Сборник материалов Международной научно-практической конференции

1. Иванов С.А., Лившиц Р.З., Орловский Ю.П. Советское трудовое право: вопросы теории. М., 1978. С.97.

2. Проблемы правового регулирования труда в развитом социалистическом пространстве. Л-д., 1974. С.78.

3. Наумова Л.М. Имущественные правомочия в трудовых правоотношениях. Дисс. канд. юрид. наук. М., 1990. С.79-81.

4. Сыроватская Л.А. Ответственность по советскому трудовому праву. М.: Юридическая литература, 1974. С.51.

5. Трудовое право России: проблемы теории. Екатеринбург, 2006. С.169.

6. Лушникова М.В. Государство, работодатели и работники. Ярославль, 1997. С.207-210.

7. Горохов Б.А., Маврин С.П. Российское трудовое законодательство и международное трудовое право // Правоведение. 2004. №6. С.14.

8. Базовый доклад о ситуации с правами человека в Республике Казахстан. Астана, 2007. С.60.

9. Национальный план действий в области защиты прав человека на 2009-2012 годы. Астана, 2009. С.56.

10. Рекомендации по гармонизации трудового законодательства государств-членов ЕврАзЭС на основе сравнительно-правового анализа. Екатеринбург, 2008. С.56.

11. Абишев Т., Нургалиева Е.Н. Актуальные вопросы защиты прав человека в сфере трудовых правоотношений // В кн.: О роли судебных и внесудебных институтов в имплементации международных конвенции по правам человека. Астана, 20056. С.65

12. Трудовое право России: проблемы теории: Коллективная монография. Екатеринбург: Издательский дом «УрГЮА», 2006. С.172.

13. Нургалиева Е.Н. Комментарий к Трудовому кодексу РК. Алматы: Жеты-Жаргы, 2009. С.316-317.

14. Лушникова М.В., Лушников А.М. Курс трудового права. Учебник в 2т. М., 2004. С.398-399

Омарханова Ж.К., магистрант 2-го курса специальности «Юриспруденция» ЕНУ им. Л.Н. Гумилева
ВИДЫ НЕРАСКРЫТОЙ ИНФОРМАЦИИ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН
В условиях проведения рыночных преобразований и формирования национальной правовой системы, происходящих существенных изменений в осознании правовой действительности, приобретают большое значение исследования правовых явлений в достаточной мере не подвергавшихся изучению. К числу таковых относится, в частности, нераскрытая информация.

Кроме того, современный период характеризуется повышением роли информационного фактора в рыночных преобразованиях нашего общества. Нераскрытая информация является одним из неотъемлемых атрибутов рынка и одним из факторов, определяющих конкурентоспособность, обеспечивающих развитие предпринимательства, создающих условия для успешного применения результатов интеллектуальной деятельности. Её значимость определяется тем, что разглашение информации может причинить убытки. В этой связи поднимается вопрос об обеспечении сохранности коммерчески ценной информации.

В Казахстане наработан определённый опыт применения нераскрытой информации, а точнее таких её видов, как коммерческая и служебная тайна, ноу-хау (секреты производства). Однако данный институт до сих пор не был объектом научно-теоретического исследования.

Для того чтобы разобраться в данном понятии, необходимо уяснить основополагающие понятия, на которых оно, собственно, и базируется.

Мы считаем достаточным обратиться к определению информации, приемлемому для науки гражданского права и к тем её свойствам, которые могут быть использованы при рассмотрении коммерчески значимой информации.

Информация – это сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы представления. Практика показывает, что использование приведённого определения наиболее распространенно в гуманитарных науках, в законодательных актах и в обиходе. Некоторые авторы полагают, что информация является точным отображением окружающего мира и вследствие этого не носит творческого характера. Трудно с ними согласиться. Информация вполне может быть результатом творческой деятельности, а значит, может иметь творческий характер. Так, информация, составляющая содержание научного или литературного произведения.

Таким образом, в связи с тем, что данный термин в настоящее время используется в самых разных отраслях человеческой деятельности, единого толкования термина «информация» не существует, из чего следует необходимость чёткого законодательного определения, создания адекватной законодательной базы.

Представление определения «информации» в казахстанском законодательстве каким-либо образом мы видим в Законах Республики Казахстан «О кредитных бюро и формировании кредитных историй» [1] и «О связи» [2]. Но в этих законах понятие информации дается применительно к отраслям, отношения в которых они регулируют. К сожалению, в них нам не приходится наблюдать, определения искомого термина.

По категориям доступа информацию можно условно разделить на две основные категории: открытую (общедоступную) и с ограниченным доступом. В свою очередь, информация с ограниченным доступом по своей правовой природе также подразделяется на два вида: сведения, составляющие государственную тайну, и конфиденциальная информация (куда входит большое количество разновидностей тайн).

Нераскрытая информация может рассматриваться как объективная категория, то есть информация ещё непознанная, которая составляет сущность каких-либо явлений природы, и как субъективная категория (информация, скрываемая субъектом от других).

В качестве субъективной категории нераскрытая информация, как нам кажется, тождественна часто используемому в разговорной речи, в литературе и в законодательстве понятию «конфиденциальная информация». При этом в законодательстве Республики Казахстан нет её чёткого определения. В юридической же литературе конфиденциальная информация называется видом защищаемой информации, к которой обычно относят сведения, имеющие коммерческую тайну, а также тайну, касающуюся личной (неслужебной) жизни и деятельности граждан.

По нашему мнению понятие «конфиденциальная информация» (нераскрытая информация) следует считать родовым. Оно может обозначать любые сведения, которыми обладают физические и юридические лица, распространяемые по их желанию в соответствии с предусмотренными ими условиями. Значит, скрываться могут не только коммерчески ценные сведения. Можно сформулировать понятие конфиденциальной информации как информации с ограниченным доступом, имеющей признаки любого вида тайн. Под конфиденциальностью же понимается предотвращение возможности использования информации лицами, которые не имеют к ней отношения. Появление в законодательстве об информации термина «конфиденциальность» наряду с термином «тайна», по-видимому, оправдано.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что конфиденциальной информацией являются: государственная, служебная, коммерческая, профессиональная, семейная, личная тайны.

Как известно, в концепции предпринимательского успеха весьма важную, а иногда основополагающую роль играет «необходимая в данный момент коммерческая информация». Достоверность, полнота, эффективность информации влияет на эффективность решения, а в итоге и на получаемые доходы.

Информация, способная влиять на финансовое положение предпринимателя, является коммерческой информацией, то есть коммерчески ценной. Поэтому такая информация, с позиции предпринимателя, является товаром, а значит объектом гражданских прав и, соответственно, требуется его защита.

С позиции действующего гражданского законодательства Казахстана не всякая информация признаётся объектом гражданских прав. Здесь понятие информации дано, в частности, в рамках понятия служебной и коммерческой тайны. Понятие «коммерческая тайна» может рассматриваться не только как тождественная понятию коммерческая информация, но и как её способ защиты. Отсюда возникает проблема чёткости и ясности в терминологии, используемой в праве в отношении понятий «коммерческая тайна» и «коммерческая информация». Как известно, терминологическая путаница нередко является причиной недоразумений в практике применения законодательства.

С момента появления в законодательстве института коммерческой тайны одним из его актуальных вопросов является определение понятия и правовой природы коммерческой тайны. В настоящее время существуют разные подходы к решению данного вопроса.

В отношении коммерческой тайны трудно сказать, что цивилисты располагают чётким общетеоретическим представлением. Её понятие в науке ещё на стадии развития и совершенствования. Этот вопрос является актуальным с прикладной точки зрения.

На наш взгляд, следует говорить о соотношении различных по сути понятий «коммерческая тайна» и «коммерческая информация».

Коммерческая информация – объект гражданских прав. Термин же «коммерческая тайна» больше характеризует способ защиты информации права на информацию, нежели вид информации. И в законодательстве его понятие не должно определяться через отождествление с объектом защиты.

Данная позиция обуславливает необходимость рассмотрения коммерческой информации как объекта гражданских прав.

Анализируя определение информации, составляющей коммерческую тайну, видно, что перечень такой информации не является исчерпывающим. Следовательно, информацией, составляющей коммерческую тайну, может быть любая информация, отвечающая таким признакам: информация должна иметь действительную или потенциальную коммерческую ценность; к ней нет свободного доступа; обладатель информации принимает меры по охране её конфиденциальности; данная информация не подпадает под перечень сведений, доступ к которым не может быть ограничен. Аналогичный подход к определению информации, составляющей коммерческую тайну, применяется и в Соглашении по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности [3].

На сегодняшний день создание законодательного регулятора коммерческой тайны стоит очень остро, поэтому, думаем верным вернуться к разработанному, но отвергнутому проекту Закона «О коммерческой тайне», а также учесть предложенные в нашей работе нововведения.

Актуализация проблемы защиты интеллектуальной собственности в Казахстане во многом обусловлена стремлением нашей страны интегрироваться в мировой рынок, в частности, вступить в ВТО. Это сулит казахстанцам значительное повышение уровня жизни.

Правовое регулирование и охрана результатов интеллектуальной творческой деятельности приобретают особое значение. Дело в том, что вопрос о надлежащей охране интеллектуальной собственности является важнейшей составной частью всех межгосударственных и межправительственных соглашений экономического характера. Без такой охраны ни одна страна или фирма не согласны идти на риск и поставлять нам современные технологии.
Список литературы:

1. Закон Республики Казахстан от 6 июля 2004 года № 573-II «О кредитных бюро и формировании кредитных историй в Республике Казахстан» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 27.07.2007 г.).

2. Закон Республики Казахстан от 5 июля 2004 года № 567-II «О связи» (с изменениями и дополнениями по состоянию на 27.07.2007 г.).

3. Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности - ТРИПС (Agreement on Trade-Related Aspects of Intellectual Property – TRIPS), подписанное в Маракеше 14 апреля 1994 года.

Под оценкой доказательств в теории доказывания принято считать сложный логический, мыслительный процесс субъектов доказывания по определению роли и значения собранных доказательств для установления объективной истины по уголовному делу. По мнению М.С. Строговича, "оценка доказательства заключается в выводе о достоверности или недостоверности доказательства... и о доказанности или недоказанности факта, сведения о котором содержатся в данном доказательстве [1, с. 303-304]. Нельзя не согласиться с А.Р. Белкиным,который не соглашался с мнением М.С. Строговича о том, что необходимо разграничивать понятия оценки доказательств с оценкой доказательств факта [2, 45].

Авторы "Теории доказательств в советском уголовном процессе" считают, что "оценка доказательств - это мыслительная деятельность следователя, прокурора и судей, которая состоит в том, что они, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием, рассматривают по своему внутреннему убеждению каждое доказательство в отдельности и всю совокупность доказательств, определяя их относимость, допустимость, достоверность и достаточность для выводов по делу" [3, 428].

Этой точки зрения придерживались и авторы "Курса советского уголовного процесса". В нем также идет речь об определении относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств и к этому перечню добавляется (сила) доказательства"[4, с. 614-615].

В.Д. Арсеньев, раскрывая понятие оценки доказательств, делал акцент на определении силы и значения каждого доказательства [5, с. 130], А.И. Трусов - на установление достоверности сведений, содержащихся в доказательстве [6, с. 87].

Когда мы приступаем к оценке доказательств, то мы уже имеем в наличии сформированную систему доказательств и доказательственную базу. Таким образом, при оценке доказательств выяснится значение доказательств в отдельности и системы доказательств в целом. Определение значения доказательств будет являться необходимым условием каую роль имеет доказательство или система доказательств в расследовании конкретного уголовного дела и как оно повлияет на установление объективной истины по уголовному делу. Оценивая фактические данные, мы можем установить ценность одного доказательства над другим в системе доказательств, проследить связь между доказательствами. Важности значения доказательств уделяется многими учеными-правоведами. Например, М.М. Гродзинский отмечал, что "...Правильная и успешная судебная работа... требует научно обоснованной постановки учения о доказательствах и, в частности, той его области, которая создается в наши дни... именно в области вопросов, относящихся к определению ценности доказательств" [7, с. 20].

Оценка доказетльств по внутреннему убеждению до сих пор остается камнем преткновения для всех ученых-правоведов и практиков. Оценивая доказательства по внутреннему убеждению необходимо исходить из совокупности всех обстоятельств дела, обнаруженных на отдельном этапе расследования преступления или на конкретной стадии уголовного процесса.

Внутреннее состояние субъектов оценки доказательств - это психологическое эмоциональное состояние человека, основанное на рациональном сознании, логическом мышлении и внутреннего инстинкта, отвечающее требованиям допустимости, относимости, достоверности и достаточности. Правильная оценка доказательств позволит, должным образом, прийти к выводу о виновности или невиновности обвиняемого, уверенности в правильности своих выводов и готовности к принятию важных решений.

Поэтому, на ценность доказательства указывал М.С. Строгович: "мы имеем в виду не какие-то внешние, формальные, заранее данные независимо от существа дела признаки... Мы имеем в виду его качество в обстановке данного конкретного дела, в том сложном переплетении общественных отношений, из которых складываются обстоятельства дела" [8, с. 5].

Нельзя забывать. что принцип свободной оценки доказательств не приемлет того, что ценность доказательства не определяется не видом доказательства, не его источником, не, тем более, определение ценности доказательства без исследования его содержания и роли в процессе доказывания.

Оценка доказательств по внутреннему убеждению отрицает теорию формальных доказательств, которая говорит о том, что сила, значение доказательств разнообразного вида заранее устанавливаются законодателем, а суд, разрешая дело, обязан исходить из этой предпосылки при вынесении решения по тому или иному уголовному делу.

Так, при розыскном или инквизиционном процессе определяющим вину обвиняемого было признание своей вины, которой было достаточно для вынесения обвинительного приговора. Признание своей вины обвиняемым считалось полным, "совершенным" доказательством, а все другие доказательства воспринимались как не основные, "половинчатые" или не значительные для разрешения уголовного дела. Такие доказательства приводили к вынесению формальных, несправедливых решений по уголовному делу.

В ст.25 УПК РК закреплен основной принцип оценки доказательств:

1. Судья, присяжные заседатели, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности рассмотренных доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

2. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы [8].

Таким образом, оценка доказательств в уголовном процессе осуществляется по двум критериям: с точки зрения соблюдения законности и с точки зрения внутреннего убеждения. Таким образом, при формировании общей и частной систем доказательств определенные проблемы возникают, когда субъекты доказывания приступают к оценке доказательств по внутреннему убеждению. В частности, речь идет о понятии внутреннего убеждения, критериев внутреннего убеждения и других вопросов.

В литературе уголовного процесса по вопросу о понятии и содержании внутреннего убеждения сложилось несколько точек зрения.

Так, А.Р. Ратинов подчеркивает, что "указание закона на внутреннее убеждение нужно, прежде всего, понимать как исключительность компетенции лица, ведущего производство по делу" [7, с. 475].

П.А. Лупинская определяет внутреннее убеждение как принцип оценки доказательств, в основе которого должно лежать всестороннее, полное и объективное рассмотрение всех обстоятельств дела в их совокупности. [8, с. 162].

Другими учеными внутреннее убеждение рассматривалось как критерий [9, с.38; 4, с. 44-45], метод или результат оценки доказательств [10, с. 153, 157; 11. с. 52 - 58].

На наш взгляд, данные позиции не совсем раскрывают сущности и содержание понятия внутреннего убеждения. По своей природе сущности внутреннее убеждение является сложным и многогранным понятием. Понятие внутреннего убеждения включает в себя различные стороны деятельности органов предварительного расследования и суда по формированию доказательств: психологическую, гносеологическую, морально-этическую, правовую и процессуальную.

"В психологическом аспекте, - отмечает Ю.К. Орлов, - внутреннее убеждение означает чувство уверенности и убежденности в правильности своих выводов. Морально-этическая сторона внутреннего убеждения характеризует действия, поступки, совершенные в соответствии со своими убеждениями, в согласии с самим собой. Гносеологический аспект выражает соответствие в чем-либо объективной действительности". [12. С. 51.]

Содержание понятия "внутреннее убеждение раскрывает, в первую очередь, закон " [13, С. 72.].

Статья 25 УПК РК говорит, что "никакие доказательства... не имеют за ранее установленной силы". Это означает, что следователь, суд (судья), прокурор и лицо, производящее дознание, при формировании выводов по уголовному делу оценивают все имеющиеся доказательства по делу свободно, по своему внутреннему убеждению, основанному на всей совокупности обстоятельств дела, и не связаны при их оценке никакими формальными предписаниями.

Термин "внутреннее убеждение", - отмечает Г.М. Миньковский, - определяет, в частности, что подход к оценке доказательств на любой стадий включает непредвзятость, отсутствие предустановленности, независимость [14, С.145].

Анализ законодательства, следственной и судебной практики показывает, что формирование доказательств по внутреннему убеждению производится всеми субъектами доказывания как на отдельном этапе расследования, отдельной стадии уголовного процесса, обязательно, при отсутствии заранее установленных правил о значении и силе доказательств и должна завер­шится категорическими положительными или отрицательными выводами и решениями, исключающими всякое сомнение в их правильности.

Таким образом, внутреннее убеждение в оценке доказательств необходимо рассматривать в двух аспектах: как формирование метода оценки доказательств и как формирование результата оценки.

Как формирование метода оценки доказательств внутреннему убеждению присущи следующие признаки.

1. Уголовно-процессуальный закон категорически запрещает установление заранее силы доказательства, не говорит какими доказательствами должны быть определены те или иные обстоятельства, не устанавливает преимущественного значения одного вида доказательства над другим. Содержащиеся в деле информация о преступлении, о собранных доказательствах оцениваются судом, прокурором, следователем и лицом, производящим дознание, не по формальным признакам, а по внутреннему убеждению: с точки зрения соблюдения морально-нравственных норм и соответствии их нормам закона.

2. Все субъекты, оценивающие доказательства, свободны в своих оценочных суждениях, выводах, которые они делают на основании исследования и рассмотрения всех обстоятельств дела. Критерием оценки доказательств, на наш взгляд, будет являться морально-нравственные нормы, подкрепленные законодательными нормами. Оценка доказательств по внутреннему убеждению не означает, что лицо, производящее оценку доказательств, должно быть связано той оценкой, которую дали другие лица или органы в предшествующих стадиях процесса или на конкретном этапе. В этом случае обязательным является оценить все доказательства заново. Так, следователь может не согласиться с указаниями начальником следственного отдела о привлечении лица в качестве обвиняемого, о характере и объеме обвинения и другим вопросам, перечисленным в законе. Суд, оценивая доказательства, не связан с выводами обвинительного заключения, мнениями обвинителя или защитника.

Оценка доказательств, которая была произведена в предыдущей процессуальной инстанции, не является обязательной для следующей. Обязательной, в этом случае, является проверка предыдущих оценок. Если выше­стоящий суд отменяет приговор нижестоящего суда и направляет дело для дополнительного расследования или повторного рассмотрения в суде, то он не вправе предрешать вопрос о доказанности или недока­занности обвинения, о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, о преимуществах одних доказательств перед дру­гими; а если такие указания в прямой или косвенной форме содержатся в определении суда, следователи и судьи, оценивая доказательства, должны руководствоваться не этими указаниями, а своим внутренним убеждением [15].

Оценки, даваемые доказательствам различными участниками процес­са в объяснениях, показаниях, ходатайствах и т. п., не являются обяза­тельными для лица, ведущего производство по делу. Также не признают­ся обязательными оценки, которые дают лица и органы вне уголовного процесса (СМИ, представители профсоюзов и общественности, должностные лица различных учреждений).

При проведении анкетирования сотрудников правоохранительных ор­ганов перед следователями, прокурорами и судьями был поставлен во­прос о том, чем они руководствуются при оценке доказательств.

Большинство респондентов (83%) указали главенствующую роль внутреннего убеждения; 9% анкетированных отметили, что на их мнение влияет сложившаяся следственная и судебная практика; не последнее место занимают и указания вышестоящих органов и должностных лиц (6%); 4,5% субъектов оценки доказательств учитывают мнение участни­ков процесса, в частности, защитника, и, наконец, никаким образом не влияет на выводы следователей, прокуроров и судей оценка средств массовой информации, других участников процесса (кроме адвоката), а так­же общественное мнение.

Внутреннее убеждение, как результат оценки доказательств, означает уверенность органов расследования, прокурора, судей в достоверности доказательств и правильных выводов, к которым они пришли в ходе уголовно-процессуального доказывания. Каждый процесс доказывания должен завершаться возникновением такой уверенности. Если ее нет, то доказывание страдает изъянами и, значит, от оценки доказательств необходимо вернуться к собиранию и проверке доказательств.

И в завершении внутреннее убеждение имеет гносеологический, логический и психологический аспекты.

1. Как гносеологический (познавательный) результат - это убеждение в наличии (или отсутствии) искомых обстоятельств дела, полученное на начальном, промежуточном, заключительном этапах доказывания знаний обстоятельств дела и дающее основания для принятия по нему соответствующих данным этапам доказывания решений (начальных, промежуточных, итоговых). Эти фактические основания, предусмотренные законом, являются достаточными на данный момент производства по делу пределами доказывания.

2. С логической стороны суждения, будучи достоверными и единственно возможными, при итоговой оценке доказательств, должны включать в себя и знание о невозможности противоположного или какого-либо иного мнения по тем же вопросам. Внутреннее убеждение должно представлять собой, чтобы быть достоверным, категорический однозначный вывод из материалов дела, не допускающий никаких сомнений.

3. Как определенное психологическое состояние лица, оценивающего доказательства, внутреннее убеждение представляет собой чувство уверенности в правильности выводов об обстоятельствах дела. В этом качестве оно является важным волевым стимулом, побуждающим к практическим действиям, основания которых (фактические, юридические) обоснованы и мотивированы следователем и судом в принятых ими решениях. По мере развития процесса доказывания, возрастания уровня знания, крепнет и чувство уверенности в его правильности, пока, нако­нец, уголовное дело не будет разрешено по существу.

Внутреннее убеждение в значительной мере формируется на подсоз­нательном уровне, не сводясь к формально-логическим выводам, не­смотря на то, что на него (убеждение) оказывают влияние объективные факторы. Поэтому нельзя смешивать внутреннее убеждение с интуицией, догадками и другими безотчетными чувствами. Оно достигается в ходе объективного познания реальной действительности, основанной на всесторонних исследованных и оцененных доказательствах и их источниках по внутреннему убеждению - значит осознать единственно правильное утверждение или отрицание, иметь строго обоснованную уверенность в истинности своих суждений и располагать необходимым для этого объективным материалом.

Более того, закон, применительно к важнейшим решениям, требует, чтобы в них приводились доказательства, обосновывающие выводы по делу. При этом недостаточно ссылки на доказательства; в решении должно быть изложено существо содержащейся в них информации и мо­тивы, по которым доказательство оценено как достоверное или недосто­верное; объяснены мотивы вывода о доказанности (недоказанности) ви­новности обвиняемого и др. [16, С.4-8]