Самак айяр, или Деяния и подвиги красы айяров Самака
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Рассказ о том, как Самак поймал сыновей Кануна, а Канун тем временем освободил из темницы Катрана и прочих
жүктеу/скачать 4.53 Mb.
|
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Рассказ о том, как Самак поймал сыновей Кануна, а Канун тем временем освободил из темницы Катрана и прочихБехзад и Размьяр ждут‑дожидаются, пока Самак с Атешаком выйдут, чтобы их схватить. Времени уже порядком прошло – те не показываются. Бехзад и Размьяр друг другу сказали: – Вот позор будет, если они совсем не явятся! Подождем еще – надо выяснить, куда же они пропали. Ждали они, ждали – никого нет. Приуныли братья, говорят: – Куда же они девались? Может, уже схватили их? До самого утра там простояли, а потом вернулись к себе домой. Перевязи с мечами сняли, слуге собой взяли, в шахское присутствие отправились. Службу служат, а сами уши навострили: не слышно ли каких разговоров? Потом шах велел столы накрывать. На стол собрали, поели, приказал он пиршественное собрание начинать. Пошел кто‑то в винный погреб, чтобы принести все необходимое для пиршества, смотрят, дверь заперта. Когда дверь открыли, в погреб вошли, видят, никого нет и Дельарам нет, а в погребе все перевернуто и много пиршественной утвари не хватает. Вернулись посланные, сообщили шаху. Шах сказал: – Поглядите как следует, может, Дельарам вышла куда‑нибудь и забрала с собой утварь. Побежали шахские телохранители, все кругом обшарили, обыскали – Дельарам нет, ходы‑выходы накрепко заперты. А про ту отдушину они и не подумали, другой же щели или, там, подкопа не обнаружили. Пришли они, доложили обо всем шаху, стали все дивиться этому делу, а шах недоволен остался. Тогда Шахран‑везир сказал: – О шах, по всему видно, что это сама Дельарам устроила, спозналась она с кем‑то посторонним, вот и совершили такое дело. Какая бы женщина ни была скромная да верная, едва она влюбится, всю скромность как рукой снимет! Однако же, если бы с ней кто‑то был, его бы заметили стражники и привратники…‑ Эх, жаль Кафура нет, он бы сразу разобрался, как это случилось. Бехзад и Размьяр все это слышали. Подумали они: «Если скажем, что мы их видели, нас засрамят, коли до смерти не убьют! Лучше уж не говорить ничего». Бехзад сказал: – Брат, пойдем‑ка отсюда, поищем их – может, поймать удастся, ведь не уехали же они из города. Так они решили, но тут Шахран‑везир к ним обратился: – Сыны Кануна, отца вашего сейчас нет, придется вам розыском заняться. Поклонились они, вышли из дворца и отправились к себе домой очень огорченные. А дома созвали слуг и айяров и объявили: – Дельарам из шахского дворца сбежала и прихватила с собой разную утварь, золотую и серебряную. Без сомнения, с кем‑то она снюхалась, чтобы это совершить, – в одиночку такого не сделаешь. Ступайте, обойдите в городе все уголки‑закоулки, все осмотрите, всех встречных‑поперечных припугните: нам, мол, все ваши шашни известны! Может, и поймаем их. Разослали Бехзад и Размьяр людей во все стороны, а сами отправились искать по городу Самака и Дельарам. Самак и Атешак, доставив сундук и Дельарам в дом Хаммара, ночью отдохнули, а когда день настал, Самак сказал хозяину: – Ступай к шахскому дворцу, разузнай там, что говорят, что замышляют, да поскорее возвращайся. Хаммар пробрался к дворцовым воротам и выведал все, что говорил и наказывал Шахран‑везир, что затеяли Бехзад и Размьяр. Он пришел домой и рассказал все Самаку. – Тут и беспокоиться не о чем, – говорит Самак. И принялись они вино пить. У Хаммара было два сына, Сабер и Самлад, они тоже вместе с отцом, Самаком и Атешаком за вином сидели. А Атешак при этом все о доблести и ловкости Самака распространялся, так что тот сказал в конце концов: – Атешак, не хвали так человека, особенно в его присутствии, ведь восхвалять – значит лгать. Похвалы хороши, только когда их все поддерживают. Потом он сказал: – О благородные мужи, это было дело пустяшное, ведь все темной ночью произошло, когда ничего не видать и легко скрыться. Вот коли я средь бела дня пойду и приведу сыновей Кануна, исфахсалара города, это будет славно! Похвалили его Хаммар, Сабер, Самлад и Атешак, а потом сказали: – О богатырь, как же ты это сможешь сделать, каким образом их приведешь? Ведь они по городу рыщут, под землей и под водой тебя ищут. Едва увидят тебя, непременно узнают. – Ну, ладно, – говорит Самак, – поглядите, что я им устрою! – И он обратился к Хаммару: – Попроси‑ка для меня на женской половине всякой одежды. Хаммар принес ему красивой женской одежды – и чадру, и сапожки, и все прочее. Самак сказал Дельарам: – А ты обряди меня как красивую женщину. Дельарам его так разубрала и разукрасила, что и описать невозможно, надушила и умастила наилучшими благовониями, на ноги сапожки натянула, на голову чадру накинула, лицо покрывалом прикрыла. И вот, жеманно и изящно выступая, он вышел из дома со словами: – Вы из верхней горницы следите, когда я вернусь. Отправился Самак в путь, все базары, все кварталы, все проулки обошел, всех прохожих оглядел, наконец свернул на какую‑то улочку, видит, идет Бехзад, один‑одинешенек, только сабля на перевязи болтается. Поравнялся с ним Самак, нарочно плечом зацепил и прошел мимо. Бехзад запах благовоний услышал, огляделся, видит, идет мимо красивая женщина, станом соблазнительно покачивает. Остановился он, посмотрел ей вслед, говорит себе: «Если она обернется, значит, она меня приметила. Может, я ей понравился? А если не обернется, значит, идет по своим делам и задела меня случайно». Нет, вы только подумайте, что за племя эти женщины! Стоило только человеку принять женское обличье и покривляться немного, как Бехзад смешался, растерялся и к месту прирос, так что шагу ступить не может! А Самак, значит, мимо прошел, а сам оглядывается. Видит, Бехзад остановился и смотрит на него. Самак ему знак сделал: иди сюда, дескать. Как увидел это Бехзад, обрадовался, сказал себе: «Так я и знал, что понравился этой женщине!» Пустился он следом. А Самак идет и все назад поглядывает. Бехзад шагу прибавил. Самак дошел до конца улицы, остановился и давай рукавом обмахиваться, как будто жарко ему. Одежду‑то распахнул, благовониями так и повеяло. Тут Бехзад догнал его, поздоровался. Самак сладким голоском, со всей любезностью и приятностью в ответ говорит, каждое словечко выпевает: – О юноша, идущий следом за мной! Что тебе нужно, чего надобно? Скажи, почему ты тут остановился? Бехзад, как услышал столь приветные слова, еще больше возгорелся и сказал: – О красавица, не явишь ли ты такую милость, учтивость и великодушие, не порадуешь ли меня чуток своей красой? Может, зайдешь к сему ничтожному: водицы прохладной испить, отдохнуть немного, отдышаться от жары этой. Мне удовольствие доставишь и свою щедрость покажешь. Самак ему отвечает, словно ручеек журчит: – О благородный юноша, ты обо мне так не думай, я такого никогда не позволю! Не бывать тому, чтобы я согрешила, не сыскать того, кому бы я уступила. Говорит он так, а сам подолом трясет и глаза заводит. Бехзад думает: «Умыкну я ее! Ведь любая женщина в ответ на такие слова непременно начнет отнекиваться, строить из себя добродетельную да целомудренную. Это она цену себе набивает. Коли женщина бранится, значит, хочет согласиться». А вслух Бехзад сказал: – О луноликая, это я обмолвился. Ясное дело, ты на дурное не способна, да и у меня дурных помыслов нету. Ты ведь не то что иные женщины: птицу видно по полету. Но я уверен, что в тебе найдется великодушие, ведь, кто собой красив, тот и с людьми учтив, являет им щедрость и благородство. Вот я потому и предложил: зайди ненадолго в мой дом, посиди, отдохни, мы с тобой познакомимся, хлеба‑соли отведаем. А потом ступай спокойно дальше. Самак думает: «Слишком сильно тетиву натянуть – лопнуть может!» И сказал Бехзаду так: – О юноша, мне даже совестно, уж такой ты красноречивый и добронравный… А где твой дом‑то? – В квартале торговцев зерном. – Ох, туда путь далекий, больно жарко сегодня… Зато мой дом близко. Пойдем лучше ко мне, в доме нет никого. Попался Бехзад на удочку, дескать, красивая женщина, такую упустить нельзя! Говорит он: – Повинуюсь! Как пожелаешь, так пусть и будет. Ступай вперед, я за тобой следую. Пошел Самак впереди, а Бехзад за ним, так и пришли они на улицу виноторговцев. Хаммар и Атешак из окна выглянули, видят, идет Бехзад вслед за Самаком. Подивились они, тут Самак подошел, в дверь постучал. Служанка спустилась, открыла дверь. Самак скрылся в доме и Бехзада за собой позвал. Бехзад зашел, он его усадил на суфу, а сам стоять остался. Бехзад говорит: – О красавица, присядь, открой личико! Самак лицо‑то открыл – борода на свет показалась. При виде бороды Бехзад испугался, спрашивает: – Ты кто? – Эх, богатырский сынок, что же ты меня не признал? Это ведь я, твой слуга Самак из дальних краев. Ну‑ка, отвечай, с чего это вы с братом следить за мной вздумали? Под стеной шахского дворца в засаде сидели, чтобы меня захватить. Да только я от вас ушел и Дельарам увел, и утварь винную тоже я унес. А теперь и тебя вот привел в придачу. Как увидел Бехзад, что получилось, как услышал его слова, Растерялся, хотел оттуда выскочить, меч из ножен вытащить. Но Самак к нему подступил, схватил его. Тут подбежали Атешак и сыновья Хаммара, все Бехзада окружили, связали, на пол бросили, а сами сели вино пить. Стал Хаммар с сыновьями Самака хвалить, а тот в ответ: – Верно, удивительным вам показалось, что я принял вид женщины, чтобы одного из них привести? Да ведь женская хитрость всех мужчин мира перехитрит! Львов свирепых запах львицы в капкан заманивал… А теперь, коли хотите, я пойду другого брата приведу. – Богатырь, как же ты его приведешь? – спросили они. – Ведь он обязательно тебя узнает. Поднялся Самак и сказал: – Хаммар, дай‑ка мне джиббе и шапку побольше. Хаммар принес ему новую накидку и шапку новую подал. Накинул Самак джиббе, нахлобучил поглубже шапку, а околыш на ней совсем на глаза спустил и сказал, чтобы ему приготовили поднос с крышкой и два золотых. Взял он поднос под мышку и притворился пьяным. Пошатываясь, стал бродить по базару, спрашивать Размьяра, пока наконец не увидал его в одной лавке. Подошел Самак, поклонился на манер пьяного и стал к нему приставать: – О сын богатыря, исфахсалар мира… вот кабы ты пошел, часок со мною провел, праздник собой озарил, винца со мною испил… Ну, хоть на часок! Я бы красотой твоей полюбовался… для меня это радость и честь, а для тебя – добрая слава… Размьяр, чтобы отвязаться от него, ответил: – Как прикажешь, благородный юноша! Самак поцеловал перед ним землю, накупил фруктов, сложил на тот поднос и, взяв Размьяра за руку, повел его к дому. А Хаммар и остальные из верхних комнат наблюдали. Подивились они деяниям Самака, а он уж ко входу подошел, в дверь постучал, в дом заходит. Прошел Самак в глубь дома, Размьяр – за ним, вдруг видит, лежит кто‑то связанный. Поглядел Размьяр: кто бы мог быть? Смотрит, а это Бехзад, брат его! Удивился он и спрашивает: – Брат, кто же это с тобой такое сотворил? А Бехзад в ответ: – Тот же, кто тебя сюда привел! Оглянулся Размьяр, а Самак вместе с другими на него бросился, связали они его, а сами сели вино пить. Прошло некоторое время, Атешак встал, поклон отдал и сказал: – О богатырь, исполни же то, что ты говорил и замышлял, закончи то, что начал, ведь сердце мое томится по Дельарам! Сил больше нет терпеть. Еще пока ее тут не было – туда‑сюда, а теперь‑то она здесь – и опять ничего! Отдай мне Дельарам. Самак ответил: – Брат мой, знай и ведай, это ведь не шутка и не игра, тут поспешность ни к чему. Давай‑ка мы с тобой разберемся. Дельарам принадлежит тебе, и теперь она с тобой. Но ведь ты ничем не лучше Хоршид‑шаха, а твоя Дельарам не лучше Махпари. Подумай, сколько времени, как они помолвлены, а промеж них ничего не было, пока не разлучили их. Вот и ты потерпи. Не годится в беззаконии на нее посягать, это недостойно и неблагородно. Сперва я с Дельарам словом перемолвлюсь, расспрошу ее, что она о тебе думает, а потом все устрою. – Как прикажешь, – сказал Атешак, и они все впятером опять уселись за вино. А мы вернемся к рассказу о Кануне с Кафуром и о Катране. Как передают собиратели известий и рассказчики историй, после того как сошлись в бою войска Хоршид‑шаха и Газаль‑малека, исфахсалар Канун принял решение отправиться в ущелье Бограи. За старшего в ущелье в то время оставался дядя Аргуна, имя которого было Бограи, оттого и ущелье так называть стали – по имени его, и деда его, и всех предков, от которых вожди тамошние пошли. Когда увидели, что ко входу в ущелье приблизился караван, Бограи послал человека поглядеть, с чем они едут. Тот подошел к Кануну и спросил: – Что за груз везете? – Вино продавать привезли, – ответил Канун. Посланный вернулся, доложил Бограи. Тот велел привести Кануна к нему. Привели Кануна, он поздоровался, а Бограи его усадил, расспрашивать стал: – А кроме вина, ничего у вас нет? – Нет, – говорит Канун. Бограи велел вино опечатать и сказал так: – К нам как раз пахлаван Аргун за вином посылал, мы купим. Канун поклонился и сказал: – О исфахсалар, все в твоей воле. Назначь сам цену. – Ладно, – согласился Бограи и велел, чтобы груз доставили в ущелье, а сам взял Кануна за руку и повел его в свой дом. Приказал он стол накрыть. После того как покончили с едой, собрались вино пить. Канун поклонился и сказал: – О богатырь, я приехал, прослышав о доброй славе ущелья Бограи, уж такая молва идет о его совершенствах! Хорошо бы мне нынче его осмотреть, а завтра делами займемся, я вино перемерю. – Согласен, – ответил Бограи, он ведь не знал об истинных намерениях Кануна. Позвал он надежного человека по имени Самран и сказал ему: – Проведи этого благородного мужа по всему ущелью, пусть полюбуется. Самран взял Кануна за руку, и они вместе с Кафуром обошли все ущелье, все осмотрели. Мимо красивых домов прошли они до середины ущелья. Огляделся Канун – вокруг скалы вздымаются, огромные, неприступные, а среди скал вход высечен высокий, дверь крепкая, а на двери замок тяжелый висит. Канун спросил: – О Самран, чей это дом и почему дверь снаружи заперта? – Это дворец Аргуна, – ответил Самран, – а Аргун на войну уехал. Вот мы и сделали тут тюрьму. – Да кто же в ней сидит? – спросил Канун. Хотя он и сам все знал, но хотел удостовериться и действовать наверняка. – Здесь Катран, Катур и Сейлем, мачинские богатыри, и Фагфуров Мехран‑везир. – А что они сделали? – Те трое – наши враги, – объяснил Самран, – а везир Фагфура шаху изменил и весь этот беспорядок на земле произвел. Сдержался Канун и больше не стал расспрашивать, потому что он узнал то, что знать хотел, для чего он весь этот осмотр затеял, выяснил, где находятся пленники. После того он еще час‑другой походил по ущелью, видит, бродит там на свободе много лошадей и оружие повсюду разбросано, а народу в ущелье всего семьдесят человек – стариков, калек и детей малых. Еще немного погулял он, а там и темная ночь пришла, отвели Кануну ночлег рядом с тем домом, а ему это еще лучше! жүктеу/скачать 4.53 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|