СТРАНЫ РЕГИОНА В СЕРЕДИНЕ И ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 20-Х ГОДОВ

Экономический рост происходил по-прежнему на основе преимущественно экстенсивных факторов, на базе социально-экономических структур, характерными чертами которых оставались засилье латифундизма в сельском хозяйстве, ориентация на внешний рынок и зависимость от иностранного капитала. Вновь усилившийся приток в Латинскую Америку иностранных товаров и капиталов тормозил развитие пока еще слабой местной промышленности. К концу 20-х годов резервы эффективного роста экономики на экстенсивной основе оказались в значительной мере исчерпанными. Стала проявляться тенденция к стагнации сельскохозяйственного производства.

B 20-е годы произошло дальнейшее усиление позиций иностранного капитала в Латинской Америке. К 1929 г. общая сумма иностранных капиталовложений здесь возросла до 15 млрд. долл., т. е. более чем в полтора раза по сравнению с довоенным уровнем. Свыше 3/4 из них приходилось на долю США и Великобритании. При этом инвестиции США в Латинской Америке увеличились в 4,5 раза, в то время как английские–только на 18%. В итоге они практически сравнялись друг с другом на уровне свыше 5,5 млрд, долларов. Это послужило причиной обострения англоамериканских противоречий в Латинской Америке. К концу 20-х годов США прочно доминировали в экономике стран Центральной Америки и опережали Великобританию по сумме капиталовложений в большинстве других стран, за исключением Аргентины, Бразилии и Уругвая, где сохранилось преобладание английского капитала. Но и здесь североамериканский капитал превратился в серьезного конкурента английских монополий. Республики Центральной Америки находились фактически в полуколониальной зависимости От США. В некоторых из них США долгое время сохраняли оккупационный военный режим (в Доминиканской Республике до 1924 г., в Гаити до 1934г.). Продолжалась практика вооруженных интервенций (Никарагуа, 1927 г.).

37

Политическая обстановка в латиноамериканских республиках в 20-е годы складывалась по-разному в зависимости от конкретной ситуации и расстановки классовых и политических сил. В некоторых из них продолжали действовать либерально-реформистские правительства (Аргентина, Уругвай), в других их сменили диктаторские режимы (Куба, Чили), в третьих власть удерживали консервативные круги, выражавшие интересы помещичье-буржуазной олигархии, с соблюдением конституционных форм (Бразилия, Колумбия» либо в форме диктатуры (Венесуэла). Особой оставалась ситуация в Мексике, где существовал режим «революционного каудильизма».

Второе правительство Иригойена (октябрь 1928 г.– сентябрь 1930 г.) добивалось национализации нефти, нефтеперерабатывающей промышленности, протестовало против вмешательства США в дела Латинской Америки, в том числе в Никарагуа. Это привело к конфликту с американскими нефтяными компаниями и обострению отношений с Вашингтоном. В сложившихся условиях правительство Иригойена стремилось сохранить традиционные связи с Великобританией – конкурентом США. Исходя из национальных интересов, оно пошло на развитие торговых и экономических отношений с СССР, заключив соглашение о поставке нефти и оборудования для нефтяной промышленности. Был принят закон о 8-часовом рабочем дне.

В Чили в середине 20-х годов внутриполитическая обстановка обострилась. Усилилось давление правых сил на либерально-реформистское правительство А. Алессандри. Консервативное большинство Национального конгресса саботировало законодательные инициативы правительства. Не прекращались забастовки трудящихся, среди которых крепло влияние коммунистов, возглавлявших круп-

38

нейший профцентр страны – Рабочую федерацию Чили. В – стране сложилось неустойчивое равновесие противоборствующих сил, ни одна из которых не могла добиться решающего перевеса- В разных слоях общества распространились настроения разочарованности в либеральном реформизме.

Военная хунта не смогла обрести устойчивой опоры. Обострившиеся разногласия среди сторонников переворота привели к их расколу и новому военному перевороту в январе 1925 г., в результате которого был восстановлен конституционный режим и возвращен на президентский пост Алессандри до истечения срока его полномочий. В сентябре 1925г. была принята новая конституция Чили, подтвердившая законодательные основы демократического режима и отделявшая церковь от государства. Конституция 1925г. усиливала президентскую власть в ущерб конгрессу и увеличивала срок полномочий президента с 5 до 6 лет.

Однако реальная власть в республике все более сосредоточивалась в руках активного участника обоих переворотов полковника (а затем генерала) Карлоса Ибаньеса дель Кампо (1877– 1960), занявшего пост военного министра и жестоко подавившего в июне 1925 г. упорную забастовку рабочих селитряного рудника «Ла Корунья».

Президентские выборы в октябре 1925 г. ознаменовались активизацией левых сил, сумевших выдвинуть единого кандидата и получивших 28% голосов. Это встревожило господствующие классы и усилило в их среде настроения в пользу авторитарных методов правления, чем воспользовался Ибаньес. В 1927 г. он добился своего внеочередного избрания на пост президента, установив личную диктатуру (1927–1931).

Находясь под влиянием итальянского фашизма, Ибаньес надеялся искоренить классовую борьбу и добиться сплочения общества в рамках авторитарного корпоративного государства. Режим Ибаньеса выражал в первую очередь интересы националистических кругов местной буржуазии, имевшей определенные разногласия с традиционными кругами олигархии. Поначалу он приобрел массовую

39

опору в средних слоях и среди части трудящихся. Его правительство использовало антиимпериалистические и антиолигархические лозунги, в некоторых случаях пыталось противостоять иностранным монополиям, стимулировать развитие национальной экономики. Однако оно старалось не задевать экономические позиции олигархии и продолжать сотрудничество с американским капиталом.

Внутренняя политика Ибаньсса характеризовалась подавлением демократических свобод, полицейским террором против рабочего движения, разгулом «антикоммунизма» в сочетании с социальной демагогией, определенными экономическими уступками трудящимся, пропагандой классового сотрудничества и насаждением корпоративного синдикализма. Такая политика привела к временному ослаблению позиций сторонников классовой борьбы. В компартии Чили к тому же усилились сектантские позиции.

На Кубе избранный в 1925 г. президентом республики генерал Херардо Мачадо-и-Моралес, в прошлом участник войны за независимость (1895–1898), установил террористический диктаторский режим, обрушив на рабочее и демократическое движение жестокие репрессии, за что получил прозвище «президента тысячи убийств». Преследуя независимые организации рабочих, Мачадо создал проправительственную федерацию трудящихся. Режим Мачадо действовал в интересах буржуазно-помещичьей верхушки и ориентировался на сотрудничество с американским капиталом. Как и Ибаньес, он вдохновлялся примером итальянского фашизма, называя себя «антильским Муссолини». Национальный конгресс был превращен в послушный придаток диктатуры, полномочия президента были продлены на ряд лет вперед, в стране насаждался культ «вождя». Использовав экономический подъем, Мачадо выдвинул широкую программу строительных работ. Это сократило безработицу и на первых порах ослабило социальную напряженность, но одновременно обогатило строительные фирмы и государственную администрацию, которые встали на путь злоупотреблений и коррупции. Вырос внешний долг Кубы.

Прогрессивные силы страны в сложных условиях вели борьбу против диктатуры. В декабре 1925 г. Кубу охватило движение солидарности с брошенным в тюрьму и объявившим голодовку Хулио Антонио Мельей – лидером студенческого движения и одним из основателей компартии Кубы. Диктатор вынужден был освободить его. Эмигрировав в Мексику, Мелья продолжал революционную деятельность. В январе 1929 г. он был убит агентами Мачадо. С 1927 г. на Кубе усилились антидиктаторские и антиимпериалистические выступления студентов и интеллигенции.

В Мексике во время президентства преемника Обрегона, тоже участника революции 1910– 1917 гг. генерала Плутарко Элиаса Кальеса (1924–1928) укрепился режим «революционного ка-

40

удильизма». Апеллируя к тезису о «продолжающейся революции», правительство Кальеса заявило, что целью нового, «конструктивного» ее этапа станет строительство развитой экономики и общества социальной справедливости на основе сотрудничества рабочих, крестьян и национальных предпринимателей. На деле речь шла о реформистской программе с революционными лозунгами.

Были ограничены позиции иностранного капитала, прежде всего в нефтяной промышленности, что вызвало конфликт мексиканского правительства с компаниями и правительством США. Правительство Кальеса широко использовало антиимпериалистические лозунги, осуждало интервенционистскую политику США в Центральной Америке. Существенно затронуть позиции иностранного капитала Кальес. однако, не решился.

Стремясь отвлечь массы от нерешенных проблем и укрепить «революционный» престиж правительства, Кальес начал гонения на католическую церковь. Конфликт с церковью в 1926–1927 гг. перерос в вооруженную борьбу, в которой отряды «кристерос»–сторонников церкви нашли поддержку религиозного населения, особенно в деревне. Это использовала в своих интересах консервативная оппозиция.

Рабочая политика правительства Кальеса характеризовалась сочетанием умелой социальной пропаганды с реальными уступками трудящимся (8-часовой рабочий день, признание прав профсоюзов, коллективные договоры, арбитраж). Мексиканская региональная рабочая конфедерация (КРОМ) при Кальесе являлась официальным профцентром, лидеры которого заняли влиятельные посты в правительственной администрации, включая пост министра промышленности, торговли и труда, заседали в конгрессе республики. Это пропагандировалось как участие рабочего класса в управлении страной. Классовое сотрудничество рекламировалось как путь, обеспечивающий эволюцию капитализма к социализму. Политика режима и его союз с КРОМ способствовали распространению реформизма среди широких масс трудящихся, большинство которых искренне верило в намерение правительства осуществить антиимпериалистическую и социальную революцию.

К концу 20-х годов режим «революционного каудильизма» в значительной мере выполнил свои задачи. Местная, национальная

41

буржуазия несколько укрепила свои позиции. Теперь она все более тяготилась его ограничительными рамками, чрезмерной «революционностью» и сотрудничеством с рабочими организациями. Сами деятели режима, выходцы из мелкобуржуазной среды, постепенно интегрировались в ряды имущих классов. С 1927 г. наметилась эволюция правительственной политики вправо: замедлено распределение земель, урегулирован конфликт с американскими нефтяными компаниями на основе значительных уступок, взят курс на прямое подчинение профсоюзов контролю правительства. Утратив поддержку режима. К РОМ постепенно распалась.

5 июля 1922г. «тенентисты» подняли восстание в Рио-де-Жанейро, захватив столичный форт Копакабана. Восстание было сурово подавлено. Но «тенентисты» продолжали борьбу, создав сеть тайных организаций в армии. 5 июля 1924 г. они подняли восстание в гарнизоне Сан-Паулу и после нескольких дней боев захватили этот крупнейший промышленный центр Бразилии. Однако руководители восстания не решились вовлечь в борьбу население и заняли выжидательную позицию. Это позволило правительству стянуть большие силы, блокировать восставший город и 27 июля овладеть им. Повстанцы, прорвав кольцо окружения, отошли в глубь страны, преследуемые правительственными войсками. В октябре 1924 г. вспыхнуло восстание «тенентистов» в нескольких небольших гарнизо-нах штата Рио-Гранди-ду-Сул на юге страны, откуда колонна

42

восставших во главе с молодым капитаном Луисом Карлосом Престесом (1898– 1990) двинулась на север и в марте 1925 г. соединилась с повстанцами из Сан-Паулу. Соединенная колонна «тенентистов» под руководством Престеса начала свой поход, совершая с боями стремительные рейды по внутренним, часто труднодоступным, пространствам огромной страны, не раз пересекая ее из конца в конец. За два с лишним года колонна прошла 25 тыс. км, нанося ряд поражений правительственным частям. За это она получила прозвище «непобедимой колонны». Ее численность колебалась от 1,3 тыс. человек до 4 тыс. Слухи о «непобедимой колонне» будоражили население, но ее рейды все же не привели к широкому восстанию, поскольку условия для него не созрели. Руководители колонны не осознали необходимости выдвижения конкретных социальных лозунгов для вовлечения масс в борьбу. Кроме того, маневренный характер борьбы не позволял закрепиться и установить устойчивые тесные связи с населением. В феврале 1927г. колонна покинула территорию Бразилии и была интернирована в Боливии, так и оставшись непобежденной. «Тенентисты» не прекратили своей деятельности и готовились возобновить борьбу.

В Никарагуа борьба против интервенционистской политики США приняла характер повстанческого движения под руководством Аугусто Сесара Сандино (1895– 1934). Выходец из крестьянской семьи, Сандино в 1926г. возглавил один из отрядов либералов, поднявших восстание в Никарагуа против правительства консерваторов – партии помещичьей олигархии. /В мае 1927 г. либералы под давлением вмешавшихся в конфликт США прекратили борьбу и согласились на оккупацию Никарагуа американской морской пехотой. Сандино с 30 своими сторонниками отказался сложить оружие и в июле 1927 г. начал партизанскую войну в горах на севере страны против американских оккупантов и поддерживаемого ими правительства. За несколько месяцев отряд Сандино вырос до 1 тыс. человек. В его рядах была установлена строгая дисциплина. Повстанческая армия Сандино развернула успешные боевые действия, нанося поражения правительственным частям и отрядам американской морской пехоты. Целью борьбы Сандино объявил изгнание американских оккупантов из страны, восстановление подлинного суверенитета Никарагуа и передачу власти никарагуанскому народу. Он высказывался за Удовлетворение социальных требований рабочих и крестьян.

Борьба никарагуанских повстанцев во главе с Сандино получила отклик в Латинской Америке и за ее пределами. Во многих странах возникли комитеты «Руки прочь от Никарагуа!», организовавшие

43

митинги и демонстрации в поддержку Сандино, против интервенции США в Никарагуа, сбор средств и оружия для никарагуанских повстанцев, посылку добровольцев-интернационалистов в Никарагуа.

Тем временем в рядах участников революционного движения шли поиски новых подходов к проблемам освободительной борьбы, которые бы учитывали особенности Латинской Америки. Эти поиски в 20~е годы связаны с именами Х. К. Мариатеги и В. Р. Айя де ла Торре. Своеобразием отличалась разработка теоретических проблем латиноамериканского освободительного движения перуанским революционером Хосе Карлосом Мариатеги (1895–1930), умершим в 35-летнем возрасте от туберкулеза. С его именем связаны основание Коммунистической партии Перу в 1928 г. (до 1930 г. она называлась социалистической) и Всеобщей конфедерации трудящихся Перу (1928). Он был блестящим журналистом, автором ряда теоретических работ, в том числе фундаментального исследования «Семь очерков истолкования перуанской действительности» (1928). Х. К. Мариатеги

44

стремился определить характер, цели и задачи освободительного движения в Латинской Америке, и в частности в Перу, исходя из реальной действительности, во многом, по его мнению, иной, чем в Европе. Д) н одним из первых выдвинул и обосновал положение о том, что в Латинской Америке речь должна идти о решении задач буржуазно-демократической революции, выступил за привлечение на сторону «революционного пролетариата» других демократических и антиимпериалистических сил. Особое внимание он обратил на огромную важность крестьянского и индейского вопроса, индейских общинных традиций в освободительном движении Латинской Америки, за что в дальнейшем подвергся критике со стороны Коминтерна как проповедник «народнических» взглядов. В самой компартии Перу после его смерти возобладали догматизм и сектантство. Деятельность Мариатеги и его идеи (в разной трактовке) обрели популярность среди последующих поколений участников освободительного движения в Перу и в Латинской Америке.

45

индейского и европейского начал и предпочитал называть регион Индоамерикой.

Неоднозначное отношение Айя де ля Торре к империализму отражало реальные противоречия действительности, осознание того, что преодоление зависимости вместе с отсталостью будет постепенным и долговременным процессом. Но это придавало противоречивость и самому апризму как антиимпериалистическому движению, поскольку апризм отодвигал полное осуществление своих антиимпериалистических целей в неопределенное будущее. Это предопределило переход апризма в последующие годы с революционно-демократических на умеренные национал-реформистские позиции, временами обрекало движение на пассивное выжидание момента, когда «плод созреет», на конформизм в отношении империализма США и правых сил.

Свой «конструктивный антиимпериализм» Айя де ла Торре противопоставлял «разрушительному» радикально-революционному варианту антиимпериалистической и классовой борьбы, который выдвигали коммунисты. Те, со своей стороны, обвиняли апризм и его лидера в игнорировании классовых противоречий капиталистического общества и принижении роли пролетариата в Латинской

46

Америке, в соглашательстве по отношению к империализму. Взаимная полемика Айя де ла Торре и коммунистов, вспыхнувшая во второй половине 20-х годов, приобрела острый характер и продолжалась многие десятилетия, препятствуя поискам взаимопонимания и сотрудничества между обоими течениями.