Роль гуманитарных связей в межкультурном взаимодействии россии и египта

Результаты исследований также вошли в курсы лекций «”Египтомания” в России», «Культура Ближнего Востока» и «Россия и Египет в памятниках и музейных собраниях», прочитанных диссертантом в 2002/2003 – 2006/2007 учебных годах в Российском государственном гуманитарном университете, и курсы лекций «Страноведение Египта» и «История и культура Египта», прочитанных диссертантом в 2002/2003 – 2006/2007 учебных годах в Военном университете Министерства обороны.

Положительная рецензии на работы диссертанта опубликовали: журнал «Азия и Африка сегодня», журнал «Дарьял» (Владикавказ), газеты «Российские вести», «Труд», «Труд-7», «Книжное обозрение». Положительная оценка этим работам дана также в трудах востоковедов А.З. Егорина, Ю.В. Луконина, В.П. Хохловой, Г.В. Горячкина, литературоведа Л.Г. Пановой.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, заключения и библиографии.

В первом разделе «Сущность гуманитарных связей и их виды» дается определение таких связей. Под гуманитарными связями мы понимаем индивидуальные, личностные связи. Они возникают в процессе неформального общения представителей различных народов. Побудительными мотивами установления таких связей являются обычно личные интересы или потребности индивида.

Чаще всего гуманитарные связи представляют собой продукт интереса человека к другой стране. Причины подобного интереса весьма многообразны. На территории этой страны могут быть расположены святые места религии, которую исповедует индивид. Интерес к другой стране может быть вызван желанием лично познакомиться с историческими памятниками, о которых человек читал или слышал. Индивида может привлекать возможность отдыха в стране с более благоприятным климатом, чем на родине, или лечения климатом, водами или грязями. Сравнительно новой мотивацией интереса к другой стране является проведение там крупных спортивных соревнований или масштабных культурных мероприятий. Побудительным мотивом такого интереса может быть проживание в другой стране родственников или друзей. Подобный интерес может носить и экономический характер. Поездки на заработки и учебу за границу приняли в последние годы массовый характер. Наконец, побудительным мотивом интереса к другой стране может служить существование там более благоприятного с точки зрения индивида политического климата или уровня личной безопасности. Политическая эмиграция – широко распространенное в мире явление, известное с давних времен.

Личные интересы индивида к другой стране подталкивают его на посещение этой страны. Во время пребывания за границей индивид устанавливает контакты с местными жителями, получает от них информацию о стране, знакомится с ее природой, климатом, культурой. В свою очередь местные жители получают от иностранца информацию о его стране и ее народе.

Межнациональное общение может быть и заочным, например, путем переписки или телефонных переговоров. Но чаще всего гуманитарные связи возникают как результат личных контактов, путем миграции индивидов, причем как добровольной, так и вынужденной.

Некоторые виды гуманитарных связей не являются следствием личного интереса индивида к другой стране, они – результат вынужденной миграции. Речь идет о различных категориях перемещенных лиц, главным образом – о беженцах и военнопленных. Но и они, как и добровольные мигранты, устанавливают контакты с местными жителями, обмениваются с ними информацией.

К гуманитарным связям, как очевидно, не относятся межгосударственные политические, торгово-экономические и культурные отношения. Мы не относим к ним и отношения между различными общественными организациями. Не является, на наш взгляд, гуманитарными связями также добровольная миграция, вызванная профессиональным интересом предпринимателя или ученого-страноведа.

Следует, однако, отметить, что пребывание официальных лиц в другой стране порождает специфический вид гуманитарных связей, поскольку в свободное от выполнения своих профессиональных обязанностей время они вступают в неформальные контакты с местными жителями.

Значение гуманитарных связей многогранно. По сути дела они являются первичным и стабильным каналом ознакомления народов друг с другом, культурного обмена между ними.

Гуманитарные связи имеют чрезвычайно важное имагологическое значение, поскольку в значительной степени содействуют формированию образа страны и ее народа. Это по сути дела «народная дипломатия», играющая возрастающую роль в международных отношениях.

По нашему мнению, в гуманитарных связях можно выделить три уровня. Критериями классификации выступают масштабы таких связей и их роль в межкультурном взаимодействии.

Первый, наиболее низкий уровень – это заочные связи. К ним следует отнести все виды переписки и телефонные переговоры между представителями различных цивилизаций. Как показывает практика, в этих формах общения происходит обмен информацией не только личного характера, но и сведениями о стране, ее природе, традициях, культуре.

Во второй половине ХХ в. из-за быстрого развития телефонной сети объем частной переписки стал заметно сокращаться. Однако появление новых средств связи – сначала факсимильной, а затем и электронной – вдохнуло в эпистолярий новую жизнь

Систематически исследовать гуманитарные связи этого уровня практически невозможно. Телефонные переговоры частных лиц ими не фиксируются, а переписка очень редко бывает доступна из-за ее сугубо личного характера. Исключение составляют лишь письма выдающихся людей, хранящиеся в архивах, а временами и опубликованные.

Значительно более объемны и разнообразны очные гуманитарные связи. Они образуют второй и третий уровень гуманитарных связей – миграцию временную и постоянную (эмиграция).

Временная миграция, представляющая собой второй уровень гуманитарных связей, бывает двух видов – добровольная и вынужденная.

Добровольная временная миграция – это поездки в страну на ограниченный срок, во всем их многообразии: религиозное паломничество, знакомство с достопримечательностями, отдых, лечение, посещение спортивных или культурных мероприятий, встреча с родными и друзьями и так далее. Масштабы межкультурного взаимодействия на этом уровне гуманитарных связей существенно больше, чем на предыдущем.

Вынужденная временная миграция является обычно результатом вооруженных конфликтов, она представлена преимущественно беженцами и военнопленными. Но вынужденная миграция может быть вызвана и стихийными бедствиями, например, засухой, наводнением, землетрясением. Масштабы межкультурного взаимодействия вынужденных временных мигрантов и местного населения примерно такие же, как и добровольных мигрантов. Хотя беженцы и военнопленные обычно содержатся в специальных лагерях или казармах и имеют меньше возможностей общаться с местными жителями, чем добровольные мигранты, это, как правило, компенсируется более длительным сроком их пребывания в стране.

Третий, наиболее высокий уровень гуманитарных связей – это эмиграция, то есть постоянное проживание в стране в течение длительного срока, интеграция в ее социально-экономическую жизнь, а нередко – и смена гражданства. Масштабы межкультурного взаимодействия в этом случае значительно возрастают. Иммигранты не только знакомят местное население с культурой своей страны, но и зачастую сами вносят вклад в развитие местной культуры.

Во втором разделе рассматриваются вторичные формы межкультурного взаимодействия. В качестве таких форм могут выступать любые носители информации, в первую очередь – сами люди. Однако в каждом конкретном случае – в зависимости от страны и эпохи – вторичными формами межкультурного взаимодействия становится специфическое сочетание носителей информации, причем в разных случаях эти носители играют не одинаковую роль.

Каналы обмена информацией достаточно многочисленны и разнообразны. Это устные рассказы путешественников, их письма на родину, очерковые публикации, литературные произведения, рисунки, фотографии, видеофильмы, аудиоматериалы, предметы декоративно-прикладного искусства, сувениры.

В третьем разделе рассматриваются проявления межкультурного взаимодействия. Это распространение языка, заимствование архитектурного стиля, элементов дизайна, образцов декоративно-прикладного искусства. Проявлением такого взаимодействия является формирование коллекций древностей и предметов материальной культуры другой страны, причем не только музейных, но и частных. Возможно также заимствование образцов одежды, обуви и причесок, блюд национальной кухни и даже некоторых традиций.

Глава 2 «Россия и Египет: взаимные временные миграции» посвящена исследованию второго уровня гуманитарных связей России и Египта в рассматриваемый период.

В первом разделе «Добровольные временные мигранты (паломники и путешественники)» рассматривается роль этого вида мигрантов в межкультурном взаимодействии России и Египта. Быстрому росту временных миграций из России в Египет содействовало в первую очередь установление регулярного морского сообщения между Одессой и Александрией в 1858 г. и между Одессой и Порт-Саидом в 1880 г. Важным фактором стала модернизация самого Египта, выразившаяся, в частности, в строительстве сети железных дорог и организации плавания пассажирских теплоходов по Нилу, в создании курортов в Асуане и Хелуане. Совершить поездку в Египет стало и быстрее, и проще, и дешевле. Немаловажное значение играл и положительный образ русских людей, сложившийся у египтян в предшествующие годы. Кроме того, благодаря экономическому развитию пореформенной России росло число людей, которые могли позволить себе поездки за границу.

К началу 1880-х гг. паломничество на Синай – наиболее древний вид гуманитарных связей России и Египта – превратилось из единичных и нерегулярных поездок в систематическое. По данным российского консульства в Каире, число паломников, направлявшихся на Синай, составляло в этот период ежегодно 60-90 человек. В начале ХХ в. поток паломников еще больше увеличился и, согласно тем же данным, ежегодно составлял уже 200-300 человек. Большинство паломников следовало на Синай через Каир, поскольку там, в подворье Синайской обители, нужно было получить рекомендательные письма в монастырь Св. Екатерины – хранитель святых мест Синая. Далее они направлялись поездом в Суэц, а оттуда – либо добирались в течение недели верхом на верблюде в монастырь, либо сначала плыли в городок Тор на западном побережье Синая, а уже затем оттуда в течение трех дней ехали в монастырь на верблюде.

Следование на Синай через центральные районы Египта – Александрию, Каир, Суэц – вызывало у паломников необходимость общаться с египтянами, давало им возможность познакомиться с природой и культурой Египта. Практически во всех опубликованных описаниях паломничества на Синай того периода содержатся сведения и о собственно Египте.

Развитию паломничества на Синай содействовал тот факт, что в конце XIX в. Синайская церковь попала в финансовую зависимость от России. После завершившейся в 1812 г. очередной русско-турецкой войны к России отошла Бессарабия, где Синайская церковь владела несколькими имениями, подаренными ей молдавскими и валахскими боярами. Эти имения сдавались частным арендаторам, и со временем правительство России пришло к выводу, что они используются неэффективно. В 1873 г. было принято решение правительства взять эти имения в вечную аренду, причем передавать монастырю лишь две пятых доходов от них.

Согласно описи заграничных монастырских имений в Бессарабии 1880 г., Синайская церковь владела там 13 имениями общей площадью свыше 15 тыс. десятин. О значении этих имений для ее финансирования можно судить по доходным статьям бюджета Синайской обители за 1890 г. Из общей суммы в 105 тыс. франков 60 тыс. приносили бессарабские имения. Еще 5 тыс. давали подворья в Киеве и Тифлисе и 3 тыс. – доходы с российских ценных бумаг. Таким образом с территории России Синайская церковь получала две трети своих доходов. Поэтому, как отмечал в 1910 г. российский посланник в Египте А.А. Смирнов, сохранение добрых отношений с Россией было для синайских отцов «жизненным вопросом».

В исследуемый период непрерывно росло число познавательных поездок в Египет. Об этом свидетельствует как статистика, так и огромное количество книг с описанием этой страны. По нашим подсчетам, после русско-турецкой войны 1877-1878 гг. и до конца века их вышло по крайней мере десять. Не ослабевал поток очерковой литературы и в начале ХХ в. Только в 1910-1917 гг. таких книг было семь. Причем некоторые из них издавались дважды и даже трижды.

Наибольшее значение для межкультурного взаимодействия имели многочисленные групповые поездки в эту страну в начале ХХ в. О масштабах таких поездок свидетельствуют обращения их организаторов за содействием в Российское дипломатическое агентство и генеральное консульство в Египте. Приведем примеры, относящиеся только к одному, 1910-му году.

Московская Комиссия по организации образовательных экскурсий сообщила о намерении «по примеру прошлого года» организовать экскурсию в Египет народных учителей, четыре группы по 50 человек каждая. В июне Каир и Александрию посетили 25 студентов Санкт-Петербургского университета. Летом того же года Египет намеревались посетить группа из 25-30 кадет Владимирско-Киевского кадетского корпуса, группа учеников петербургских гимназий, 40 студентов Киевского политехнического института и 20 человек по линии Комитета морских экскурсий.

Указанные группы – далеко не все россияне, посетившие в тот год Египет. Поскольку в них входили представители преимущественно малообеспеченных слоев населения, руководители групп просили российских дипломатов ходатайствовать у египетских властей разрешения на бесплатное посещение музеев и скидки на проезд по железной дороге внутри страны. Представители более обеспеченных слоев в подобных льготах не нуждались и о своих поездках российских дипломатов не уведомляли.

Можно с определенностью сказать, что в начале ХХ в. Египет посетили в качестве туристов несколько тысяч человек, представлявших различные слои российского общества. Тем самым познавательный туризм в Египет принял массовый – по тому времени – характер.

В конце XIX в. среди европейцев, в том числе и россиян, стали популярны поездки зимой в Египет на отдых и лечение. Основными курортами были Асуан с его теплым и очень сухим климатом и особенно Хелуан в окрестностях Каира, где, кроме благоприятного климата, были также минеральные воды и грязи. В 1889 г. в Хелуане был построен комплекс ванн, а вскоре возле него возведен роскошный отель «Аль-Хаят». По некоторым данным, этот отель был построен московским фабрикантом после того, как в Хелуане вылечился от туберкулеза его сын.

Отдыхающие в большинстве своем жили в маленьких санаториях-пансионах. Некоторые из них принадлежали русским, там работали русские врачи. Этот факт был особенно притягателен для приезжих из России.

В Хелуане лечились писатели Иван Бунин и Викентий Вересаев, поэтесса Леся Украинка, великий князь Константин Романов, анатом и врач профессор Петр Лесгафт (он скончался в Хелуане). Какой либо статистики о поездках в Хелуан нам найти не удалось, однако о популярности этого курорта в России косвенно говорят два факта. Во-первых, он неоднократно упоминался в очерковой литературе по Египту того периода, причем сообщалось, что «по зимам Хелуан полон русскими до такой степени, что слышишь на улице в толпе русскую речь». Во-вторых, по данным Российского дипломатического агентства и генерального консульства в Египте, только в 1908-1913 гг. там скончались 12 россиян.

Пациенты санаториев в Хелуане ездили на экскурсии в Каир, осматривали пирамиды Гизы. Некоторые из них, например, И.А. Бунин и К.К. Романов, совершали затем продолжительные поездки на юг страны. Впечатления от Египта отразились в их книгах, письмах, литературных произведениях.

Добровольные временные миграции из России в Египет – паломничество на Синай, познавательные поездки, поездки на лечение – прервались с началом Первой мировой войны и окончательно прекратились после революций 1917 г. в России. Они внесли основополагающий вклад в ознакомление россиян с египетской цивилизацией и культурой.

Во втором разделе «Вынужденные временные мигранты (военнопленные и беженцы)» исследуется этот вид гуманитарных связей России и Египта.

В начале рассматриваемого периода в плену в России побывали египетские военнослужащие. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. египетские войска входили в состав турецкой армии. В разных источниках указывается их различная численность, но, по-видимому, она составляла около 20 тыс. человек.

Согласно архивным документам, число турецких военнопленных превысило 140 тыс., то есть достигало двух пятых турецкой армии (350 тыс. человек). В документах того времени не указывалась национальность пленных. Однако из публикаций известно, что среди них были и египтяне. Если предположить, что две пятых личного состава египетских войск, как и в целом по турецкой армии, попали в плен, то их число составляло около 8 тыс.

Пленных разместили небольшими группами более чем в 150 городах европейской части России. К ним относились, как к собственным военнослужащим. Офицеры получали денежное содержание и квартирные. Нижние чины были расквартированы в казармах, получали обмундирование и пищевое довольствие по норме наших войск. Пленным разрешалось устраиваться на работу при условии, что половину заработка они должны вносить в казну. Это означает, что они общались с местными жителями и должны были в той или иной степени освоить русский язык.

Большинство турецких военнослужащих попало в плен зимой, после длительной осады своих гарнизонов. Поначалу они были чрезвычайно ослаблены физически и подавлены морально, а потому легко подвержены самым разнообразным заболеваниям. Лечили их как своих военнослужащих, тем не менее смертность составила 15 процентов.

Пленные полностью вернулись на родину к сентябрю 1880 г. Несколько десятков их, в том числе один египетский майор, приняли российское подданство, а некоторые и крестились.

Гуманность по отношению к пленным турецким военнослужащим имела огромное значение для формирования положительного образа России и россиян, о чем несколько раз упоминали впоследствии наши путешественники. После двух-трех лет пребывания в плену свыше 100 тыс. турецких военнослужащих, включая египтян, вернулись на родину здоровые, сытые, обутые и одетые, а некоторые – и со сбережениями. Это не могло не произвести впечатления на их соотечественников.

В годы Первой мировой войны на территории Египта оказались три группы вынужденных временных мигрантов из России.

Первая группа – это беженцы из Палестины, евреи с российскими паспортами (около 3400 чел.), а также сотрудники Русской духовной миссии и православные паломники (около 200 чел.). После окончания войны часть из них вернулась в Палестину, остальные разъехались по разным странам.

Вторая группа – моряки крейсера «Пересвет», подорвавшегося на мине возле Порт-Саида 4 января 1917 г. (около 800 чел.). Основная часть команды в апреле того же года была отправлена во Францию, но около 50 чел. оставались в Египте до марта 1918 г.

Третья группа – бывшие русские военнопленные (около 1200 чел.), освобожденные англичанами в ходе военных действий против Турции на Ближнем Востоке. К концу 1920 г. все они были постепенно репатриированы на родину.

В начале 1920 г. из Новороссийска, а также Евпатории и Севастополя англичане эвакуировали в Египет 4350 граждан России. Почти все они были ранеными и больными военнослужащими Добровольческой армии, хотя среди эвакуированных находилось и некоторое число гражданских лиц, в том числе выдающийся русский художник И.Я. Билибин.

Эвакуированных поначалу отправляли в основном в лагерь-госпиталь в каирском районе Аббасия, а затем – в лагерь в Телль аль-Кебире, между Каиром и Исмаилией. В мае 1920 г. лагерь в Аббасии был ликвидирован, всех его обитателей отправили в Телль аль-Кебир. Летом 1920 г. начался перевод беженцев из Телль аль-Кебира в Сиди Бишр в окрестностях Александрии, где климатические и бытовые условия были лучше. Перевод завершился в начале 1921 г. В окрестностях Исмаилии в отдельном лагере находился также Донской кадетский корпус.

В подразделе рассматриваются условия содержания русских беженцев в лагерях, внутренняя организация лагерной жизни, связи беженцев с местным населением. Часть беженцев постепенно покидала лагеря и, найдя средства к существованию, начинала самостоятельную жизнь уже в качестве эмигрантов.

В мае 1922 г. лагеря в Сиди Бишр и Исмаилии были ликвидированы, а оставшихся в них беженцев эвакуировали в Сербию и Болгарию.

В последнем подразделе рассматривается пребывание российских военнослужащих в Египте в годы Второй мировой войны. В этот период на египетской территории в разное время находились четыре группы наших соотечественников.

Первая группа – это военнопленные, находившиеся в обозе армий «оси» и освобожденные союзниками в ходе военных действий в 1942-1943 гг. Часть из них была освобождена собственно в Египте, после битвы при Эль-Аламейне в конце октября – начале ноября 1942 г., о чем свидетельствуют как архивные документы, так и очевидцы. Видимо, эти люди были репатриированы в начале 1943 г. через страны Ближнего Востока и Иран, однако данных ни о численности, ни о репатриации обнаружить не удалось. Другая часть была освобождена уже в Тунисе в мае 1943 г. и репатриирована через Египет в конце 1943 – начале 1944 г. Согласно документам из архива ФСБ, число репатриантов составило 311 чел.

Вторая группа – бывшие военнопленные, освобожденные союзниками в Южной Италии. По нашим подсчетам, основанным на архивных документах, в сентябре – декабре 1944 г. в Египет прибыли из Италии 5694 бывших советских военнопленных. Каждая из групп в течение нескольких недель находилась в лагерях в Египте. По воспоминаниям азербайджанского писателя Сулеймана Велиева, репатриированного из Италии через Египет, советские военнослужащие вызывали большой интерес местного населения, между ними происходило постоянное общение.

Третья группа – жители Западной Украины и Западной Белоруссии, ставшие гражданами СССР после воссоединения с ним этих территорий в 1939 г. Они служили в польской армии Андерса. Эта армия, сформированная на территории СССР в 1941 г., летом 1942 г. насчитывала 73 тыс. человек и была выведена в Иран. В своих мемуарах генерал Андерс отмечал, что «не позволил исключить из этого числа тех украинцев, белорусов и евреев, которые уже состояли в рядах армии». Из Ирана она была вскоре переброшена в Ирак, на охрану нефтепромыслов, а в декабре 1943 г. переведена в Египет. Там армия Андерса находилась до февраля 1944 г., после чего началась ее переброска в Италию. Согласно нашим подсчетам, основанным на архивных документах, только в 1947 г. число репатриантов из армии Андерса составило по меньшей мере 1024 чел. Практически все они служили с 1941 г. Кроме того, в списке из 417 польских военнослужащих, похороненных на английских военных кладбищах в Египте, немало украинских, белорусских и даже русских фамилий.

И, наконец, четвертая группа – это русские эмигранты, сражавшиеся в войсках союзников. Их, вероятно, было несколько сот. Некоторые из этих людей стали легендарными фигурами. Подполковник Владимир Дмитриевич Пеняков (1887-1951) возглавлял британскую диверсионно-разведывательную группу, действовавшую глубоко в тылу противника и известную как «Личная армия Попского». Подполковник князь Дмитрий Георгиевич Амилахвари (1906-1942) храбро сражался в войсках Свободной Франции и незадолго до своей гибели при Эль-Аламейне получил из рук генерала де Голля высшую награду – Крест Освобождения.

Вынужденная временная миграция играла более заметную роль в межкультурном взаимодействии России и Египта, чем это можно было бы предположить, исходя из удаленности двух стран друг от друга. Причиной этого было специфическое сочетание геополитических факторов – зависимость Египта сначала от Османской империи, а затем от Англии; участие англичан в интервенции против Советской России; союз России, а потом и СССР с Англией в период двух мировых войн. Вынужденная временная миграция имела прежде всего большое имагологическое значение. В Египте сформировался стойкий положительный образ России. Важным для обеих стран последствием этого вида гуманитарных связей стало также формирование в Египте русской белоэмигрантской общины.