Сид укрепляет свою власть в Валенсии

6. Сид укрепляет свою власть в Валенсии

Как поэтически выражается Ибн Бассам, «Валенсия была для Юсуфа словно соринка в глазу, докучавшая ему всю жизнь; он мог думать только о ней; его язык и его руки были только ей и заняты; он посылал войска, он посылал деньги, чтобы вернуть ее, и результаты этих попыток были очень неравноценны». Похоже, в расчете на какую-либо реакцию альморавидов в Валенсии в 1095 г. вспыхнуло восстание. Подавив его, Сид оставил всех лояльных мавров на месте, но мятежники должны были перебраться в предместья, где жили христиане, а те — переехать жить в город.

Переселение христиан вскоре повлекло за собой новую перемену: они заняли главную мечеть, приспособив для отправления христианского культа. Сид это сделал сразу же, в 1096 г. Император Альфонс тоже христианизовал главную мечеть Толедо через несколько недель после сдачи города, хотя по договору обязывался почитать мавританский храм.

Валенсия Сида подчиняется Испанской империи
Заняв через два года после сдачи города алькасар, часть жилых домов и главную мечеть, христиане стали настоящими хозяевами Валенсии, и первое, что сделал Сид в качестве абсолютного властителя города, — вновь заявил, что является вассалом императора, признав перед маврами «верховенство короля дона Альфонса Кастильского, моего сеньора, коего да хранит Бог многие лета»; это заявление зафиксировал историк Ибн Алькама, и оно соответствует тому, что изложено в старинной «Песни», где Альвар Аньес по указанию Сида преподносит королю недавно приобретенную Валенсию: мол, Сид

Признает вас сеньором, вассалом — себя.

Теперь же эта первоначальная политика Сида — сосуществование без грабежа — в силу изменившихся обстоятельств оказалась непригодной. Альморавиды, подчинив себе испанских мавров, обострили этнический характер борьбы между маврами и христианами и, преследуя мосарабов, разжигали религиозную ненависть. Режим вассального подчинения без грабежей пришлось ужесточить.

Договоры о капитуляции XII в., навязанные Альфонсом Воителем Туделе в 1115 г., Сарагосе в 1118 г. и в подражание ему графом Барселонским — Тортосе в 1148 г., по сути воспроизводили окончательный устав Валенсии, а отчасти и устав Толедо: авторы этих договоров использовали опыт Сида. Так, эти уставы оставляли побежденным маврам их кадия и прочих магистратов при условии принесения присяги на верность; оставляли им недвижимость, а данникам — десятину; признавали их законы и обычаи; запрещали захват пленных внутри города — все, как Сид учредил в Валенсии. Но, кроме того, если маврам и позволяли по-прежнему жить в своих домах и молиться в главной мечети, как в начале своего завоевания сделали Сид и Альфонс в Толедо, авторы этих документов не дожидались, чтобы изгнание мавров в предместья и освящение мечети произошли стихийно и сумбурно, как в Валенсии и Толедо, — эти договоры, опережая события, предвосхищали их и назначали для них срок: в течение года после сдачи мавры должны были покинуть свои дома и свою мечеть и перебраться на жительство в предместья, за стены города. В соответствии с этими соглашениями XII в. мавры Туде-лы, Сарагосы и Тортосы через год после капитуляции оказались в таком же положении, как мавры Валенсии через два года после того, как сдались, но у первых было преимущество: в Туделе, Сарагосе и Тортосе благодаря опыту и должной предусмотрительности ситуация разрешилась мирно, тогда как в Валенсии потребовались потрясения. Для объяснения влияния Сида, обнаруженного нами в этих договорах XII в., следует учесть, что их автор, Альфонс Воитель, в молодости побывал у Родриго в Валенсии, как мы увидим позже; вероятно, он здесь говорил с кастильцем о положении побежденных мавров, и в этих беседах вызревали будущие договоры о капитуляции Туделы и Сарагосы; после их воспроизвел в отношении Тортосы Раймунд Беренгер, сын зятя Кампеадора.

7. Новые победы и завоевания

Педро только что, 26 ноября 1096 г., захватил Уэску — после очень продолжительной осады и после сражения при Алькорасе, в котором он победил эмира Сарагосы и его союзника, графа Гарсию Ордоньеса, прибывших на помощь осажденному городу. Когда все были заняты обустройством управления только что завоеванным городом, в Уэску прибыл посланник Сида с просьбой о военной помощи ввиду новой опасности, грозящей югу Валенсий-ской области со стороны альморавидов. Наваррские и арагонские рикос омбрес, утомленные как чрезвычайно долгой осадой, так и недавней битвой, которую им пришлось выдержать, не хотели идти в Валенсию, но король Педро, человек, лишенный и толики эгоизма, поражавший всех как чистосердечием, так и неколебимым мужеством, не мог и подумать о нарушении договора с Сидом и упустить возможность для столь великой службы Богу, как помощь величайшему христианскому рыцарю, которая не позволит тому погибнуть; поэтому в присутствии всего двора он обещал посланнику Кампеадора, что в течение двенадцати дней будет в Валенсии. Сказано — сделано: не забыв оставить в Уэске сильный гарнизон, он с частью наваррских и арагонских воинов, только что выигравших бой с Мустаином, направился к берегам Средиземного моря. С ним поехал и его брат Альфонс. Инфант Альфонс, будущий король по прозвищу Воитель, будущий завоеватель Туделы и Сарагосы, которому при Алькорасе было поручено командовать авангардом, теперь будет учиться у Сида, как обращаться с покоренными маврами и какова тактика альмо-равидов, которая через какое-то время, при Фраге,⁴⁸ окажется столь роковой для него.

Подкрепление прибыло в Валенсию до истечения обещанных двенадцати дней. Помогая Кампеадору, арагонцы отдаляли опасность, которой вторжение африканцев могло со временем грозить их собственным границам.

Помощь Пенья-Кадьелье
Сид принял в Валенсии своего царственного гостя с величайшими почестями, и оба двинули войска на помощь замку Пенья-Кадьелья. Этот замок, который Сид отстроил в 1091 г. для охраны двух перевалов — через Хативу и через Гандию, — которыми только и можно было пройти с юга на валенсийскую равнину, в то время из-за нехватки припасов был бы не в состоянии выстоять, если бы альмо-равиды из Дении вновь перешли сьерру Беникадель, которую защищал замок.

Чтобы добраться до Пеньи-Кадьельи, Сид выбрал кратчайший путь — через Хативу. Но, приблизившись к этому городу, он обнаружил, что проход перекрыл племянник Юсуфа — Мухаммед, побежденный при Куарте Мухаммед держал гарнизон в Хативе и подготовил значительное войско в 30 000 всадников, альморавидских и андалусских, вооруженных до зубов. К югу от Хативы долину сдавливали горы, и в теснине между ними, ширина которой едва достигала половины лиги, помещались только река и римская дорога, идущая почти по берегу; альморавиды заняли высоты, господствующие над дорогой, и идти дальше для христиан было чрезмерно рискованно.

Однако Сид пошел. Пока христиане проходили ущелье, мавры со своих гор шумно издавали воинственные кличи, но за весь день так и не спустились, чтобы завязать бой, — то ли потому, что Сид укреплял каждую занимаемую позицию, то ли, возможно, пока не считали нужным атаковать, чтобы он не вернулся назад, а вступил бы в горный район, где его будет легко загнать в тупик и уничтожить.

Так Кампеадор и король Педро невредимыми достигли долины Альбайды. Они отправили отряды в набег в разные стороны, добыли в окружающем районе скота и съестных припасов и поместили это все под охрану стен Пеньи-Кадьельи, в изобилии снабдив провизией ее укрепления.

Здесь пройти тоже было трудно. Теперь три укрепленных здания разрушенного замка Байрен расположены на вершинах, а башни и стены спускаются вниз и идут вдоль дороги, зажатой между горой с одной стороны и болотистой местностью с другой; ныне все это побережье — заболоченная низина, где растет тростник и разводят рис, но во времена Сида море (которое с каждым годом заметно отступает от валенсийского берега) должно было доходить почти до дороги, потому что еще в XIII в. у монастыря Байрена могли причаливать галеры. Этот проход, столь трудный для Сида, сегодня довольно широк, хоть и поуже Фермопильского, с которым так нелегко пришлось Ксерксу, — наносы так расширили Фермопильское ущелье, что теперь его не узнать.

Двинувшись столь трудным путем, христиане Сида и короля Педро направились к мысу и укреплениям Кулье-ры, белевшим вдалеке на горизонте и сулившим ровную дорогу до Валенсии; но, еще не выбравшись из этих теснин, в самой опасной из них они встретили Мухаммеда со всем его войском, готовым к бою. Палатки мусульман были поставлены у подножия высокой горы Мондубер, которая возвышается близ берега на 840 метров и отроги которой окаймляют дорогу с запада; сверху мавры могли обстреливать походную колонну из всех видов своего оружия, а на востоке, в морских эстуариях, стояло множество африканских и андалусских кораблей, державших дорогу под прицелом арбалетов. С помощью вражеского флота проход здесь был заперт еще прочнее, чем на входе через Хативу, и в рядах христиан распространились уныние и страх. Но Родриго сумел и в этой мрачной ситуации увидеть возможность победы; он надел кольчугу, поднялся на боевого коня и поехал вдоль своих оробевших воинов. И опять произошло чудо: вера в непогрешимость вождя пересилила былое замешательство, и все ринулись в битву. До полудня король Педро и Родриго с главными силами упорно атаковали, и наконец мусульмане начали подаваться назад, а потом бросились в бегство. Их поражение было полным, как и поражение при Куарте; многие пали от меча, многие погибли, пытаясь переправиться через реку Харако, а огромное большинство, ища спасения на кораблях, утонуло в болотах или в морских волнах.

Христиане взяли обильную добычу; самой важной ее частью были кони, мулы и оружие хорошо оснащенного мусульманского войска.

После возвращения в Валенсию, уже беспрепятственного, христиане несколько дней отдыхали. Теперь настала очередь Сида помочь королю Педро, и оба направились ни север, к плоским берегам Кастельона, где, как мы знаем, арагонский король имел несколько замков в качестве тыловых баз для борьбы с альморавидами и где один из этих замков, Монторнес, поднял мятеж. Союзники осадили этот замок, взяли его и принудили к повиновению. После этого в январе 1097 г. король Педро двинулся в свое государство, а Сид вернулся в Валенсию.

Неудача Альфонса при Консуэгре
Тем временем император Альфонс, вынужденный перейти к обороне, еще раз оказался в опасности.

Юсуф в четвертый раз пересек пролив и, находясь в Кордове, собирался напасть на область Толедо. Альфонс поспешил ему навстречу. Кампеадор послал к нему своего сына Диего (молодого человека лет двадцати двух) с воинским отрядом; сам он не мог оставить Валенсию, как показывают его соображения, изложенные старинным хуг-ларом по другому поводу:

Едва мусульмане перешли толедскую границу, как перед Консуэгрой они встретили Альфонса. И вновь альмо-равидская тактика оказалась губительной для христиан: «В их авангарде, — сообщает «Китаб аль-иктифа», — Всемогущий распространил смятение», и мусульмане наголову разбили их. Там погиб сын Кампеадора. Этот разгром произошел в субботу, 15 августа 1097 г., в день Богородицы; король Альфонс бежал в Консуэгру, и альморавиды осаждали ее восемь дней, пока наконец не ушли.

В области Толедо случилась и еще одна беда. Прежде чем вернуться в Африку, Юсуф отправил своего сына Ибн Айшу, губернатора Мурсии, в окрестности Куэнки; здесь альморавидский полководец сразился с Альваром Аньесом, командующим на территории, начинающейся от крепостей Сорита и Сантавер, и разгромил его, разграбив христианский лагерь и взяв богатую добычу.
Новое вторжение альморавидов в Валенсию. Поражение при Альсире
Победив при Куэнке, Ибн Айша двинулся во владения Сида. Несмотря на поражение при Байрене, альморавиды не могли забыть о Валенсии, «соринке в глазу Юсуфа». Ибн Айша пошел к Альсире; там он встретил отряд из войска Кампеадора и разбил его, нанеся почти сокрушительное поражение.

Когда беглецы из Альсиры достигли Валенсии, Сид опечалился чуть не до смерти. Несчастье, постигшее его вассалов, потеря сына, а в довершение всего разгром войск короля и Альвара Аньеса — все это одно за другим легло тяжелым грузом на его сердце, словно непомерная расплата за удачи всей жизни, наполненной чудесными победами. Смерть единственного сына тогда означала не только утрату надежды увековечить себя в грядущих поколениях — это горе усугублялось еще и тем, что влекло за собой непоправимый крах социальной значимости: семья в то время воспринималась не просто как сообщество близких людей, но как необходимая организация, которая обеспечивает своим членам взаимопомощь против агрессии со стороны всех остальных и прежде всего гарантирует месть, обязательную расплату за любое оскорбление, невозможность которой в «Романсеро» в основном и удручает старого отца, разыскивающего на поле боя тело любимого сына:

Отправив разведку по области Валенсии с целью защитить ее от врагов, он узнал, что альморавидскому каиду Хативы помогали каиды Мурвьедро и Альменары. Сид направился к этим крепостям; он осадил неверный город Альменару, после трехмесячной осады взял его и всех, кто добровольно сдался, выселил из города, позволив им свободно уйти (дата — декабрь 1097 г.?).

В благодарность за победу он заложил там церковь, посвященную Деве Марии, после чего вышел из Альменары, говоря всем, что идет в Валенсию отдыхать.
Под Мурвьедро
Но когда христианское войско вступило в тень Мурвьедро и проходило под вершиной, увенчанной гигантскими укреплениями, массивными башнями и тысячелетними стенами («Муро Вьехо» — «Старая стена»), которые видели еще схватки иберов и карфагенян, Кампеадор поднял руку, остановив своих командиров: в Валенсию они не вернутся, пока не захватят Мурвьедро и там не будет отслужена месса.

Люди Сида немедленно и внезапно осадили город и крепость, верность которых оказалась столь непрочной, и принялись непрестанно штурмовать их, используя мечи и осадные машины. Все входы и выходы для осажденных оказались перекрыты, и они, уже страдая от голода, вступили с Сидом в переговоры, чтобы вымолить у него отсрочку, во время которой они могли бы попросить помощи у тех, кто способен им ее оказать: «Если за это время никто не придет освободить нас из твоих рук, мы станем твоими и будем служить тебе; но имей в виду, что крепость Мурвьедро широко известна, так что сдать ее тебе прямо сейчас мы не можем — если ты не дашь нам отсрочку, мы все скорее умрем, чем сдадимся, и лишь после смерти последнего ты сможешь войти в город». Сид, всегда готовый дать врагам возможность убедиться в их бессилии, согласился, что Мурвьедро по своей военной значимости, превращающей его в центр всего валенсийского мусульманского округа, заслуживает отсрочки; и, уверенный, что горожанам все равно ничто не поможет, он дал им тридцать дней — с 1 по 30 апреля 1098 г.

И граф, спустившись к побережью Кастельона, сдержал свое слово. Вот только Сид не принял этой агрессии всерьез и не подумал идти на помощь Оропесе: достаточно было одному рыцарю привезти в лагерь графа ложную весть, что воевать с ним идет Родриго, чтобы молодой Раймунд, не рискуя проверять эту новость, крайне спешно снял осаду и вернулся в свою землю, вполне уверенный, что достаточно помог осажденным.

Видно, эта угроза подействовала слабо, потому что 12 мая, когда срок истек и Сид потребовал сдачи, жители Мурвьедро в последней надежде на помощь ответили: уже близится Троица (в тот год выпавшая на 16 мая), вот в этот торжественный для христиан день они и сдадут замок полностью на милость победителя, если ни один мавританский эмир не пожелает прийти к ним на помощь. Сид согласился, поскольку теперь выдвинул условия, выполнение которых требовало больше времени: «Пусть так, я не вступлю в ваш замок даже на Троицу; добавляю вам еще сорок дней — до Иванова дня, но к этому сроку вы не только сдадите мне укрепления, но и уйдете из города; за это время возьмите своих жен и детей и все свои богатства и идите с миром куда пожелаете; равным образом освободите мне и замок, куда я по милости Бога вступлю на Иванов день». Услышав, что можно забрать все движимое имущество, мавры почтительно поблагодарили Сида за проявленное милосердие.

Когда настал день Рождества Иоанна Крестителя (24 июня 1098 г.), Сид выслал вперед своих рыцарей, чтобы они поднялись на замковую гору и заняли внешние укрепления. Когда с самых высоких башен послышались крики радости и выражения благодарности, которую возносили к небу завоеватели-христиане, Кампеадор лично со своими военачальниками вступил в крепость и на одной из больших площадей велел отслужить здесь мессу и заложить красивую церковь, посвященную святому Иоанну.

После того как Сид стал полным хозяином исключительно важной крепости Мурвьедро, валенсийская территория оказалась в полной безопасности.