Русская философия

«Протестантизм, как свободное исследование (или обсуждение), не переходящее в дело, ограниченное мысленным, словесным лишь выражением, обречен на вечный спор. Католицизм, признающий папский авторитет, а потому не нуждающийся ни в каких доказательствах, отрицающий обсуждение, а следовательно, и разум, и знание, как орудие, как средство искупления, или спасения, не признающий и необходимости одного общего для всех сынов человеческих дела, остается бесцельным, если порабощение не считать целью. Существование папизма, внешнего авторитета, указывает на отсутствие у папистов общего долга, который может и несомненно объединит всех в познании всего текущего, умирающего, для восстановления всего умершего; невежество, вечное несовершеннолетие, есть необходимое условие существования папизма. Признать долг воскрешения для папы значило бы подписать свое отречение, свой смертный приговор.

• «Протестантизм, как свободное исследование (или обсуждение), не переходящее в дело, ограниченное мысленным, словесным лишь выражением, обречен на вечный спор. Католицизм, признающий папский авторитет, а потому не нуждающийся ни в каких доказательствах, отрицающий обсуждение, а следовательно, и разум, и знание, как орудие, как средство искупления, или спасения, не признающий и необходимости одного общего для всех сынов человеческих дела, остается бесцельным, если порабощение не считать целью. Существование папизма, внешнего авторитета, указывает на отсутствие у папистов общего долга, который может и несомненно объединит всех в познании всего текущего, умирающего, для восстановления всего умершего; невежество, вечное несовершеннолетие, есть необходимое условие существования папизма. Признать долг воскрешения для папы значило бы подписать свое отречение, свой смертный приговор.

Другое дело долг воскрешения отцов-предков — этот долг для сынов человеческих есть для каждого свой, родной, а вместе и общий со всеми другими; он есть именно то, что только и может их, сынов человеческих, сделать братьями. И как бы ни был этот долг тяжел, бремя его все-таки будет легко, игом же его и назвать нельзя — такое великое благо заключает он в себе. Отрицательно — православие есть печалование об иге и гнете католическом, а вместе и о протестантском восстании и розни; положительно же — православие есть храм собирания, воссоединения отделившихся; точно так же — отрицательно— православие есть печалование о всех умерших и умирающих, а положительно— оно есть долг воскрешения…

• Другое дело долг воскрешения отцов-предков — этот долг для сынов человеческих есть для каждого свой, родной, а вместе и общий со всеми другими; он есть именно то, что только и может их, сынов человеческих, сделать братьями. И как бы ни был этот долг тяжел, бремя его все-таки будет легко, игом же его и назвать нельзя — такое великое благо заключает он в себе. Отрицательно — православие есть печалование об иге и гнете католическом, а вместе и о протестантском восстании и розни; положительно же — православие есть храм собирания, воссоединения отделившихся; точно так же — отрицательно— православие есть печалование о всех умерших и умирающих, а положительно— оно есть долг воскрешения…
• В долге воскрешения заключается торжество и православия, и самодержавия, и всякой народности вообще, а народности русской, презираемой Западом за ее примитивность, патриархальность,— в особенности» («Самодержавие»).