КЭТТИ (обеспокоенно). Все?
МЭДЖИ. Ну да, что ты поссорилась с мужем. Чем ты его обидела?
КЭТТИ. Ничем. Абсолютно ничем. А он взял и ушел.
МЭДЖИ. Да почему ушел-то?
КЭТТИ. Говорит, что я оскорбила его душу, или что-то в этом роде. (Раздраженно.) Когда хотят бросить жену, предлог всегда найдется.
МЭДЖИ. Погоди. Чем же ты оскорбила его душу?
КЭТТИ. Тем, что я позавтракала вчера с одним знакомым в «Савойе».
МЭДЖИ. Очень неумно поступила.
КЭТТИ. Да если бы ты знала, кто этот знакомый! (Презрительно.) Я не хотела бы даже, чтобы он мне ботинки чистил.
МЭДЖИ. Это все равно, Кэтти. Ах, как ты легкомысленна! А что касается этого господина, который пригласил тебя…
КЭТТИ (быстро). Это он во всем виноват. Конечно, ты права, ты права… Я поступила необдуманно. Я просила прощения у Вильяма… клялась ему, что больше этого никогда не случится… И знаешь почему он не хотел меня простить? Потому что у нас с ним нет детей.
МЭДЖИ. Это его постоянный козырь против тебя.
КЭТТИ (со вздохом). Ах, Мэджи, как я в этом раскаиваюсь! Как я жалею теперь, что у нас нет ребенка! Как все молодые женщины, я думала только о платьях, театрах, выездах в гости. Мужчины не понимают, что ребенок мешает этому… но я так люблю Вильяма, что согласилась бы рожать каждый год… даже по два…
МЭДЖИ. Два ребенка в год?
КЭТТИ. Ну, близнецов. Но теперь уже поздно.
МЭДЖИ. Это никогда не поздно.
КЭТТИ. Но ведь он уехал! Уехал! Я не увижу его больше!
МЭДЖИ. А! (Подумав.) Значит перед тобой стоит задача вернуть его.
КЭТТИ. А он вернулся бы только в том случае, если бы у нас был ребенок. Задача неразрешимая. (Рыдает.) Он никогда не вернется, никогда…
МЭДЖИ (после паузы). А если бы ты усыновила чужого ребенка, чтобы вернуть его? Ты согласилась бы?
КЭТТИ (отрицательно качая головой). Чужого? Приемыша? Нет! Я-то на все согласилась бы, так я люблю Вильяма, но он не хочет. Вильям хочет собственного.
МЭДЖИ (садясь возле нее). А кто тебя заставляет сразу же сказать ему всю правду?
КЭТТИ. Что? Что?
МЭДЖИ. Слушай меня и не перебивай. Три года назад, на курорте, я познакомилась с одной молодой женщиной. Муж ее, моряк, страстно хотел иметь ребенка – у него это была идея-фикс, он сделался неврастеником, даже боялись за его разум. И знаешь, что сделала его жена? Однажды, когда он отправился в далекое плавание, она обратилась в детский приют, взяла там младенца, которого бедные родители согласились отдать ей на воспитание, официально усыновила его, а когда приехал муж, сказала ему, что ребенок родился в его отсутствие…
КЭТТИ (просияв). Понимаю! Понимаю! И он ни разу не усомнился.
МЭДЖИ. Она сказала мужу правду только в этом году, когда у нее родился собственный… А муж за это время уже так привязался к ребенку…
КЭТТИ (в восторге). Мэджи! Золотая моя! Ты спасла меня! Вернула к жизни! Сегодня же я побегу в приют…
МЭДЖИ. Сегодня? Ты с ума сошла!
КЭТТИ. Почему?
МЭДЖИ. Должна сама понимать. Всего только десять минут назад муж уехал от тебя.
КЭТТИ. Да, правда.
МЭДЖИ. Придется подождать несколько месяцев, за это время раздражение его уляжется, а в один прекрасный день ты пошлешь ему телеграмму…
КЭТТИ. Несколько месяцев! Что же я буду делать так долго без моего дорого Вилли?
МЭДЖИ. Ты не заметишь, как пролетит время. Нужно будет заняться детскими рубашечками, пеленками, всем, что нужно для ребенка…
КЭТТИ (загоревшись). Мы будем готовить ему приданое! Как интересно!
МЭДЖИ. От времени до времени ты будешь писать Вильяму письма и между строк слегка намекнешь, что его ждет сюрприз.
КЭТТИ (с искренним восхищением). Знаешь, Мэджи, я вижу теперь, что ты умеешь врать еще лучше, чем я.
МЭДЖИ (с негодованием). Это не ложь. Это только хитрая уловка.
КЭТТИ. Ну да, да. Я тоже ему поклялась, что никогда не буду лгать. А уловки, значит, можно?
МЭДЖИ. Бери с меня пример. Я ни разу не солгала Джимми, за всю мою жизнь с ним. И он мне тоже ни разу…
КЭТТИ (смущена). Я прямо завидую вам…
МЭДЖИ (взглянув на ручные часики). Боже мой… Без десяти двенадцать… Мне пора… Джимми теперь завтракает дома. Он находит, что ресторанная кухня ему вредна.
КЭТТИ (притворяясь удивленной). Вот как?
МЭДЖИ. И завтраки там обходятся ему слишком дорого. А между нами говоря, он все это выдумал, чтобы побольше быть со мной…
КЭТТИ (улыбаясь). Ну, конечно.
МЭДЖИ. Бегу, бегу… До свиданья, дорогая. Ну улыбнись же…
КЭТТИ улыбается.
Вот так. Все в порядке. Не грусти. Все уладим. (Уходит.)
КЭТТИ (вслед ей). Спасибо, Мэджи, спасибо. (Оставшись одна, вздыхает.) Несколько месяцев! Ну что ж… я сама виновата… это мне по заслугам… я должна перебороть себя, не лгать больше, никогда… Напишу сейчас письмо Вильяму… (Берет с камина фотографию Вильяма, ставит ее перед собой на письменный столик.) Так… (Раскладывает бумагу и, обмакнув перо в чернильницу, обращается к портрету.) Я никогда больше не солгу тебе… (Пишет, волнуясь, то и дело вытирая слезы платком.) «Вильям, дорогой мой, любимый, твой отъезд так потряс меня, что я совсем разболелась, даже пишу тебе лежа в постели…» (Продолжает писать.)
ЗАНАВЕС
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Комнаты Кэтти. Дверь в прихожую, две двери направо, одна дверь налево. В глубине широкое со шторой окно. Возле него, у боковой стены – широкий диван. Камин. Кушетка. Туалетный столик, на нем обычные предметы женского обихода. Гардероб с зеркальной дверцей. Возле другой стены – новенькая детская кроватка.
На стене телефон.
1.
КЭТТИ сидит на стуле возле детской кроватки, украшая ее разноцветными лентами.
МЭДЖИ, на кушетке, прилаживает ленточку к детской распашонке. Обе работают с увлечением.
КЭТТИ. Мэджи!
МЭДЖИ. Что?
КЭТТИ. Посмотри, так будет хорошо? (Завязывает на спинке кроватки пышный бант.)
МЭДЖИ. Не отрывай меня каждую минуту. Так я никогда не кончу.
КЭТТИ. Да, да. Ты права. (Берет иголку и нитку.) Никак не могу видеть нитку. Вот она и порвалась.
МЭДЖИ. Ты слишком нервничаешь?
КЭТТИ. А ты разве не нервничала бы, если бы восемь месяцев была в разлуке с мужем, и вот скоро уже он должен был бы вернуться…
МЭДЖИ. Потерпи, Кэтти, еще сутки. Завтра утром он будет в Нью-Йорке, а вечером здесь.
КЭТТИ. Еще двадцать четыре часа! Но как я благодарна тебе, Мэджи. Тем, что он возвращается, я обязана только тебе. Твоей изумительной изобретательности.
МЭДЖИ. Это было единственное средство вернуть его.
КЭТТИ. Сегодня уже семь дней, как Джимми телеграфировал ему в Рио-де-Жанейро.
МЭДЖИ (продолжая фразу). «Ты – отец большого мальчугана».
КЭТТИ (также). «Мать и ребенок здоровы».
МЭДЖИ. Но пусть эта история послужит тебе уроком на будущее.
КЭТТИ. Можешь быть спокойна, дорогая. Со дня отъезда Вильяма я все время проделываю, так сказать, моральную гимнастику: стараюсь не лгать даже в самых мелких случаях. Сначала, должна признаться, это было нелегко. Но теперь одна мысль о том, что я могу кому-нибудь солгать, особенно Вильяму, приводит меня в ужас.
МЭДЖИ. Очень рада за тебя.
Пауза.
Когда начальница приюта обещала прислать ребенка?
КЭТТИ. Завтра утром. Представь себе, ему только восемь дней, а он весит уже десять фунтов.
МЭДЖИ. Замечательный малыш!
КЭТТИ. Ах, Мэджи, Мэджи! Ты, может, будешь надомной смеяться, но с тех пор, как здесь стоит детская кроватка, я сама не знаю, что со мной делается. Я гляжу на нее целыми часами… улыбаюсь ей. Чувствую, как сама делаюсь какой-то более нежной, женственной. Что ни говори, Мэджи, а женщины должны иметь детей, иначе она не выполнила своего долга перед природой…
МЭДЖИ. Сказать правду, я испытываю то же, что и ты.
КЭТТИ. Да ну?
МЭДЖИ. В нас, очевидно, проснулось наконец материнство.
КЭТТИ. Да, но… Я всем существом своим теперь понимаю, что есть в жизни все что более важное, чем платья, танцевальные вечера, хождение в гости…
МЭДЖИ. Знаешь, что я сказала сегодня утром Джимми? Что с этого времени у меня каждый год будет рождаться по ребенку.
КЭТТИ. И что же он ответил тебе?
МЭДЖИ. Что у него подкашиваются ноги при одной мысли об этом.
КЭТТИ. Ты сумеешь его переубедить.
Из двери в глубине появляется ДЖИММИ.
2.
МЭДЖИ. Вот, кстати, и он.
КЭТТИ. Ты был в конторе, где нанимают кормилиц?
ДЖИММИ (в дурном расположении духа). Да. Был. Только что оттуда. Кормилица завтра явится. Но устал я… До сих пор еще не обедал из-за ваших поручений, а уже девять часов вечера.
КЭТТИ. Закусил бы по дороге где-нибудь в ресторане.
ДЖИММИ. Что? В ресторане? Нет, извините. Ноги моей больше не будет в ресторане.
МЭДЖИ. Он плохо себя чувствует от ресторанной кухни.
КЭТТИ (лукаво). Ах, вот что. Ну, потерпи, я сейчас скажу Зоэ, чтобы дала тебе чего-нибудь поесть. (Тянется рукой к электрическому звонку.)
МЭДЖИ. Не звони, я сама схожу на кухню и выберу ему что-нибудь. Я знаю, что он любит. (Уходит.)
3.
КЭТТИ (украшая кроватку лентами, лукаво). Конечно, у нас ты поешь не так роскошно, как в ресторане «Савой».
ДЖИММИ (вспыхивает). Пожалуйста, не напоминай мне об этом завтраке. Он мне недешево обошелся.
КЭТТИ. Четыре доллара - и то без десерта.
ДЖИММИ. Зато потом был хороший десерт. Полтораста долларов метрдотелю, и двести запросил с меня сыщик. Триста пятьдесят долларов за две бараньих котлетки. По этому расчету весь барашек обойдется тысяч в сто. Раньше я любил баранину, а теперь при виде ее у меня начинается тошнота.
КЭТТИ. Зато будешь знать, как приглашать завтракать замужних женщин.
ДЖИММИ. Ладно, ладно, слышали. Кэтти, у меня к тебе серьезная просьба. Поговори с Мэджи.
КЭТТИ. О чем?
ДЖИММИ. Она заявила мне, что хочет иметь ребенка. Мало того, она сказала, что хочет иметь много детей, что у нас каждый год должно появляться на свет по младенцу.
КЭТТИ. Да, она мне тоже говорила.
ДЖИММИ. Но ты ей объяснила, по крайней мере? Отсоветовала?
КЭТТИ. Нет. По-моему, она права. Тысячу раз права.
ДЖИММИ. Что? Что? Что? Ты, которая так ненавидела детей?
КЭТТИ. А теперь я с ума схожу по ним, так же, как и Мэджи. Я хочу иметь возле себя кучу ребят, кормить их кашицей, вытирать их замаранные мордашки, выводить гулять. Это такая радость! И пусть они шумят в доме, капризничают, бьют и ломают все что угодно, я буду только любоваться на них.
ДЖИММИ. Это для меня новость! С каких это пор ты переменила взгляд?
КЭТТИ (показывая на детскую кроватку). С тех пор, как здесь появилась эта кроватка! Чем больше я гляжу на нее, тем больше думаю, что дом без детской кроватки – пустой дом.
ДЖИММИ (в бешенстве). Значит, эта история с младенцем вскружила голову и Мэджи? И все это результат того проклятого завтрака!
КЭТТИ. Кто знает, Джимми. Может быть, настанет время, когда ты будешь благословлять этот завтрак.
ДЖИММИ. Я?
КЭТТИ. Когда вокруг тебя будут бегать прелестные малютки… Один, два, три, пять…
Входит МЭДЖИ с тарелкой.
4.
МЭДЖИ. Джимми, ты еще не умер с голову? Я нашла для тебя куриное крылышко.
ДЖИММИ. Спасибо. Ты, Кэтти, не шути такими вещами.
МЭДЖИ. О чем это вы?
КЭТТИ. Я нарисовала Джимми картину его будущего счастья. (Показывая на кроватку.) Взгляни, Мэджи, кроватка уже готова.
МЭДЖИ. Когда у меня будет такая кроватка, я приглашу тебя украшать ее.
ДЖИММИ. Когда у тебя будет!
Входит ЗОЭ.
ЗОЭ. Телеграмма.
КЭТТИ. Телеграмма? Читает, радостно вскрикивает.) Это от Вильяма! Из Нью-Йорка!
МЭДЖИ. Откуда же? Только завтра его пароход должен был придти в Нью-Йорк.
КЭТТИ (читает). «Пароход не зашел в Вера-Круп. Выгаданы целые сутки. Сегодня вечером буду в троих объятиях. Целую моего дорогого сынишку…»
МЭДЖИ. Он приедет сегодня?
КЭТТИ. Да! Да! (Целует телеграмму) Сегодня я его увижу… Увижу моего Вильяма…
МЭДЖИ. Погоди, погоди. А ребенка-то принесут только завтра.
КЭТТИ (опомнившись). Боже мой. Я совсем забыла. Что же делать? Когда приходит поезд из Нью-Йорка?
ДЖИММИ (усевшись за стол, разложивши на коленях салфетку, собирался начать есть). Через пятнадцать минут.
КЭТТИ. Мы погибли.
МЭДЖИ (обдумывая). Никогда не надо приходить в отчаяние раньше времени.
ДЖИММИ. Во всяком случае – прежде, чем я поем. Куриное крылышко – моя любимая еда.
МЭДЖИ (сообразив что-то). Джимми! Поднимайся! Садись в автомобиль и мчись в детский приют. Да оставь свою курицу, потом поешь. Привези из приюта какого-нибудь ребенка.
ДЖИМИ (протестующе). Я? Ребенка?
КЭТТИ. Да! Да! С начальницей приюта уже договорено, но она обещала дать ребенка завтра. А ты привези сегодня. (Набрасывает ему на плечи пальто, нахлобучивает шляпу.) И торопись, нельзя терять ни минуты. На машине ты слетаешь туда и обратно в десять минут… И скажи начальнице приюта, мисс Петиктон…
ДЖИММИ. Я скажу ей прежде всего, что я еще не обедал… Ладно, ладно, молчу… Пойду искать тебе сына. Такого подберу тебе, что не обрадуешься. (Уходит.)
5.
КЭТТИ (лихорадочно ищет одежду). Где мое пальто? Где шляпа?
МЭДЖИ. Куда ты
КЭТТИ. На вокзал, встречать Вильяма. Мне так хочется обнять его поскорее.
МЭДЖИ. Ты с ума сошла. Только что приехала из родильного дома… ты должна лежать…
КЭТТИ. Правда, правда. Я об этом забыла.
МЭДЖИ. Скорее ложись. (Кладет на диван подушку и одеяло.)
КЭТТИ (переодеваясь за ширмой в халатик). И мне придется еще долго лежать… Какую я глупость сделала бы, если бы полетела на вокзал.
МЭДЖИ. Вильям сразу бы заподозрил…
КЭТТИ. А мне пришлось бы ему лгать, выдумывать всякие небылицы, а я от этого отвыкла… (выходит из-за ширмы).
МЭДЖИ. Ты научила Зоэ, что нужно говорить?
КЭТТИ. Заставила ее вызубрить наизусть.
МЭДЖИ. Садись, я причешу тебя, как полагается. У молодых матерей волосы всегда заплетены в косу… (Причесывает ее.)
КЭТТИ. Ах, Мэджи! Подумай только – через несколько минут он уже будет здесь, около меня…
МЭДЖИ. Не вертись, пожалуйста.
КЭТТИ. Не могу, не могу не вертеться. Это свыше моих сил. Я так рада, так рада, что приезжает Вильям, я хочу прыгать, петь, плясать… (Видит себя в зеркале.) Ой! Что ты со мной сделала? Я не хочу, чтобы Вильям видел меня с этими свиными хвостиками… (Распускает косички, причесывается по-своему.) Пусть молодым матерям не полагается, но Вильям любит, когда я причесываюсь вот так…
МЭДЖИ. Тогда по крайней мере сделай себя бледной…
КЭТТИ. Правда. Ты удивительная женщина, Мэджи, все предусматриваешь. Вот я сейчас напудрюсь… (Сильно пудрит лицо пуховкой.) Так хорошо?
МЭДЖИ. Прямо клоун. Ты всегда через край. Погоди-ка… (Вытирает лицо Кэтти носовым платком.) Теперь хорошо. Не забудь, что ты должна говорить слабым, измученным голосом.
КЭТТИ (болезненным тоном). Как я мучилась, дорогой Вильям… (Вскрикивая от радости.) Ах, Мэджи! Как я счастлива! Как я счастлива! (Схватывает Мэджи за талию и кружится с ней в танце, напевая дикий мотив.)
Входит ЗОЭ.
6.
ЗОЭ. Приехал мистер Гаррисон.
КЭТТИ и МЭДЖИ (вместе). Ах! Боже мой!
КЭТТИ (в ужасе). А ребенка-то нет… (Бросается на диван, натягивает на себя одеяло.)
МЭДЖИ. Молчи. Выпутаемся как-нибудь. Делай вид, что спишь. (Гасит верхний свет, зажигает лампу возле дивана, садится рядом, берет в руки детскую распашонку, делает вид, что шьет.)
ЗОЭ (на пороге, говорит входящему Вильяму). Тише, мистер, тише.
Входит ВИЛЬЯМ в дорожной одежде, с чемоданом. Очень взволнован. Останавливается возле двери.
МЭДЖИ (тихо ему). Кэтти спит.
ВИЛЬЯМ (взволнованно). Мэджи! Дорогая Мэджи! Крепко жмет ей руку.)
ЗОЭ уходит.
МЭДЖИ. Хорошо съездили?
ВИЛЬЯМ (ставит чемодан возле двери, снимает шляпу и пальто). Превосходно. Но после того, как я получил телеграмму о рождении сына. Мне казалось, что я никогда не доберусь до дому. Как она себя чувствует?
МЭДЖИ. Ничего. Еще очень слаба.
ВИЛЬЯМ. Понятно, понятно. А мой сын?
МЭДЖИ. Великолепно.
ВИЛЬЯМ (увидев кроватку). Кроватка! Его кроватка! Кроватка моего сына!
МЭДЖИ (с кривой улыбкой, стараясь скрыть замешательство, берет его за руку и подводит к постели Кэтти). Кэтти! Кто приехал!
КЭТТИ (слабым голосом, делая вид, будто только что проснулась). Кто это? Ах, Вильям!
ВИЛЬЯМ (бросаясь к ней). Кэтти! Дорогая! Любовь моя! Сокровище! Мать моего сына» (Обнимает ее.)
МЭДЖИ (в стороне, глядя на часы). Где же Джимми? Куда он пропал?
ВИЛЬЯМ. Это я, это я, дорогая моя женушка… (К Мэджи.) Какая она бледная…
КЭТТИ. Я очень мучилась, Вильям…
ВИЛЬЯМ (сидит возле нее на диване). Бедняжка моя…
МЭДЖИ (в стороне). Уже прошло двадцать минут…
КЭТТИ. Знаешь, Вильям, Мэджи не отходила от меня все это время.
ВИЛЬЯМ. Поверьте, Мэджи, я никогда вам этого не забуду.
МЭДЖИ. Это так понятно, Вильям.
ВИЛЬЯМ (вдруг прислушивается). Тсс. Замолчите…
КЭТТИ (обеспокоенно). Что? Что такое?
ВИЛЬЯМ. Кажется, ребенок пошевелился… (Идет к детской кроватке.)
КЭТТИ (в ужасе, хочет его вернуть). Вильям! Вильям!
МЭДЖИ (в ужасе). Ой, что сейчас будет!..
ВИЛЬЯМ (возле кроватки). Сын мой… Сынок… дорогой мой сынишка… (Поднимает полог.) Где он? Кроватка пуста. Где мой сын?
КЭТТИ (насильственно улыбаясь). Он… он ушел…
ВИЛЬЯМ (ошарашен). Ушел?
МЭДЖИ (быстро). Да, ушел с Джимми. Погулять. Подышать свежим воздухом…
ВИЛЬЯМ. В девять часов вечера?
КЭТТИ. Так посоветовал врач. Знаешь, теперь новые врачи, новые методы…
ВИЛЬЯМ. Ну, если врач… А почему же ребенок гуляет с Джимми, а не с кормилицей…
КЭТТИ. Кормилица будет только завтра.
ВИЛЬЯМ. Как – завтра? У ребенка еще нет кормилицы?
МЭДЖИ (быстро). Есть, есть… Вернее была, но у нее почему-то пропало молоко…
КЭТТИ. Да, да… ужасная история… она даже сошла с ума на этой почве…
ВИЛЬЯМ. Ай-ай-ай.
КЭТТИ. Ну, вот Джимми и пошел погулять с ребеночком.
ВИЛЬЯМ. Джимми? Который так ненавидит маленьких детей?
МЭДЖИ. Только не вашего, Вильям. Его он обожает. Ведь мальчик такой красивый…
ВИЛЬЯМ (гордо). А!
МЭДЖИ. Все говорят, что он похож на вас. И такой умный для своего возраста. Все от него в восторге.
ВИЛЬЯМ. Где же он? Мне хочется поскорее увидеть его. В какую сторону пошел Джимми?
МЭДЖИ (девая неопределенный жест). Вероятно, туда… или туда…
ВИЛЬЯМ. Я пойду к нему навстречу.
МЭДЖИ. Ой!
КЭТТИ (с укором). Вильям, ты уже хочешь меня покинуть? Не уходи.
ВИЛЬЯМ (нежно). Должна же ты понять, дорогая, как мне хочется поцеловать своего сына… Я сейчас же вернусь… (Целует Кэтти.)
КЭТТИ (вскрикнув). Ой, ой!
ВИЛЬЯМ. Что с тобой?
КЭТТИ. Ты небритый… уколол меня своей бородой…
ВИЛЬЯМ. Прости. Не успел побриться в поезде…
КЭТТИ. И в таком виде ты хочешь целовать ребенка? Его, ведь, ты тоже уколешь..
МЭДЖИ (в восторге от догадливости Кэтти). Кэтти права. У малютки такая нежная кожа…
КЭТТИ. Ты сделаешь ему больно.
ВИЛЬЯМ (поглаживая подбородок). Пожалуй, придется побриться…
КЭТТИ. Побрейся, миленький.
ВИЛЬЯМ. Хорошо, Надо, чтобы первое свидание сына с отцом не оставило у него неприятного впечатления. Сын! Кэтти, как я благодарен тебе! Сын! У меня есть сын! (Уходит в соседнюю комнату.)
7.
КЭТТИ (вскочив с дивана). Где же Джимми? Куда он запропастился?
МЭДЖИ. Не могу понять. Может быть, не нашел такси?
ВИЛЬЯМ (из соседней комнаты). Мэджи!
КЭТТИ, вскрикнув, бросается снова на диван.
ВИЛЬЯМ показывается в дверях.
Я забыл свой чемоданчик. (Берет чемодан. Глядит на Кэтти с нежной улыбкой.) Уже уснула?
МЭДЖИ. Столько волнений, радость видеть вас, - она утомилась.
ВИЛЬЯМ. Понимаю, понимаю. Бедняжечка! Позовите меня, как только вернется Джимми.
МЭДЖИ. Ну, конечно.
ВИЛЬЯМ. Сын! У меня есть сын! (Уходит.)
8.
КЭТТИ (спрыгивает с дивана). Этот Джимми сведет меня в могилу.
МЭДЖИ. Я позвоню ему в приют.
КЭТТИ. Скорее, скорее.
МЭДЖИ бежит к телефону.
Погоди! Я слышу шаги! (Ложится на диван.)
МЭДЖИ (прислушиваясь). Кто-то идет в передней.
Достарыңызбен бөлісу: |