В главе 2. «Эволюция функциональной системности английского женского дискурса XIX-XXI веков»

Понятие коммуникативной стратегии широко распространено в лингвистических исследованиях, направленных на изучение способов воздействия собеседников друг на друга в речевом общении и трактуется как организация последовательности речевых действий, которая зависит от цели речевого взаимодействия и обусловливает выбор адресантом лингвистических единиц, направленных на достижение коммуникативных целей [Клюев 2002].

Для успешного достижения цели речевого общения участниками используется ряд тактик, под которыми подразумевается совокупность речевых действий, выполняемых коммуникантами в той или иной последовательности, которые реализуют/не реализуют коммуникативную стратегию и подчиняются/ не подчиняются тем или иным правилам [Малюга 2008]. Таким образом, если коммуникативные стратегии намечают общее развитие дискурса, то тактики показывают реализацию данной стратегии на каждом этапе развития ситуации общения.

Исследование коммуникативных стратегий и тактик английского женского дискурса на примере англоязычной литературы различных периодов показывает, что выбор речевой стратегии в первую очередь связан с целевой установкой индивида, что позволяет ему (при удачном выборе) регулировать деятельность своего собеседника, влиять на его взгляды и решения. Анализ женских дискурсивных стратегий и тактик на примерах произведений художественной литературы XIX-XXI вв. позволяет выявить функциональные особенности дискурса представительниц слабого пола на разных этапах.

В большинстве коммуникативных ситуаций основополагающей является цель, которую преследуют участники, и каждый из них выстраивает определенную линию речевого поведения (стратегию, реализуемую посредством тактик) для реализации своего коммуникативного замысла.

Выделение этапов эволюции английского женского дискурса во многом продиктовано изменениями в женском речевом поведении, которые переплетаются с социальными переменами и в частности с изменением роли и статуса женщин в обществе соответствующих периодов. При этом женский дискурс определенной эпохи, реализуемый и в коммуникативных стратегиях, имеет свои особенности, наряду с которыми прослеживаются и общие черты.

Так, например, женское речевое поведение первой половины XIX в. обусловлено подчиненным положением в обществе. В дискурсе героинь данного периода функционируют элементы учтивости, вежливости и смягчения, подтверждающие их зависимый социальный статус. Их речь отличается грамотным построением фраз, регулярным использованием контактоустанавливающих вопросов и предотвращением конфликтных ситуаций, что особенно важно в условиях светского общения. Умение начать и поддержать разговор для представительниц слабого пола является основополагающим и социально обусловленным. В произведении Дж. Остин “Pride and Prejudice” мы видим, что дискурс миссис Беннет выстраивается с целью заинтересовать мужа темой, которая ему обычно не по вкусу:

"My dear Mr. Bennet," said his lady to him one day, "have you heard that Netherfield Park is let at last?"

Mr. Bennet replied that he had not.

"But it is," returned she; "for Mrs. Long has just been here, and she told me all about it."

Mr. Bennet made no answer.

"Do you not want to know who has taken it?" cried his wife impatiently.

"You want to tell me, and I have no objection to hearing it."

"Why, my dear, you must know, Mrs. Long says that Netherfield is taken by a young man of large fortune from the north of England…"

"What is his name?"

"Bingley."

"Is he married or single?"

"Oh! Single, my dear, to be sure! A single man of large fortune; four or five thousand a year. What a fine thing for our girls!" (Austen,1994:5)

Для реализации интенции героиня прибегает к типично женской хитрости: используя формы вежливости и смягчения (My dear) и включая элементы сплетен (have you heard), она начинает разговор, тем самым намечая путь построения дискурса, где все элементы направлены на нужный ей результат. Однако односложный ответ мужа (Mr. Bennet replied that he had not) вносит ситуационные колебания (флуктуации), и прагма-семантическая система начинает искать новые пути для продвижения дискурса. Миссис Беннет делает попытку вызвать отклик у мужа, протвопоставляя ему свое мнение (But it is). Однако его молчание вновь препятствует конструктивному развитию дискурса. Желание реализовать коммуникативный замысел побуждает героиню придать течению коммуникативного акта своеобразные повороты, говоря языком синергетики, фазовые переходы, чтобы элементы дискурса активнее двигались к аттрактору. Используя характерные для женского дискурса контактоустанавливающие вопросы (Do you not want to know), Миссис Беннет все же вовлекает мужа в обсуждение, что благоприятно корректирует коммуникативную ситуацию – муж вынужден откликнуться ("Is he married or single?"). Таким образом, Миссис Беннет удалось воздействовать на внешнюю среду дискурса и добиться своей цели.

Функциональные особенности женского дискурса второй половины XIX-начала XX вв. обусловлены желанием представительниц слабого пола доказать равноправное положение с мужчинами. В данный период для женщин значительно повышается важность профессиональной самореализации по сравнению с заботой о семье и воспитанием детей. В связи с этим в дискурсе героинь все активнее используются типично мужские элементы речевого общения – напористость и агрессивность. Отметим, что для женщин привносить в свою речь мужской тип коммуникации, захватывать инициативу в разговоре, бросать вызов собеседнику, а то и несколько угрожать ему считается отклонением от нормы, не соответствующим стереотипному образу. Однако на рубеже XIX-XX вв. наблюдается стремление женщин доказать свою правоту, отстоять свои права.

Так, в произведении Т. Драйзера “Sister Carry” дискурс героини – миссис Герствуд – направлен на доказательство своей правоты в том, что муж изменяет ей, и решительное заявление своих прав:

Умение поддержать диалог на любые темы и доказать правоту является основополагающим для представительниц слабого пола второй половины XIX- начала XX вв., поэтому в английском женском дискурсе распространяются различные стратегии и тактики, изменяющие прагматические установки адресата. Однако в речевом поведении данного периода остались и черты, свойственные дискурсу первой половины XIX в. – эмоциональность, желание посплетничать и заинтересованность в продолжении разговора.

В середине XX в. возвращение к традиционной модели распределения ролей между полами в обществе (где ценности женщин стали вновь ориентированы на семью) нашло отражение и в функциональных особенностях английского женского дискурса данного периода. Речь представительниц слабого пола не отличается агрессивностью, а напротив, чтобы сохранить комфортную и дружелюбную атмосферу, они прибегают к тактикам дистанцированности и уклонения, которые к тому же дают им возможность снять с себя ответственность и выиграть время на обдумывание последующих коммуникативных действий. Однако, несмотря на возращение традиционных ценностей, в женском речевом поведении середины XX в. прослеживается желание добиться своей цели любым путем. Если во второй половине XIX-начале XX вв. таковым являлся напористый стиль общения, то в дальнейшем функционирование в женском дискурсе комплиментов и лести позволяет быстрее решить поставленную задачу.

Например, в произведении А. Мердок “The Black Prince” Джулиан поставила перед собой цель уговорить Брэдли взять ее в свои ученицы и выстраивает свой дискурс таким образом, чтобы обеспечить успешность реализации задуманного:

Положительный результат коммуникативной стратегии Джулиан определяется тем, что ее дискурсивная система активно взаимодействуя с внешней средой, привлекает из нее элементы, нивелирующие хаотические сигналы от Брэдли – сомнение, нежелание помочь (It's not easy to help someone to be a writer; it may not even be possible); создается благоприятная коммуникативная ситуация для реализации интенции героини. Среди подобных элементов можно выделить: лесть (I admire you for it, I've always admired you, Bradley), комплименты-сравнение, (I don't want to be a writer like Daddy, I want to be a writer like you), намеренное преуменьшение своих способностей для акцента на талант собеседника (I know I'm not educated and I know I'm immaturе… I'd like to write things for you, short stories perhaps, or anything you felt I should write, and you'd criticize what I'd written). Подобная природная хитрость помогает завуалировать корыстные мотивы и способствует манипуляции адресатом, создавая впечатление гармонизации взаимоотношений с ним. В конечном счете коммуникативная цель Джулиан реализована, что подтверждает реплика Брэдли (I think it's a very good idea and of course I'd like to help) и прагма-семантическая система дискурса героини вновь уравновешивается.

Эмансипация женщин, средства массовой информации и мир глянца существенно повлияли на дискурсивные особенности представительниц слабого пола второй половины XX-начала XXI вв. Лексические единицы, имеющие отношение к моде, фитнесу, диетам, покупкам являются преобладающими. Заметно упростилась и речь героинь данного периода: вместо полных, развернутых фраз, стали более привычны односложные конструкции и междометия. Например, героиня романа С. Кинсэллы “Shopacholic and Sister” Беки не представляет ни дня без покупок, что не радует ее мужа. Героиня это осознает и. стараясь скрыть множество покупок во время свадебного путешествия, использует целый комплекс речевых стратегий, который воздействует на сознание партнера и направлен на изменение его негативного отношения (в этом ее коммуникативная цель):

"You ordered a dining table and ten chairs... without telling me?" says Luke, goggling as the chairs arrive.

"It's... my wedding present to you!" I say with sudden inspiration. "It's a surprise! Happy wedding, darling!"

"Becky, you already gave me a wedding present," says Luke, folding his arms. "And our wedding was a fairly long time ago now."

"I've been... saving it up!" I lower my voice so Vijay can't hear. "And honestly, it isn't that expensive ..."

"Becky, it's not the money. It's the space! This thing's a monstrosity!"

"It's not that big. And anyway," I quickly add before he can reply, "we need a good table! Every marriage needs a good table."

"Becky, is there anything else you've bought that you haven't told me about?"

"Of course not!" I say at last. "Or... you know. Maybe just the odd little souvenir along the way. Just here and there."

"Like what?"

"I can't remember!" I exclaim. "It's been ten months, for goodness' sake!"

"All right," says Luke, his voice a little gentler. "You've won me over." He gives the table a pat, and then looks at his watch (Kinsella, 2004:19).

Уже первое высказывание героя ("You ordered a dining table and ten chairs... without telling me?") нарушает направленное развитие смысловой системы дискурса Беки. Понимая, что необходимо разрядить обстановку, героиня прибегает к тактике смягчения (включение единиц повышенной коммуникативной значимости для данной ситуации – wedding present, darling). Однако ответ мужа о том, что дело не в стоимости подарков, а в отсутствии свободного места, вновь хаотизируют дискурс Беки. Движение системы к реализации коммуникативной интенции направляется в сторону вытеснения хаотических для ее системы элементов и привлечения из внешней среды тех, которые восстановят функциональное равновесие: инклюзивное местоимение we смягчает эмоции мужа и в то же время снимает полноту ответственности с жены; оценочное снижение It's not that big маскирует правду (It is big); усиление прагматики категоричности Of course not несколько обезоруживает партнера, а для того, чтобы придать объяснению или извинению оттенок предполагаемой возможности, она использует элемент со значением вероятности maybe, «заполнитель пауз» you know помогает скрыть неуверенность и желание оставить время для обдумывания последующих шагов. Все это позволяет женщине формировать необходимую ей внешнюю среду (коммуникативную ситуацию), результатом чего является благоприятная ответная реакция Люка. При этом женщина эффективно решает свою задачу, прибегая не к развернутым, красиво сформулированным аргументам, а всего лишь к простеньким и по лексике и по грамматике фразам.

Бизнес-леди во второй половине XX-начале XXI вв. заимствовали мужской тип общения, поэтому их дискурс характеризуется напористостью, агрессивностью, требовательностью и прямолинейностью. Например, в романе Л. Вайсбергер ”The Devil Wears Prada” Миранда Пристли в диалоге с секретаршей использует типично мужскую модель общения, давая подчиненной почувствовать свою нерадивость:

"I simply do not understand what takes you so long to speak after you pick up the phone," she stated. "In case you haven’t been here long enough to notice, when I call, you respond. It's actually simple. See? I call. You respond. Do you think you can handle that, Ahn-dre-ah?

"Yes, Miranda. I'm sorry," I said softly, head bowed.

"All right then. Now, after wasting all that time, may we begin? …" she asked (Weisberger, 2003:79).

Кроме того, в виду отсутствия каких-либо запретов, в речи представительниц слабого пола, проскальзывают нецензурные слова и бранная лексика. Все эти элементы свидетельствуют о закреплении деловой женщиной своего уверенного положения в обществе, где официально признается равенство полов.