Шарлин Харрис Сплошь мертвецы [Все вокруг мертвы]

19

Я была на нервах весь двухдневный путь: вдруг меня остановят, и решат, что я не имею право пользоваться этим автомобилем, или Франни изменит свое мнение и расскажет полиции, что я украла машину, или вдруг я попаду в аварию, и мне придется выплачивать сестре Куинна за транспортное средство. У Франни был старый красный Мустанг, и вести его было приятно. Никто не остановил меня. Всю дорогу в Луизиану погода была хорошей. Я думала, что между делом посмотрю кусочек Америки, но везде всё выглядело одинаково. Наверное, в любом небольшом городке, который я проезжала, был свой «Мерло» и, возможно, своя Сьюки.

За всю поездку мне не удалось нормально выспаться: мне снился пол, ходящий ходуном под ногами, и ужасный момент, когда вылетели наружу через разбитое стекло. Или я видела пылающую Пэм. Или другие вещи, которые я делала и видела в течение тех часов, пока мы бродили по руинам в поисках тел.

Когда я свернула на дорогу к дому, который покинула неделю назад, мое сердце тяжело забилось, будто дом ждал меня. Амелия сидела на переднем крыльце с ярко-голубой лентой в руке, и Боб сидел перед ней, хватая кончик ленты черной лапой. Она подняла голову, чтобы посмотреть, кто это, и когда узнала меня за рулем, вскочила на ноги. Я не стала объезжать дом. Я остановилась прямо там, и выпрыгнула из водительского сидения. Руки Амелии обвились вокруг меня, как виноградные лозы, и она кричала:

– Ты вернулась! Святая Дева, ты вернулась!

Мы приплясывали и прыгали, как подростки от переполнявшего нас счастья.

– В газете ты числилась в живых, – сказала она. – Но никто не мог найти тебя на следующий день после взрыва. Пока ты не позвонила, я не была уверена, что ты жива.

– Долго рассказывать, – сказала я. – Это длинная история.

– Может, ты расскажешь ее прямо сейчас?

– Может, через несколько дней, – сказала я.

– Тебе помочь занести вещи?

– Нести нечего. Все мои вещи превратились в дым, когда здание рухнуло.

– Боже мой! Твои новые наряды!

– Ну, по крайней мере, у меня остались водительское удостоверение, кредитная карточка и мобильный телефон, несмотря на то, что аккумулятор сел и у меня не было зарядного устройства.

– И новый автомобиль? – она взглянула на стоящий за моей спиной Мустанг.

– Машину я заняла.

– Не думаю, что у меня есть какой-нибудь друг, который мог бы одолжить целый автомобиль.

– А пол-автомобиля? – спросила я, и она рассмеялась.

– Ты не поверишь! – сказала Амелия. – Твои друзья поженились!

Я остановилась как вкопанная.

– Какие друзья? – безусловно, она не могла иметь в виду двойную свадьбу Бельфлеров; если, разумеется, они в очередной раз не изменили дату свадьбы.

– Ой, я не должна была ничего говорить, – заявила Амелия, выглядя виноватой. – Ну, помяни дьявола!

Рядом с красным Мустангом останавливался еще один автомобиль.

Из него выскочила Тара.

– Я видела, как ты проезжала мимо магазина, – воскликнула она. – Я с трудом узнала тебя в новом автомобиле.

– Я заняла его у друга, – сказала я, глядя на нее искоса.

– Вы же не сказали ей, Амелия Бродвей?!

Тара пылала праведным гневом.

– Я не… – пробормотала Амелия. – Я начала, но вовремя остановилась!

– Сказала мне что?..

– Сьюки, я знаю, что это звучит глупо, – сказала Тара, и я почувствовала, как мои брови сходятся. – Пока ты была в отъезде, все как-то странным образом сложилось, словно все к этому шло, ты понимаешь?

Я покачала головой. Я не понимала.

– ДжейБи и я поженились! – сказала Тара, на ее лице одновременно отразились тревога, надежда, вина, сомнение.

Я несколько раз прокрутила у себя в голове эту невероятную новость, прежде чем убедилась, что поняла ее смысл.

– Ты и ДжейБи? Муж и жена? – сказала я.

– Я знаю, я знаю, это кажется немного странным…

– Это кажется идеальным, – сказала я со всей искренностью, какую могла в себе наскрести. Я не знала, что именно чувствовала сейчас, но я должна была своей подруге счастливое лицо и веселый голос. На настоящий момент именно это было реальностью, а клыки вампиров и кровь под яркими прожекторами казались сном, или сценой из фильма, который мне не слишком понравился. – Я так рада за вас. Что подарить в качестве свадебного подарка?

– Просто твое благословение. Мы дали вчера объявление в газете, – сказала она, журча, как счастливый ручеек. – И телефон с тех пор просто не останавливается. Люди такие милые!

Она действительно верила в это, задвинув все свои плохие воспоминания в угол. Она щедро доверяла всему миру.

Я хотела попробовать то же самое. Сделать все возможное, чтобы стереть в памяти тот момент, когда я оглянулась, и увидела, как Куинн поднялся на локтях. Он потянулся к Андре, который лежал израненный и без сознания. Удерживая себя на одном локте, Куинн потянулся другой, схватил кусок дерева, который лежал у ноги вампира, и вбил щепку в его грудь. Так вот просто закончилась долгая жизнь Андре.

Он сделал это для меня.

Как могла я быть такой? Хотела бы я знать. Как я могла быть счастлива, узнав, что Тара вышла замуж, и в тоже время вспоминать такие вещи, и не с ужасом, а с чувством дикого удовольствия? Я хотела смерти Андре так же, как желала Таре найти в жизни кого-то, кто никогда не будет попрекать ее ужасным прошлым; кого-то, кто будет заботиться о ней и будет в нее влюблен. А ДжейБи был именно таким. Он не сможет поддержать слишком интеллектуальную беседу, но Тара, по-видимому, сможет с этим жить.

Теоретически, в тот момент я была рада и счастлива за двух моих друзей. Но я не чувствовала этого. Я видела ужасные вещи, и я чувствовала ужасные вещи. Я чувствовала себя так, словно два разных человека, которые пытаются существовать внутри одного тела.

Если я просто останусь в стороне от вампиров на время, сказала я себе, улыбаясь и кивая, пока Тара болтала, а Амелия трепала меня за плечи или руку. Если я буду молиться каждый день, и буду держаться людей и останусь только с Верами, все будет в порядке.

Я обняла Тару, сжимая ее, пока она не пискнула.

– Что сказали родители ДжейБи? – спросила я. – Где вы зарегистрировались? В Арканзасе?

Пока Тара начала рассказывать мне все подробности, я подмигнула Амелии, которая подмигнула в ответ и наклонилась взять Боба себе на руки. Боб сощурился, глядя мне в лицо, потерся головой о мои подставленные пальцы и заурчал. Мы пошли внутрь под ярким солнцем, светящим нам в спины, и наши тени опередили нас, первыми войдя в старый дом.