Сборник материалов Санкт-Петербург

ИЗ УСТАВА СОВЕТСКОГО ФОНДА КУЛЬТУРЫ

II. Задачи и функции Советского фонда культуры

6. Основными задачами Советского фонда культуры являются:

– расширение непосредственного участия различных групп населения в культурном строительстве, использование в этих целях их творческих усилий и материальных возможностей;

– содействие более полному и глубокому освоению советскими людьми богатств отечественной и мировой культуры, эстетическому, патриотическому и интернациональному воспитанию советских людей, особенно молодежи, формированию чувства гражданской ответственности за приумножение общенационального культурного достояния;

– всемерное содействие развитию и укреплению материальной базы культуры, созданию новых учреждений культуры (клубов, библиотек, музеев и т. д.), в первую очередь на селе, в малых городах и поселках, в районах нового освоения;

– оказание материальной, моральной и правовой поддержки плодотворным инициативам и начинаниям общественности, направленным на приумножение культурного наследия страны, на сохранение и использование народных традиций, на дальнейшее развитие профессионального и самодеятельного творчества, коллекционирования, любительских объединений и других видов культурной деятельности;

– оказание помощи одаренной молодежи в творческом росте, в реализации перспективных художественных замыслов и проектов, связанных с деятельностью Фонда;

– выявление находящихся в личной собственности культурно-исторических ценностей и национальных реликвий, вовлечение их на добровольных началах в общественное пользование;

– оказание помощи в формировании и сохранении личных архивов, коллекций современных достижений общественного, научно-технического и культурного развития, представляющих общенациональную историческую ценность;

– деятельность по отысканию и возвращению на Родину произведений искусства, архивных материалов, других памятников истории и культуры, находящихся за рубежом, и передача их музеям, архивам, библиотекам и другим хранилищам для осуществления общественного пользования этими культурными ценностями;

– участие в работе по развитию международных культурных связей и обменов.

Утвержден учредительной конференцией

Советского фонда культуры 12 ноября 1986 г.

г. Москва

Из интервью академика Д.С.Лихачева

– Должен ли, по вашему мнению, Советский фонд культуры заниматься розыском, учетом, описанием, а по возможности и возвращением отечественных культурных ценностей, оказавшихся за рубежом?

– Да, несомненно, это будет одна из важнейших задач будущей организации. Не секрет, что волею судеб за границей оказались архивы, произведения искусства, библиотеки, мемориальные реликвии, связанные с историей нашего государства, жизнью и деятельностью многих замечательных людей. Надо организовать их розыск, учет, научное описание, способствовать их возвращению на Родину. <…> Особое внимание следует уделить архивам русских людей, оказавшихся за рубежом, в частности Западной Европе. <…>

Фонду следует внимательно следить за аукционами, где появляются произведения отечественного искусства, вести строгий учет документальных памятников, хранящихся за рубежом, знать пути их миграции, быть посредником для наших ученых, деятелей литературы и искусства, чья работа невозможна без использования тех или иных материалов, оказавшихся вне нашей страны.

Словом, деятельность новой организации видится мне очень активной и очень компетентной.

Записал Д.Чуковский

Огонек. 1986. № 17. С. 17.
13 ноября. Политбюро ЦК КПСС приняло решение о полном выводе советских войск из Афганистана.
19 ноября. Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности в сфере кустарных промыслов, торговли и услуг». Вошел в силу с 1 мая 1987. Послужил предпосылкой к началу легальной предпринимательской деятельности.
Ноябрь. При ДК железнодорожников возобновилась деятельность общественно-политического клуба «Диалектик». Закрыт через две недели.
1 декабря. Учреждено Ленинградское отделение Советского Фонда культуры (с 1991 – С.-Петербургский Фонд культуры), при поддержке которого многие неформальные объединения впервые получили официальный статус.
На заседании Политбюро по инициативе М.С.Горбачева принято решение о возвращении из ссылки академика А.Д.Сахарова.
5–6 декабря. В Москве состоялся Учредительный съезд Союза театральных обществ СССР, на котором образован Союз театральных деятелей СССР.
8 декабря. В Чистопольской тюрьме в результате объявленной голодовки погиб политзаключенный, московский правозащитник и писатель А.Т.Марченко.
13–14 декабря. Состоялось отчетно-выборное собрание «Клуба-81» в присутствии офицера КГБ П.Н.Коршунова (Кошелева) и секретаря Обкома КПСС Г.И.Бариновой. В ответ на требование Коршунова прекратить участие в «антисоветских» зарубежных журналах члены клуба потребовали разрешить выпуск малотиражных литературных изданий и дать согласие на выпуск сборника «Круг-2».
16 декабря. Телефонный разговор М.С.Горбачева с находящимся в ссылке академиком А.Д.Сахаровым с предложением вернуться из Горького в Москву.
16 – 19 декабря. Массовые волнения в Алма-Ате в связи со снятием первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Д.Н.Кунаева и назначением на этот пост Г.В.Колбина.
23 декабря. Академик А.Д.Сахаров возвратился из горьковской ссылки в Москву.
О прекращении действия Указа

Президиума Верховного Совета СССР

от 8 января 1980 года о выселении Сахарова А.Д.
Президиум Верховного Совета СССР постановляет:
Прекратить действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 8 января 1980 года «О выселении Сахарова А.Д. в административном порядке из города Москвы» и меры, примененной к нему в целях предупреждения его враждебной деятельности и преступных контактов с гражданами капиталистических государств, возможного в этой связи нанесения ущерба интересам Советского государства.
Председатель Президиума

Верховного Совета СССР А.Громыко

Секретарь Президиума

Верховного Совета СССР Т. Ментешашвили

Москва, Кремль
17 декабря 1986 г.
29 декабря. В Париже умер кинорежиссер А.А.Тарковский.
Декабрь.

Из мест заключения в Ленинград вернулись Г.А.Донской и В.Ю.Пореш.
Молодежным клубам по интересам при комитетах комсомола разрешено открывать банковские расчетные счета.
Формирование неформальных групп «Община» и «Клуба по переписке» (будущего Заочного социально-политического клуба).
В журнале «Знамя» (№ 10–11) опубликован роман А.Бека «Новое назначение», в журналах «64» и «Москва» – роман В.В.Набокова «Защита Лужина».
В качестве приложения к самиздатскому журналу «Часы» выпущен трехтомный биобиблиографический словарь «Художники русской эмиграции», составленный Д.Я.Северюхиным и О.Л.Лейкиндом (официальное издание – в 1994).
Парижское издательство «Atheneum», основанное В.Е.Аллоем, начало выпускать исторический альманах «Минувшее». Значительная часть материалов готовилась в Ленинграде и Москве (А.И.Добкин, Ф.Ф.Перченок и др.).
Создан Совет молодых специалистов (А.Б.Чубайс, С.А.Васильев и др.).
Во Дворце Молодежи начинает свою деятельность джаз-клуб «Квадрат».
На базе «Коммунистического союза борьбы с преступностью» образовалась группа «Форпост». Лидер – Алексей Разоренов.
При Василеостровском РК ВЛКСМ возник молодежный дискуссионный клуб «Альтернатива».
Начал выходить самиздатский сатирический журнал «Красный щедринец» (основатель и редактор – Б.И.Иванов). В первых трех номерах опубликован текст В.Шинкарева «Митьки», послуживший литературным манифестом одноименной группы.
Начал выходить первый в истории самиздата детский альманах «Д и М» («Девочкам и мальчикам»). Редактор – Е.К.Шопотова (Зелинская).
В Лениздате вышла монография А.З.Романенко «О классовой сущности сионизма» (тираж – 50 тыс. экз.).
Образовалось Ленинградское патриотическое объединение «Память» (Ю.В.Риверов, Н.Н.Лысенко, Н.Ширяев, Н.Ф.Жербин и др.).
ИЗ КНИГИ М.С.ГОРБАЧЕВА

«ПЕРЕСТРОЙКА И НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ ДЛЯ НАШЕЙ СТРАНЫ

И ДЛЯ ВСЕГО МИРА» (М., 1987)
«Непредвзятый, честный подход привел нас к неумолимому выводу: страна оказалась в предкризисном состоянии. Такой вывод был сделан на состоявшемся в апреле 1985 года Пленуме ЦК, который обозначил поворот к новому стратегическому курсу, к пере-стройке, дал основы ее концепции».

«...Многие из нас задолго до апрельского Пленума; понимали что все надо еще раз обдумать применительно ко всем сферам жизни: экономике, культуре, демократии, внешней политике. А главное – перевести на практический язык жизни. <...> Проблематика концепции перестройки также вызревала постепенно. Еще до апрельского Пленума группа партийных и государственных деятелей занялась комплексным анализом состояния экономики. Этот анализ и был затем положен в основу документов перестройки. Мы использовали рекомендации ученых, специалистов, имевшийся потенциал, все то лучшее, что создала общественная мысль, и подготовили основные идеи и выход на политику, которую потом начали реализовывать».

«...Дело перестройки оказалось более трудным, чем представлялось поначалу. Многое нам приходится переосмысливать заново. Но с каждым новым шагом у нас все больше уверенности в правильности того, что мы начали и что делаем».

«Мы будем идти к лучшему социализму, а не в сторону от него. Мы говорим это честно, не лукавим ни перед своим народом, ни перед заграницей. Ожидать, что мы начнем создавать какое-то другое, несоциалистическое общество, перейдем в другой лагерь – дело бесперспективное и нереалистичное».

«Мы далеки от того, чтобы только свой подход считать истинным. У нас нет универсальных рецептов, но мы готовы искренне и честно совместно с США и другими странами искать ответы на все вопросы, в том числе и на самые трудные».

«Все мы пассажиры одного корабля – Земли, и нельзя допустить, чтобы он потерпел крушение. Второго Ноева ковчега не будет».

И все-таки в целом согласиться с Вами не могу.

Долгие годы за нас решали «как надо, как положено, как принято». Решали, что нам читать, что смотреть, что говорить. Фильм Подниекса заставляет нас задуматься о том, а что же делать дальше, если действительность такова. Долгие годы мы знали, что у нас самый передовой строй, и нас уверяли, что это подтверждается экономическими успехами. Но где эти успехи? Фильм Подниекса показывает нам, что дальше отступать некуда. Что надо что-то делать.

Недавно смотрел по ТВ кадры – японский завод, где роботы делают автомашины. В цехе ни одного человека. Я испытывал боль и стыд. Я думал о своем предприятии, таксопарке, где нужно «днем с огнем» искать чуть ли не каждую гайку.

Чем отличается молодежь от нас? Тем, что у нее свежий взгляд, их головы не забиты «придуманными формулами». И они лучше нас видят разрыв между словом и делом. Не единым хлебом сыт человек. Нашей молодежи трудно, потому что она голодна духовно. Мало духовности в нашем обществе.

Фильм Подниекса – возвращение долга интеллигенции народу. Нам показали правду, а она сейчас нужна, как воздух. Ложь – наш главный враг. Вам эта горькая правда не нравится? Мне тоже. Но это не означает, что ее надо всячески прятать, продолжать делать вид, будто все прекрасно.

Вы и теперь не посмотрели фильм? Ведь это просто неуважение – посылать разгромное письмо о фильме, который Вы не видели. И это «неуважение», к слову сказать, тоже одно из больных мест нашего общества. Мы разучились уважать друг друга и самого себя. Неуважение и ложь разъедают нашу душу.

И.Шенгер, шофер такси

Ленинград

Огонек. 1987. № 30, июль

главный редактор журнала «Нева»

Роман В.Дудинцева «Белые одежды» должен был печататься в «Новом мире» – именно с этим журналом у писателя был заключен договор. Роман писался долго, трудно: почти двадцать лет своей жизни в общей сложности отдал ему писатель. Впервые роман анонсировался «Новым миром» еще тогда, когда журнал редактировал Александр Твардовский. Принес же его в редакцию В.Дудинцев в те времена, когда у руководства журналом стоял Владимир Карпов. Роман вроде бы понравился, в его адрес были сказаны хвалебные слова, но... Тут-то и возникло весьма существенное «но». Чтобы опубликовать роман, следовало получить визу Комитета государственной безопасности, ибо в сюжетных перипетиях романа немалую роль играли сотрудники госбезопасности – речь шла о тех преследованиях, которым в годы сталинизма подвергались ученые-генетики. Роман, а точнее, соответствующие главы из романа были переданы в Комитет, и оттуда через некоторое время пришел такой отзыв, что Владимиру Карпову оставалось только руками развести: «Считайте меня перестраховщиком, Владимир Дмитриевич, но в таком виде роман я напечатать не могу...» Вспомним, что дело происходило в 1986 году. В.Дудинцеву было предложено либо убрать ту сюжетную линию романа, где действуют сотрудники госбезопасности, либо передать их функции какой-либо другой государственной организации. Писатель на это не согласился. И стал искать другие возможности опубликовать роман – благо принципы перестройки уже были провозглашены партией. Так рукопись и оказалась в «Неве». И роман этот стал для нас своего рода пробным камнем: мы были убеждены – сумеем его напечатать, добьемся, значит, на собственном опыте почувствуем, что перестройка, гласность пробивают себе дорогу, не сумеем – значит, все это лишь пустые разговоры, ничего не изменилось. Мы и сами решили следовать при этом двум принципам: коллегиальности и гласности. Роман был прочитан и отрецензирован двенадцатью членами редколлегии. Обсужден. И все без исключения члены редколлегии высказались за его публикацию. Прочли роман и в Ленинградском обкоме партии. Мне тогда сказали так: «Вы готовы нести полную ответственность за публикацию романа?» Я ответил: «Да, готов». – «Тогда у нас нет возражений». Это был уже значительный сдвиг, но главное, я знал, ожидало нас впереди. Согласится ли горлит или, проще говоря, цензура подписать роман в печать без визы Комитета госбезопасности? – вот от чего теперь все зависело.

Роман был сдан в производство, был набран и сверстан первый номер «Невы» 1987 года – в этом номере и начиналась его публикация. Мы отослали номер в горлит. И вот уже дня через три мне позвонил начальник горлита. «Я не спал сегодня всю ночь, дочитывал роман, не мог оторваться, – сказал он. – Роман мне нравится. Но подписать в печать я его не могу». – «Почему?» – «Нужна виза госбезопасности». Итак, круг замкнулся. Однако я решил не отступать. Я официально заявил, что категорически отказываюсь посылать роман на отзыв в Комитет госбезопасности. «Действие романа, – доказывал я, – относится к 1949 году, когда, как известно, органами госбезопасности допускались грубые нарушения социалистической законности, впоследствии осужденные партией. Почему же теперь именно это ведомство должно выносить свое суждение о романе? Где тут логика? Уж если непременно кто-то должен решать за нас, то пусть решают партийные органы». Кажется, поначалу мне удалось убедить обком. «Хорошо, – сказали мне. – Не посылайте, пусть горлит прорабатывает этот вопрос по своим каналам». И началась «проработка вопроса». Роман словно бы канул в неизвестность. Кто и где читает его, было нам неведомо. Сколько продлится эта «проработка» тоже никто не мог сказать. Создалась, как мне казалось, довольно типичная для тогдашнего времени ситуация, когда никто уже не решался сказать «нет», запретить, но и сказать «да», взять на себя ответственность тоже никто не хотел. А время шло. И мы, в редакции, начинали нервничать. Истекали все сроки, срывался график. А выпасть из графика – это для журнала смерти подобно. Издательство тоже нервничает, типография вне себя. И тон начальника горлита постепенно стал меняться. Если сначала он говорил: «Да не беспокойтесь, я уверен, все будет в порядке, потерпите еще день-другой...» – то теперь в его голосе появилась холодная официальность: «Лучше заменяйте Дудинцева. Роман, возможно, вообще не будет подписан». Я ответил, что роман может быть заменен только вместе с главным редактором. Я и правда не мыслил себя на этом посту, если роман не удастся напечатать.

Мы, конечно, не теряли времени даром. Мною, в частности, была послана телеграмма заведующему отделом культуры ЦК, дана телефонограмма в отдел пропаганды, написана и передана подробная докладная первому секретарю Ленинградского обкома партии, наконец, направлена телеграмма секретарю ЦК КПСС А.Н.Яковлеву. Впрочем, видимых результатов все это не приносило. Более того – именно тогда я обнаружил, что наш Центральный Комитет – если иметь в виду его аппарат – страдает бюрократическими болезнями не меньше, чем любое другое ведомство. Отдел пропаганды кивал на отдел культуры, ссылаясь на то, что журналы находятся не в его ведении, отдел культуры в свою очередь ссылался на отдел пропаганды – мол, Главлит культуре не подотчетен. А следов телеграммы, посланной секретарю ЦК, я и вообще не сумел обнаружить. Во всяком случае, до самого секретаря или до его приемной она не дошла. На мои вопросы, куда она могла деться, мне отвечали весьма неопределенно: может быть, в общем отделе, а может, в отдел культуры передали, короче говоря, неизвестно... Пришлось впоследствии мне посылать вторую телеграмму. А ведь речь шла ни много ни мало – о срыве выпуска журнала, которого ожидали около трехсот тысяч подписчиков! Впрочем, в Москве тогда занимались подготовкой к январскому Пленуму ЦК, всем, как я понял, было не до нас с нашими проблемами. Итак, все сроки были уже сорваны, приближался конец декабря. В эти дни я получил уведомление из горлита: нам уже официально предлагалось заменить роман В.Дудинцева другой рукописью. Я ответил категорическим отказом.

Между тем в последних числах декабря на свое очередное заседание собралась редколлегия «Невы». Предстояло обсудить итоги года. Однако разговор, естественно, вращался только вокруг создавшейся ситуации. Настроение у всех было скверное. Что делать? Смириться? Ждать исхода бытии, сложа руки? Нет, такой путь нас не устраивал. Решили, что остается один выход – послать телеграмму М.С.Горбачеву. Если не ошибаюсь, это предложение внес Д.Гранин. Телеграмма была тут же составлена, подписана и в этот же вечер отправлена в Москву.

Прошло два или три дня – результата не было. Наступило 30-е декабря [1986]. Надежды на то, что вопрос решится до праздников, уже не оставалось. В конце рабочего дня я поздравил сотрудников с Новым годом – нетрудно догадаться, с каким настроением я это делал, – а сам еще немного задержался в редакции. У меня было такое ощущение, будто я уже прощаюсь с «Невой». В половине седьмого – я хорошо запомнил это время – вдруг зазвонил телефон, смольнинская «вертушка». Я снял трубку и услышал: роман разрешен к публикации, разрешен полностью, без каких-либо изъятий и поправок.