России необходим "россиянизм" - член-корреспондент РАН Вячеслав Кузнецов

По его словам, "сейчас очень остро нужна объединяющая идеология". "По существу, это исторический запрос российских народов к науке, к нашей совести, к нашей порядочности, - пояснил Кузнецов. - Убежден, для реального настоящего правомерно утверждать об оформившемся интеллектуальном вызове России, ее народов российской науке, культуре, бизнесу в интеллектуальной сфере, всем СМИ. Его суть содействовать в анализе-синтезе процессов становления народной объединяющей российской идеологии XXI века, которую я решаюсь назвать "россиянизмом". Согласно Кузнецову, "очень важный момент заключается в том, что произошел гуманитарный прорыв народов России из состояния "объекта идеологии" в состояние "субъекта идеологии, идеологического".

Ученый также отметил, что, к сожалению,"определяя общенациональную цель, средства ее достижения мы упустили один очень важный момент - идею служения Родине, без которой человек зависит от колебаний смыслов этой цели". "Поймем это, - подчеркнул он, - не страшны нам будут ни идеология коррупции, оргпреступности и терроризма; ни идеология безответственности за прошлое, настоящее и будущее России".

На днях из печати вышла новая научная монография Вячеслава Кузнецова "Идеология развития России". "В ней представлены итоги исследования становления в XXI веке народной /национальной/ российской объединяющей, патриотической, государственной идеологии развития как идеологии модернизации", - рассказал автор книги. По его словам, "она ориентирована на всех граждан Российской Федерации, желающих достойно служить Отечеству, но она может представлять интерес и для широкого круга читателей во многих странах мира, особенно для госслужащих, журналистов, политологов".

– Причины, по которым квалифицированные специалисты уезжают из России, известны. Поэтому прежде всего нужно повысить престиж ученого, его заработную плату и, наконец, заинтересованность государства в развитии научной базы и финансировании исследований. Большие надежды на «Сколково», на то, что русская наука будет достаточно финансироваться и ученым будут созданы условия, при которых им будет комфортнее работать на родине, а не на чужбине.

Артем ОГАНОВ, профессор МГУ, химик, ведущий научный сотрудник Швейцарского федерального технологического института в Цюрихе и профессор Университета штата Нью-Йорк:

– Россия – страна с большим количеством богатств и большими территориями. И чтобы их удержать, ей нужно быть интеллектуальным лидером. Промышленность, экономика, даже военная индустрия – все завязано на интеллект. Тут мало качать нефть. Власть это понимает: впервые с 90-х годов у нас начали публиковать научную литературу, появились довольно щедрые гранты для молодых и даже для эмигрировавших ученых, чтобы они проводили несколько месяцев в году в России. Появляются даже гранты для полного возвращения русских ученых. Но этого недостаточно. России нужно максимально заинтересовать лучших западных, японских, китайских ученых, сделав для них работу в России привлекательной.

Владимир ЗДАНОВИЧ, член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по социальной политике, науке, культуре и гуманитарным вопросам:

– Когда Беларусь и Россия начинали строить Союзное государство, начали формировать и единый рынок образовательных услуг. Считаю, подобный единый рынок нужно распространить на все страны СНГ. Объединенного пространства наших стран, думаю, будет достаточно, чтобы молодой специалист смог найти себя, реализовать свой потенциал. И здесь очень важно договориться о взаимном признании национальных дипломов о профессиональном образовании.

Анна ЛАВРУКЕВИЧ, член Комиссии Парламентского Собрания Союза Беларуси и России по социальной политике, науке, культуре и гуманитарным вопросам:

– С одной стороны, необходимо в большей степени материально стимулировать наши самые «светлые» головы, и дополнительные средства, выделенные государством на поддержку молодых талантливых ученых, уверена, окупятся сторицей. С другой стороны, не менее важно давать молодым ученым дорогу, помогать реализовывать самые смелые начинания и проекты, продвигать молодых специалистов на ответственные должности. Тогда и «утечка мозгов» если не совсем прекратится, то значительно замедлится.

* * *

Мануэль Монтес: Очень небольшая группа стран смогла добиться социально-экономической модернизации и встать на путь устойчивого развития. В 1900 году соотношение между ВВП на душу населения стран Запада и развивающихся стран составляло шесть к одному, в 2000 году это соотношение не изменилось. В XX веке или, если говорить точнее, во второй половине XX века только пять развивающихся стран смогли стать развитыми, достичь уровня жизни и производительности труда западных стран. Эти страны – Япония, Южная Корея, Тайвань, Гонконг и Сингапур. Гонконг и Сингапур – это города-государства, поэтому всегда есть соблазн объяснить их успех небольшими размерами, но Япония, Южная Корея и Тайвань – это большие или средние по размеру страны, поэтому их опыт достаточно важен. Ни в одном из случаев не обошлось без участия государства, выступившего в качестве авангарда экономического развития.

Некоторые другие страны, такие как Малайзия, Таиланд, Ботсвана, Маврикий, также достигли определенного успеха, который, впрочем, не может сравниться с достижениями пяти вышеперечисленных стран. И здесь государство сыграло важную роль в развитии экспортных отраслей этих государств.

Отсюда следует, что стандартная экономическая теория «Вашингтонского консенсуса», гласящая, что государство не только не нужно для развития страны, но что оно еще и препятствует этому развитию, является, попросту говоря, ошибочной. Однако верно и то, что в очень многих случаях вмешательство государства в экономику имело крайне негативные последствия. Для правильной характеристики этого исторического опыта следует понимать, что участие государства в модернизации необходимое, но отнюдь не единственное условие для достижения успеха. Для того, чтобы понять, почему государственная поддержка работает в одних странах и не работает в других, требуется проведение отдельных научных исследований.

РЖ: От каких факторов зависит экономическое развитие страны? О чем свидетельствует опыт азиатских стран?

М.М.: Структурные изменения вызываются комплексом взаимодействующих факторов. Все необходимые «ингредиенты» должны быть подобраны в правильной пропорции, при нарушении которой хотя бы в одном пункте динамика роста не достигается.

Быстрый экономический рост на практике возможен только при соблюдении нескольких необходимых условий. В частности, для быстрого экономического роста наибольшую важность представляют инфраструктура, человеческий капитал, сильные государственные институты, стимулирование экономики, иногда распределение земли, например, в аграрных странах и т.д. При отсутствии хотя бы одного из этих факторов не следует ожидать экономического роста. Западные исследователи Родрик, Хаусман и Веласко говорят о так называемых «связующих ограничителях», которые мешают экономическому росту. Обнаруживать эти ограничители призвана «диагностика роста». В одних случаях эти ограничители связаны с отсутствием рыночной либерализации, в других – с отсутствием государственного вмешательства в экономику, с недостаточным человеческим капиталом или с плохой инфраструктурой.

РЖ: Слышали ли Вы о проекте «Сколково», о российском аналоге «Кремниевой долины»? Что вы думаете о таких амбициозных проектах? Могут ли подобные крупные проекты способствовать экономическому развитию страны?

М.М.: Я слышал о «Сколково» от своих российских коллег. Этот проект может стать важной составляющей ре-индустриализации России. В прошлом ваша страна пережила череду серьезных успехов, у вас есть значительный человеческий капитал в науке. Большинство внешних наблюдателей уже долго ждут от России возвращения к глобальному лидерству в технологической и в производственной сферах. Но для этого требуется решительное изменение национальной стратегии. Как и в других странах, в России государству необходимо принять на себя обязанность по выработке стратегии развития, не полагаясь только на экспорт природных ресурсов. Многие страны, зависящие от экспорта природных ресурсов, остаются бедными. Деньги – это, безусловно, важная, но не единственная составляющая экономического успеха. Важно создать инновационную систему, которая стала бы связующим звеном между фундаментальными исследованиями, университетским образованием и производством. И следует помнить, что далеко не все «Кремниевые долины» достигли успеха.

Также стоит помнить, что успешными могут быть не только крупные, но и сравнительно небольшие проекты. Так, я слышал об одном небольшом проекте, об Институте эколого-технических проблем при МГУ им. М.В. Ломоносова. Этот институт занимается как фундаментальными, так и прикладными исследованиями. Как следствие, у него много возможностей для роста и развития, а значит и очень хороший потенциал. Обеспечение стабильности функционирования природной среды – одна из наиболее актуальных сегодня проблем.

Для определения государственной стратегии поддержки экономики важно заранее установить критерии успеха (например, увеличить экспорт высокотехнологичных товаров), сравнивая государственные затраты на поддержку с достигнутыми результатами, экспериментируя и безжалостно прекращая поддержку проектов, не приносящих желаемых результатов.

РЖ: Каких результатов вы ожидаете от форума в Ярославле? Считаете ли вы перспективным интеллектуальное взаимодействие на форумах, которые проводятся в Давосе, в Санкт-Петербурге и в Ярославле? В целом, каков наилучший способ организации взаимодействия между интеллектуальным сообществом и теми, кто формирует политику?

М.М.: Конференции – дело важное, но не менее важны и открытые дебаты в СМИ между членами интеллектуального сообщества. Как когда-то сказал Карл Маркс, «материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой, но теория становится материальной силой, как только она овладевает массами». (Я благодарен моему коллеге Владимиру Попову за то, что он напомнил мне это важное изречение). Я очень надеюсь, что российские интеллектуалы смогут найти правильную стратегию развития России, что они убедят политиков принять ее и обеспечат новому курсу экономического развития страны массовую всенародную поддержку.

Беседовал Дмитрий Узланер

А дело было так: 9 сентября 1947 года в Гарвардском университете при тестировании вычислительной машины обнаружили мотылька, застрявшего между контактами реле. А поскольку ошибки в работе электроники издавна называли bugs, то есть по-английски жуками, то был зафиксирован факт буквальной материализации этого метафорического термина, а календарный день, когда это произошло, стал неофициальным праздником в компьютерном мире. Но вся соль в том, что насекомое под напряжением – не просто казус, а настоящий универсальный символ.

Или не насекомое, а другое живое существо – вернее, только что бывшее живым. История с гарвардским мотыльком случилась, по знаменательному совпадению, как раз в день рождения Луиджи Гальвани, итальянского физика и физиолога (1737–1798), который прославился своими опытами с так называемым «животным электричеством». Исследуя сокращение мышц препарированной лягушки, которые находились под электрическим током, Гальвани пришел к выводу, что мышцы эти работают как батареи лейденских банок и мертвая ткань ведет себя подобно живой.

Считается, между прочим, что Гальвани стал одним из прообразов студента Виктора Франкенштейна, главного героя романа Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818). Он как раз и создает живое существо из неживой материи – из фрагментов тел умерших, – и только тогда, когда ему это удалось, понимает, что совершил непоправимое, создал чудовище.

И еще одна любопытная подробность. Племянник Гальвани, Джованни Альдини, руководствуясь открытием своего дяди, начал проводить эксперименты по этой проблематике уже не на лапках лягушек, а на трупах людей, казненных по смертным приговорам.

Во всех этих ситуациях и в бесчисленном множестве иных просвечивает метафорический слой, связывающий их с родом человеческим. Или чудовище, или жертва, или и то и другое сразу. Человек оказывается в беспомощном состоянии под напряжением – историческим, социальным, культурным. И могущественные люди, облеченные властью, тоже бывают подобны тому жалкому мотыльку на контактах.

9 сентября 337 года Римскую империю поделили между собой три сына императора Константина I Великого (он умер тремя с половиной месяцами раньше). Того, в чью честь был назван Константинополь, им основанный.

Вам это ничего не напоминает? Правильно, шекспировского «Короля Лира», где монарх, почувствовав приближение старости, решил поделить свое королевство между тремя дочерьми. Разве что там борьба за власть предшествовала смерти правителя, который, лишившись власти, успел понять, что теперь он никто. «Без бумажки ты букашка» – как сформулировали потом в советской стране. Ассоциативный круг замкнулся: букашка, да.

С одной стороны, неуютно живому человеку на контактах под напряжением. С другой стороны, позже, когда он уже станет достоянием истории, образ его, сведения и представления о нем тоже окажутся под напряжением познающего разума, под скальпелем анализа. И это уже нормальная практика, вполне человеческое отношение к познаваемому миру. Хотя историку никуда не деться от ощущения, что изучаемый человек по слепой случайности оказался заброшен жить куда-то не туда…

9 сентября 1790 года родился князь Сергей Трубецкой (ум. 1860), один из ведущих декабристов. При его имени первое, что вспоминается, – невеселый и неоспоримый факт: в день восстания декабристов Трубецкой, которого сподвижники выбрали диктатором предстоящего выступления, не явился на площадь. Сплоховал, по всеобщему мнению. Объяснить эту неявку трусостью не поворачивается язык: Трубецкой был доблестный офицер, герой Отечественной войны, отличившийся на полях сражений именно своею храбростью. Известно, что в канун восстания Трубецким овладевали сомнения, которыми он делился с Рылеевым. И тут придется проводить грань между близкими человеческими качествами – храбростью и решительностью. Последняя, по словам Пущина, Трубецкому как раз не была свойственна. И подоплекой здесь было взятие на себя ответственности за беспорядки и кровопролитие в Петербурге. По-видимому, мешало некое средостение между политическим умонастроением и реальным действием, – к продуманному, а не импровизированному действию устроители верхушечной революции явно не были готовы. И не по недомыслию, а в силу полной своей изолированности в социальной среде.

Сегодняшний листок календаря подсказывает дату, предельно далекую от декабристской тематики, но связанную с нею невидимыми нитями. Дело в том, что движущие силы истории нередко дают у нас знать о себе странными, еле уловимыми сигналами, как теперь выражаются, «из-под ковра». 9 сентября 1984 года в Москве в Колонном зале Дома союзов начался безлимитный (до шести побед одного из участников) матч на звание чемпиона мира по шахматам между тогдашним чемпионом Анатолием Карповым, всячески поддерживаемым советскими правящими кругами, и претендентом Гарри Каспаровым, в то время несколько опальным. Матч продолжался без малого полгода, после чего его прервал имевший дружественные отношения с эими самыми кругами президент ФИДЕ Кампоманес (прозванный даже «Карпоманесом»). Ну, а те наши любители шахмат, которые симпатизировали Каспарову, ловили в этих событиях знаки близящихся – и действительно вскоре начавшихся – исторических перемен.

Те же, кто сам ходит по властным коридорам, обычно очень сдержанны в своих жестах и речах, если эти жесты и речи адресованы нижестоящим. Но если уж что-то им говорят или в расчете на их восприятие делают, то весьма информативно. Родившийся 9 сентября 1899 года ученый-химик академик Александр Несмеянов (ум. 1980) был президентом АН СССР, а до того – ректором МГУ. И в эти годы он куда больше занимался организаторской деятельностью, чем собственно наукой. Один случай из практики Несмеянова позднего периода получил некоторую известность. В 1969 году он проголосовал против избрания кандидата химических наук Рохлина старшим научным сотрудником, нисколько не скрывая своих мотивов: «Я человек злопамятный. В прошлом году Рохлин был в числе тех, кто на институтском митинге выступил против введения советских войск в Чехословакию».