Роль гуманитарных связей в межкультурном взаимодействии россии и египта

В первом разделе рассматривается процесс формирования русской общины и ее состав. Русская община в Египте складывалась в последней четверти XIX в. В 1881 г., по данным российского консульства, там проживали всего 108 подданных России. В 1897 г., согласно египетской статистике, численность русской общины превысила 3 тыс. человек. Столь быстрый ее рост объясняется главным образом процессами, происходившими в это время в России.

Вскоре после убийства императора Александра II по юго-западу России прокатилась волна еврейских погромов. Весной следующего года погромы возобновились, хотя и в меньших масштабах. Как отмечает А.И. Солженицын в книге «Двести лет вместе», после этих событий заметно усилился отток евреев из России. Основная их часть направлялась в США, значительно меньшая – в Палестину. Однако Палестина как место эмиграции евреев имела один существенный недостаток: она входила в состав Османской империи. Этот недостаток выявился уже в начале 1890-х гг., когда Турция запретила русским евреям высаживаться в палестинских портах. Вероятно, это решение и повернуло по крайней мере часть потока эмигрантов в соседний Египет.

Кроме близости к Палестине, Египет был притягателен для русских евреев по трем причинам. Во-первых, из Одессы в Александрию еженедельно ходили пароходы, билеты были недорогими, так что переехать в Египет было просто. Во вторых, в отношении русских подданных в Египте, как и во всей Османской империи, еще с 1774 г. действовал режим капитуляций, они не подпадали под юрисдикцию местных властей и были подсудны лишь консульским судам. Но если в Палестине гарантом режима капитуляций была Турция, то в Египте после 1882 г. – Англия. В третьих, в Египте существовала небольшая, но процветавшая еврейская община, через которую было нетрудно интегрироваться в местную жизнь.

О том, что до начала 1920-х гг. русская община Египта была по своему национальному составу преимущественно еврейской, говорят как архивные документы, так и результаты полевых исследований. Так, в 1915 г., по данным каирского вице-консула С. Зуева, 96 процентов русско-подданных его консульского округа принадлежали «к иудейскому вероисповеданию». С другой стороны, до 1922 г. ни в Каире, ни в Александрии не было русских церквей, поскольку по незначительности числа православных в них не было потребности. Работая в свое время над описанием российского некрополя в Египте, диссертант обратил внимание на тот факт, что русские могилы на православных кладбищах до 1920 г. единичны.

Во втором разделе рассматривается пребывание русских политэмигрантов в Египте в начале ХХ в. Из-за специфики формирования и национального состава русская община была в целом настроена против царского режима в России. Это создавало благоприятную обстановку для деятельности политэмигрантов, группа которых появилась в Египте после поражения первой русской революции. Политэмигранты вели работу преимущественно среди моряков с заходивших в египетские порты русских судов и соотечественников, приезжавших на лечение в Хелуан. Но некоторые из них входили в социалистические кружки, появившиеся в этот период в Египте, участвовали в профсоюзном движении.

Царские власти, пользуясь режимом капитуляций, несколько раз арестовывали наиболее активных политэмигрантов и отправляли их под конвоем в Россию. Два таких ареста имели в Египте широкий общественный резонанс.

В январе 1907 г. в Александрии были арестованы один из лидеров профсоюзного движения черноморских моряков Махар Боцоев и двое его товарищей. Арест вызвал волну демонстраций и митингов протеста в Александрии и Каире, продолжавшихся почти две недели – до отправки арестованных на родину. В них принимали участие в основном европейцы, но эти события способствовали и политическому просвещению египтян.

В конце 1912 г. в Александрию был переведен из Константинополя Заграничный комитет Союза черноморских моряков во главе с Михаилом Адамовичем. Он наладил издание в Египте газеты «Моряк», провел в феврале 1913 г. в Александрии конференцию морских профессиональных организаций судовых команд России, начал подготовку к всеобщей забастовке черноморских моряков. В мае 1913 г. Адамович по требованию русских консульских властей был арестован. Как и в 1907 г., этот арест вызвал в Египте широкую волну протестов, опять-таки преимущественно в среде европейцев.

Третий раздел посвящен белоэмигрантам в Египте. Их община формировалась в 1920-1922 гг. из тех, кто покинул лагеря беженцев и нашел себе средства к существованию. На процесс адаптации влияли два фактора. С одной стороны, в этот период в Египте наблюдался подъем национально-освободительного движения, и как его отражение – активное неприятие египтянами иностранцев. С другой стороны, до октября 1923 г. в Египте официально функционировали бывшие царские дипломатические представительства, сотрудники которых оказывали посильную помощь эмигрантам.

После закрытия лагерей беженцев весной 1922 г. в Египте остались около 1500 чел. Старая и новая русские общины слились. Центрами притяжения были русский клуб в Каире, созданный еще в 1910-е гг., и русская поликлиника, которую основали белоэмигранты в 1920 г. И в Каире, и в Александрии были созданы русские церкви.

Положение русских эмигрантов ухудшилось после того, как 6 октября 1923 г. правительство Египта заявило об отказе признавать и дальше российские дипломатические и консульские представительства и об отмене капитуляционных прав в отношении российских граждан.

Русская община не была ни стабильной, ни политически монолитной. В ней были люди, преимущественно из дореволюционных эмигрантов, сочувствовавшие Советской власти. Некоторые из них принимали участие в египетском революционном движении. Возможно, среди них были и те, кто выполнял функции связных между Египетской компартией и Коминтерном. Разгром компартии в 1924 г. совпал с арестом и высылкой в СССР 34 русских эмигрантов. Подобные высылки предпринимались и в последующие годы.

11 мая 1926 г. правительство Египта объявило о создании «русских бюро» в Каире, Александрии и Порт-Саиде и назначении на должность их руководителей бывших российских дипломатов. Эти бюро существовали при министерстве внутренних дел, их функции сводились к регистрации русских эмигрантов, выдаче им удостоверений личности и видов на жительство, а также в выполнении некоторых нотариальных обязанностей. Регистрацию рождения и смерти, браков и разводов «русские бюро» не осуществляли. Это была прерогатива египетских религиозных судов.

Русские иммигранты работали в самых различных сферах. Среди них была популярна профессия шофера. Сравнительно небольшой контингент составляли служащие – клерки в судах и банках, продавцы в магазинах, сотрудники компании Суэцкого канала, водяной и трамвайной компаний. Многие давали частные уроки по языкам, математике, музыке, некоторые работали в школе. Случаи правительственной службы были исключительно редки.

Основная масса иммигрантов была бедна. Об этом свидетельствует тот факт, что четыре пятых русских иммигрантов похоронены в общих склепах на греческих православных кладбищах Каира и Александрии.

В годы Второй мировой войны многие иммигранты участвовали в сборе средств на нужды Красной Армии. По инициативе И.А. Овчинниковой, жены греческого принца Петра, в начале 1944 г. был создан Фонд помощи гражданскому населению СССР. Его возглавил бывший премьер-министр Египта Шериф Сабри.

Летом 1945 г. среди русских иммигрантов произошел раскол на сторонников и противников Советской власти. Он был вызван тем, что во время визита в Египет патриарха Московского и всея Руси Алексия русская церковь в Александрии по просьбе ее настоятеля была принята в Московскую патриархию. Этот шаг, однако, поддержали не все прихожане. Остался в ведении Заграничной церкви русский храм в Каире.

Вскоре после египетской революции 1952 г. русская община, согласно нашим оценкам, основанным преимущественно на материалах российского некрополя в Египте, сократилась более чем наполовину. Русские иммигранты, пострадавшие от революции в России, боялись, что новый режим негативно скажется на них. К этому времени практически все иммигранты были уже пожилыми людьми. Среди них было много холостых мужчин, так и оставшихся одинокими. Смешанные браки, даже с европейками, носили единичный характер. Из-за сложного социального и юридического положения иммигрантов детей в русских семьях было мало. Поэтому русская община после 1952 г. быстро сокращалась численно и теряла свою роль и к началу 1980-х гг. прекратила свое существование.

Белоэмигрантская община в Египте сыграла роль своего рода моста между дореволюционными русско-египетскими связями и широким советско-египетским сотрудничеством эпохи президента Насера. В долгий период отсутствия официальных отношений между СССР и Египтом (они были установлены лишь в конце 1943 г.) иммигранты были единственными, кто в глазах египтян представлял русский народ, знакомил их с русской культурой. Именно благодаря иммигрантам русско-египетские связи не прервались, несмотря на разрыв межгосударственных отношений.

Первый раздел анализирует взаимное формирование образа страны и народа. По свидетельству очевидцев, уже к рассматриваемому периоду, благодаря контактам с русскими паломниками и путешественниками, в Египте сложился положительный образ России и русских людей. Главным фактором формирования подобного образа стало уважительное отношение русских к египтянам, которых они, в отличие от других европейцев, рассматривали как равных себе.

Русско-турецкая война 1877-1878 гг., во время которой в составе турецких войск находились и египетские части, не только не разрушила сформировавшийся у египтян положительный образ России и русских, но и укрепила его. Как было показано во 2-й главе, российские власти отнеслись к многочисленным пленным как к своим собственным солдатам, и даже разрешали им устраиваться на работу. Это произвело чрезвычайно благоприятное впечатление на их соотечественников.

Положительный образ России временами имел сугубо практическое значение. Так, в 1882 г., во время бомбардировки англичанами Александрии, русские оказались единственными европейцами, кого не трогала возбужденная толпа египтян. В начале 1920-х гг. этот образ содействовал адаптации в Египте той части русских беженцев, которая, выйдя из лагерей, превратилась в иммигрантов.

Сложнее говорить об образе египтян, сложившемся у русских. В период пребывания в плену в России после войны 1877-1878 гг. местные жители не выделяли египтян из общей массы военнослужащих турецкой армии. Самостоятельные поездки египтян в Россию в исследуемый период были чрезвычайно редки. Так что мы можем опереться лишь на оценки наших соотечественников, непосредственно сталкивавшихся с египтянами на их родине. Эти оценки существенно отличаются друг от друга в зависимости от того, с представителями каких социальных слоев сталкивались русские. Египетская аристократия, по мнению русских, отличалась внешним подражательством европейцам и необязательностью в исполнении собственных обещаний. Что же касается простолюдинов, то им присущи простота, добросердечность и гостеприимство.

Второй раздел посвящен исследованию отражения Египта в русской культуре конца XIX – начала ХХ в. Увлечение Древним Египтом в России, возникшее еще в начале XIX в., в это время не ослабевало. Правда, несколько потерял свою популярность «египетский стиль» в русской архитектуре. Однако и в этот период появились два его ярких образца. Первый – здание краеведческого музея в Красноярске. Оно было построено в 1913-1928 гг. по проекту архитектора Л.А. Чернышева (1875-1932). Фасад здания выполнен в виде пилона, украшенного фризами на древнеегипетскую тему. Второй – мавзолей В.И. Ленина на Красной площади, построенный в 1930 г. по проекту архитектора А.В. Щусева (1873-1949) в форме ступенчатой пирамиды.

Продолжали пополняться музейные коллекции египетских древностей, формирование которых началось в 1820-е гг. Наиболее старая из них была переведена из Кунсткамеры в Эрмитаж. Великолепная коллекция разместилась в Музее изящных искусств в Москве, открытом в 1912 г. Ее собрал выдающийся русский египтолог В.С. Голенищев (1856-1947).

Особенностью данного периода было наличие, кроме музейных, и значительного числа частных коллекций египетских древностей. Их имели, например, художники В.Д. Поленов (1844-1927), Н.К. Рерих (1874-1947), М.С. Сарьян (1880-1977), иваново-вознесенский фабрикант Л.Г. Бурылин (1852-1924), московский врач А.В. Живаго (1860-1940).

В конце XIX в. профессор Б.А. Тураев предпринял первую попытку собрать сведения о египетских древностях, находившихся в музеях и частных коллекциях в России. В его списке оказались 1640 предметов, причем только хранившихся в Петербурге (кроме Эрмитажа и коллекции В.С. Голенищева), Ревеле (Таллине), Митаве (Елгаве), Юрьеве (Тарту), Вильно (Вильнюсе) и Киеве.

Современные египетские коллекции в музеях России и других бывших советских республик практически полностью сформировались еще в дореволюционное время. В 1990 г. такие коллекции имелись в 50 музеях СССР, в том числе в 23 музеях на территории Российской Федерации.

В исследуемый период египетская тема вошла в творчество многих российских поэтов и писателей. Как правило, подобного рода произведения создавались под впечатлением от поездки в Египет и были посвящены как древнеегипетской цивилизации, так и современному Египту. Такие поездки совершили В.С. Соловьев (1853-1900), Д.Л. Мордовцев (1830-1905), М.А. Кузмин (1872-1936), Вяч. И. Иванов (1866-1949), И.А. Бунин (1870-1953), В.В. Вересаев (1867-1945), К.Д. Бальмонт (1867-1942), Н.С. Гумилев (1886-1921), Андрей Белый (1880-1934), великий князь К.К. Романов, писавший под псевдонимом «К. Р.» (1858-1915), Леся Украинка (1871-1913). Причем некоторые из них побывали в Египте не один раз. Широко представлены египетские мотивы в творчестве В.Я. Брюсова (1873-1924), хотя он и не был в Египте. Согласно недавно опубликованному капитальному исследованию Л.Г. Пановой, египетская тема присутствует в творчестве 70 российских литераторов 1890-х – 1920-х годов. Ими были созданы более 200 поэтических и около 60 прозаических произведений на данную тему.

Произведения литераторов имели более широкую читательскую аудиторию, чем записки путешественников, которых, как мы уже отмечали, в исследуемый период также было много. Вместе они давали русскому человеку обширную и разнообразную информацию о Египте. В сочетании с образцами «египетского стиля» в архитектуре и изобразительном искусстве и многочисленными коллекциями египетских древностей это привело к тому, что Египет и его древняя цивилизация заняли прочное место в русской культуре, стали ее неотъемлемой частью.

Третий раздел посвящен вкладу русских иммигрантов в египетскую культуру. Чтобы определить этот вклад, необходимо кратко рассмотреть деятельность отдельных представителей российской диаспоры.

Бывший сотрудник российского консульства в Александрии И.П. Умов (?-1961) преподавал музыку и выступал с концертами. Он также писал стихи и по-русски, и по-французски. Последние издавались в Египте. Двое из трех его детей были музыкантами. Музыку также преподавала Е.В. Голенищева-Кутузова (1897-1988).

Художник И.Я. Билибин (1876-1942) за пять лет жизни в Египте создал несколько десятков произведений. Некоторые из них до сих пор находятся в Египте. Он также давал уроки живописи.

Скульптор Б.О. Фредман-Клюзель (1878-1959), бывший сотрудник фирмы «Фаберже», был первым заведующим кафедрой скульптуры факультета изящных искусств Каирского университета. Он подготовил целое поколение египетских скульпторов. Немало работ Фредмана-Клюзеля находится в Египте.

Три сына художника В.А. Стрекаловского (?-1946), чьи картины сохранились в Египте, занимались практическим рисованием. Один из них работал с археологами, копировал рельефы и иероглифы, другой во время хирургических операций делал рисунки для учебников, а третий рисовал в лаборатории насекомых. Их работы есть в специализированных музеях Каира.

А.Н. Стрекаловская (урожд. Федорова), бывшая балерина, содержала в Каире Школу модных танцев.

Египтолог В.С. Голенищев (1856-1947) основал кафедру египтологии в Каирском университете и был также профессором Французского института восточной археологии в Каире. Он не только внес выдающийся вклад в египтологию, но и подготовил целую плеяду египетских и французских археологов.

Профессор В.М. Викентьев (1882-1960) более трети века преподавал в Каирском университете древнеегипетскую филологию и историю. Среди старшего поколения нынешних египетских археологов и египтологов немало его учеников.

Египтолог А.Н. Пьянков (1897-1966) был выдающимся ученым, сделавшим переводы надписей со стен гробницы Тутанхамона. Он работал во Французском институте восточной археологии в Каире.

Профессор Г.И. Лукьянов (1885-1945) занимался изучением и отправкой египетских древностей в иностранные музеи, читал лекции по Древнему Египту. Его жена Е.С. Лукьянова, урожденная Елагина (1888-?), была специалистом по византийскому искусству и сделала описание коллекции икон православного монастыря Св. Георгия в Каире.

О.В. Волков (1913-1987), последний председатель русской общины – автор четырех книг по египтологии и истории Египта, вышедших в Каире на французском языке.

Среди русских иммигрантов было значительное число врачей, поскольку в 1920 г. в Египет вывозили из России больных и раненых вместе с медицинским персоналом госпиталей. Первым директором Русской поликлиники в Каире был заслуженный профессор Московского университета К.Э. Вагнер. После его отъезда на родину, в Польшу, поликлинику много лет возглавлял опытный отоляринголог В.Э. Беллин (1888-1953). В 1931 г. в Египет из Англии приехал известный русский физиолог профессор Г.В. фон Анреп (1889-1955). Он заведовал кафедрой физиологии медицинского факультета Каирского университета.

Русские врачи вели не только лечебную работу. Они основали Русское медицинское общество, где каждый месяц читались лекции. С 1932 г. издавался «Бюллетень русской поликлиники». Работали также курсы массажистов и по уходу за больными. Русские врачи воспитали целое поколение местных специалистов.

Среди русских иммигрантов было несколько опытных инженеров. М.И. Старицкий (1868-1935) работал в Компании Суэцкого канала. С.Н. Лелявский (1891-1963) был одним из руководителей строительства водоподъемной плотины в дельте Нила.

Как видим, русские иммигранты внесли несомненный вклад в египетскую культуру, в подготовку национальных кадров. Многих из них до сих пор с благодарностью вспоминают их ученики. Созданные иммигрантами предметы материальной культуры украшают общественные места в Египте, пополнили музейные и частные коллекции.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Изучение роли гуманитарных связей в межкультурном взаимодействии России и Египта в конце XIX – середине ХХ вв. позволило, на наш взгляд, достигнуть основной цели исследования. Выявлены и систематизированы гуманитарные связи России и Египта в рассматриваемый период, изучены их характер и специфика. Определен также вклад гуманитарных связей в межкультурное взаимодействие народов двух стран. Решены поставленные перед исследованием задачи.

Одна из задач исследования – раскрыть сущность гуманитарных связей, предложить их классификацию и определить место подобных связей в межкультурном взаимодействии. По нашему мнению, гуманитарные связи – это индивидуальные связи, возникающие в процессе неформального общения представителей различных народов. Они являются одной из двух первичных форм межкультурного взаимодействия. Гуманитарные связи бывают заочными (переписка, телефонные переговоры) или очными (временная или постоянная миграция). Как временная, так и постоянная миграция могут быть и добровольной, и вынужденной. Добровольными временными мигрантами являются паломники и путешественники, вынужденными временными мигрантами – военнопленные и беженцы. Что касается постоянных мигрантов (иммигрантов), то характер миграции (добровольная или вынужденная) не имеют значения для установления контактов с представителями другого народа. Специфическим видом гуманитарных связей являются неформальные контакты официальных лиц, находящихся в загранкомандировках.

Следующая задача исследования состояла в выявлении видов и масштабов неформальных поездок из России в Египет. Что касается добровольных временных мигрантов, то нам удалось выявить три разновидности подобной миграции: религиозное паломничество, познавательные поездки и поездки на лечение. Существование трех разновидностей добровольной временной миграции в сочетании с прямым морским сообщением России с Египтом, налаженным в конце XIX в., социально-экономическими процессами в пореформенной России и процессом модернизации Египта привело к тому, что ежегодно страну на Ниле посещали многие сотни, а возможно, и тысячи наших соотечественников. Их поездки облегчались также традиционной доброжелательностью египтян, их религиозной терпимостью, положительным образом России.

Добровольная временная миграция из России в Египет приняла массовый по тому времени характер и сыграла первостепенную роль в межкультурном взаимодействии России и Египта. Она оказалась наиболее эффективным инструментом ознакомления россиян с египетской цивилизацией. Нацеленность добровольных временных мигрантов на познание другой страны привела к высокой отдаче от поездок в виде многочисленных очерковых публикаций и особенно литературных произведений. Отметим, что этот вид гуманитарных связей между двумя народами прервала Первая мировая война и последовавшие за ней события в России.

Вынужденная временная миграция из России в Египет стала результатом своеобразного сочетания геополитических факторов.

В годы Первой мировой войны Египет, оккупированный Англией, был плацдармом ее борьбы с Турцией за контроль над арабскими странами Ближнего Востока. С началом военных действий находившиеся в это время в соседней с Египтом Палестине, контролировавшейся Турцией, тысячи евреев с российскими паспортами и православные паломники были вынуждены искать убежища в стране на Ниле. После окончания войны, в ходе которой турецкие войска на Ближнем Востоке были разгромлены, англичане превратили Египет в перевалочную базу для освобожденных из турецкого плена русских офицеров и солдат.

Участие Англии в военной интервенции против Советской России привело к тому, что англичане при приближении Красной Армии эвакуировали с юга нашей страны больных и раненых из числа своих союзников – военнослужащих Добровольческой армии. Значительную их часть отправили в Египет, где для их размещения и лечения существовала соответствующая инфраструктура, сохранившаяся там с Первой мировой войны.

В годы Второй мировой войны Египет, который все еще фактически контролировала союзная нашей стране по борьбе с фашизмом Англия, стал перевалочной базой для репатриации бывших советских военнопленных. Это были люди, освобожденные в ходе военных действий как в самой Северной Африке, так и в 1944 г. в Италии, откуда из-за продолжения войны они не могли быть репатриированы напрямую.