предисловие редакторов
жүктеу/скачать 1.68 Mb.
|
| Глава: Глава XI ДОВОДЫ АГИТАЦИОННОЙ РЕЧИ
Во время речи важно не то, что происходит на трибуне; важно, что происходит в сознании слушателей. Речь — средство; отклик аудитории — цель. Речь служит этой цели, если она вызывает реакцию слушателя. В информационной речи желаемый отклик — стремление знать, в агитационной — воля к целеустремленному мышлению и действию. Как можно достичь такой реакции? Двумя путями: 1) представляя доводы, склоняющие к убеждению и действию, и 2) взывая непосредственно к чувствам слушателя. Для удобства назовем эти два вида воздействия логическим и психологическим.
А. ЛОГИЧЕСКИЕ ДОВОДЫ Логические и психологические доводы нельзя отделить друг от друга. Логические соображения часто подкрепляются приемами, непосредственно влияющими на желания и чувства. С другой стороны, они сами нередко обладают наиболее привлекательной силой. На желания и чувства людей главным образом оказывают влияние такие явления, которые при ближайшем анализе представляются их сознанию как логические основания. Кроме того, чем выше умственный уровень слушателей, тем более они будут полагаться на разумные доводы, склоняющие к убеждению и действию. Эти основания могут быть эгоистическими, узкими, но все же опираться на какие-либо логические доводы. В общем чем более вески логические доказательства, тем более устойчиво психологическое воздействие. И, конечно, люди, составляющие любую аудиторию, независимо от того, к чему могут склониться их мнения в частной обстановке, потребуют разумных обоснований, и это не должно смущать их как представителей общественности. Некоторые упорно настаивают, что слушатель склонен только к тем убеждениям, которые ему выгодны и приятны. Это неверно. Люди стояли за высокие налоги, обязательное военное обучение, обременительные ограничения, налагаемые правительством, невзирая на тягостность таких мероприятий и издержки, связанные с ними. Убеждать — вовсе не значит просить нечто за ничто. Логическое воздействие не имеет в виду только добиться признания неприятной необходимости. Оно должно вызвать желания, которые подавили бы противоположные настроения. Доказывание — отнюдь не скучный, утомительный процесс. Он может быть и нередко бывает увлекательным делом. Люди всегда хотят знать почему — почему совершено буйство, почему цены растут или падают или почему утверждают, что один кандидат на общественный пост лучше другого. Сначала научитесь убедительно доказывать, не пытаясь прибегать к эффектным, но опасным психологическим способам воздействия, особенно к приемам, обычно именуемым эмоциональными призывами. Психолог Холлингуорс в своем ответе на утверждение, что оратор должен обращаться не к разуму, а к чувствам, говорит: ...взывать к «примитиву» значит неизбежно оказаться во власти «примитива». И далее:
Но, во всяком случае, Этот процесс нельзя смешивать с прямыми призывами к предрассудкам и с попытками пробудить грубые чувства и неукротимые порывы. Имеются же у людей хорошие стремления: тяга к знанию, желание разумного руководства, сопротивление животным инстинктам, здоровый скептицизм, отвращение к сутяжничеству, стремление разоблачить шарлатана и демагога, чувство собственного достоинства. Фактически, хотя эти стремления не столь бурно проявляются, они устойчивы и в конце концов берут верх над случайными чувствами мести, ревности, соперничества или возбуждения. 1. СПОСОБЫ ДОКАЗЫВАНИЯ Когда вы утверждаете, что раз правильно одно, значит правильно и другое, вы уже вступили на путь логических доводов. Вы доказываете, почему это так. Дело не только в утверждении, что нечто правильно, а в том, как это доказать. Какие бы методы, общие всем видам речей, ни применялись в речи с целью воздействия, они должны быть логическими доводами или доказательствами, подкрепляющими их. Логические доводы и есть применение суждений, примеров, статистических данных, компетентных мнений, имеющие целью вызвать убеждение и соответствующее действие. Все логические методы можно классифицировать как индуктивные и дедуктивные. Индукция — умозаключение от частного к общему, дедукция — умозаключение от общего к частному. Мы применяем индукцию (или обобщение), если из наблюдения массы частных случаев делаем обобщающий вывод о всей совокупности таких случаев: По отзывам всех жителей нашего города, применивших асбесто-пористую изоляцию в своих домах, издержки оправдали себя. Поэтому этот вид изоляции в общем выгодное вложение средств. Частными случаями могут быть предметы, взаимоотношения, качества, положения. Мы пользуемся дедукцией, когда из суждения о правильности общего убеждения или принципа делаем вывод, что правильны и отдельные случаи их приложения. Этот положенный в основу принцип не должен быть общим в самом широком смысле слова; он обладает только большей общностью, чем извлекаемые из него выводы: При всех признаках расстройства здоровья необходимо обращаться к врачу; частые головные боли—признак расстройства здоровья; поэтому при головных болях следует обратиться к врачу. Есть два варианта индукции: аналогия и суждение о причинной зависимости. Каждый из них будет рассмотрен отдельно в последующем обсуждении по разделам: а) индукция, б) аналогия, в) умозаключение о причинной связи и г) дедукция. а) Индукция, или обобщение Полная индукция состоит в исследовании каждого случая, входящего в класс явлений, по поводу которого делаются выводы. Подобная возможность представляется редко, поскольку отдельных случаев бесконечное множество. Таким образом, мы делаем обобщения на основе изучения типичных случаев. Сводки по вопросам общественного мнения даются по обобщенным данным. Они основываются «а примерных мнениях, а не на поголовных исчерпывающих данных о состоянии общественного мнения. Сотрудник управления по регулированию уличного движения из отдельных случаев заторов на данный день и на данном перекрестке делает вывод, что скопление возможно ежедневно, ввиду чего там необходимо установить светофор. Равным образом от примера необходимости светофора на данном перекрестке можно перейти к обобщению, что многие подобные перекрестки нуждаются в установке светофоров. Всякий раз, когда оратор предпочитает воспользоваться исчерпывающей индукцией вместо простого обобщения, он действительно прибегает к перечислению всех частных случаев ограниченной группы. Он мог бы, изучив все промышленные предприятия своего города, прийти к выводу, что средняя заработная плата по всем видам труда—13 долларов 25 центов в день. Но индукция на основе такого ограниченного объема данных не приводит к универсальным, или широко применимым, принципиальным заключениям; процесс получения вышеуказанной средней не есть умозаключение, а только перечисление, приводящее к суммарным данным. Впрочем, такие методы крайне ценны, как ступени, ведущие к окончательным доказательственным данным по специальным вопросам. Почти все статистические показатели— суммарный итог отдельных перечней. Иногда весь план речи может принять форму обобщения, как будет видно в дальнейшем. Приведение примеров для пояснения отвлеченных и общих положений в речи, не имеющей целью убедить слушателя, в основном является методом обобщения. Но, примененный с целью доказывания в агитационной речи, метод обобщения встретится с суровой логической проверкой, которая не требуется, если примеры взяты лишь в виде иллюстрации. Проверка обобщения Основательность обобщений можно проверить пятью способами. 1) Правилен ли пример, положенный в основу обобщения? Так проще всего проверить обобщение. Говоря прямо, если оратор честен, он подумает о том, соответствует ли действительности приводимый им факт. Правда, иногда факты, дающие основание к обобщениям, очень сложны. При некоторой неосмотрительности могут быть опущены или настолько искажены характерные детали, что факт утратит свое подлинное значение. Студентка сделала обобщение: В студенческом самоуправлении нашего учебного заведения нездоровые нравы. В качестве примера в обоснование заключения она привела следующее: Во время последних выборов избирательные бюллетени умышленно неправильно подсчитывались. Но когда по окончании речи аудитория стала задавать ей вопросы, оказалось, что она не могла доказать факт умышленного неправильного подсчета. Наоборот, было представлено доказательство, что неправильности при подсчете не были умышленными. Одно слово, сказанное неосмотрительно или злостно, подорвало доверие к обобщению и уважение к оратору. 2) Имеет ли пример отношение к заключению? Без слова «умышленно» в вышеприведенном случае пример не имел бы отношения к нему, так как указывал бы не на порчу нравов, а на небрежность или неумение работать. Таким образом, по относимости проверяется не только пример, но и вывод. Можно привести примеры, что мыло марки А стоит дешевле, чем мыло марок Б, В и Г. Казалось бы, неизбежен вывод, что марка А выгоднее других. Но такое заключение было бы неправильным, потому что приведенные примеры не обладают качеством относимости к выводу. Они относимы только к заключению, что марка А — самая дешевая. Лучшее качество других марок делает их более выгодными. Это одна из самых обычных ошибок в индуктивных заключениях. 3) Достаточно ли приведено примеров? Если известно, что все явления той или иной группы, о которой делают умозаключение, тождественны, то достаточен один пример для обоснования обобщения. Это будет правильно в отношении химического опыта. В данном случае тщательно отмеренные элементы кладутся в пробирку и делается вывод о результатах, наступающих во всех случаях при той же комбинации элементов. Но химик не раз проделает опыт, чтобы убедиться в безошибочности вывода. Решение вопроса, достаточно ли взято примеров, зависит от их количества, способа отбора и видоизменяемости. Взяв наудачу два случая детской преступности, еще нельзя прийти к выводу, что все малолетние правонарушители или большинство из них психически неполноценные. В стране много тысяч малолетних преступников; при отборе нескольких примеров большую роль сыграет случайность: малолетние, как и вообще все люди, весьма различны. 4) Типичны ли примеры? Этот вид проверки имеет прямое отношение к изложенному выше. Достаточно или недостаточно примеров, зависит от того, насколько они типичные. Во время дебатов, происходивших между Линкольном и Дугласом, последний сделал общий вывод, что творцы конституции не были против рабовладения. Линкольн в своей знаменитой речи, произнесенной в Союзе Купера, указал, что примеры, приводимые Дугласом, нетипичны. Линкольн перебрал все мнения основоположников конституции и доказал, что явное большинство было против продления рабства. 5) Имеются ли отрицательные примеры, которые следует принять в соображение? Отрицательный — это пример, не подтверждающий заключения; он — исключение из правила. Если слушатели знают о таком отрицательном примере, который выпадает из поля зрения оратора, они могут по одной этой причине отвергнуть всю речь. Самое надежное правило — уделять внимание отрицательным примерам в зависимости от их значения. Всякий раз, когда идет речь о статистических суммарных данных, отрицательным примерам следует придать четкую и точную форму, как в нижеприводимом примере о вознаграждении студентов. Когда, готовясь к речи, вы стараетесь найти, где правда, надо изучать отдельные случаи в большем количестве, чем понадобится в речи, чтобы убедить слушателей. Если аудитория настроена благожелательно, вы только нагоните на нее скуку перечислением всех примеров, приводящих к тому или иному заключению. Нередко достаточно привести самый вывод в статистической или иной форме и дать объяснение, как вы пришли к нему. Например: Предложение о вознаграждении учащихся за активность я обсуждал со многими студентами нашего городка, причем не оказалось ни одного возражающего. Уверенность слушателей в вашей добросовестности дает право воспользоваться личным авторитетом. В других случаях следовало бы опереться на внешний авторитетный источник и применять обобщения с объективными цифровыми данными, например: Органами старостата была проведена беспристрастная официальная проверка мнений студенчества; ее результаты были напечатаны в «Университетском бюллетене». Цитирую итоговые данные: «Только один студент из десяти был против вознаграждения» . б) Аналогия
Проверка аналогии Следует применить два способа для тщательной проверки каждой аналогии: 1) Действительно ли уместно сравнение явлений? 2) Нет ли существенного различия между ними? Два и более явлений могут быть существенно схожи и все же отличаться отсутствием подобия, необходимого с точки зрения доказываемого положения. Следующий очевидный абсурд выявляет возможную в этом отношении ошибку. «Киты и слоны — млекопитающие; следовательно, и те и другие водятся на суше». Здесь наши обычные знания — защита от подобного ошибочного вывода. Но что представляет следующая аналогия: «Мой товарищ по комнате и я не питаем склонности к чтению «Потерянного рая» Мильтона; следовательно, и у вас. тоже не будет охоты к этому занятию». Здесь немало черт довольно глубокого сходства у лиц, упоминаемых в аналогии: они — люди, они могут быть студентами колледжа, иметь одинаковый уровень развития, обладать одинаковыми интересами, вкусами и т. д. В меру значения сходства и можно делать выводы. Но какое-нибудь на первый взгляд незначительное различие сделает заключение неправильным. В 1943 г. доказывали, что по тем же причинам, по которым Чили и Бразилия были против Германии, Аргентина также будет против нее. Однако Аргентина повела себя иначе. Здесь существенное сходство двух известных явлений, и подлежащего доказыванию факта было недостаточным. Истина в том, что нет полной логической аналогии, ибо не бывает двух совершенно одинаковых совокупностей обстоятельств. Поэтому аналогией редко можно пользоваться, не обращаясь к другим видам доказательств. в) Умозаключение о причинной зависимости Умозаключение о причинной зависимости играет особенно важную роль в речи агитатора. Именно ему чаще всего приходится держать речь о смене явлений. Заключение о причине и есть логическое рассуждение о перемене: оно представляет вывод, что при данном положении вещей результатом будет то или иное (заключение от причины к следствию) или что данное положение вещей вызвано известными другими условиями (заключение от следствия к причине). Вариантом этих видов умозаключения будет вывод от следствия к следствию, если у того и другого одна общая причина. В заключении от причины к следствию причина известна и из нее выводится следствие: Стоимость стали поднялась, следовательно, поднимется и цена на стальные изделия. В заключении от следствия к причине известно следствие и о причине делается вывод: У рабочих промышленных предприятий, где введена музыка в рабочее время, производительность труда выше, чем на предприятиях, где нет музыки; следовательно, музыка — причина разницы в производительности труда. В заключении от следствия к следствию известно одно из них, другое выводится из известного: Армии государств А и Б придвинулись к общей границе, следовательно, война надвигается. Проверка умозаключения о причине В каждом спорном случае умозаключения о причинной зависимости необходимо применять следующие правила проверки, хотя они иногда и совпадают. 1) Возникает ли предполагаемое следствие, когда отсутствует предполагаемая причина? Если ответ —«да», то вы не вправе утверждать, что предшествующее явление— единственная возможная причина. Или нет никакой связи между двумя явлениями, или есть другая возможная причина. 2) Отсутствует ли предполагаемое следствие, когда предполагаемая причина налицо? Если ответ — «да», то вы не вправе утверждать, что последующее явление есть единственное возможное следствие. Или нет никакой связи между двумя явлениями, или есть другое возможное следствие. До самого конца прошлого столетия господствовало убеждение, что люди заболевают тропической лихорадкой, заражаясь от отбросов, содержащих микробы лихорадки. Однако на основании многочисленных смелых опытов под руководством военного врача Уолтера было установлено (проверка № 1), что тропическая лихорадка (предполагаемое следствие) возникала при отсутствии какого бы то ни было соприкосновения со средой, зараженной микробами. Уолтер также доказал (проверка №2), что люди, имевшие постоянное соприкосновение с зараженной микробами средой, не заболевали. Этими же опытами он установил, что тропической лихорадкой заболевают при укусе комара — носителя микробов лихорадки. Если условия, поставленные в отношении друг к другу как причина и следствие, могут быть изолированы и проверены путем эксперимента, как это было при опытах с тропической лихорадкой, двух только что приведенных способов проверки достаточно для того, чтобы показать неправильность выводов. Но факты, входящие в содержание большинства речей, не поддаются такому исследованию, и поэтому необходимы дополнительные приемы проверки. 3) Не представляет ли единственная связь между следствием и его предполагаемой причиной только случайное возникновение одного после другого? Этот способ помогает выявить характерное заблуждение в умозаключении о причине, хорошо известное под латинским названием post hoc ergo propter hoc (после этого, следовательно по причине этого). Данная ошибка представляет форму беспечного обобщения отрывочных сведений. Она результат врожденного предрасположения людей поддаваться наиболее бросающимся в глаза сторонам явлений как доказательствам. Неправильный вывод «после этого, следовательно...» лежит в основе суеверий и в большинстве случаев объясняет их устойчивость даже у образованных людей. Дорогу перебежала черная кошка, и на другой день человек сломал ногу. В такой-то вечер за столом было тринадцать гостей, и в том же году один из этих тринадцати умирает. Люди склонны забывать массу других случаев, когда также дорогу перебежала черная кошка или за столом было тоже тринадцать человек — и никаких печальных последствий не было. Конечно, между предшествующим и последующим явлениями может оказаться причинная связь, даже если ее нельзя объяснить. 4) Нет ли других возможных причин? Волнующая причина или ближайший повод явления кажутся более очевидными, чем основная причина. Поверхностный оратор рассуждает: «Отсутствие делового доверия — причина увольнения с предприятия». Уклонение от установления основной причины — обычная форма уловок, вроде следующей: За то, что меня не приняли в кружок, винить нужно моего преподавателя по машиностроению, который поставил мне неважную отметку. В области общественных наук и человеческого поведения мы встречаемся с многообразными причинами. Тот или иной человек совершает преступление не только потому, что он был в плохих материальных условиях, или не имеет надлежащего образования, или вырос в неудачно сложившейся семейной обстановке (родители разведены и т. д.), или страдает психической неполноценностью. Наиболее вероятно, что все или большинство
г) Дедукция, или умозаключение из общего положения Дедукция — кратчайший путь к познанию. В этом ее характерное преимущество. Явления, которые мы сами или другие постигли при помощи обобщения, приобретают значение общего правила, необходимого нам для дальнейшего познания. Например, то, что мы знаем о тяготении, есть действующий принцип, ежедневно применяемый нами без индуктивной его проверки. Дедукция проста в том смысле, что состоит из трехсуждений: 1) общего положения, именуемого большой посылкой, 2) связанного с ним суждения, ведущего к его применению под названием малой посылки, и 3) заключения. Весь трехстепенный процесс называется силлогизмом. Например: Ни один нечестный человек не будет избран мэром. X. нечестен. Следовательно, он не будет избран мэром. Сформулированный в таком виде —это категорический силлогизм. Он может быть сформулирован и условно. Если X. нечестен, он не будет избран мэром. Он нечестен.
Иногда одна из посылок не формулируется, а только подразумевается. В таких случаях дедукция называется энтимемой: Вы должны купить автомобиль марки А, потому что это наилучшая машина по данной цене.
Всегда полезно вскрыть опущенное положение энтимемы, чтобы проверить правильность ваших или чужих умозаключений. Но часто нет необходимости формулировать обе посылки. Утверждая, что X. не должен быть избран мэром, вы, пожалуй, должны только изложить малую посылку (вместе с доказательством для ее обоснования). Большую же посылку — ни один нечестный человек не должен быть избран мэром — можно привести только для выразительности. Дедуктивные методы обычно применяют в сочетании с индуктивными или другими дедуктивными приемами. Или большую, или малую посылку устанавливают путем индукции и затем переходят к следующей стадии. Или заключение одного силлогизма может служит посылкой для другого силлогизма, или возможно слияние силлогизмов, имеющих общее заключение. Ваше полное суждение, например по поводу X., может быть таким: 1) он нечестен, 2) он некомпетентен, 3) у него нездоровая программа. Заключением в каждом случае будет, что его поэтому нельзя выбирать. Обычно не излагают в формальной последовательности все три стадии дедуктивного процесса. В конспекте они также не приводятся в этом порядке; первым здесь идет заключение, а посылки следуют за ним в качестве подчиненных тезисов. Малая посылка может предшествовать большой, как видно из приводимого примера: I. Цитрусовые плоды необходимы для поддержания здоровья. Заключение. А. Цитрусовые плоды содержат витамин С. Малая посылка. Б. Продукты, содержащие витамин С, необходимы для поддержания здоровья. Большая посылка. Очень редко бывает целесообразно строить главный раздел речи только в дедуктивном плане. Такие замкнутые в себе доводы, как приводимые ниже, заслуженно вызывают обвинения в ухищрениях и софистике: По шестой заповеди нельзя убивать; смертная казнь — убийство, следовательно, смертная казнь недопустима. Эти доводы, возможно, и произведут впечатление, но для слушателя они недостаточны. Если ничего, кроме указанных соображений, не приводится, он отвергнет их, поскольку шестая заповедь имеет в виду только незаконное убийство. По крайней мере слушатель пожелает знать, сможет ли практика следовать столь поверхностно истолкованной заповеди. Дедуктивные заключения проверяются двумя способами: 1) Правильны ли посылки? 2) Следует ли из них данный вывод? Хотя искусство пользования силлогизмами представляет неизмеримую ценность для оратора, вряд ли целесообразно прибегать к нему при прохождении начального курса. Дело в том, что правила, относящиеся к пользованию силлогизмами, очень сложны. Студентам, серьезно интересующимся искусством речи, надлежит неукоснительно напоминать, чтобы они по окончании данного курса брались за изучение методики спора и курса логики. 2. ОШИБКИ В СУЖДЕНИЯХ
а) Утверждения, ошибочно считающиеся правильными Неправильные утверждения могут заключаться в больших посылках или в общих убеждениях, на которых основывается дедукция. Они могут также быть в частных примерах, составляющих предмет обсуждения. Доводы, основанные на неправильном предположении,— самые обычные из всех ошибочных суждений. Довольно легко обратить внимание на наиболее явные, безоговорочные утверждения, которыми бросаются беспечные и не думающие люди в частных разговорах и в публичных выступлениях. Например: Рабочие союзы — сплошной обман. Крупным промышленникам только и дела, что «надувать» народ. Курсы иностранных языков в колледжах — пустая трата времени. Но не так-то просто выявить фальшь многих утверждений, которые искусно и правдоподобно поданы или имеют за собой солидный груз традиций. Утверждение, что «практический опыт лучше, чем книжная учеба», прозвучит вполне убедительно в том или другом контексте, но совершенно не имеет никакой цены как общий принцип. Если бы оно было правильно, надо было бы выбросить на свалку все библиотеки и покончить с большинством просветительных мероприятий. Для целых поколений мышление в области экономических и политических вопросов покоилось на доктрине laisser faire 1, согласно которой «только закон спроса и предложения управляет торговлей». Практика, как оказалось, не всегда совпадает с этим принципом. Только после двух мировых войн американцы окончательно порвали с восходящими, как полагаю к временам президента Вашингтона и никогда практически не осуществляемыми традиционными взглядами, что нашей стране не следует заключать ни договоров, ни союзов с европейскими странами. Хотя вы и должны опираться на общепринятые истины и часто приводить их как таковые, без доказательств, однако после отбора популярных полуистин и предрассудков вы обнаружите, что таких истин гораздо меньше, чем многие думают. б) Неприемлемые для слушателей утверждения Вас может удовлетворить утверждение как соответствующее действительности, но, прежде чем воспользоваться им без доказательств, следует решить, достаточно ли оно очевидно для слушателей. Слушатель безропотно — по первому впечатлению — примет утверждение: «Нет таких дураков, как старые дураки», — особенно если оно относится к кому-нибудь не пользующемуся его симпатиями, но он почувствует обиду, если это высказывание относится к лицу, к которому он питает уважение. Вопрос о недопустимых утверждениях затрагивает всю проблему изучения состава аудитории и надлежащего использования авторитетных высказываний и статистики. Просто сказать, что «статистические данные доказывают...» или «всем известные авторитеты полагают...», «расследование показало...» — ничего не даст, если слушатели критически настроены. в) Предвосхищение основания Предвосхищение основания заключается в неправильном допущении, что положение, еще подлежащее доказыванию, уже вне спора. Такое допущение состоит из предвзятых утверждений. В положении: «Пора отказаться от устаревшего золотого стандарта» — термин устаревший предвосхищен и нуждается в обосновании. Этой ошибке свойственна форма «порочного круга». Если в следующем рассуждении такой замкнутый круг был бы прикрыт привходящими деталями, то при неосмотрительности обнаружить его порочный характер стало бы невозможно: Единообразные законы о браке — хорошие законы, поскольку законодательство, вносящее единство в нормы о браке, снижает количество разводов... А снижает оно количество разводов, потому что единое брачное законодательство стандартизует нормы, относящиеся к заключению брака. Риторические вопросы, уже заключающие в себе ответ,— тоже форма предвосхищения основания. Они могут выражаться в дилеммах, дающих неравный выбор, например: Мы стоим перед вопросом: «Должны ли мы держаться за полный опасностей индустриальный строй или вернуться к здоровому и прочному сельскохозяйственному обществу?» г) Двусмысленные и неопределенные термины Особенно легко сделать ошибку, заключающуюся в применении двусмысленных и неопределенных терминов, так как многие понятия меняют свое значение в зависимости от контекста, например американизм, правосудие, счастье, свобода и религиозность. Кто любит спорить о религии, может на протяжении одного обсуждения придать этому слову разные значения, применяя его то к посещению церкви, то к вере в бога, то к правильному поведению (само по себе не простое понятие, уводящее еще дальше от вопроса). Серьезный случай применения двусмысленных и неопределенных терминов в дедуктивном рассуждении — отход от общепринятого понимания термина к особому или наоборот. Если из посылки, что благотворительность есть добродетель, я перехожу к заключению, что следует раздавать деньги нищим, термин благотворительность применен уже двусмысленно. Что я имел в виду: благотворительность в целом (в общепринятом смысле) или только большинство или часть ее видов (в частном смысле)? Многие отвлеченные принципы оказываются совсем не общепризнанными, если их объявить без тщательного предварительного определения и оценки. Разве я могу по совести сказать, без предварительных пояснений, что афиняне античной эпохи были подлинными борцами за политическую свободу? Было бы совершенно неправильно приписывать отдельным частным явлениям особенности всего явления, всех условий и черты всего класса. В том-то и дело, что очень небольшое количество явлений, обсуждаемых оратором, может быть предметом речи без определений и оценки. Учащиеся всегда без предварительной квалификации терминов прибегают к заявлениям: Налоги следует снизить. (Все налоги?) Спорт необходим для здоровья. (При всех условиях? Каждому человеку?) Люди должны жить в собственных домах. (Что значит должны? Должны обладать этой возможностью? Очевидно, что в наше время многие не могут позволить себе роскошь иметь свой дом.) Курс домашнего хозяйства — важный предмет для всех студентов колледжа. (Обозначает ли термин важный предмет курс как таковой или курс, наиболее серьезный из всех возможных? В обоих случаях нужно показать, что данный курс более ценный, чем любой иной, от которого студент должен отказаться, чтобы поступить именно на этот курс.) Единственный надежный способ избежать двусмысленных и неопределенных терминов состоит в точном определении, которое имеет в виду установить объем понятия: круг лиц, к которым оно имеет отношение, элементы времени (то есть нужно что-нибудь сделать сейчас или позже, сразу или постепенно?) и исключения, если таковые имеются. Затем в свете этих определений и оценок проверяется и самый довод. д) Неправильное наделение качествами Ошибка здесь в том, что целому приписывают качество одной из его частей. Это опасность для всех видов суждений, поскольку всякое логическое суждение и заключается в установлении отношения частных явлений к роду, элементами которого они являются. Всякое поспешное обобщение ведет к неправильному наделению всего рода явлений качествами, которые отмечены в одном и более частных случаях. Из перечисления полудесятка людей, таких, как Эдисон и Форд, не получивших образования в колледже, делается неправильный вывод, что каждый может прекрасно обойтись и без обучения в колледже. Если я по известным мне фактам плохой работы потребительской кооперации прихожу к заключению, что все потребительские кооперативы или большинство из них не оправдывают своего назначения, я неправильно переношу на весь род качество одной его частности. Ошибка в умозаключениях о причинной связи, известная под названием post hoc ergo propter hoc и охарактеризованная выше, является одной из форм поспешного обобщения по недостаточным данным. Убедительность примеров, приводимых в речи, часто вызывает опасную склонность пользоваться скороспелыми обобщениями. При любой возможности примеры следует сопровождать наиболее исчерпывающими доказательствами общего порядка. Статистика — целесообразное дополнение к примерам. Пример описывает ясно, конкретно, живо; статистика показывает, чем пример типичен, а то и другое вместе исчерпывают суждение. Стремясь доказать, что необходимо улучшить регулировку уличного движения в моем городе, я мог бы привести в виде примера тяжелый случай аварии на оживленном перекрестке. Затем мне следовало бы показать, что это не случайный, а подходящий пример, путем представления статистических доказательств, что за прошлый год в нашем городе произошло 190 подобных случаев, то есть почти вдвое больше, чем в других городах такой же величины. Аналогичная поспешность обобщающих выводов от части к целому свойственна и дедукции (( В терминологии формальной логики это обозначается как ошибочная композиция и сходно с тремя формальными ошибками: нераспределенного среднего и непозволенных большого и малого терминов. [См. Алфавитный справочник. Термины,—Прим. ред.] )) . Если я начну с посылки, что низкопробные драмы пользуются в телевидении популярностью, и сделаю вывод, что, поскольку данная драма с большими достоинствами, она не будет пользоваться вниманием публики, я совершенно ошибочно прихожу к заключению, что все популярные драмы, передаваемые по телевидению, низкого пошиба. Таким образом, я всей группе явлений (популярных телепостановок) приписываю то, что справедливо только в отношении их части. Неправильные выводы от части к целому возможны при неправильной конверсии, то есть при обращении субъекта в предикат и предиката в субъект. Я совершу эту ошибку, если сначала покажу, что форма городского управления с участием приглашенного со стороны администратора целесообразна, а затем перейду к утверждению, что целесообразная форма городского управления заключается именно в приглашении администрации со стороны. Ведь я не показал, что все другие формы нецелесообразны. Подобная неправильная дедукция имеет место при неправильной обверсии, то есть при алогическом изменении положения из утвердительного в отрицательное. С утверждения, что на экзаменах система проктората продуктивна, оратору легко соскользнуть к утверждению, что все другие системы сдачи экзаменов не продуктивны. е) Иррациональные доводы Наиболее распространенные виды иррациональных доводов: а) обращение к предрассудкам, б) призыв к жалости и симпатиям, в) обращение к традициям, авторитетам, к чувству почтения, г) обращение к лицам, а не к существу вопроса. Чистосердечный рассказ о человеческих страданиях, если о них именно идет речь в дискуссии, не будет уловкой только потому, что он вызывает у слушателя чувство сострадания. Но попытки адвоката вызвать у присяжных чувство жалости к жене человека, обвиняемого в убийстве, будет иррациональным доводом, поскольку ее страдания не имеют никакого отношения к вопросу о виновности подсудимого. Один студент-докладчик предупредил аудиторию, что будет большой самонадеянностью, если всего-навсего студенты (его оппоненты) станут оспаривать мнение авторитетов, на которых он сослался. Это было иррациональным обращением, так как имелось в виду использовать обычное чувство уважения к авторитетам. Но ошибки любого вида не обязательно ведут к неправильным заключениям. В действительности одно из наиболее распространенных заблуждений состоит именно в предположении, что если пути, ведущие к заключению, неправильны, то порочно и само заключение. Например, из факта, что демократы неубедительно доказывают правильность частного законодательного мероприятия, вовсе не следует, что закон плох, потому что он проведен демократами. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ Логику нельзя рассматривать как предмет, имеющий академическое значение и не связанный с остальными элементами построения речи. Люди рассуждают не в пустом пространстве. Поэтому в настоящей главе была сделана попытка показать вам, как практически использовать методы логического суждения. Вы можете и должны применять эти методы на каждой стадии подготовки к речи. Подбирая материал, вы можете применять логические методы проверки ваших суждений при решении вопроса, чем воспользоваться и что отвергнуть. При составлении конспекта вам придется проверять, соответствуют ли тезисы и подтезисы нормам логического мышления, опирающегося на надлежащие фактические данные. Развивая речь и пользуясь вспомогательным материалом (определениями, примерами, статистическими данными и т. д.), вы обязаны прибегать к приемам логической проверки, насколько он имеет отношение к существу речи и достаточен ли он. Помните, что логические доводы вместе с вспомогательными данными составляют доказательственную основу речи, и поэтому все, что вы говорите в агитационной речи, должно пройти логическую проверку'. В конце концов, знание возможных ошибок в логических доводах поможет вскрывать и опровергать их в аргументах, направленных против ваших предложений. Одно только знание видов логического суждения и возможных ошибок не заменит упорной работы мысли. Очень соблазнительно воспринимать и выражать только те идеи, которые отвечают желаниям и предубеждениям, и сразу перескакивать к выводам. Необходимо настойчиво дисциплинировать себя, чтоб уметь преодолевать это искушение. Со времен Аристотеля многие мыслители предостерегающе указывали на тот факт, что мышление и речи по вопросам, вызывающим наибольшие споры, чре-ваты заблуждениями. Этот факт неизмеримо дорого обошелся человечеству. Возможно, человеческое мышление прогрессирует. Но весьма сомнительно, налаживается ли оно достаточно быстро в мире, который может быть разрушен атомной бомбой. Все это делает правильное мышление в наши дни необходимым как никогда, особенно в условиях демократического общества, где народ сам решает свою судьбу. Поэтому научиться правильно мыслить — самый ценный урок, который вы извлечете из этого курса. Он будет полезен вам как оратору в такой же мере, как и слушателю. Ибо слушатели, не искушенные в логике, часто подпадают под неограниченную власть ловких ораторов, извращающих факты в своих порочных целях. Б. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ДОВОДЫ Мы уже знаем, что слушатели приходят на вашу речь с собственными установками. С того момента, как перед ними появляется оратор, все, что он делает и говорит, взвешивается именно на этих весах. Оратор должен строить и развивать свою речь так, чтобы она пробуждала интересы, идущие навстречу поставленной им цели. Он должен также или оставить в состоянии покоя, или преодолеть те желания, которые стали бы препятствием к формированию убеждения или к готовности действовать. 1. РАЗНОВИДНОСТИ ЖЕЛАНИЙ Психологи распределяют основные желания и влечения по нескольким главным группам, объединяющим стремления к самосохранению, к продолжению рода, к утверждению своей личности и различные чувства. Фактически в той или иной ситуации мотивом убеждений и действий может оказаться одно или несколько из желаний, испытываемых людьми в повседневной жизни. Мотив может иметь своим источником два или более основных стремления, например стремление к утверждению своей личности, к продолжению рода и какое-либо чувство. Таков, вероятно, случай мотивации действий, когда человек приобретает страховой полис в интересах жены и детей. Тем не менее перечень мотивов, составленный для применения в агитационных речах, окажется небесполезным. Каждый из этих мотивов имеет, разумеется, свою противоположность. Желание поступать честно, например, можно возбудить, вызвав отвращение к бесчестному поведению. Стремление к физическому благополучию возникает в результате изображения страданий, обусловленных слабым здоровьем. а) Физическое благополучие Некоторые целевые установки речи направлены непосредственно к инстинкту самосохранения. Всякий раз, когда возникает угроза для жизни или безопасности, это самая сильная мотивировка. Но чаще бывает, что, когда произносится речь, опасность или угроза весьма далеки, например когда делается доклад, убеждающий слушателей в том, что народному благосостоянию угрожает опасность в виде эрозии почвы или начинают усиленно возникать факторы, вредные для здоровья. В таких случаях следует изобразить опасность более реальной, более осязательной при помощи конкретных ярких примеров и статистических данных, показывающих ее размер. Вызвать ощущение опасности — значит, используя отрицательную форму, пробудить стремление к благополучию. Прием вполне целесообразный, так как мы начинаем ценить вещь, когда рискуем ее потерять. Но почти всегда следует негативный призыв подкрепить позитивным. Стремление к физическому благополучию включает желание не только безопасности, но также свободы и деятельности. С ними связаны мотивы физического порядка—стремление к удобству, комфорту и ко всему, что соответствует привычкам. б) Экономические интересы Цель многих речей — вызвать желание вернуть затраченные средства с прибылью, стремление накопить и увеличить собственность и другие материальные блага или укрепить профессиональные гарантии. Защита предложения, связанного с денежными затратами, должна, если это соответствует действительности, включать один-другой довод, свидетельствующий о том, что издержки себя оправдают и даже с лихвой, в денежном или ином возмещении. Если предложение имеет только экономическое значение, возмещение издержек должно выразиться в материальных благах. Даже в обращениях к населению во время второй мировой войны с призывом приобретать облигации военного займа, надо полагать, самым сильным доводом было заверение, что это превосходное вложение капитала. в) Общественные интересы Общественные интересы включают стремления, возникающие благодаря общению человека с другими людьми, например стремления к благополучию своей семьи (не вполне общественный интерес), к хорошей репутации, к престижу, к завоеванию авторитета или власти в той или другой социальной группировке. Указанные стремления в свою очередь вызывают желание обнаружить черты благородства и джентльменства, «быть на виду» в среде простых горожан или членов клуба, стоять на высоте условных и традиционых требований. Люди, которые могут добиться этого, да и многие другие, которые не могут, почти всегда готовы жертвовать средствами, временем и энергией, чтобы только усилить свое влияние или завоевать уважение среди собратьев. По этой причине они принимают на себя различные обязанности в организациях и посвящают долгие часы бесплатной работе. Почти в каждой агитационной речи встречается в той или другой форме обращение к общественным интересам. Причина отчасти в том, что публика, слушающая доклад, уже находится в общественно-обязывающей ситуации. Люди особенно восприимчивы к реакции окружающих и подпадают под влияние «массовой психологии». Удалось оратору заручиться благосклонным вниманием некоторых из слушателей — начнет оказывать свое распространяющееся влияние психическая заразительность. В массе человек склонен скорее поддержать предложение, чем переживать тягостное сознание, что он «уходит в кусты», что он безответственный человек, обыватель и уж никак не джентльмен. г) Развлечение Это, пожалуй, не только инстинкт игры. Тяга к развлечению — сложное сочетание чувства соревнования, ощущения конфликта, стремления к свободе, потребности в отдыхе, игры воображения, шутливого настроения. При всех условиях выдумка Тома Сойера, который ухитрился чужими руками побелить свой забор, и поныне встречается в повседневном обращении как со взрослыми, так и с детьми. Лучший, способ приохотить к чтению книг, заставить принять участие в общественной жизни школы и общины, убедить пойти в армию или даже склонить людей баллотироваться в законодательный орган заключается в обращении именно к вышеописанным чертам человеческой психики. Американцы всему свету известны как люди со спортивной жилкой. Сделайте из чего-нибудь развлечение, риск, азарт — и, поверьте, они не устоят. Это сказалось в играх «бинго, это бросается в глаза на аукционах и во время церковных лотерей, устраиваемых с целью сбора денег на благотворительные цели. д) Чувство собственного достоинства Слова «ни один уважающий себя человек не...» или «никто не захочет стать виновником того...» еще не дадут желанного отклика. Им нужно еще проделать долгий путь к поставленной цели. Публика не любит открытой лести. Ей больше по душе, когда только подразумеваются ее сметливость, здравый смысл (который она считает недюжинным), практический подход, проницательность. Люди постараются ответить на вызов готовностью показать из чувства соревнования, что они не хуже других. Равным образом какой-нибудь намек словом или делом, что публика бестолкова, безусловно отвратит ее раз и навсегда не только от вас, но и от того, чего вы добиваетесь от нее. Если вы ждете разумной реакции, необходимо продемонстрировать вашу убежденность в том, что слушатель способен на такую реакцию. е) Истина и право «Ни один человек, совершая любой поступок, не думает в тот момент, что творит неправое дело». Как бы слаб или зол человек ни был, он старается оправдать свои действия в собственных глазах. Если он может оправдать приятный для себя образ действий, он возьмет его за основу поведения, если нет — он примет более строгий образ действий. Ваша задача там, где истина и право представляются неприятными, — затруднить порочное оправдание зла. Когда нет других противоположных интересов, слушатели с большой охотой поддержат то, что было предложено им как истина и справедливость. Но даже если бы на пути были противоположные интересы, стремление к правде и справедливости может оказаться сильнее. Великодушие, сострадание к слабым, чувство долга и другие благородные побуждения, вызванные к жизни во всей их мощи, обладают способностью так же неодолимо влиять на людей, как и личный интерес. Стоит только по-настоящему пробудить чувство справедливости каким-нибудь примером физического или нравственного насилия или примером гонения невинных людей, жестокого обращения с животными, как слушатели будут настаивать на действиях, направленных к подавлению зла. Известно, как возмущается публика на спектакле, в котором злодей недостаточно наказан. Многие славные имена — напоминание нам, что люди даже отдают жизнь за то, что они считают правым делом. Обыкновенно жертвы, которые требуются от слушателей, невелики: отдать голос, уделить немного времени и усилий, оказать «моральную поддержку». Всякий раз, когда граница между добром и злом резко очерчена, знающий свое дело оратор прямолинейным и искренним призывом к лучшим душевным порывам слушателей добьется горячей поддержки. 2. ПРАВИЛА ПРИМЕНЕНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ДОВОДОВ Как вызвать к действию мотивы, определяющие воззрения людей и их поведение? Как поддержать их влияние в агитационной речи? Какое место будет уделено им в общей структуре речи? На этой стадии вашего обучения вы более, чем на какой-либо другой, располагаете возможностью пригласить на помощь свободное усмотрение и инициативу. Все же следующие правила могут принести пользу. а) Сочетайте мотивацию с другими элементами речи Психологические доводы, как их представляет себе оратор, не существуют в изолированном виде. Они обычно находятся в связи с логическими рассуждениями, доказательствами и неразрыно вплетаются в основную структуру речи. Это правило нашло наглядное выражение в краткой беседе бывшего помощника государственного секретаря Адольфа Берли - младшего по радио. Он обратился к американскому народу по вопросу о расширении допуска в нашу страну беженцев военного времени (обращение, между прочим, и ныне не утратившее своего значения). Текст беседы приводится полностью, чтобы показать, как психологическая мотивация стала неотъемлемой составной частью всей речи. Во вступлении Берли умело связывает воедино изложение своего намерения, указание на основные разделы своей аргументации и упоминание о главных побуждениях слушателя, к которым он взывает: Мы должны, мы можем, простой здравый смысл нам подсказывает — открыть пошире наши двери для большего притока беженцев. Он взывает здесь к чувству долга, к сознанию практической осуществимости предложения и к понятливости слушателя. Далее он подтверждает свою цель и вте же время усиливает призыв к разуму и совести слушателей: Проблема устройства перемещенных лиц начинает тяготить сознание и совесть каждого разумного человека. Вопрос должен наконец быть разрешен законом; и я хочу, чтобы такой закон был издан. Затем оратор сразу переходит к примеру, который дает определение понятию «перемещенное лицо» и вызывает у слушателя чувство жалости: В речах и журнальных статьях их обычно называют «перемещенными лицами», но для вас, для меня — это муж, жена и — да простит нас бог! — ребенок, находящиеся за колючей проволокой, в полуразрушенном лагере, часто в старом военном бараке... Родной дом, друзья, отечество— все превратилось в дым. Им некуда вернуться, им не к кому отправиться, они вообще не могут уйти оттуда. И мужчина, и его жена, и ребенок словно обречены на пожизненное заключение. А вся их вина в том только, что они пытались защищать свою страну, свой дом. Обратите внимание, что в приведенной иллюстрации обращение к состраданию дополнено призывом к чувству чести слушателя и к чувству невольного уважения к мужеству и патриотизму беженцев.
Как нам доложили, в Европе около миллиона с четвертью таких людей. Приблизительно девятьсот тысяч в лагерях, остальные скитаются. Это жертвы войны и дипломатии, жертвы гитлеровской войны и дипломатии многих стран, иногда — даже страшно признаться — дипломатии союзников. Среди этих людей имеются представители рамых родовитых семей в Европе. Последние фразы усиливают у слушателя сознание обязанности. Следующий пункт, предполагающий добрые намерения слушателей, утверждает, что сделать надо больше, чем делалось до сих пор: Все об этом говорят, но очень мало сделано для реального решения проблемы. Само собой разумеется, направляя продовольственные посылки и жертвуя в фонд помощи, мы проявляем сердечность, что вполне отвечает создавшемуся положению. Это следует продолжать, и мы впредь будем действовать таким же образом. Но этим проблема не решается. Здесь Берли кончает с первым разделом: что американцы «должны» сделать.
В конце концов собралась группа представителей всех партий и предложила перейти от слов к делу. Она выразила пожелание, чтобы Соединенные Штаты упразднили иммиграционные рогатки и в течение четырех лет приняли четыреста тысяч беженцев. Таков план, изложенный в законопрокете Страттона, недавно внесенном в конгресс. Заслуживает внимания, с какой целеустремленностью Берли обращается к прецеденту, как он рассеивает опасения, что Америку наводнят иностранны. В следующем отрывке, завершающем раздел о выполнимости мероприятия, говорится: Законопроект № 2910 открывает ворота для иммиграции не шире, чем это вообще предполагалось. Более двухсот лет назад мы ограничили иммиграцию, установив квоту для каждой национальности, и был запланирован допуск иммигрантов в количестве 154 тысяч человек в год. За время войны и некоторый период до нее иммигранты не прибывали; они лишены были этой возможности, и определенный нами лимит не был исчерпан. Ныне предлагается, чтобы мы впускали в год по 100 тысяч человек, которые могли бы прибыть за последние семь-восемь лет, если бы не помешала война. Другими словами, предлагается использовать неисчерпанный лимит. Последний допускает иммиграцию в пределах, какие мы сами пожелали, и дает возможность [здесь снова повторяется призыв к чувству гуманности. — Автор] открыть ворота концентрационных лагерей, чтобы мужчины, утратившие все надежды, женщины, впавшие в отчаяние, и напуганные дети могли наконец уйти куда-нибудь, а не в пространство, не в безвестную могилу. В третьем разделе, содержащем обращение к здравому смыслу, применен также и прием тонкой лести и воздействия на самолюбие: Мне думается, это тот случай, когда общественное мнение опережает мысль политика. В Вашингтоне многие члены конгресса считают, что в их округах новый приток иммигрантов не нужен. Я думаю, они ошибаются, и простой народ мыслит более ясно, чем многие политики, так как простой народ — вроде вас и меня — знает, что ключ, который отомкнет запоры концентрационных лагерей, действительно находится в американских руках. Этим последним утверждением начинается решительное наступление. В нем оратор обращается к чувству личной ответственности (вины) и уважения к авторитетам, к идее, что здравомыслящие люди всех вероисповеданий, всех политических убеждении, всех рас поддерживают закон, допускающий перемещенных лиц в нашу страну: Ни вы, ни я не хотим и не сможем принять на себя вину — да, я говорю вину — и ответственность за то, что не мы воспользуемся этим ключом. Именно по данным соображениям и демократы, как губернаторы Леман, и независимые, как мэр Ла-Гардиа, и республиканцы, как Чарльз Тафт, католики, протестанты и иудеи поддерживают законопроект, и я надеюсь, что вы поступите так же. б) Мотивировка волокна соответствовать аудитории и обстановке Мотивировка должна быть рассчитана на живых людей, а люди — существа далеко не совершенные. Люди не настолько дисциплинированны, чтобы реагировать только на отвлеченные доводы. Чего бы вы добились, если бы перед обычной аудиторией из молодых людей стали делать чисто фактический, сухой доклад о пользе изучения словаря, вроде следующего: Определение цели: «Я хочу показать вам, насколько полезно ежедневно уделять некоторое время изучению словаря. I. Хороший словарный запас необходим для успешной деловой и профессиональной жизни. II. Систематическое пользование словарем поможет составить необходимый словарный запас. III. Систематическое изучение словаря охватывает освоение значения слов, их произношения, этимологии и правописания. Такая попытка воздействия, если вспомогательные данные интересны не более, чем только что приведенные соображения, будет безнадежной. В ней нет того, что называется «подходом». Она не встретит у слушателя радушного приема. Совершенно иначе развил данную тему Мортимер Д. Адлер. Первая треть доклада была построена с учетом тяги к занимательному. Она вызывает предвкушение удовольствия от чтения словаря. Например: Словарь обещает занятное чтение. Он приглашает вас уединиться с ним в свободную минутку и интересно провести время. Не так давно я обратил внимание на объявление о выходе в свет нового словаря. Там о словаре говорилось, как о книге диковинок. Заголовок был такой: «Слово «изумленный» буквально означает «пораженный громом» (( Речь иде о происхождении слова «astonish». —Прим. перев.)) . Очевидно, так было написано в расчете, что предполагаемый покупатель будет как громом поражен и постарается дочитать объявление. После такого вступления Адлер переходит к следующим подробностям: Я не думаю, что главное назначение словаря поражать как громом, но не могу удержаться и не сообщить о вещах, которые я случайно узнал, перелистывая его.
Учитывайте направление интересов ваших слушателей. Не избегайте случая напомнить о явлениях, которые развлекают, их, вызывают у них уважение, поднимают гордость; о спорте, о доме, о детях, о танцевальных вечерах, об уходе за садом, об общественной работе и ее достижениях, о последних местных новостях. Сделайте иллюстративный материал более доходчивым, прядайте ему интимное звучание. В речах перед классом не только обращайтесь к вещам, привычным и приятным для учащихся, но и затрагивайте школьные проблемы и виды на будущее. Например, используйте вашу осведомленность о предметах, в которых специализируются товарищи, а это вам станет известно вскоре после начала занятий. Пользуясь этой информацией вы часто сможете продемонстрировать, какой особый смысл имеется в том или ином вашем предложении для юношей, желающих заняться сельским хозяйством, девушке, изучающих ведение домашнего хозяйства, или для будущих инженеров и т. д. Если аудитория невелика и обстановка не носит официального характера, пользуйтесь приемами, уместными в обычной беседе. Можно даже непосредственно обращаться к отдельным участникам собрания. Называйте их по имени и с помощью примеров показывайте, какое значение имеет для них ваше предложение: Итак, представим себе, что Джон, присутствующий здесь, собирается отвести под кормовые культуры сорок акров. Какие расчеты он должен сделать, прежде чем начать посев? Не думайте, что слушатели обладают меньшим самолюбием или менее сообразительны, чем вы. Неважно, насколько пустоваты или мелочны они могут быть в обыденной жизни; отчасти именно поэтому они никогда не простят вам хотя бы легкого намека на эти слабости. Поэтому не вызывайте раздражения, приписывая, например, благородным стремлениям мотивы, снижающие их значение. Такую ошибку совершил оратор, который, обращаясь к группе деловых людей с просьбой принять активное участие в одном общественном начинании, пообещал, что их имена будут опубликованы в местных газетах. Как ни приятно было бы в данном случае увидеть свое имя в прессе, слушатели были смущены напоминанием оратора. в) Развивайте мотивировку при помощи конкретных примеров и повторений Общее положение: «Наше самое важное право при демократическом строе — право голосовать» — еще не найдет соответствующего отклика у слушателей. В нем только излагается мотив к действию, но само по себе оно еще не обладает побуждающей силой. Чтобы аудитория почувствовала значение этого права, необходимы подкрепляющие данные в виде следующих: На прошлой неделе состоялись выборы в одной европейской стране. Но только предполагалось, что это выборы. Под двери подсовывались печатные предупреждения, что лишь бюллетени за правящую партию будут наиболее желательными. Однако и при этих условиях нашлись отдельные смельчаки, которые отправились на избирательные пункты опустить в урны бюллетени оппозиции. Одни отказались от своего намерения при виде дубинок и пистолетов, торчащих из карманов сотрудников пункта. Других отвели в соседнее помещение или в темные переулки и там избили, некоторых даже до смерти. Происходили и другие непонятные явления: одни теряли работу; на предприятиях у других вскрывались акты вредительства; третьих тайным образом уводила полиция. Да, в Америке еще можно голосовать по своему усмотрению. В Америке не надо прятаться за ставнями, шепотом высказывать свои мнения и каждую минуту вздрагивать от стука в дверь в ожидании визита полиции и последующей безмолвной прогулки в места, которые не знают ни билля о правах, ни правосудия, ни гуманности. г) Остерегайтесь пошлых или явно бьющих на чувство призывов С мыслью об эмоциональном призыве у нас обычно связывается представление о таких затасканных фразах: Наш священный долг, как граждан... Ответим же на властный зов чувства долга... Недостойное джентльмена поведение... Мы должны следовать заветам тех, кто отдает свою жизнь за... Древнеримский теоретик ораторского искусства Квинтилиан говорил: Сила духа и страсть делают людей красноречивыми. Но нужно сдерживать себя и не давать волю чувствам. Слушатель держит на подозрении «плакс». Он испытывает чувство неловкости при картинах эмоционального разгула оратора. Попытки заставить слушателя вывернуть наизнанку свои сокровенные чувства встречают внутреннее противодействие. Современный слушатель обычно предпочитает сдержанное, почти неощутимое прикосновение к тому, что связано с жизнью его чувств. Хорошее правило: в стремлении возбудить чувство нельзя заходить далее, чем склонны сопутствовать вам слушатели. Другое правило: предпочтительнее обращаться к фактам, вызывающим эмоции, чем к самим эмоциям.
8 августа началась битва за Англию. Вот они, летчики-истребители, с воспаленными, красными глазами, которых приходилось подсаживать на их харрикейны и спитфайры, когда налетали немцы,— так они были утомлены... С дуврских утесов довелось наблюдать одну из решительных битв в истории. В ней принимали участие небольшие силы высоко-высоко в небе. Через шесть недель сражение было выиграно. Немцы перешли к ночным бомбежкам... Вспоминаешь встречи на станциях с моряками торгового флота, спешившими на север к своим судам. Это были люди небольшого роста, одетые в костюмы из синей саржи и в шляпах «дерби». Они располагали шансами три к пяти, чтобы не нахлебаться соленой воды, пока доберутся окружным путем до Нью-Йорка... Перед тобой проносятся образы юношей, которые взрослели и мужали между двумя отпускными поездками в Лондон... Они улетали и больше не возвращались... Иногда нужно вызвать у слушателя ненависть, страх презрение и желание поглумиться. Иногда приходится заставить его почувствовать стыд, вину, гнев, отвращение. Но нельзя непрестанно поддерживать его в таком состоянии духа. Люди, ни во что не верящие, сварливые, брюзжащие по всякому поводу, не пользуются симпатиями. Но и те, кто все видит в розовом свете, тоже не вызывают расположения. Преуспевающий оратор— не циник и не святоша. Он умеет показать, в чем зло и где опасность. Он сможет правдиво и ярко описать их. Он изобразит их в достаточно мрачном свете, но не сгущая красок. Он не станет хныкать. Он не будет исходить ненавистью или яростью или звучанием голоса выражать переполняющее его презрение. Какие бы неприятные чувства ни поднимала речь, в ее заключении, если возможно, должны прозвучать вера и надежда. Если зло осуждено, какая награда ожидает тех, кто его исправит? Если неудовлетворительно какое-либо предложение или не все идет гладко, каково правильное решение вопроса? Евангельская проповедь была предельно убедительна потому, что, невзирая на муку угрызений совести, вызываемую у нечестивца, у него не отнималась вера во всепрощающую любовь и милосердие спасителя. Великий призыв евангелия не угрожает адскими муками, наоборот, он содержится в стихе: Ибо Бог так возлюбил мир, что отдал ему своего единственного сына, что верующий не погибнет, но будет жить вечно. Свою речь «О четырех свободах» Рузвельт после призывов к сознанию опасности и вытекающих из нее обязательств заключает подтверждением веры в «нравственный порядок вещей»: В будущем, которое мы стремимся освободить от тревог и опасений, перед нами откроется мир, построенный на основе четырех неотъемлемых свобод человека (перечисляются четыре свободы, и речь заканчивается утверждением). Столь высокую концепцию ожидает только победа. РЕЗЮМЕ
Задания
2. Составьте перечень примеров на каждый из четырех родов ошибочных суждений, обративших на себя ваше внимание в статьях или речах. 3. Вспомните три случая успешных обращений к вам (в речах или иным образом) с призывом принять участие в какой-нибудь группе и в общественном начинании. Перечислите мотивы, которые в каждом отдельном случае обусловили ваше согласие и поддержку. 4. Приведите два случая безуспешных призывов к действию, обращенных к вам. Укажите, почему они не привели к цели. 5. Опишите, к какой реакции слушателя стремился Эдвард Р. Мэрроу в своей речи «День победы в Европе», приведенной в приложении IV. Перечислите десять замечаний из речи, которые способствовали этой реакции, и укажите, к каким особым побуждениям они обращены в каждом отдельном случае. жүктеу/скачать 1.68 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|