выполнял совершенно неразборчивым почерком, более того, он был еще и левшой. Наконец, его поведение вышло за всякие рамки, и ложь его стала явной, так как он боялся наказаний со стороны своего отца. Сначала родители мальчика хотели оставить его в той школе, но вскоре им пришлось забрать его оттуда, так как учитель решил, что с мальчиком ничего более нельзя сделать.

Он выглядел очень живым пареньком, чьи умственные способности отмечались всеми учителями. Мальчик закончил государственную школу и затем ему надо было сдавать экзамены в среднюю школу. Мать ждала его после экзамена, и он сказал ей, что успешно прошел его. Все были очень счастливы и на лето уехали в деревню. Парень часто говорил о средней школе. Затем начались занятия; он складывал портфель, уходил в школу и каждый день приходил домой на ланч. Но однажды мать, провожая его после ланча в школу и пересекая улицу, услышала, как какой-то мужчина сказал: «Вон тот мальчик, который показал мне дорогу на станцию этим утром». Женщина спросила сына, что этот человек имел в виду, и разве он не был сегодня утром в школе. Юноша ответил, что занятия закончились в 10 часов, и он прогулялся с тем человеком до станции. Однако мать подобное объяснение не устроило и она рассказала позже об этом отцу. Отец решил на следующий день сопровождать сына в школу. По дороге в школу после настойчивых расспросов он узнал, что мальчик провалился на вступительных экзаменах, что он никогда не посещал занятия в средней школе и что все эти дни вынужден был бродить по улицам.

Родители наняли репетитора, и мальчик в конце концов смог сдать экзамены, однако поведение его не улучшилось. Он продолжал мешать учебно-воспитательному процессу, а однажды начал воровать. Он украл небольшую сумму у матери, яростно отрицал это и сознался только тогда, когда ему пригрозили полицией. И вот сегодня перед нами совершенно запущенный случай. Хотя самолюбие отца и говорило ему, что он мог бы развязать этот узел, на этот раз он признал своего сына безнадежным. Мальчика наказали тем, что оставили в покое, не разговаривали с ним и не обращали на него внимания. Родители также заявили ему, что они его больше не будут бить.

На вопрос: «С какого времени возникла причина для беспокойства?» мать отвечает: «С самого рождения». Когда мы получаем подобный ответ, мы допускаем, что мать хочет этим подчеркнуть врожденный характер плохого поведения мальчика, ведь они с отцом сделали все, чтобы исправить его, но безуспешно.

Но не все так просто, как кажется на первый взгляд. Нет ничего исключительного в том, что грудные дети плачут. На это есть много причин, особенно если в семье единственный ребенок, а у матери нет пока достаточного опыта. Такие дети обычно плачут из-за мокрых пеленок, а это обстоятельство мать не всегда осознает. Что же делала она, когда дитя плакало? Она брала его на руки, качала и давала что-нибудь попить. А ей бы следовало найти истинную причину плача, создать для ребенка комфортные условия, а затем просто не обращать на него внимания. Ребенок прекратил бы плакать и у него не было бы этого темного пятна на его прошлом.

Мать рассказала, что сын научился говорить и ходить в соответствующем возрасте без проблем и его зубы развивались нормально. У него была склонность ломать свои игрушки, как только он их получал. Такие факты часто не относят к проявлению дурного характера. Стоит обратить внимание на такого рода оправдание: «Он не мог в течение долгого времени заниматься чем-то одним». Здесь необходимо задать вопрос: «А как матери следует приучать ребенка играть в одиночестве?» И на это есть лишь один ответ. Ребенку должна быть предоставлена возможность играть самостоятельно без постоянного вмешательства взрослых. Мы же подозреваем, что наша родительница не делала этого, о чем свидетельствует несколько примеров. Например, мальчик заставлял ее делать большую часть своей деятельности, постоянно приставал к ней и т. д. В этом мы видим первые попытки ребенка заставить свою мать побаловать его, вот откуда исходят начальные зарубки в его душе.

Ребенка никогда не оставляли одного.

Мать явно заявляет об этом в целях самозащиты, Итак, он никогда не оставался один, и на сегодняшний день не любит пребывать в одиночестве даже в течение одного часа. По вечерам он также никогда не остается один, как не остается без внимания и во время ночного сна. Вот доказательство того, насколько крепко привязан ребенок к своей матери и что он всегда мог опереться на нее.

И это заявление опровергает обычный здравый смысл, так как не согласуется с нашими данными. Более тщательное исследование фактов дает нам объяснение. Этого мальчика никогда не оставляли одного; следовательно, у него не было необходимости чего-то бояться, ведь у таких детей страх является всего лишь средством, чтобы заставить других оставаться с ним. И значит, отсутствовало основание для страха, который сразу бы проявился, если бы его оставили одного. И тут возникает следующее, кажущееся противоречие.

В этом случае мы наблюдаем нежелательный контраст: покладистость матери и строгость отца, которой он хочет исправить материнскую нежность. И ребенка все более и более влечет к матери, подальше от жесткости отца. Иначе говоря, он тянется к тому, кто балует и ласкает его и у кого он может без особых усилий получить все.

В приходской школе в возрасте шести лет мальчик попал под надзор священнослужителей, и с этого времени начались жалобы по поводу его живости, неугомонности и невнимательности. Жалобы на его поведение чаще превалировали над жалобами по поводу его учебы. И что наиболее бросалось в глаза, так это его неугомонность.

Если ребенок хочет привлечь к себе внимание, что еще он может использовать, как не свою непоседливость. А этот мальчик хочет быть на виду. Он уже научился овладевать вниманием матери и сейчас, оказавшись в большем окружении, он хочет быть в центре внимания новых людей из числа большой группы его одноклассников. Когда учитель не понимает намерений ребенка, он пытается исправить его поведение, поставив перед классом для нагоняя или выговора, и мальчик тем самым оказывается там, где и хочет быть. Ему приходится дорого платить за это внимание к себе, но он уже привык к этому. Он получил дома достаточную порцию тумаков, но не изменился. Должны ли мы признать, что мальчика необходимо увести с этой его устоявшейся позиции посредством более мягких форм наказания, разрешенных в школе? Это крайне маловероятно. Когда он соблаговолил пойти в школу, то его стремление попасть в центр внимания было для него своего рода компенсацией.

Родители старались исправить поведение сына, указывая ему на то, что для пользы занятий необходимо, чтобы каждый сидел тихо. Когда слышишь подобные устаревшие увещевания, то закрадывается некоторое сомнение о здравом смысле этих родителей. Мальчику так же, как и взрослым, прекрасно известно, что такое хорошо и что такое плохо. Однако его занимает совершенно другая проблема. Он хочет быть заметным, а будучи тихим в классе, он не сможет завладеть вниманием других; нелегко также обратить на себя внимание и усердной учебой. Мы не усматриваем ничего загадочного в его поведении, так как знаем о той цели, которую он поставил перед собой. Естественно, что когда отец начинает заниматься рукоприкладством, мальчик успокаивается на некоторое время. Однако у матери мы узнаем, что, как только отец уходит из дома, у парня все начинается с самого начала. Порку и наказания он воспринимает лишь как вмешательство извне, которое препятствует на короткое время его прогрессу, но никоим образом не влияет на изменение его характера.

Но его темперамент всегда разрушал оковы наложенных на него ограничений.

Дети, желающие привлечь к себе чье-то внимание, явно должны использовать для этого свой темперамент. Понятно, что под темпераментом обычно подразумевают не что иное, как подходящий ритм решения своих проблем, а также некую форму динамики, обусловленную целью. Например, если хочется спокойно полежать на диване, то совсем не обязательно развивать подобный темперамент. Этот темперамент становится подозрительным проявлением того, что у личности есть что-то на уме, — в нашем случае — это обратить на себя внимание.

У мальчика появилась привычка носить в школу из дома разные вещи, менять их на деньги и угощать своих товарищей на вырученные суммы. Когда родители обнаружили это, то каждый день перед уходом в школу они обыскивали его. Наконец, он отказался от этой практики и увлекся тем, что подшучивал над другими и вмешивался в разговоры. Это изменение произошло только из-за строгого наказания со стороны отца.

Мы можем понять, что означают его подшучивания: они скрывают в себе желание заставить других замечать его, желание вынудить учителя к применению наказания и таким образом возвысить себя над школьными предписаниями.

Его попытки устраивать беспорядок понемногу ослабевали, однако периодически возникали вновь уже с большей силой, что однажды закончилось исключением его из школы

Вот то подтверждение, о котором мы говорили ранее. Этот мальчик, борясь за получение признания со стороны окружающих, естественно встречает препятствия и начинает осознавать их. В дополнение к сказанному, если мы примем во внимание, что он был еще и левшой, это даст нам возможность глубже проникнуть в его мысли. Мы можем сделать вывод о том, что хотя он и желал избегать трудностей, он всегда умудрялся находить их, а затем терял уверенность для их преодоления. Однако чем меньше он был уверен в себе, тем больше хотел доказать, что достоин внимания. Он не прекратил своего баловства до тех пор, пока школе не надоело все это и его исключили. При наличии общепризнанной точки зрения, что школа не может позволить какому-то озорнику мешать учебной деятельности остальных учеников, ничего более не остается, как исключить его из школы. Однако если мы признаем, что целью воспитания является коррекция дефектов характера, то исключение перестает уже быть правильным методом. Для мальчика не составляло труда получить признание матери, и ему не нужно было больше напрягаться в школе.

В связи с этим надо отметить, что по совету одного учителя он был отправлен домой во время каникул. Там он попал под еще более строгий контроль, чем даже в школе, и этот эксперимент также оказался неудачным. Однако родители все еще оставались для него главным авторитетом. Мальчик ездил домой каждое воскресенье, и это обстоятельство очень тешило его душу. Хотя когда ему не разрешали уезжать домой, он и не сердился. И это понятно. Он хотел играть роль значительного человека, его таким и воспринимали. Его не беспокоили порки, он не позволял себе ни плакать, ни вести себя в любой ситуации не по-мужски независимо от того, насколько незавидными были обстоятельства.

Школьные табели его никогда не были слишком плохими; дома он всегда занимался с репетиторами.

Из этого мы можем заключить, что подросток не был самостоятельным. Учитель заверил родителей, что их сын мог бы учиться намного лучше, если бы только вел себя хоть немного поспокойнее. Мы убеждены, что он может учиться, ведь нет детей, кроме умственно отсталых, которые не способны учиться.

У него нет способностей к рисованию.

Момент этот важный, так как отсюда следует, что мальчик пока полностью не преодолел неловкость своей правой руки.

Это говорит о том, что он не до конца потерял уверенность в себе и до сих пор использует свое мужество для неважных вещей — тех, которые он всегда легко выполнял и в успех которых верил.

Мы уже знаем, что он не обращает внимания на запреты, следовательно, трудно признать отсутствие в нем робости в качестве доказательства его мужества. Известно, что многие дети чутко ощущают дистанцию, отделяющую их от учителей и администрации школы. Этот мальчик, не испытывающий страха перед предстоящей отцовской поркой, тем более не боится и директора, разговаривает с ним дерзко, чтобы придать вес своей личности; и он таким образом действительно достигает своей цели.

Что касается его мнения по вопросам собственного пола, то четкой определенности не наблюдается, однако в мальчиках подобного беспокойного характера мы всегда обнаруживаем тенденцию к унижению девочек. Тем самым они добиваются собственного превосходства.

Это совершенно объяснимо, так как другие дети не всегда любят отдавать ему роль лидера.

Сам мальчик хорошо знает о тех фактах его жизни, которые нам приходится с таким трудом из него вытягивать. То есть он хорошо знает, чего хочет, но совершенно не осознает связи между неосмысленной целью и своим поведением. Он не понимает природы и величины своего сильного стремления господствовать. Мальчик хочет повелевать, потому что видит, как повелевает его отец. Но чем больше он стремится к господству, тем слабее он становится в действительности, так как ему приходится зависеть от других. В то время как его отец, который для сына является неким образцом, повелевает без оглядки на других. Иначе говоря, его честолюбие черпает силу из его же слабости.

Эти люди, что сильнее его, на самом деле слабее, потому что относятся к своим обязанностям слишком серьезно. При проявлении дерзости мальчик рассчитывает только на себя. Кстати, избавить его от привычки дерзить далеко не легкое дело, потому что он не верит в свои способности чему-нибудь научиться; вот почему ему и приходится прятаться за свою нахальность

Если признать это качество как проявление добродетели, то трудно будет найти связь с другими чертами характера мальчика. Мы знаем, как можно демонстрировать превосходство своей щедростью. И здесь важно уловить, как это качество согласуется со страстным желанием власти. Щедрость мальчика ощущается им как личное возвышение среди окружающих. Возможно, что эту уловку специальной демонстрации он перенял у своего отца.

Последнее замечание касается показной готовности мальчика, поскольку внутреннее его тщеславие чрезвычайно велико.

Любовь к животным всегда содержит в себе стремление к превосходству, желание повелевать. К подобной любви, конечно, не надо относиться с предубеждением, так как она ведет к единению со всеми земными обитателями. Однако у таких детей в их любви к животным мы наблюдаем выражение желания властвовать; эта любовь всегда ведет к тому, чтобы увеличить заботы матери.

Трагедия таких людей состоит в том, что они оставляют дела незавершенными, потому что боятся ответственности за конечный результат.

Ограничение мальчика узкими рамками домашних условий оборачивалось в сущности удовлетворением его сильных притязаний. И не удивительно, что находясь в прокрустовом ложе семейных инструкций, он приносил больше вреда. Его просто следовало выводить на улицу под надлежащим надзором.

Мы всегда будем стоять перед проблемой развлечений и бездельничанья ребенка, если поместим его в жесткие условия постоянного надзора. Ему обязательно надо дать возможность для деятельности — поиграть с другими детьми, чтобы он мог выступать среди них в той или иной роли.

Здесь можно предположить, что учитель его не был строг. А при таком условии ребенку легче было играть роль героя.

Здесь мы встречаемся с довольно типичным явлением. Когда тот или иной человек при любых обстоятельствах выражает оптимизм, это говорит о том, что он не верит в себя. Такие люди определенно пессимисты; но они умудряются вопреки любой логике искать спасение в воображаемом мире, где им все удается; при поражении ни один мускул не дрогнет на их лице. Они живут с чувством фатализма, позволяющим им выглядеть оптимистами.

В любом случае можно сказать, что более мягкие учителя его любят за его поведение. Он их мало беспокоит, потому что получает от них нетрудные задания. Подобно множеству испорченных детей, он не имеет ни склонности, ни привычки к сосредоточенности. Вплоть до шести лет он не чувствовал необходимости в ней, так как обо всем заботилась его мать. Все в его жизни было заранее приготовлено и подавалось ему словно помещенному в клетку. Неумение обеспечивать себя чем-нибудь скоро дало о себе знать, как только мальчик соприкоснулся с проблемами. Он не приобрел никаких навыков по преодолению трудностей; был безразличен по отношению к другим детям для того, чтобы сотрудничать с ними. У него не было ни желания, ни чувства собственной уверенности, — качеств, необходимых для достижения чего-либо своими силами. Единственное, что он имел, так это стремление занять видное положение и без усилий. Но ему не удалось нарушить спокойную жизнь школы, он не сумел завладеть вниманием окружающих, — и это поражение ухудшило его характер.

Ему всегда хотелось получать все без труда и достигать всего наилегчайшим путем, не считаясь ни с кем. Это стало лейтмотивом его жизни, что и выражалось в характерных поступках, таких, как воровство и ложь.

Мы имеем дело с явной ошибкой, обусловившей становление образа жизни мальчика. Не кто иной, как мать, способствовала привитию сыну социальных мотивов, однако затем ни она, ни ее строгий муж не смогли обеспечить впоследствии их дальнейшее развитие. Эти мотивы и чувства были ограничены миром его матери. В ее присутствии он ощущал себя в центре внимания.

Таким образом, его стремление к превосходству было направлено не в полезную сторону жизни, а больше было обращено к удовлетворению тщеславия собственной персоны. И чтобы повернуть и возвратить мальчика к полезной жизни, необходимо заново формировать его характер. Необходимо было завоевать его доверие, чтобы он с радостью внимал нам. В то же самое время необходимо расширить сферу его социальных взаимоотношений, тем самым выправить то положение, которое усугубила мать своим воспитанием единственного ребенка. Надо создать условия для примирения мальчика со своим отцом. Воспитание ребенка должно идти постепенно, шаг за шагом, пока мальчик не сможет осознать ошибки своего прошлого поведения в том контексте, в котором понимаем это мы. И когда жизнь мальчика не будет находиться больше в сфере личных интересов, тогда чувство самостоятельности и мужество его начнут крепнуть и он направит свое стремление к превосходству на положительные дела.

2. СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ С ДЕСЯТИЛЕТНИМ МАЛЬЧИКОМ

Такое отставание в учебе в десятилетнем возрасте вызвало у нас подозрение, что он умственно отсталый.

Следовательно, ребенок не может быть умственно отсталым. В чем же причина его неудач? Почему он пагубно действует на класс? Мы видим определенное стремление и определенную активность с его стороны, однако все это направлено не в лучшую сторону. Ему хочется быть выдумщиком, активным, находиться в центре внимания, но достигать этого неверным способом. Еще нам видно, что мальчик ведет борьбу со школой. И он боец, а значит, и враг школе; отсюда мы понимаем, почему он всегда в отстающих : школьную рутину, монотонность трудно выносить такому борцу.

Так и должно быть. Он делает это осмысленно, что и является, так сказать, определенным методом в его ярой непримиримости. Он боец, следовательно, ему приходится противиться приказам.

Он хочет создать собственную школу.

Это означает слабость социальной направленности ребенка и следующей за ней социальной логики (см. гл. 7).

У него наблюдаются дефекты речи; раз в неделю он посещает класс логопеда.

Такая форма нарушения речи проистекает не от дефектов артикуляции. Она является показателем недостаточности опыта социального общения, что и сказывается на задержке речи. Язык является средством взаимодействия — человеку приходится входить в отношения с другим человеком. В случае с этим мальчиком мы видим, что он использует нарушения своей речи в качестве инструмента для поддержания боевитости. И не удивительно, что ребенок не стремится исправить ущербность речи, потому что излечение означает потерю средства, с помощью которого он привлекает к себе внимание.

Это похоже на то, словно он готовится к атаке. Ребенок не получает удовольствия от беседы с учителем, потому что он сейчас не находится в центре внимания. И когда учитель говорит, а ученику приходится его слушать, он является своего рода завоевателем.

Это таинственное предположение расшатанности нервов мальчика скрывает в себе наличие множества грехов.

И одна из них в этом отношении достаточно слаба, — мы знаем, что бабушки обычно ужасно балуют своих внуков. И следует хорошенько рассмотреть этот вопрос, чтобы понять, почему они так поступают.

Это ошибка нашей культуры — отторгать от активной жизни старых женщин. Они противятся такому отношению и хотят, чтобы к ним относились по достоинству, в чем они и правы. Бабушка хочет доказать важность своего существования, и она делает это, балуя своих внуков и приучая их к себе. Таким путем она утверждает свое право на признание ее как личности.

Если вы услышите о существовании двух бабушек в одной семье, знайте, что там имеет место настоящее соперничество. Одной захочется показать, что дети любят ее больше, чем другую. Естественно, что в условиях такого соперничества за право быть лучшей ребенок оказывается просто в раю, где получает все, чего только душа потребует. И единственное, что ему надо для этого — просто сказать: «А та бабуля дала мне вот что». Другая бабушка тут же захочет перещеголять свою соперницу.

Дома этот ребенок является центром внимания, и можно понять, как это внимание становится его основной целью. В школе же возле него не было двух бабушек, — там был лишь один учитель и много детей. И чтобы оказаться здесь в центре внимания, у него был один лишь путь — бороться за это.

Пока мальчик жил с бабушками, успеваемость его в школе была низкой. Школа не стала для него пристанищем. Он не был готов к ней. Школа экзаменовала его на предмет умения сотрудничать с другими, а он не был приучен к этому. Мать является как раз тем человеком, которая наилучшим образом может сформировать в своем сыне умение сотрудничать с окружающими.

Перед нами определенно трудная ситуация. Возникновение или усиление сложностей связано с тем моментом, когда мачеха или отчим вступают в эту ситуацию. Проблема приемных родителей не нова и не решена до сих пор; ребенок как всегда страдает больше всех. У мачех, даже у самых хороших, обычно бывают проблемы. Нельзя сказать, что вопрос приемных родителей неразрешим, но его можно решить только определенным образом. Мачехам и отчимам не следует ожидать признательности со стороны детей как нечто обязательное, им надо постараться сделать все возможное, чтобы завоевать это уважение. Итак, присутствие двух бабушек, что само по себе усложняет положение, увеличивает трудности и мачехи при обучении и воспитании ребенка.

Это очередной боец в семье; и теперь достаточно только представить себе жесткое соперничество между двумя братьями, которое только усиливает существующее воинствующее положение.

А это определенно говорит о том, что мать не может воспитывать сына, поэтому она перекладывает эту обязанность на плечи мужчины. Когда она постоянно докладывает мужу о детях, что они делают или не делают; когда она стращает их словами: «Я все расскажу вашему отцу», дети понимают, что она ничего не может сделать с ними и не способна повлиять на них. И дети поэтому ищут любую возможность, чтобы повелевать ею. Когда мать разговаривает или ведет себя таким образом, она тем самым демонстрирует комплекс неполноценности.

Мать пребывает в затруднительном положении. Почему? Да потому что бабушка заслоняет ее; ведь дети считают ее для себя более значимой.

Это не обременительно для человека прийти в гости на несколько часов, позабавиться с детьми, а все будничные проблемы затем оставить на мать.

Так уж получается, что никто его больше не любит. Избаловав, а тем самым и испортив мальчика, даже бабушка теперь не расположена к нему душой.

Папаша порет ребенка. Однако порки не помогают. Мальчик любит похвалу, и когда его хвалят, этого ему всегда достаточно. Но он не знает, как себя правильно вести, чтобы заслужить одобрение. Поэтому он предпочитает требовать награду у учителя, ничего, однако, не сделав для этого.

У мальчика многое получается, если его хвалят.

Это как раз характерно для всех детей, которые хотят быть в центре внимания.

Это лучший для него способ, которым он мог пользоваться, ведь он был бойцом.

Это также одно из выражений его желания находиться в центре внимания. Свою борьбу за это он ведет не напрямую, а косвенным путем. Что же это за косвенный путь, с помощью которого такой ребенок одолевает свою мать? Он мочится в постель и заставляет мать вставать среди ночи; он кричит по ночам; он читает в постели, вместо того, чтобы спать; он не встает по утрам в урочный час; он безобразно ест за столом. Другими словами, у мальчика есть несколько приемов, чтобы завладеть матерью, как днем, так и ночью. Энурез и ломаная речь — вот те два оружия, с которыми он противостоит окружающему миру.

Вследствие этого матери приходится неоднократно подходить к мальчику по ночам. Таким образом, даже подобным способом он достигает своей цели.

Он сам по себе слаб и труслив и не хочет вести себя как храбрец. Слабые дети в школе любят подражать ему, потому что это действительно верный способ для них обратить на себя внимание.

Дети рады, когда он становится лучше. Это также прекрасно характеризует учителя. Он действительно знает, как поддерживать дух сотрудничества среди детей.

Он поддерживает отношения с другими, когда уверен, что ему будут сопутствовать успех и победа.

Этот случай был обсужден с матерью ребенка; ей объяснили все трудности, касающиеся ее сына и его бабушек. Ей показали, что мальчик завидует своему старшему брату и боится быть оставленным однажды без внимания. Во время беседы с мальчиком тот не проронил ни слова, хотя ему сказали, что присутствующие в клинике его друзья. Поддержание разговора для мальчика означало бы сотрудничество. Он же хотел бороться, поэтому вместо ответов на наши вопросы лишь молчал. Здесь наблюдается тот же случай недостатка социальной направленности, который мы видели в отказе мальчика хоть как-то исправить дефекты речи.

Может показаться удивительным, но это факт, что очень часто встречаются даже взрослые люди, которые ведут себя в социальной жизни подобным образом, — они выражают свой протест молчанием. Например, была супружеская пара, которая однажды сильно поссорилась. Муж громко вскричал и затем бросил жене: «Ну вот, наконец-то ты молчишь». На что она ответила: «Я не молчу, я просто не говорю ничего».

В случае с нашим мальчиком он тоже «просто ничего не говорил». Когда беседа закончилась, ему сказали, что он может идти, однако он, казалось, не хотел уходить. Мальчик сопротивлялся. Ему объяснили, что встреча подошла к концу, но он все еще не уходил. И его попросили прийти вновь на следующей неделе с отцом.

Во время наших объяснений мы говорили ему: «Ты вел себя совершенно естественно своим молчанием, ведь ты всегда поступаешь наперекор. Когда тебя просят говорить, ты молчишь; когда тебе следует молчать, ты будоражишь класс своей болтовней. И тебе кажется, что в этот момент ты герой. Если бы мы тебе сказали — вообще ничего не говори! — тогда бы ты заговорил. Нам просто нужно было подыграть тебе и спрашивать все наоборот».

Мальчика можно было бы разговорить, ведь его участие в беседе было необходимо прежде всего ему самому. Учитывая это, он и подключил бы свой язык и речь. Через некоторое время суть ситуации была бы доведена до него и он бы смог осознать свои ошибки и постепенно, таким образом, исправился.

В этой связи необходимо четко признать, что чем дольше такой ребенок находится в своей привычной обстановке, тем меньше у него побудительных мотивов к исправлению. Мать, отец, бабушки, учителя, товарищи — все вписываются в привычный ему образ жизни. Его отношения с окружающими были построены в соответствии с их статусами. И когда он появляется в нашей клинике, то сразу же попадает в новую ситуацию, враждебную ему. Мы, со своей стороны, должны представить для него ситуацию настолько новой, насколько это возможно; фактически совершенно незнакомую ему среду. Ведь ему легче проявить черты своего характера в соответствии с теми ситуациями, к которым он привык. В подобном случае уместно сказать ему: «Тебе вообще ни о чем говорить не надо!» На что он ответит: «Я буду говорить!» И при такой постановке никто не будет с ним тотчас заговаривать, он же потеряет контроль над своей осторожностью.

Попадая в клинику, дети обычно предстают перед большой аудиторией, и это оказывает на них очень сильное впечатление. Все дело в новой ситуации, которая и накладывает на них особый отпечаток, связанный с тем, что они находятся не только в своем узком привычном окружении, но и являются предметом интереса со стороны других, и значит, таким образом, представляют собой часть большего целого, чем было ранее. И это заставляет их стремиться к тому, чтобы именно так и выглядеть, особенно если их вновь приглашают прийти. Они уже знают, что произойдет с их приходом: им будут задавать вопросы и интересоваться, как у них идут дела. Некоторые посещают клинику раз в неделю, другие же каждый день; все зависит от серьезности случая и его характера. Их обучают умению общаться с учителями. Они знают, что их ни в чем не будут обвинять, упрекать или критиковать; и суждения обо всем будут составляться так, как это происходит в ситуации с открытым окном. Подобная ситуация всегда очень действует на людей. Когда супружеская пара затевает ссору, и кто-то открывает окно, то ссора прекращается, так как муж и жена оказываются в совершенно другой обстановке. При открытом окне, когда их видят и слышат как на сцене, люди не хотят демонстрировать проявление своего дурного характера. А это уже шаг вперед; что и происходит, когда дети приходят в клинику.

3. СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ С РЕБЕНКОМ ТРИНАДЦАТИ С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ

Следовательно, можно было сказать, что это способный ребенок.

Из своего опыта мы знаем, что если ребенок уверовал в свои способности, то очень часто он ожидает результатов без приложения особых усилий, что и приводит нередко таких детей к срыву. Нам также известно, что будучи подростками, эти дети ощущают себя намного старше, чем они есть на самом деле. Они пытаются доказать, что уже не дети. И чем сильнее они стараются выразить себя в этом качестве, тем больше ударов они получают от реальной жизни. И тогда эти дети начинают сомневаться, а так ли уж они умны, каковыми считали себя до сих пор. Нежелательно говорить ребенку, что он очень способный и что его показатель IQ равен 140. Детям никогда не следует знать о результатах интеллектуального теста, равно как и их родителям. Вышесказанное объясняет, почему ребенок со способностями позже отстает в учебе. Эта ситуация чревата опасными последствиями. Ребенок с высокими амбициями и с низкой уверенностью в успехе, если он будет вести себя должным образом, будет искать не лучший путь, в котором его мог бы ждать успех. Среди этих путей следующие: стать неврастеником; совершить самоубийство; нарушать законы; стать ленивым или бездельничать. Существует множество вариаций оправданий, которые эти дети используют, чтобы достичь своего неправедным путем.

Известно, что дети любят водить компании с более младшими сверстниками, чтобы легче достигать успехов, покровительствовать товарищам и быть лидером среди них. Подозрительно, когда дети тянутся к тем, кто младше их по возрасту; хотя и не обязательно, чтобы причиной было вышесказанное, — иногда это может быть следствием влияния отца. Однако в этом всегда имеет место определенная слабость, потому что наличие чувства патронажа исключает желание играть с более старшими детьми . Исключение из круга общения старших сверстников является со стороны ребенка сознательным актом. Мальчик любит играть в футбол и бейсбол. В связи с этим мы можем предположить, что он хорошо играет в эти виды спорта. Возможно, мы услышим о том, как он делает успехи в определенных областях, но иными вещами даже не интересуется. Это означает, что малейшая уверенность в успехе побуждает его к действию; при отсутствии же этой уверенности он отказывается от участия в любых делах. Такое поведение, конечно, нельзя признать лучшим.

Это означает пустое времяпрепровождение.

Здесь мы подходим к известным жалобам, которые имеют отношение к одной и той же причине. Он не может преуспеть в учебе и поэтому просто попусту тратит время.

Мы не знаем, почему в течение двух лет мальчик так медленно развивался. Возможно, его баловали в детстве и как результат — то, что происходит с ним сегодня. Медленное развитие его могло быть следствием избалованности. Мы наблюдаем за такими детьми, которые не хотят разговаривать, двигаться или заниматься какой-либо деятельностью, потому что они любят, когда их опекают, и их, таким образом, ничто не стимулирует к развитию. Но когда развитие ребенка резко ускоряется, то тому есть единственное объяснение.— это появление какого-либо стимула для развития. В случае с нашим мальчиком мы имеем пример какого-то сильного толчка, который и заставил его стать способным и умным ребенком.

Представление о мальчике как о честном ребенке для нас недостаточно. Все это очень хорошо, и такая черта характера действительно является преимуществом; но нам неизвестно о том, не использует ли мальчик эту честность для критики окружающих. Ведь она может являться и неплохим способом для хвастовства. Мы знаем, что это личность, которая любит руководить и командовать другими, и его честность могла бы быть выражением стремления к превосходству. У нас нет уверенности, что при иной, неблагоприятной ситуации он бы так же последовательно проявлял свою честность.

Главная же проблема мальчика — это отсутствие в нем социальной направленности и наличие чувства неполноценности. И вот это и необходимо объяснить ему.

4. СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ С РЕБЕНКОМ ВОСЬМИ С ПОЛОВИНОЙ ЛЕТ

Этот случай наглядно показывает, каким образом балуют детей. Личности криминального и невротического характера в основном появляются в среде избалованных детей. Насущная задача, которую мы должны сегодня решить, — это прекратить баловать детей. Это не означает, что нам уже не надо любить детей, а означает то, что нам не надо им потворствовать. Нам следует вести себя по отношению к ним с позиции друга и равноправного партнера. Рассматриваемый случай характерен тем, что описывает особенности избалованного ребенка.

Ребенок, остающийся на второй год уже с первого класса, легко может быть заподозрен в слабоумии. И эту возможность следует иметь в виду в нашем исследовании. С другой стороны, если у ребенка вначале было прекрасное развитие, а затем застой, то слабоумие как таковое можно уже не принимать в расчет

Мальчику хочется, чтобы ему потакали, поэтому он представляется маленьким. Однако это означает, что он, должно быть, имеет какое-то намерение или цель, чтобы вести себя таким образом, так как находит в этом определенное преимущество. Присутствие осмысленного, четко очерченного плана исключает какое бы то ни было слабоумие. Он не полюбил учебу, потому что его не подготовили к школе. И отсюда вместо формирования в школе социальных навыков мальчик проявляет свою активность путем антагонизма и борьбы против окружения. За свою позицию противоборства со всеми ему и приходится платить тем, что его оставляют на второй год.

Нам очевидно, что старший брат для него является препятствием, из чего можно предположить, что он должен быть хорошим учеником. Единственный способ соперничества со своим старшим братом для мальчика — это его плохое поведение. В своих же мечтах он представляет, как будучи маленьким ребенком он обходит брата.

Возможно, у него был рахит. Если он не мог ходить до 22 месяцев, то, значит, вполне вероятно, что он всегда был под наблюдением и что мать его неотрывно находилась возле него все это время. Легко понять, что этот физический недостаток подвигнул мать быть более внимательной к своему ребенку и побаловать его.

Итак, мы уверены в том, что ребенок не слабоумен. Слабоумие ярко выражается в затруднении при приобретении навыков речи.

Отец, как выясняется, также балует своего сына.

Данный случай представляет собой пример соперничества детей в семье. Такая ситуация присутствует в большинстве семей, особенно между первыми двумя детьми; однако часто подобное соперничество можно наблюдать между любыми двумя детьми, которые растут вместе. Суть рассматриваемой ситуации заключается в том, что при успешном продвижении вперед одного из детей его визави теряет свое превосходство. Чтобы избежать при этом нежелательных последствий, необходимо, как мы уже рассматривали это в главе 8, должным образом готовить детей к сотрудничеству.

Одной из самых больших проблем для избалованных Детей в школе обычно является арифметика, потому что этот учебный предмет учитывает наличие определенной социальной логики, которая отсутствует у таких детей.

Мы это не можем обнаружить. Он ведет себя достаточно разумно.

Вполне возможно, что так оно и есть. Многие дети занимаются этим.

У нас нет оснований в этой связи говорить о явлении мастурбации только исходя из того, что у мальчика тени под глазами; люди же, однако, обычно находят в этом что-то неладное.

Теперь мы знаем, как сын всегда стремится овладеть вниманием своей матери, даже используя для этого время еды.

Боязнь темноты всегда является следствием избалованности ребенка в детстве.

Мы уверены в том, что друзьями являются те ребята, которыми он может повелевать.

Интересно иногда проверить строение уха у музыкантов. Результаты показывают, что ухо у того или иного музыканта имеет более развитую конструкцию. Когда перед нами предстал этот мальчик, мы сразу решили, что у него прекрасный и тонкий слух. Чувствительность может выражаться в любви и гармонии; и у человека, владеющего этим качеством, больше возможности для развития музыкальных способностей.

Такие люди с трудом выносят нашу шумную жизнь. И они чаще, чем другие люди, страдают заболеваниями уха. Формирование органа слуха генетически передается по наследству, вот почему как и музыкальное дарование, так и болезнь уха вместе следуют от поколения к поколению. Этот мальчик страдает от болезни уха, в то время как у него в семье есть те, кто имеет прекрасный слух.

Лучший способ лечения мальчика — это вселить в него чувство независимости и самоуверенности. Сегодня ребенок не ощущает этого в себе; он считает, что для матери лучше постоянно заниматься с ним и никогда не оставлять его одного. Ему всегда хочется быть под покровительством своей матери; и любая мать будет лишь рада предоставить такую опеку. И сейчас ему нельзя отказывать в свободе делать, что хочет; в свободе совершать ошибки. Только таким путем ему удастся овладеть чувством уверенности в себе. Его надо научить не противодействовать брату в стремлении того заслужить материнскую любовь. Пока же каждый из братьев чувствует себя обделенным и потому они оба излишне ревнуют друг к другу.

Особенно же важной считается задача научить мальчика как можно более мужественно встречать проблемы школьной жизни. Например, представим, что может случиться, если ребенок перестал ходить в школу. Как только он прервет учебные занятия, так сразу же его устремления пойдут по ложному пути. Однажды он прогуляет уроки, другой раз совсем бросит школу, уйдя из дома и примкнув к какой-нибудь шайке. День предупреждения стоит год лечения; лучше сейчас приучить мальчика к школьной жизни, чем через некоторое время иметь дело уже с малолетним преступником. И школа в этом случае является решающей проверкой личности. Сегодня ребенок пока не готов справляться с трудностями социальным путем, поэтому-то его и преследуют в школе неудачи. И здесь мы видим как раз обязанность школы по вооружению ребенка мужеством и уверенностью в себе. Разумеется, и у самой школы есть собственные проблемы: возможно, что и классы переполнены, а может быть, и учителя, у которых учился мальчик, не совсем профессионально подготовлены к такого рода психологической работе. И это печальное стечение обстоятельств. А если у мальчика вдруг окажется единственный учитель, который сможет по-настоящему ободрить и приласкать его, тогда этот маленький человек будет спасен для общества.

5. СЛУЧАЙ ИЗ ПРАКТИКИ С ДЕВОЧКОЙ ДЕСЯТИ ЛЕТ

Девочка была направлена в клинику из школы по причине слабой успеваемости по арифметике и письму.

Арифметика обычно является трудным учебным предметом для избалованного ребенка. Не наблюдается как таковой закономерности, что избалованные дети должны быть слабыми в арифметике, однако в своей практике мы часто встречаемся с подобным фактом. Известно, что левши очень часто имеют затруднения в письме, потому что их учат смотреть справа налево, и когда они читают, то и делают это справа налево. Они читают и пишут правильно, просто процесс этот происходит в обратном направлении. Обычно никому невдомек, что они читают справа налево, только наоборот. И люди знают лишь одно, что левши читать не умеют, в связи с чем и будут просто говорить, что им не дается ни чтение, ни письмо. Таким образом, мы предполагаем, что наша девочка может быть левшой. Вполне возможно, что существует и другая причина слабого письма. Находясь в Нью-Йорке, мы должны подумать и о том, что наша пациентка приехала из другой страны и, следовательно, не в достаточной степени владеет английским. В Европе же подобное предположение не обязательно принимать во внимание.

Нам неизвестно, когда ее семья приехала из Германии. В свое время девочка, возможно, переживала прекрасные времена, и вдруг всему этому пришел конец. А это всегда уже новая ситуация, которую можно представить в качестве теста. Эта новая ситуация, в которой оказалась девочка, покажет, насколько правильно ее научили сотрудничеству и общению с людьми, а также насколько мужественно и открыто она смотрит на мир. Кроме того, эта ситуация обнаружит, в какой степени девочка переносит бедность, иначе говоря, покажет, умеет ли она сотрудничать. Нам же кажется, что этот ребенок не умеет в достаточной степени входить в контакт с другими людьми.

Это было два года тому назад.

Здесь в школе у девочки нет успехов, потому что ей трудно дается письмо, а арифметика преподается не так, как в Германии.

Ее учитель не всегда принимает это в расчет.

Если вы спросите о том, кого из родителей она больше любит, то она ответит, что одинаково любит обоих. Ее научили давать именно этот ответ на данный вопрос. Есть много способов выяснить, насколько правдив ответ. Например, хорошо поставить ребенка между родителями и во время нашего разговора девочка будет чаще поворачиваться к тому, к кому более привязана. Эту же картину можно наблюдать, если запустить ребенка в комнату, в которой находятся ее родители. И вновь дочь пойдет к тому, к кому наиболее привязана.

Девочка помнит о своих дорогих вещах, о траве, о собаке, об экипаже. Это то же самое, как если бы вы, будучи ранее богатым человеком, всегда возвращались в воспоминаниях к тем дням, когда у вас была машина, лошади, прекрасный дом, слуги и т. д. И тогда понятно, что девочка не довольна своим нынешним положением.

Ее сны отражают то же, что и реальная жизнь. Ей всегда хочется большего, потому что она чувствует себя обделенной и хочет вернуть себе то, что у нее было в прошлом.

Это говорит о том, что она не уверена в себе и переживает трудности в школе. Ей объяснили, что ей труднее, чем остальным детям, и что она может учиться лучше только благодаря своему усердию и силе характера.

Ей пожелали побольше независимости, постараться не зависеть от матери и делать все самой.

Это уже симптом зарождающегося чувства сотрудничества.

Ее попросили в следующий раз прийти уже с матерью.

Девочка пришла в клинику с матерью, которая здесь появилась впервые. Мать много работает и выходить куда-либо у нее не было возможности. Она сообщила, что девочка является приемным ребенком и удочерена была в возрасте двух лет; о том, что она приемная дочь, девочка не знает. До этой семьи в течение двух лет девочка побывала в шести различных местах.

Это безрадостное прошлое. Похоже, что девочка очень страдала в те два года. Таким образом, нам приходится иметь дело с ребенком, которого, возможно, когда-то ненавидели и отвергали, а затем она попала в добрые руки этой женщины. Ребенок хочет зацепиться за эту благоприятную ситуацию, потому что над ней постоянно довлеют неприятные воспоминания о первых годах ее жизни. За два года любой ребенок может получить очень сильные впечатления.

Человек, давший подобный совет, находился под тяжелым грузом идеи о наследственности. И если бы женщина последовала совету быть строгой, а ребенок оказался бы в конце концов трудным, тогда этот умный советчик бы воскликнул: «Ну? Разве я не прав?» И он так и не узнает, что именно он во всем виноват.

Эта ситуация далеко не так благоприятна, как и прежняя. Балование ребенка иногда дает сбои, вот почему его и приходится наказывать.

Либо ребенок знает, что она неродная, либо использует фразу, попавшую в саму точку. Нам известен двадцатилетний парень, который не верит в то, что у него родная мать, в то время как родители клянутся, что он не мог знать об этом. Скорее всего, он чувствовал это. Дети делают заключение даже из незначительных вещей. И хотя родители говорят: «Ребенок не знает, что он приемный», дети иногда все же чувствуют это.

Отец не дает повода для такого обвинения, потому что он ни в чем не отказывает дочери.

У бедняжки плохие отметки, она чувствует себя униженной и подавленной, а тут еще и мать шлепает ее — все это для ребенка чересчур. Даже одного из этих двух вещей слишком много — как быть отшлепанной, так и получать неудовлетворительные оценки. И здесь уже все дело в учителях, которым следует понимать, что когда они проставляют детям в дневниках низкую оценку, то это является началом еще худшего наказания, ожидающего дома! Опытный учитель не прибегал бы к выставлению неудовлетворительных оценок, если бы понимал, что дает тем самым матери повод шлепать свою дочь.

Это желание объяснимо для единственного ребенка в семье, которому отец потакает во всем. И нетрудно понять, что девочка любит быть лучше всех. Мы знаем, что в прошлой ее жизни у нее в деревне были свои поля и т. д., сейчас же она чувствует себя лишенной тех бывших преимуществ. Ее стремление к превосходству еще более усилилось, но возможностей для его выражения у нее нет, потому-то она и забывается и доставляет всем неприятности.

Девочке объяснили, что она должна учиться умению сотрудничать. Мы дали ей понять, что она потому возбуждается, что хочет быть в центре внимания и что ее вспышки гнева лишь предлог, чтобы завладеть вниманием окружающих. На уроках же она не работает из-за того, что мать сердится за плохие оценки, а это в свою очередь ведет к противоборству с ней.

Девочке снится Сайта Клаус со множеством подарков. Но когда она просыпается, то ничего не находит.

Здесь мы вновь наблюдаем, как она опять и опять хочет пробудить в себе чувства и эмоции от достижения всего желаемого, — «но она просыпается и ничего не находит». Это похоже на змею в траве, которую нам никак нельзя рассмотреть. Попробуйте разжечь в своем сне такие чувства и эмоции, а затем после пробуждения ничего не получить: естественно, вы будете разочарованы. Однако сон рождает только те чувства, которые неразрывно связаны с последующим поведением после пробуждения. Иначе говоря, эмоциональная цель снов не является толчком для создания сладких чувств по овладению всем желаемым , а лишь для того, чтобы впоследствии почувствовать разочарование. Вот почему и создаются эти сны — для достижения эмоциональной цели и получения чувства разочарования. Находясь в меланхолии, люди видят сладкие сны, но по пробуждении находят вокруг себя прямо противоположное. И можно понять, почему девочка хочет быть разочарованной. Она хочет обвинить свою мать в том, что жизнь для нее оборачивается темной стороной. Она чувствует, что у нее ничего нет и что мать ничего ей не дает. «Она бьет меня, только отец дарит мне вещи», — вот ее слова.

Суммируя все обстоятельства данного случая, можно увидеть, что девочка всегда хочет быть разочарованной с тем, чтобы ей можно было обвинять свою мать. Она ведет с матерью борьбу, и если мы хотим остановить это противоборство, нам необходимо суметь убедить ее в том, что ее поведение дома и в школе, ее сны — все это является одной и той же ошибкой. Ее ложный образ жизни в основном является результатом того, что она слишком мало прожила в Америке и имеет недостаточный опыт в английском языке. Затем необходимо убедить девочку, что все эти трудности легко преодолеваемы и что их она использует умышленно в качестве орудия в борьбе против матери. Также необходимо внушить и матери, чтобы она прекратила бить свою дочь и таким образом не давала бы ей повода для противодействия. Девочку надо подвести к следующей мысли: «Я невнимательна, я забываюсь, я выхожу из себя только потому, что хочу причинить моей маме неприятность». Если она осознает это, то сможет изменить свое плохое поведение. И пока пациентка не поняла значения всех своих действий и впечатлений, полученных дома, в школе и от своих снов, изменение ее характера, конечно, не стояло на повестке дня.

Итак, мы видим, что психология обязана понимать, с какой целью и где личность использует приобретенные впечатления и опыт в отношениях с людьми. Другими словами, от психологии требуется понимание природы апперцепции, в силу которого ребенок действует и с помощью которого он реагирует на раздражители, а также понимание того, как ребенок воспринимает эти раздражители, исходящие из окружающего мира, как он к ним относится и каким образом использует в собственных целях.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ПОЛОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Теория сексуальности Альфреда Адлера (1870 — 1937) более выпукло представлена в оппозиции ее теории Фрейда. В то время как Фрейд считал, что развитию личности способствуют прежде всего сексуальные устремления индивида, Адлер, напротив, утверждал, что сама личность во всем ее многообразии, образ жизни индивидуума определяют характер сексуальных устремлений.

Целью данной книги является попытка собрать воедино работы Адлера по проблемам взаимоотношения полов и связанных с ней вопросов феминизма, любви и брака с тем, чтобы их можно было исследовать во всей совокупности.

Потребность в подобной книге ощущается в особенности в настоящее время повышенного интереса к вопросам взаимодействия полов и распространившегося в последнее время неприятия теории Фрейда, начиная от феминисток и кончая психоаналитиками.

Взаимодействие полов Адлер считал одной из основных трех жизненных проблем, с которыми человек обязательно должен встретиться, включая сюда труд и социальные отношения. Поскольку Адлер к тому же придавал особое значение единству личности, то представленные им теории взаимодействия полов практически станут введением в его теорию личности в целом.

Книга состоит из двух частей, включающих в себя четыре главы. Глава 1 «Социологические и теоретические работы» раскрывает взгляды Адлера на «женский вопрос», по которым очевидно, что он на стороне равенства полов. Вероятней всего, именно с них начинаются психологические изыскания автора, хотя они и не были опубликованы именно в таком порядке. Глава 2 представляет собой первый полный перевод адлеровской критики теории взаимоотношения полов Фрейда, подкрепленный более ранними теоретическими исследованиями.

В 3 главе части II «Сексуальность и личность» рассматриваются вопросы сексуального развития, сексуальных отношений мужчин и женщин в психологическом аспекте, полового воспитания и половой зрелости. Глава 4 этой же части связана прежде всего с проблемами любви и брака, включая сюда раскрытие причин всевозможных осложнений, а также выявление движущих сил, возникающих в период подготовки к любви и браку.

Так как материал для данной книги был заимствован из разных источников, то неизбежны частичные совпадения, в связи с чем имеет место некоторая неровность стиля. Отдельные части, например, написанные для широкой публики, предполагают относительно легкое восприятие, в то время как другие адресованы более или менее профессионально подготовленным читателям.

Необходимо остановиться и на терминологическом аспекте. С психологическими исследованиями Адлера широко связаны два термина: «социальный интерес» и «образ жизни», однако в этой книге они представлены довольно редко, хотя термины, семантически близкие по значению к термину «образ жизни» и предполагающие личность в ее целостности, используются здесь довольно широко. Эти два термина Адлер не вводил в научный оборот до 1918 и 1926 гг. соответственно, несмотря на то, что большинство его исследований на рассматриваемые проблемы легли на бумагу много раньше. С другой стороны, термин «мужской протест», который часто фигурирует в этих ранних работах, позже был заменен такими понятиями, как «стремление к успеху, власти, превосходству» или просто плюс-ситуация.

Большая часть представленного здесь материала переведена впервые или имеет вторичный перевод, что указано в сносках к главам. В книге также сохранены почти все заголовки и подзаголовки, введенные прежними издателями.

В первой публикации «Очерк» следует за работами Адлера. Третья глава «Мужской протест» полностью связана с теоретическими воззрениями, вошедшими во вторую главу.

Настоящую книгу можно считать завершением трилогии. Первая из них «Индивидуальная психология Альфреда Адлера» (The Individual Psychology of Alfred Adler. New York: Basic Books. 1956; Harper Torch Books, 1964) представляет собой систематизированное издание сочинений Адлера, выполненное в форме хрестоматии. Вторая книга «Превосходство и социальный интерес» (Evanston, Ill.: Northwestern University Press, 1964; 3^rd ed., New York: W. W. Norton, 1979) состоит из последних сочинений ученого, которые представлены в полном объеме и включают биографический очерк, написанный Карлом Фуртмюллером, а также полную библиографию работ Адлера.

Первоначальный перевод части II главы 3 и двух разделов главы 4 был осуществлен при содействии гранта Исследований общественной службы здоровья № МН-14-330-01 из Национального института психиатрии. В этой связи я выражаю мою искреннюю благодарность своему коллеге из университета Вермонта Дональду Г.Форгейсу, в то время являвшемуся заведующим кафедрой психологии. Именно он настоял, чтобы я начал эту книгу, постоянно поддерживал и помогал мне в работе над ней. В течение всего этого времени он был для меня настоящим соратником, став к тому же сторонником адлеровской психологии.

Хочется также выразить глубочайшую признательность моей жене Ровене Р. Ансбахер, соредактору как настоящего тома, так и двух предыдущих. Она оказала неоценимую помощь в отборе некоторого материала для включения в эту книгу, а также при переводе многих ее частей.

Я очень благодарен своим верным помощникам в лице машинисток Шерил Масти, Лесли Вайгер и Хилдегард Болстерл, которые внесли огромную лепту в работе над книгой.

Возвращаясь к Адлеру, необходимо отметить, что разрешение всех жизненных проблем он видел в разумном распределении сил между людьми, которые, будучи ответственными и доверяющими друг другу, приложат все усилия, чтобы без принуждения и согласованно двигаться сообща к благородным целям. Он пришел к этому убеждению в процессе наблюдения за своими пациентами, это затем вывел в теорию, которую он с большими сложностями представил в виде научной концепции, приблизив ее насколько это было возможно к реалиям жизни.

Сверхзадача данной книги заключается в том, чтобы показать, что такую жизненную проблему, как секс и супружество, нельзя решать сугубо индивидуально; и если мы хотим процветать и даже выжить, то в этом должны принять участие как все общество в целом, так и каждый индивидуум в частности. Уже при завершении этой книги стали раздаваться непрекращающиеся голоса в пользу чрезвычайной актуальности проблемы, поднятой в ней. Адлер понимал, что ее разрешение находится в теснейшем взаимодействии между противоположными полами и предлагал не ошибочную доктрину о «самоактуализации», но доктрину об актуализации каждого из нас, а через детей — будущего всего человечества. Именно поэтому мы и назвали настоящий том «Взаимодействие полов».