Предисловие составителя

Так же трагична была судьба и сына его Ростислава Ивановича

жүктеу/скачать 4 Mb. бет 42/52 Дата 20.07.2016 өлшемі 4 Mb. #211890

Бұл бет үшін навигация:

• ИВАН (XI-XII вв.) – посадник новгородский, у детей которого выкупил землю Антоний Римлянинв , ятобы основать свой монастырь (1117).
• ИВАНКО ПОПОВИЧ – новгородец, погибший в бьтве при Липице (1216).
• Литература. Александр Зорин – «Липицкая битва». ИВАНКО ПРИБЫШИНЕЦ – см. Иванко Попович . ИВАНКО СТЕПАНОВИЧ – \Соловьёв, 2\.
• Литература. Александр Зорин – «Липицкая битва».
• ИГНАТИЙ (XII-XIII вв.) – епископ смоленский (см. Авраамий Смоленский ).
• Роман назначил в 924 г. соправителями своих сыновей – Константина и Стефана. В декабре 944 г. Роман был ими свергнут, следовательно договор был подписан до этого времени» (Егоров).

Так же трагична была судьба и сына его Ростислава Ивановича. ИВАН ЮРЬЕВИЧ (†24 февр. 1146) – княжич (колено 9) владимиpo-суздальский, сын Юрия Долгорукого и половецкой кн., дочери хана Аепы Осеневича, принимал участие в борьбе отца своего с вел. кн. киевским Изяславом II Мстиславичем. Кн. Курский в 1146 г. В 1146 году Юрий послал Ивана на помощь Святославу Ольговичу, когда того осаждали Давыдовичи. и получил от Святослава Ольговича Курск и Посемье (земли по р. Сейму). Вскоре Иван опасно занемог и умер в Колотеске на руках у Святослава. Братья его, Борис и Глеб, оплакав Ивана, отвезли его тело в Суздаль. ИВАН (XI-XII вв.) – посадник новгородский, у детей которого выкупил землю Антоний Римлянинв, ятобы основать свой монастырь (1117). ИВАНКО (ИОАНН) ДМИТРИЕВИЧ – выбран в посадники в 1220 г. на место посадника Твердислава; очевидно, сын Дмитрия Якунича. Был вождем боярской партии во время борьбы с кн. Юрием Всеволодовичем; новгородцы клялись умереть за св. Софию и за И. В 1228 г. И. участвовал в неудачном походе Ярослава Всеволодовича на Псков, а в следующем году новгородцы лишили его посадничества в Новгороде; новоторжцы не приняли его к себе, и он ушел к кн. Ярославу. В 1238 г. он был посадником в Торжке и погиб при осаде его татарами. ИВАНКО ПАВЛОВИЦ (1133 г.) – новгородец, поставивший в истоке Волги крест (Стерженский) с памятной надписью: «6641 месяца июля 1 дня почах рыти реку Сю яз Иванко Павловиц и крест си поставих». Цель данных работ неясна. \Чивилихин, 1, 77\. Возможно отждествление с новгородским посадником Иваном Павловичем. ИВАНКО ПОПОВИЧ – новгородец, погибший в бьтве при Липице (1216). Летописные известия об убитых в этой битве носят весьма недостоверный характер. Согласно им в этой жестокой битве пало всего 5 новгородцев и 1 смолянин ("Новгородьць убиша на сступе Дмитра Плсковичина, Антона котельника, Иванка Прибышиниця опоньника {ткача}. А в загоне Иванка Поповиця, Сьмьюна Петриловиця, Тьрьского данника"). Поздняя Никоновская летопись дает потери союзников в 550, а потери суздальцев в 17 200 человек, оговариваясь в обоих случаях: "кроме пешцев". Никоновская летопись называет в числе погибших при Липице неких "Иева Поповича и слугу его Нестора, вельми храбрых", гибель которых в бою оплакивал сам Мстислав Удатный. Это дало основание утверждать о существовании у Александра Поповича брата-богатыря, Иова или Ивана. Однако тут явно имеет место искажение первоначального текста более ранней Новгородской летописи, где среди погибших новгородцев упоминали и "Иванка Поповиця". Литература. Александр Зорин – «Липицкая битва». ИВАНКО ПРИБЫШИНЕЦ – см. Иванко Попович. ИВАНКО СТЕПАНОВИЧ – \Соловьёв, 2\. Ивар (Ивор) МИХАЙЛОВИЧ - смоленский воевода; в междоусобной войне новгородского князя Мстислава Удатного с князьями Юрием и Ярославом Всеволодовичами, в 1216 г., находился в войске Мстислава и участвовал в битве на Липецком поле. Он вёл смолян вниз по склону Юровой горы, а князья во главе конных дружин медленно следовали за ними. Спускаться по крутизне верхом было неудобно – конь под Ивором споткнулся и воевода покатился наземь. Но его пешцы продолжали атаку, не дожидаясь пока он поднимется. Набрав скорость, новгородцы с ходу взлетели на склон Авдовой горы и ударили на врага, осыпав его вначале сулицами, а затем сойдясь врукопашную "с киями и топорами". Спускаясь в "дебрь" и поднимаясь в гору, новгородцы взяли несколько правее и в результате основной удар их пришелся как раз по полкам ненавистного им Ярослава. Вероятно, силы Ярослава оказались несколько выдвинуты вперед из общей линии суздальской рати – по причине особенностей рельефа или же большей поспешности при выходе из лагеря. Врубившись со страшным криком в ряды неприятеля, атакующие потеснили врага и даже подсекли один из стягов Ярослава. Однако новгородцам приходилось сражаться, поднимаясь в гору, и противостоять разом силам и Юрия и Ярослава. Поэтому после первого успешного натиска их атака была отброшена. Однако сзади их уже подпирали смоляне, а Ивор Михайлович, догнав свой полк, организовал и возглавил вторичный натиск. С ним пешцы досеклись до второго Ярославова стяга. Литература. Александр Зорин – «Липицкая битва». Ивар (Ивор) — русский посол, от имени князя Игоря Рюриковича в 944 г. отправленный в Царьград для заключения мира с греками. В списке послов, которым открывается договор, назкан первым. Ивар (Ивор) - новоторжец; вместе с Феодором Лазутиничем оклеветавший новоторжского посадника Фому Доброщиница; которого кн. Ярослав Всеволодович в 1215 г. отправил скованным в Тверь. ИГНАТИЙ (XII-XIII вв.) – епископ смоленский (см. Авраамий Смоленский). ИГОРЬ I РЮРИКОВИЧ СТАРЫЙ (877-912-946) - великий князь киевский, сын Рюрика. Умирая (879), Рюрик вручил правление и малолетнего Игоря Олегу. Игорь начал княжить лишь по смерти Олега, с 912 (922) г. Если об Олеге и Ольге, правивших до и после Игоря, дошли до нас красочные предания (смерть Олега от коня, месть Ольги древлянаи и т.д.), то об Игоре таких преданий нет, из чего с неизбежностью следует, что в народе он был нелюбим. И отношение летописцев к нему было явно неприязненным. Признание легенды о призвании варягов достоверной отнюдь не делает достоверным то, что Игорь был сыном Рюрика. Сомнение рождает тот факт, что «Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона и «Память и похвала русскому князю Владимиру» - памятники первой половины XI в. – возводят киевскую княжескую династию к Игорю, а Рюрик не упоминается в упомянутых сочинениях вообще. Но, сказав «А», приходится говорить и «Б». Признав достоверность новгородского предания о призвании Рюрика, почему мы должны отрицать его отцовство над Игорем из того же предания? Да, легенда о призвании Рюрика в Киеве была неизвестна до 60-х годов: с ней, как сейчвс полагают, ознакомил в Тмутаракани Никона (который позднее ввёл легенду в текст летописи) воевода Вышата. Этим и объясняется то, что Иларион не располагал сведениями о происхождении Игоря. Но, как говорил Марк Твен: «Сведения, которыми не располагали древние, были весьиа обширны». Можно отвергать какие-то нюансы новгородского предания, но в фундаментальной его части – навряд ли. Так что поворотимся к нынешнему Игорю. До занятия им киевского стола летопись, кроме женитьбы его на Ольге в 904 г., ничего не сообщает. Но будет логично предположить, что, пока Олег управлялся в Киеве, Игорь княжил в Новгороде, традиция новгородского стола для наследника имела, судя по грядущим событиям, длинную тень в прошлое. Едва смерть Олега стала известной, древляне и другие племена восстали, но Игорь заставил их смириться, хотя враждебность их осталась величиной постоянной. В 914 г. близ пределов России явились впервые печенеги [однако, позднее, под 968 г. в ПВЛ будет ошибочно сообщено, что печенеги впервые появились на Руси именно в этом году, уже после смерти Игоря, при Ольге], которых Игорь встретил с многочисленным войском. Печенеги, не решаясь вступить в бой, заключили с Игорем перемирие на пять лет. Варвары всегда дерхали слово в отличие от педставителей господствующих религий (христиан и мусульман): они пришли на Русь снова ровно через три года. Игорь — первый русский князь, о котором сообщают иноземные писатели (Симеон Логофет, Лев Грамматик, Георгий Мних, Кедрин, Зонара, продолжатели Феофана и Амартола, Лев Диакон, кремонский епископ Лиутпранд). «Несомненные успехи политики киевского правительства Олега побудили нового князя Игоря, кото-рому при вступлении на княжение было 35-36 лет, и его дружину попытаться развить эти успехи в направлении на юго-восток. Попытаться проложить торговые пути (или пути для военного грабежа, что для варягов было почти одно и тоже) не только по Днепру в Византию, но и по Волге и Каспий-скому морю в Иран и Арабский халифат. Этот путь контролировался Хазарским каганатом в низовь-ях Волги, там же была столица Итиль. Чтобы иметь беспрепятственный выход на Каспий надо было или воевать с Хазарией или догово-риться с ней. По-видимому, был выбран второй вариант, причём выбор осуществили хазары, обеспе-чившие и проход и продовольствие и ремонт судов перед морским походом и лоцманов, потребовав взамен долю в добыче. В 913 году 500 судов из Киева пришли на Каспийское море. Этот большой по-ход предваряла разведка боем. В 909-910 г.г. русь на 16 кораблях появились на южных берегах Кас-пия. Возможно они шли путём вокруг Крыма и именно тогда в 909-913 г.г. появилась база русов в Та-матархии (Тмутаракани). Ибн Исфендийар (909-910 гг.). В этом году в море появилось шестнадцать кораблей, принадлежащих русам, и пришли они в Абаскун, как и во время Хасана [ибн] Зайад Алида, когда русы прибыли в Абаскун и вели войну, а Хасан Зайад отправил войско и всех перебил. В это время, когда появилось шестнадцать кораблей русов, они разрушили и разграбили Абаскун и побережье моря в той стороне, многих мусульман убили и ограбили... В следующем году русы прибыли в большем числе, подожгли Сари и округи Пянджах хазара, увели в плен людей и поспешно удалились в море. Дойдя до Чашм-руда в Дейлемане, часть их вышла на берег, а часть осталась в море. Гилы ночью пришли на берег моря и сожгли корабли и убили тех, которые находились на берегу; другие, находившиеся в море, убежали. Поскольку царь Ширваншах получил об этом известие, он приказал устроить в море засаду и в конечном счёте ни одного из них не осталось в живых, и так частое появление русов в этой стране было приостановлено. Ал-Мас'уди (913 г.). ...суда русов рассеялись по морю, и их отряды отправились в Гилян, Дейлем, Таба-ристан, Абаскун на гурганском берегу, в область нефтяных источников и в Азербайджан, потому что главный город Азербайджана отстоит от моря на три дня пути. Они проливали кровь, захватывали женщин и детей, грабили имущество, снаряжали отряды для набегов, уничтожали и жгли [дома]... При возвращении из набегов они удалялись на острова, расположенные у нефтяных источников и в нескольких милях оттуда. После первоначальных успешных нападений на Баку и Ширван разразилась катастрофа. Договор между русами и хазарами был нарушен, и в ходе трёхдневного сражения войско русов было почти полностью истреблено мусульманской гвардией лариссиев. Скорее всего, хазары этим решали две задачи: с одной стороны, получить вместо части всю добычу, а с другой стороны, преподать урок и отбить охоту у варягов ходить на Каспий без специального приглашения. Когда известия об этом поражении пришли в Киев, началось брожение в самом новообразованном Великом княжестве. Попытались восстановить свою независимость древляне. Их усмирением руко-водил глава правительства Игоря - воевода Свенельд» (Егоров). Южные намерения киевского князя были несуществимы, пока воевода его Свенельд не покорил угличей и взял их город Пересечен (после трёхлетней осады его!), за что и получил их землю в управление (940). Но сразу после этого Игорь оборотился на юг, к берегам Чёрного и Каспийского морей. «После смерти Олега и катастрофы на Каспии в киевском правительстве взяла вверх партия, которую можно было бы характеризовать как партию оседлых разбойников. Простые разбойники нападают, грабят и уходят в своё логово. Оседлые никуда не уходят, а властвуют, рассматривая власть только как средство разбоя и не обременяя себя заботами о благе страны или народа. От такой власти недав-но покорённые племена начали разбегаться. Радимичи и северяне вновь приняли власть хазар и ста-ли платить дань им. Уличи и тиверцы ушли под власть болгар, а их земли заняли кочевники печене-ги, в результате чего Киевское княжество навсегда потеряло контроль над черноморским побережьем. Разбойникам всегда всего мало. Возобновляются походы по старому варяжскому принципу: погра-бить и уйти в логово. В 941 году огромное войско русов высаживается на побережье Малой Азии и начинает грабить окрестности Константинополя. Но греки, собрав силы (практически все силы: По-томъ же пришедшемъ воемъ на них от востока, Панфиръ доместикъ воинский с четырми десятми ты-сущьми [главные силы - профессиональная восточная армия], Фока патрикей с македоняны, Феодор же святейший стратигъ с фракисианы [территориальные ополчения фем европейской части], с ними же и сановницы болярстии [константинопольская гвардия] ), сбрасывают десант в море, а на море вооружив несколько бывших в гавани Константинополя торговых судов греческим огнем (смесь неизвестного состава на основе нефти), т.к. флот Византии был на Востоке, сжигают корабли русов. Разгром Игоревой дружины был полный. Продолжатель Феофана. В правление Романа I. Одинадцатого июля четырнадцатого индикта на десяти тысячах судов [явное преувеличение, около 1-2 тысячи] приплыли к Константинополю Росы, коих именуют также дромитами , происходят же они из племени франков. Против них со всеми дро-монами и триерами, которые только оказались в городе, был отправлен патрикий. Он снарядил и привёл в порядок флот, укрепил себя постом и слезами и приготовился сражаться с росами. Когда росы приблизились и подошли к Фаросу (Фаросом называется сооружение, на котором горит огонь, указующий путь идущим в ночи), патрикий, расположившийся у входа в Евксинский понт (он назван "гостеприимным" по противоположности, ибо был прежде враждебен для гостей из-за постоянных нападений тамошних разбойников; их, однако, как рассказывают, уничтожил Геракл, и получившие безопасность путешественники переименовали понт в "гостеприимный"), неожиданно напал на них на Иероне, получившем такое название из-за святилища, сооружённого аргонавтами во время похода. Первым вышедший на своём дромоне патрикий рассеял строй кораблей росов, множество их спалил огнём, остальные же обратил в бегство. Вышедшие вслед за ним другие дромоны и триеры доверши-ли разгром, много кораблей потопили вместе с командой, многих убили, а ещё больше взяли живыми. Уцелевшие поплыли к восточному берегу, к Сгоре. И послан был туда по суше им наперехват из стра-тигов патрикий Варда Фока с всадниками и отборными воинами. Росы отправили было в Вифинию изрядный отряд, чтобы запастись провиантом и всем необходимым. Пришёл туда во главе всего вос-точного войска и умнейший доместик схол Иоанн Куркунас, который появляясь то там, то здесь, не-мало убил оторвавшихся от своих врагов, и отступили росы в страхе перед его натиском, не осмели-ваясь больше покидать свои суда и совершать вылазки. Много злодеяний совершили росы до подхода ромейского войска: предали огню побережье Стена, а из пленных одних распинали на кресте, других вколачивали в землю, третьих ставили мишенями и расстреливали из луков. Пленным же из свя-щеннического сословия они связали за спиной руки и вгоняли им в голову железные гвозди. Немало они сожгли и святых храмов. Однако надвигалась зима, у росов кончилось продовольствие, они боя-лись наступающего войска доместика схол Куркунаса, его разума смекалки, не меньше опасались и морских сражений и искуссных манёвров патрикия Фоефана и потому решили вернуться домой. Ста-раясь пройти незаметно для флота, они в сентябре пятнадцатого индикта ночью пустились в плава-нье к фракийскому берегу, но были встречены упомянутым патрикием Феофаном и не сумели ук-рыться от его неусыпной и доблестной души. Тотчас же завязывается второе сражение, и множество кораблей пустил на дно, и многоих росов убил упомянутый муж. Лишь немногоим удалось спастись на своих судах, подойти к побережью Килы и бежать с наступлением ночи. Патрикий же Феофан, вернувшийся с победой и великими трофеями, был принят с честью и великодушием и почтён саном паракимомена. Лиупранд, епископ кремонтский. Ближе к северу обитает некий народ, который греки по внешнему виду называют русиями, rousioj [учёный Лиутпранд знает греческий и имеет ввиду греческое слово - rousioj - рыжий. Прим. А.В.Назаренко], мы же по местонахождению именуем норманнами. Ведь на немецком языке [lingua Teutonum] nord означает север, а men - человек; поэтому то северных людей и можно называть норманнами. Королём этого народа был [некто] по имени Игроь [Inger], который, собрав тысячу и даже более того кораблей, явился к Константинополю. Император Роман, услыхав об этом, терзался раздумьями, ибо весь флот его отправлен против сарацин и на защиту островов. После тго как он провёл немало бес-сонных ночей в раздумьях, а Игорь разорял всё побережье, Роману сообщили, что у него есть только 15 полуполоманных хеландий, брошенных их владельцами вследствии их ветхости. Узнав об этом, он велел призвать к себе калафатов, т.е. корабельных плотников, и сказал им: "Поспешите и без про-медления подготовьте оставшиеся хеландии, а огнемётные машины поставьте не только на носу, но и на корме, а сверх того - даже по бортам". Когда хеландии по его приказу были таким образом подго-товлены, он посадил на них опытнейших мужей и приказал им двинуться против кораблей Игоря. Наконец они прибыли. Завидив их, расположившихся в море, король Игорь повелел своему войску не убивать их, а взять живыми. И тогда милосердный и сострадательный Господь, который пожелал не просто защитить почитающих Его, поклоняющихся и молящихся Ему, но и даровать им победу, [сделал так, что] море стало спокойным и свободным от ветров - иначе гркам было бы неудобно стрелять огнём. Итак, расположившись посреди русского [флота], они принялись метать вокруг себя огонь. Увидев такое, русские тут же стали бросаться с кораблей в море, предпочитая утонуть в волнах, не-жели сгореть в пламени. Иные, обременённые панцирями и шлемами, шли на дно и их больше не ви-дели, некоторые же державшиеся на плаву, сгорали даже посреди морских волн. В тот день не уцелел никто, кроме спасшихся бегством на берег. Однако корабли русских, будучи небольшими, отошли на мелководье, чего не смогли сделать греческие хеландии из-за своей глубокой посадки. После этого Игорь в великом смятении ушёл восвояси; победоносные же греки, ликуя вернулись в Константинополь, ведя с собой многих оставшихся в живых [русских пленных], которых Роман повелел всех обезглавить в присутствии моего отчима короля Хьюго. Победа греков была столь полной, что в следующем поколении император ромеев, по сообщению Льва Диакона, использует её для назидания и увещивания сына Игоря Святослава, указывая ему, что и его отец презрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. В русской исторической традиции укоренились представления о греках, как о народе хитром и сла-бом, добывающем победы не силой духа и оружия, а исключительно обманом и подкупом, стравливая одни народы с другими. Источником этого пренебрежения явилась всё та же ПВЛ. Разбираться, в си-лу каких обстоятельств и кто - Нестор, Никон, или кто другой, привнёс эту уничижительную харак-теристику, предоставим другим. Скажем лишь, что она совершенно далека от действительности. Во всех войнах с русью греки показали всё необходимое мужество и воинскую доблесть, практически всегда одерживая вверх. Обвинения же византийцев в успехах их дипломатии по созданию союзов вообще смехотворны - раз сами не умеем, так и другим нельзя (зелен виноград). Часто эти обвинения основываются на вполне заинтересованных свидетельствах. Одновременно с авантюрой Игоря (Кто нарушил прежние договоры: Византия, которой дела нет до северной глуши, или русь, жаждущая добчи?) развивался другой сюжет в Крыму и Хазарии. В 944 г. Игорь, при содействии варягов и печенегов, возобновил свое нападение на Византию, но греческие послы встретили его ещё по эту сторону Дуная и предложили выкуп, вследствие чего Игорь возвратился в Киев. В 945 г. прибыли в Киев греч. послы для подтверждения мира; с ними Игорь отправил в Царьград собственных послов, которые и заключили договор, приводимый летописцем под 945 г. Договор этот не известен византийским историкам, что послужило Шлецеру одним из главных оснований к сомнению в подлинности его, но позднейшие исследования устранили эти сомнения. В этом, наиболее пространном из договоров русских с греками Х в. весьма много положений частного международного права, в которых усматривали древнерусские народные обычаи; на основании их Эверс нарисовал цельную картину нашего древнего юридического быта. Сергеевич, утверждая, что положения эти действовали только на греч. территории и притом в столкновениях греков с русскими (а не русских между собою), доказывает, что при составлении этого договора русские обычаи принимались во внимание лишь постольку, поскольку не противоречили стремлению греков наложить узду на примитивные нравы Руси и в частности на господствовавшее у неё начало самоуправства. Этим значение договора, как источника русского права, в значительной степени умаляется, зато выдвигается другая сторона договоров русских с греками, как первых по времени памятников, в которых выразилось влияние на Русь Византии. Существуют различные мнения о том, состоялся ли этот второй поход Игоря. Но договор с Византией достаточно выгоден для русской стороны. Это позволяет допускать, что после поражения в 941 г. Игорь предпринял какие-то действия, приведшие к заключению такого договора. Роман назначил в 924 г. соправителями своих сыновей – Константина и Стефана. В декабре 944 г. Роман был ими свергнут, следовательно договор был подписан до этого времени» (Егоров). «Список с договора, заключенного при царях Романе, Константине и Стефане, христолюбивых владыках. Мы - от рода русского послы и купцы, Ивор, посол Игоря, великого князя русского, и общие послы: Вуефаст от Святослава, сына Игоря; Искусеви от княгини Ольги; Слуды от Игоря, племянник Игорев; Улеб от Володислава; Каницар от Предславы; Шихберн Сфандр от жены Улеба; Прастен Тудоров; Либиар Фастов; Грим Сфирьков; Прастен Акун, племянник Игорев; Кары Тудков; Каршев Тудоров; Егри Евлисков; Воист Войков; Истр Аминодов; Прастен Бернов; Явтяг Гунарев; Шибрид Алдан; Кол Клеков; Стегги Етонов; Сфирка...; Алвад Гудов; Фудри Туадов; Мутур Утин; купцы Адунь, Адулб, Иггивлад, Улеб, Фрутан, Гомол, Куци, Емиг, Туробид, Фуростен, Бруны, Роальд, Гунастр, Фрастен, Игелд, Турберн, Моне, Руальд, Свень, Стир, Алдан, Тилен, Апубексарь, Вузлев, Синко, Борич, посланные от Игоря, великого князя русского, и от всякого княжья, и от всех людей Русской земли. И им поручено возобновить старый мир, нарушенный уже много лет ненавидящим добро и враждолюбцем дьяволом, и утвердить любовь между греками и русскими. Великий князь наш Игорь, и бояре его, и люди все русские послали нас к Роману, Константину и Стефану, к великим царям греческим, заключить союз любви с самими царями, со всем боярством и со всеми людьми греческими на все годы, пока сияет солнце и весь мир стоит. А кто с русской стороны замыслит разрушить эту любовь, то пусть те из них, которые приняли крещение, получат возмездие от Бога вседержителя, осуждение на погибель в загробной жизни, а те из них, которые не крещены, да не имеют помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся они собственными щитами, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами во всю свою загробную жизнь. А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям греческим корабли, сколько хотят, с послами и с купцами, как это установлено для них. Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь ваш посылать грамоты к нам, царям; те послы и гости, которые будут посылаться ими, пусть приносят грамоту, так написав ее: послал столько-то кораблей, чтобы из этих грамот мы узнали, что пришли они с миром. Если же придут без грамоты и окажутся в руках наших, то мы будем содержать их под надзором, пока не возвестим князю вашему. Если же не дадутся нам и сопротивятся, то убьем их, и пусть не взыщется смерть их от князя вашего. Если же, убежав, вернутся в Русь, то напишем мы князю вашему, и пусть делают что хотят, Если же русские придут не для торговли, то пусть не берут месячины. Пусть накажет князь своим послам и приходящим сюда русским, чтобы не творили бесчинств в селах и в стране нашей. И, когда придут, пусть живут у церкви святого Мамонта, и тогда пошлем мы, цари, чтобы переписали имена ваши, и пусть возьмут месячину - послы посольскую, а купцы месячину, сперва те, кто от города Киева, затем из Чернигова, и из Переяславля, и из прочих городов. Да входят они в город через одни только ворота в сопровождении царева мужа без оружия, человек по 50, и торгуют сколько им нужно, и выходят назад; муж же наш царский да охраняет их, так что если кто из русских или греков сотворит неправо, то пусть рассудит то дело. Когда же русские входят в город, то пусть не творят вреда и не имеют права покупать паволоки дороже, чем по 50 золотников; и если кто купит тех паволок, то пусть показывает цареву мужу, а тот наложит печати и даст им. И те русские, которые отправляются отсюда, пусть берут от нас все необходимое: пищу на дорогу и что необходимо ладьям, как это было установлено раньше, и да возвращаются в безопасности в страну свою, а у святого Мамонта зимовать да не имеют права. жүктеу/скачать 4 Mb. Достарыңызбен бөлісу: