Рассказ о походе 2010 года к знаменитой Роковой Горе, великой и прекрасной

Лучше день потерять ("Петля Нестерова для тех, кому мало")

До какого именно места на Эдигане нас довёз дядя Юра, мы не знали. И поэтому вместо Адылды пошли вверх по Едихте. Обнаружив через час эту несрастуху, мы пришли к гениальному соглашению*: зачем терять час, давайте сделаем небольшой крюк – тропа же на карте есть! То есть, вместо того, чтобы вернуться, мы продолжили ударный подъём на хребет в лоб, с тем, чтобы потом повернуть на Кызылгак и вырулить-таки к перевалу Таманел, первому на нашем маршруте.

(*Примечание: когда я говорю "мы", я имею в виду, в первую очередь, себя – ибо кто ещё несёт ответственность за такую бредятину!)

К вечеру первого дня аристократы превращаются в замученных бомжей, потерявших силы, тропу и надежду, ночующих там, где застигла ночь, в заросших бурьяном верховьях безвестной речки. Отличное начало успешного похода!

Побросав рюкзаки, мы со Стасом и Юрой сделали вылазку на вершину хребта, чтобы осмотреться. Стас забрался наверх первым, и я, догоняя, уже ждал от него возгласов в духе: "Ого! Вот это вид!" Но возгласов не было. За хребтом мы увидели всё тот же бурьян и лес – и конскую тропу, уводящую в не нужном нам направлении.

Мы возвращались к группе, ждущей ответов на свои незаданные вопросы. И вот, когда я уже смирился с мыслью, что завтра мы пойдём-таки ОБРАТНО, передо мной явилась Тропа на Кызылгак – та самая, которую мы искали последние два часа в сгущающихся сумерках, в сгущающихся дебрях кедрача… Везёт тем, кто везёт. Я торжественно махнул рукой на восток:

- Завтра пойдём Туда!

И все облегчённо вздохнули, начиная устраиваться на ночлег.

Да что там, ясно одно: чем дальше мы удаляемся от Эдигана, тем ближе мы к Элекмонару! Это должно греть ваши сердца.

А сердца уже горят жаждой подвига: с утра бойцы бросились на подъём, как на врага в атаку. Невзирая на дождь.

А дальше было прозаично. Миша узрел тропу справа от седловинки. Она оказалась ложной. Но полчаса на то, чтобы понять это, ушло. Спустились, увязли в таёжном бурьяне, потерялись. Лихорадочно насиловали мозг топографическими изысками карты… Всё это пережитки аристократического образа жизни и мышления.

Тут Миша нашёл отличную тропу через хребет: круто уходящую вниз и совершенно не запятнанную лошадиными следами. Тропа эта, как мне показалось, вела назад, в распадок Едихты. На этот раз я не поддался соблазну самоистязаться, а вместо этого оставил группу наслаждаться видами, сбросил рюкзак и вернулся на седловину. Встал на основную тропу, дошёл по ней до низа, и вынес приговор: карту – на… И в…

На все мои подъёмы-спуски ушло ещё полтора часика. Время утекало, это был существенный минус. Но зато плюсом шло утвердившееся во мне желание тупо херачить по танково-конской тропе, посылая на.. и в.. все альтернативные "отличные тропы" и связанные с ними рекогносцировки. А ещё с этого момента я окончательно и бесповоротно пошёл первым.

И хотя путь наш в следующие несколько часов был странным и ни на что не похожим (я имею в виду вышеупомянутые карточные изыски), всё-таки после пары мрачных подъёмов и диких спусков, а также немногословной встречи с табуном вольно пасущихся коней, к полудню мы вышли на некий лужок, который я идентифицировал как верховье Кызылгака.

Мою идею подтвердила группа лошадников, недавно привезённая на это место. Точнее, её руководитель: сама группа только хлопала глазами, ибо состояла из недозрелых девочек-припевочек и перезрелой тётеньки (все в толстых зелёных плащах до пят, напоминающих ОЗК). Дядька велел нам выходить наверх по их следам. Что мы и сделали, срезав путь по топкому урочищу. Оно состояло из частых толстых стеблей с листьями, торчащих из воды глубиной по колено, - но нас этим детским лепетом не запугаешь. Весело выбивая из-под ног фонтаны брызг, мы перебежали его и оказались под самым перевалом Таманел, таким для всех долгожданным.

Перевал оказался приятно крутым – но нам показалось, что так и должно быть. Мы ведь сами крутые! И вообще, главное – стабильность! После вчерашнего и сегодняшнего нам крутость Таманела была совершенно поровну. Поэтому взошли мы ровно. Ровно посидели у тура, объятые рваными клочьями тумана, ровно перешли через горбушку, и ровно двинули вниз.

Красивый перевал. В ожерелье каменных россыпей, с седыми шапками облаков на вершинах окружающих сопок.

А мы – уставшие. В драных дождевиках и с хмурыми лицами. И только Мишган кричит:

- Ул-лыбочку!

И щёлкает.

Улыбнулись. Безрадостно.

Также мало кто фонтанировал буйной радостью, когда я объявил, что мы достигли знакового места, где рождается, представьте себе, река Чемал.

Ну ладно, нет буйной радости, и не надо. Достаточно пары фотографий для отчётности… И зачислите себе в актив первый взятый горный перевал!

Раньше, когда меня спрашивали, есть ли в Горном Алтае летающие кровососущие насекомые, я с гордостью отвечал: "Нет!" Теперь понуро констатирую: комары, мошкара, слепни. Всё это подарки конных туров – набирающего обороты вида горного "отдыха".

Не знаю, здорово ли отдыхается часами на горбу у лошади, но идти после лошадей по тропам ножками – не лучший отдых. Особенно в дождь. Поэтому частенько, длительно находясь в этом процессе, я забываюсь и начинаю поливать комплиментами прекрасных копытных. Но в нашем отряде есть люди, которые беззаветно любят лошадей. Я вспоминаю об этом – и поливаю комплиментами тех, кто заставляет прекрасных копытных гробить себе копыта, а нам – торный путь.

Конники приносят с собой грязь, дурацкие советы и сомнения. Пользы от них мало. Конечно, следуя по конским следам, обычно не сомневаешься в правильности своего пути. "Какашки придают уверенности", - шутит Мишган.

Но это не стопроцентное правило. Частенько кони забредают туда, куда пешему туристу лезть незачем. Иногда именно из-за отпечатков копыт мы делаем ненужные круги и обрекаем себя на лишние муки: конному-то по боку, как ехать! Вот и едет он по боку.

А ещё всадники расстояние мерят другими единицами. Например, под Карой мы встретим вереницу лошадников с бухим краснолицым алтайцем в голове (что не новость), и спросим: "Где перевал Айрык?" Алтаец покажет на взгорок и скажет, что прямо за ним. Но это "прямо" окажется совсем не прямо и уж никак не близко, как мы могли бы с его пьяных слов решить.

Но вот и другой случай, во всех смыслах положительный. Он произошёл сегодня, во второй день нашего путешествия.

Поднявшись в гору от знаковых истоков Чемала, мы окунулись в фиолетово-оранжевые поля цветов. Панорамы отсюда открывались обалденные, хотя идти было трудно, и группа сильно растянулась. В частности, начал отставать Костя. Мы шли, часто останавливаясь, вдоль русла Тогускола, и я прикидывал, где мы такими темпами окажемся с наступлением темноты.

И тут из-за речки, со становища, к нам подъехал верховой. Это оказался очень вежливый (и трезвый!) алтаец, который предложил нам перейти Тогускол и заночевать рядом с ними, на удобной стоянке. Это совершенно бесплатно, ну а если захотим баню – то по 200 руб. с тела. Договорились по 150. Уже когда баня топилась, алтайцы предложили суперскидки на случай, если у нас есть водка, но мы судьбу искушать не стали: мы знаем, во что превращаются вежливые туземцы, хлебнув огненной воды.

Баня, на второй день! Шик! И это ещё не всё: читайте ниже про косулю!..

Мы ужинали на берегу Тогускола, за большим столом под деревянным навесом. Вечерние сумерки окутывали наши благородные, чистые и отдохнувшие тела. Промокшие вещи – носки, майки и даже газета – сушились на длинных перекладинах крыши. Кто-то сказал, что бумагу надо промасливать, чтобы она дольше горела. Но мы её промочили – чтобы она не горела вовсе.

Разговор у костра вращался вокруг механики хождения по углям. Я вспомнил, как знающие люди сказывали мне на эту тему: "Всё – в нашей голове". Но почему-то у Ильчика болели именно ноги, когда он на Масленицу отважился побродить по тлеющему костру… Видать, голова ещё не настолько была сильна.

Над горами плыл светлый месяц, золотистые закатные облака то опутывали, то выпускали его на свободу. Стас делал стильные снимки на мощную зеркалку. А Мишган так увлёкся своими фото-скиллами, что зафотал себя даже внутри собственной палатки. Так вот для чего ему понадобилась отдельная жилплощадь! :)

Перед стартом из Нска я сказал Мише, что лимит по палаткам исчерпан, три штуки есть, и больше их не надо, но он эту информацию с успехом проигнорировал, и взял с собой четвёртый, персональный вигвам.

- Так будет удобнее!..

Бесспорно.

И сегодня нам хорошо. Сегодня все, кто первый раз в походе, получили на грудь значок "Турист". Виртуальный, конечно. И пятьдесят капель коньяку – реальных. Впрочем, компания у нас непьющая, так что коньяк можно заменить чистой алтайской водой или чаем.

В общем, вывод такой: поодиночке конники бывают полезны, но от табунов и караванов лучше держаться подальше.

Уважаемые начинающие туристы, не ездите вы в конные туры, не вваливайте бабло турфирмам и бухим ханыгам, не убивайте Природу! ходите лучше в Горы своими ногами!

Хоть по сколько, хоть по две ("Кушать подано!")
Трагическая и комическая черта каждого похода – экономия продуктов. Совершенно необходимо, чтобы она была, но не стала при этом фантасмагорической. Нужно время от времени подбадривать зверя внутри, но нельзя допустить произвола, после которого орешки-курагушки кончатся в первый же день, и группа останется без обедов. Мы не можем допустить, чтобы на последние сутки у нас осталась одна пачка "Роллтона" на всех, как бывало в похождениях Ильи Владимировича (моего славного дружбана, против монструозных походов с которым я вас, всё-таки, предупреждаю!)

Формула "Хоть по сколько…" сегодня активно эксплуатируется в нашей туристической среде, но мало кому известно её происхождение. Настало время приоткрыть завесу тайны и поведать, откуда есть пошла такая фигня.

А историческая подоплёка такова: в 19мохнатейшем году, в студенческую бытность, поехали как-то мои друзья Илюха, Таня и Саша Прон в горный лагерь НЭТИ Эрлагол. И пошли там в поход с группой некоего молодого инструктора, фамилию которого память спрятала. И вот инструктор тот фантасмагорию как жанр очень любил: например, сливочное масло они поначалу так экономили, что в конце пришлось выковыривать его из тетрапаков и отдавать "бурундучкам". Ну а разные вкусности выдавались у них по паспортам и под роспись, и любимой присказкой безымянного инструктора было при этом: "Хоть по сколько, хоть по две!"

С тех пор инструктора закопали и забыли, а присказка прижилась: по этой технологии мы теперь ведём раздачу конфет, шоколадных долек, поварёшек с кашей, горстей орешков и т.д.

Вообще, присказки да байки отдельных туристов быстро становятся всенародным туристическим достоянием. Например, термин "Куралбасы", введённый Ильчиком, с подачи Алекса Энского стал нарицательным – теперь трудно как-то по-другому обозвать походные боты: эти грубые тяжёлые куски грязи, сочащиеся водой, которые мы натягивваем по утрам на ноги, изображая на лицах блаженство, - в общем, наши куралбасики…

Возвращаясь к нашим баранам, нужно отметить, что экономия в походах со Снорри всегда бывает рациональной, щадящей нежную психику и нежные желудки. Между психикой и желудками должны быть гармония и взаимопонимание.

Возвращаясь к нашим баранам, вернёмся к нашим косулям! Кто читал мои алтайские рассказы, знает, что мы не любим, как попало! Мы любим гостить в таёжных теремах, вкушать сырокопчёную колбаску и запивать её красным иноземным чаем, название которого я не вспомню даже под страхом смерти. Мы любим есть в газели пирожки со щавелем, и получить маринованный ананасик за подъём на перевал. Помимо колбаски и щавеля, в альбаганском походе с нами были Баня и Косуля. Баня, правда, единожды, зато косуля – весь путь. На Тогусколе добрые алтайцы снабдили нас тем и другим.

Юра и Стас, пообщавшись с туземцами, добыли за недорого настоящее сокровище: маринованную косулю в количестве свыше килограмма. И с этого момента понеслось: всякий раз у нас на ужин был матёрый косулий (косульный? косулячий?) шашлык!!! Надо сказать, Юра в плане приготовления косулевого шашлыка оказался полным профи, и смачные деликатесы на палочках радовали рты и желудки, что благоприятным образом отражалось и на лицах.

А ещё на вес золота в походе – шоколад. Фактически, он превращается в деньги. 1 у.е. = 1 долька. По крайней мере, у Юры и Стаса, которые постоянно банчат шоколадными кусочками: получают их сверх нормы за боевые заслуги, выигрывают на тотализаторе и друг у друга: "Спорим, сегодня не будет дождя?" – ну и всё в таком духе.

Приготовление пищи в походе – суровый труд и редкое удовольствие. Те, кто форчмил, задыхаясь в дыму, часами, меня понимают. Но когда люди собираются, наконец, откушать вокруг костра – начинается истинное священнодейство. Тут и философские беседы, и шутки, и взаимная любезность. Вечно кто-то ищет сухарик или чеснок, пытается найти для попы не слишком мокрое и дымное местечко, набрать в кружку чая, добраться до соли…

Тут и песенка готова:
Дотянуться до соли…

Дотянуться до хлеба…
Другой околокостровой перл:

- А есть что-нибудь мягкое, на что можно сесть, кроме гречки?!

Они играют на трубах, стучат на джембе и ещё боги весть на чём.

А я играю на нервах. И только на нервах. Была бы со мной моя старая гитарка-весло, я бы показал всем кузькину мать!..

Я иду и тихо радуюсь, что у меня такие продвинутые друзья. Значит, и я ещё человек не совсем пропащий… Выдайте нам тарелки, дудки и бубен – и мы покажем всем кузькину мать!

Впрочем, мы и так покажем, я уверен. Без всяких бубнов. Дайте нам только нюхнуть тропы!..
Дорога от Тогускола на Сайгонош весёлая, стабильно вверх. Слева одно за другим появляются и исчезают маленькие голубые озерца. Костя назвал их "семь волшебных озёр", или как-то так. Дорога всё время в гору. При этом Юра и Стас постоянно поют. Наташа им подпевает. Иногда и мы с Мишкой присоединяемся. И Женя. Костя тоже… на гитаре подыгрывает.

- Радиостанция «Алтай FM», - шутит Наташа.

Песни все знакомые: от "Луч солнца золотого" до легенд русского рока. Но чаще это каверы от наших тур-музыкантов, с видоизменённым текстом. Например, вместо Челентановского "Soli… La pelle come un vestito…", они поют "Снорри, … "

И так далее.

С песней шагается веселее. Хоть у меня и не всегда хватает на неё дыхалки. Опять же, светлая добрая зависть :)

В поисках лучшей… тропы
Мы любим блудить. Это правда: мы блудники и блудницы. Было бы совершенно неинтересно, если бы мы не блудили. Причём в процессе, когда ты теряешь тропу и ориентиры, это сильно раздражает. Это, как всегда, случается не вовремя: начинается дождь, очень быстро темнеет, в запасе осталась всего пара дней, силы на исходе, нервы сдают…

Но как было бы скучно и уныло, если бы мы всё время шли тупо и прямо, по чьим-то следам, не имея никакой возможности заблудиться… На самом деле мы счастливы, что такая возможность есть постоянно!

Это так с Горами вообще. В процессе тебе может быть плохо, больно, жарко, холодно, и т.п. – но в целом, как ни странно, ты всё равно получаешь кайф! И воспоминания всегда будут самыми тёплыми.
Перевал Сайгонош. Хрен поймёшь, пока не пройдёшь. Вариант: Сайгонош – ложись под нож…

Издали со стороны Тогускола перевальчик выглядит спокойным и непринуждённым: покатый травяной косогор, облизанный ветрами, чёткая седловина между двумя крутыми каменистыми хребтами, где уж тут заблудиться!

А мы заблудились. Одолев подъём по травке, мы прошли вдоль маленького озера к обширному пятаку со снежниками, за которым простиралось вниз скалистое ущелье. Следы, по которым мы сюда пришли, исчезали прямо на снежнике. Но справа, как будто, есть ещё следы…

Вокруг – красотища. Изумрудно-коричневые скалы, яркий контраст красок. Цветы и снег на склонах, тихо манящие к себе пропасти, шум воды далеко внизу…. Небо удивительных оттенков. Как бывает перед хорошим дождём.

Со спины быстро набежали тёмные тучи. Сейчас ливанёт. А я и в ус не дую: увлёкся приготовлением мороженого. Наскрёб в чашку снега, достаю сгушку... А тут и вода с неба! Да так мощно хлестануло, что весь рюкзак промок насквозь, пока я его закрывал. Прилобонились к крупным камням, кто где успел. Да что толку – здесь не спрячешься.

Я торжественно сую ребзикам кушанье:

- Вот, первое наше мороженое! Мы его заслужили!..

Но никто не радуется вместе со мной. Свищет промозглый ветер, хлещет дождь. Всем зашибись, на угрюмых лицах ни тени восторга. Кое-как съели пару ложек, снег на зубах хрустит. Зубы постукивают. Это нервное или от холода? Я пытаюсь подбодрить едоков, нагребая себе на язык белую нетающую массу:

- Вперёд! Смелее!.. Чого вы как неродные?

Тут до меня дошло, что жевать лёд, когда ты весь промок и задубел, и хочешь поскорее свалить отсюда – это не лучший вариант. Вместо того чтобы приобщаться к моим кулинарным изыскам, мне вежливо намекают:

- Может, двинем дальше? Тут вообще укрыться негде…

Намекают, что не пошёл ли бы я со своим мороженым…

Грустно пихая окоченевшими руками в окоченевший рот ещё пару ложек, я выливаю остатки (добрых полмиски!) под камень. М-да, вот и побаловались сладеньким. Ну что, где тропа, бль?

А тропы нет. Самое то, когда льёт на голову. Да так, что дождевики не спасают. По лицам течёт.

- Вроде бы сюда, направо! – кричит Мишган. – Вон и водопад, похоже, внизу… про который ты говорил.

А говорил я про водопад высотою 6 метров, который в описании моего братца "должен быть сразу, как спускаешься с Сайгоноша". В описании и в писании. А в реальности хрен его знает – это тот водопад или нет. Ну да, какая-то речка стекает с утёса… На водопад отдалённо похоже… Следы конские есть… Спуск охрененно крутой, как Алекс и рассказывал.

И полезли мы вниз. Не туда. То есть, нам-то, известно, надо было в ту сторону – вниз, в долину реки, но попасть в неё можно было разными путями. Можно – долго и мучительно, по камням, кустам и в ледяной воде по колено – часами, пока на тропу не выйдем. А можно – по натоптанной туристами дороге, быстро и без подвигов. Да только вот маленький нюанс: дорога эта исчезла.

Мы резко теряем высоту и залазим в ручей, обросший и переросший монтаной. Не похоже, чтобы здесь ходили стаями и табунами…

- Здесь, кажется, тропа…, - Мишган обшаривает каменистые дебри за ручьём.

- Что она собой представляет? - кричу я. – Это реальная, конская тропа, ушатанная в хлам, как мы любим – или так, фигня, отдельные исчезающие следы?

Я уже понял, что у Мишгана есть удивительная способность всегда видеть тропу. Своим инфракрасным зрением он не раз подмечал её там, где её нет.

- Ну, я не знаю, щас пойду посмотрю, - и Мишган начинает неуверенно удаляться за скалы. Я понимаю, что это полный бесперспективняк.

Дождь понужает. Я злой. Какого хрена Лёха мне ничего не сказал про этот перевал, как с него спускаться! (а ведь всё объясняется просто: они сразу пошли правильной дорогой, и ничего не знали про разные альтернативные "ходы").

- Ладно, хорош! Отставить на хрен! Все НАЗАД!

…И мы попёрли обратно, по скале в лоб, по мокрым камням, полоскаемые дождём и ветром.

Оставив совсем загрустившую группу у снежника (может, теперь захотят мороженого? :), я полез рубцовской тропой* вверх по косогору. Над пропастью во ржи – по фигу мороз. Мне надо Тропу.

Юра со Стасом вроде бы увидели что-то похожее на Тропу – высоко над нами. Это было бы очень странно, но надо проверить.

"Тропа" – как много в этом слове… Для туриста это мать родная. Хотя встречаются и сироты. Вот инструктор Витя Малевинский – тот не признавал троп… И угораздило же меня попасть к нему в первый же поход в моей жизни! Ну ничего, дядя Витя, дойдём мы снова до твоих Ложинских озёр, куда ты привёл меня, зелёного студента, 13 лет назад. Помню, как скакали четыре часа по камням Кызылтала, а потом ночевали на тех же камнях, не успев дотемна на озёра…

"Помню, помню, как я твою жопку обосранную в питьевых фонтанчиках мыл…"

…Ничегошеньки я не налазил, и, посовещавшись, мы решили вернуться от заколдованного пятака над ущельем чуть назад. Там-то и оказалось всё что надо – и танковая Тропища наверх, и турик над пропастью, и вожделенный спуск с Сайгоноша. И, заодно, конец дождя: были бы мудрее, так интерпретировали бы это правильно!

Горы подсказывают нам. Я понял это не сразу. Как только мы теряем тропу, начинаем двигаться не туда – начинается дождь. Мы, конечно, воспринимаем это как "всё худшее – детям", то есть: нате вам и ливень, и дорогу вы потеряли, и замёрзли, и психуете, и вообще вам трындец!

А зря! Надо бы понять, что в поведении Природы – глубокий смысл. Блин, и это говорю я, язычник! "Надо было…" Нет, глупость человеческая неистребима. Сколько в зоопарке не пиши "не кормите зверей", всё равно кидают и будут кидать целыми батонами и сникерсами, пока руки им в натуральном смысле не поотрывают… Не говоря уже про заядлых курильщиков – те чихать хотели на предупреждения, и курят даже задыхаясь в кромешном дыму…

Хорошее у Юры со Стасом зрение. И за это они получают по персональной трофейной дольке шоколадки! То есть пока не получают, но они капнули им на счёт…

Дождь же, напротив, капать (а тем более лить) перестал. Погода меняется стремительно. Только что светило солнышко, и ты упревал на подъёме – и вот уже натягиваешь штормовку, защищаясь от ударов ветра. Только что лило как из ведра – и уже парит, ты стягиваешь дождевик, чтобы просушить его и себя от росы и пота… И холодно, и жарко, и весло, и страшно!

А вот и резюме – первый совет по прохождению этой игрухи. Для вас, уважаемые читатели.

Ну да, живописный водопадик. Каждый желает возле него отметиться. В смысле, на фоне него запечатлиться.

Спуск сюда был очень резким, и норовит продолжать в том же духе. Все этому рады: лишь бы не подниматься! Все считают, что спускаться – легче и веселее.

Эх, зря вы так думаете! Надо подниматься. Если поднимаешься – значит всё в порядке. Подъём – это уверенность. Стабильность! :) Спускаться – это неправильно. Совершенно неправильно. Резкий спуск – к крутому подъёму. Народная примета…