Сочинение Она насыщена такими неожиданными подробностями, которых не найти ни у

Албазин, который они неудачно штурмовали. Увидев приближение крупных сил

русских, дауры бежали. Казаки нагнали их, разбили наголову, захватили много

пленных и большую добычу.

Опираясь на Албазин, Хабаров нападал на близлежащие селения, еще не покинутые

даурами, брал заложников и пленных, в основном женщин, распределяя их между

своими людьми.

Послав часть своего отряда с собранным ясаком в Якутск, Хабаров зимой построил

дощаники и весной двинулся вниз по Амуру Через несколько дней русские доплыли до

городка князя Гайгудара. Укрепление состояло из трех земляных городков,

соединенных между собой стеной, и было окружено двумя рвами. Под башнями были

сделаны подлазы, через которые мог проехать всадник. Все селения вокруг этого

укрепления были сожжены, а жители укрылись в крепости.

Хабаров через толмача уговаривал Гайгудара платить ясак русскому государю, но

князь отказался. После обстрела казаки взяли городок приступом, убив до 600

человек. Отряд землепроходцев стоял в нем несколько недель, Хабаров продолжал

уговаривать окрестных даурских князьков подчиниться русским и давать ясак, но

никто не являлся. Тогда отряд погрузил снаряжение и лошадей в дощаники и, всегда

готовый к бою, поплыл дальше вниз по Амуру. Через два дня подплывали к городку

князя Банбулая Городок был также покинут жителями, а вокруг него стояли

неубранные поля. Хабаров хотел здесь зимовать, но, узнав о богатых даурских

селениях, расположенных ниже по Амуру, поплыл туда. Казаки снова видели

брошенные селения и несжатые хлебные поля.

В августе ниже устья Зеи они без сопротивления заняли крепость, окружили

соседнее селение и заставили его жителей признать себя подданными царя. Хабаров

надеялся получить большую дань, но дауры принесли лишь немного соболей, обещав

осенью уплатить ясак полностью. Между даурами и казаками установились как будто

мирные отношения. Но через несколько дней все окрестные дауры с семьями ушли,

бросив жилища. Тогда Хабаров сжег крепость и продолжил путь вниз по Амуру.

От устья Бурей начинались земли, заселенные гогулами - народом, родственным

маньчжурам. Они жили разбросанно, небольшими поселками, и не могли противостоять

казакам, высаживавшимся на берег и грабившим их. Сла-

182

бое сопротивление оказали пашенные дючеры, истребившие ранее часть отряда

Пояркова - хабаровские люди были многочисленнее и лучше вооружены.

В конце сентября экспедиция достигла земли нанайцев, и Хабаров остановился в их

большом селении. Половину казаков он послал вверх по реке за рыбой. Тогда

нанайцы, соединившись с дючерами, 8 октября напали на русских, но потерпели

поражение и отступили, потеряв убитыми более 100 человек. Потери казаков были

ничтожны. Хабаров укрепил селение и остался в нем на зимовку. Отсюда, из

Ачанского острожка, русские совершали набеги на нанайцев и собирали ясак.

В марте 1652 года они разбили большой маньчжурский отряд (около 1000 человек),

пытавшийся взять приступом острожек. Необычайная дерзость и храбрость русских

ратных людей и умелое командование Хабарова помогли им одержать победу; были

захвачены трофеи: 2 пушки, 8 знамен, 17 ружей и весь китайский обоз - 830

лошадей и хлебные запасы.

Однако Хабаров понимал, что с его малочисленным войском нельзя овладеть страной;

весной, как только Амур вскрылся, он оставил Ачанский острог и поплыл на судах

против течения.

Еще летом 1651 года вдогонку Хабарову воевода отправил отряд служилых людей с

обещанными боеприпасами. Казаков повели Терентий Ермолин и Артемий Филинов. На

Тунгире они повстречали человека Хабарова с грамотой, в которой тот просил как

можно быстрее идти на помощь. Но, видимо, груз был слишком велик, и Ермолин

споро строит зимовье и оставляет в нем часть снаряжения с небольшим отрядом

казаков для охраны, а сам идет на Амур. Мастеровые вытесали струги, отряд

погрузился и двинулся вниз по реке. Они не знали, где может стоять Хабаров со

своими людьми, и потому зорко вглядывались в берега, надеясь увидеть хоть какой-

нибудь след. Но все напрасно.

Только взяв языков, проведали они "про Ярофея и про войско все". "И те языки на

расспросе сказали про Ярофея и про войско, что-де тот Ярофей нашу землю Даурскую

проплыл..." Ермолин понял, что до ледостава не успеет нагнать Хабарова.

Спустившись по Амуру, он наткнулся на развалины какого-то брошенного городка и

решил остановиться в нем на зимовку.

Весной Ермолин, человек разумный и предусмотрительный, отправляет большой отряд

- почти в тридцать человек - во главе со служилым Иваном Антоновым Нагибой на

поиски Хабарова. Велено им было идти со всей осторожностью, к берегу без причины

не подходить, в драки с местным народом не ввязываться, а на островах - вдруг

наткнется - оставлять письма Хабарову.

Сам Ермолин, отправившись следом за Нагибой, вскоре неожиданно встретил

Хабарова. Но Нагибы с ним не оказалось! Ермолин хотел было отправиться на поиски

Нагибы, но Хабаров его не пустил.

Тем временем отряд Нагибы, преодолевая холод и голод, отражая бесчисленные

нападения местного люда, прошел весь Амур и вышел в Охотское море. Прежним путем

возвращаться уже не было сил, и, раздвигая льдины шестами, Нагиба попытался

пробиться к северо-западу.

Только на одиннадцатый день им удалось прибиться к берегу... "И мы, холо-

ХАБАРОВ ЕРОФЕЙ ПАВЛОВИЧ

183

потонул, и платье все потонуло, и стали без всего..."

Двинулись далее берегом, питаясь чем Бог послал - били моржей и нерпу, людей в

тех местах не боящихся, собирали ягоды да коренья, через глухую тайгу вышли к

какой-то речушке, построили "суднишко", снова спустились к морю - а оно уж было

без льдов вблизи берега, прошли морем немного, потом четыре недели брели по

тайге и встали зимовать во встреченном эвенкийском селении.

Летом Нагиба добрался до Якутска, оставил отписку о том, что случилось с ними, и

обратился с разными просьбами к воеводе, чтобы помог казакам обжиться на новом

месте: "А мы здеся, я, Ивашко, с товарищи. . наги и босы..." Через сто лет

академик Миллер найдет в Якутском архиве ту отписку, оценит ее значение и

перепишет, дивясь мужеству русских...

Хабаров же вместе с людьми Ермолина продолжал отступление, прослышав, что

маньчжуры собрали против него большое войско - тысяч в шесть. Он остановился

только в начале августа у устья Зеи.

Но часть казаков во главе с Костькой Ивановым, Поляковым да Чечигиным

взбунтовалась, недовольная крутым нравом Хабарова. Захватив свинец и порох, они

пошли вниз по Амуру. Грабя и убивая дауров, дючеров и нанайцев, они добрались до

Гиляцкой земли и поставили там острог, чтобы собирать ясак.

Иванов не учел, что Хабаров не станет терпеть самоуправства ушедших. Жили казаки

в своем остроге вольготно и весело, когда в сентябре перед ними объявился

Хабаров.

добычу, если они сложат оружие. Бунтовщики подчинились - слишком уж неравными

были силы...

Всю добычу, конечно, Хабаров забрал, а ослушников приказал нещадно бить

батогами, отчего многие погибли.

В этих краях, в Гиляцкой земле, Хабаров встретил новую зиму, а весной 1653 года

вернулся на Зею, обосновался и принялся высылать отряды вверх и вниз по Амуру

для сбора ясака Весь левый берег Амура опустел: по приказу маньчжурских властей

жители перешли на правый берег.

Сохранившиеся отписки Ерофея Хабарова якутскому воеводе говорят о том, как верно

и точно описал богатство Амура этот смелый землепроходец: "...А вниз по славной,

по великой реке Амуре живут даурские люди пахотные и скотные, и в той великой

реке Амуре рыба - калушка (белуга) и осетры и всякой рыбы много против Волги. А

в градах и улусех дуги великие и пашни есть, а лесы по той великой реке Амуре

темные, большие, соболя и всякого зверя много... А в земле злато и серебро

виднеется".

В то время он и вообразить не мог, как раскатилась слава о его завоеваниях и о

несметных богатствах Даурской земли. Из Якутска в Москву шли депеши, из которых

следовало, что без воинской силы не удержать в повиновении столь обширную землю.

Было решено основать новое - Даурское воеводство, а пока Для подготовки всех дел

из Сибирского приказа был послан московский дворянин Дмитрий Зиновьев. В августе

1653 года с отрядом в 150 казаков пришел он

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

на Зею, роздал царские награды - золотые червонцы, отдал служилым людям двести

новгородок, охочим - семьсот московок, а потом предъявил царский указ Хабарову,

предписывающий ему, Зиновьеву, "всю Даурскую землю досмотреть и его, Хабарова,

ведать" И тут же, не откладывая столь важного дела, оттрепал Хабарова за бороду

и по наветам обиженных и недовольных устроил дознание

Ерофей Хабаров отличался крутым нравом, поэтому в челобитных, что получал

Зиновьев, говорилось о разных притеснениях и о том, что Хабаров "делу не радел,

а радел своими нажиткам" Зиновьев арестовал его, забрал добро и отправил в

Москву

В Москве, в Сибирском приказе, присудили вернуть Хабарову вещи Он написал царю

червонцы, которые так и не дошли до него, что он "четыре земли привел под

государеву руку", что не так просто все это было, а "кровь свою проливал и раны

терпел" - и царь за те лишения пожаловал его в боярские дети и назначил

управителем приленских деревень от Усть-Кути до Чечуйского волока Однако в

Даурские земли Хабарова не пустили, хоть он и просился - "для городовых и

острожных поставок и для поселения и хлебныя пахоты" Видно, сил в нем много еще

оставалось, раз рассчитывал взяться за такую работу А потом - пропал С тех пор

ничего о нем не известно

Неизвестно, когда и где умер Ерофей Павлович Хабаров, один из первых

исследователей Амура, но имя его сохранили потомки самый большой город на Амуре

- центр Хабаровского края - называется Хабаровск Там, где Великий Сибирский

железнодорожный путь пересекает реку Урку, по которой плыл великий землепроходец

на Амур, есть станция, носящая название Ерофей Павлович

30. АТЛАСОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ

(ок 1661 - 1664 - 1711)

Русский землепроходец, сибирский казак. В 1697-1699 годах совершил походы по

Камчатке. Дал первые сведения о Камчатке и Курильских островах. Убит во время

бунта служилых людей.

Вторичное открытие Камчатки совершил в самом конце XVII века новый приказчик

Анадырского острога якутский казак Владимир Васильевич Атласов

Родом он был из Великого Устюга От плохой жизни бежал в Сибирь В Якутске бедный

устюжский крестьянин быстро дослужился до пятидесятника, а в 1695 году его

назначили приказчиком Анадырского острога Был он уже немолод, но смел и

предприимчив

В 1695 году Атласов был послан из Якутска в Анадырский острог с сотней казаков

собирать ясак с местных коряков и юкагиров В то время про Камчатку

АТЛАСОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ

185

говорили, что она обширна, богата пушным зверем, что зима там гораздо теплее, а

Сибирския земли", составленном еще в 1667 году по наказу тобольского воеводы

Петра Годунова, обозначена ясно река Камчатка Видно, прослышав об этой земле,

Атласов уже не расставался с мыслью найти свою дорогу в нее

Камчатка РекаАвача

В 1696 году, будучи приказчиком Анадырского острога, он отправил на юг к

приморским корякам, жившим на реке Апуке, небольшой отряд (16 человек) под

командой якутского казака Луки Морозко Жители этой реки, впадающей в Олю-торский

залив, видимо, хорошо знали о соседях с Камчатского полуострова и рассказали о

них Морозко Морозко, человек решительный и смелый, проник на полуостров Камчатка

и дошел до реки Тигиль, сбегающей со Срединного хребта в Охотское море, где

нашел первый камчадальский поселок Вернувшись, он сообщил много интересных

сведений о новой богатой земле и о населяющем ее народе Разведчики-землепроходцы

узнали от населения полуострова, что за новой открытой землей в океане есть

целая гряда населенных островов (Курильские острова) Принес с собой Морозко

"неведомые какие письма", переданные ему жителями Камчатки Современные ученые

предполагают, что это были японские Документы, подобранные камчадалами с

разбитого японского судна Он окончательно убедил Атласова в необходимости

снарядить сильный отряд и самому Пройти в те желанные земли

Собирался Атласов на свой страх и риск Якутский воевода Михаила Арсень-ев,

предвидя несомненную опасность подобного предприятия, дал Атласову добро на

словах - никаких письменных распоряжений, инструкций Денег на сна-

186

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

187

сторицей вернуть, а где и под кабальные записи.

В начале 1697 года в зимний поход против камчадалов выступил на оленях сам

Владимир Атласов с отрядом в 125 человек, наполовину русских, наполовину

юкагиров.

Две с половиной недели отряд шел на оленях до коряков, живущих в Пенжинской

губе. Собирая с них ясак красными лисицами, Атласов знакомился с бытом и жизнью

населения, которое описывал так: "пустобородые, лицом руса-коватые, ростом

средние". Впоследствии он дал сведения об оружии, жилищах, пище, обуви, одежде и

промыслах коряков.

Он прошел по восточному берегу Пенжинской губы и повернул на восток "через

высокую гору" (южная часть Корякского нагорья), к устью одной из рек, впадающих

в Олюторский залив Берингова моря, где "ласкою и приветом" обложил ясаком

олюторских коряков и привел их под "высоку цареву руку"

Здесь отряд разделился на две партии: Лука Морозко да "30 человек служилых людей

да 30 юкагирей" пошли на юг вдоль восточного берега Камчатки, Атласов с другой

половиной вернулся к Охотскому морю и двинулся вдоль западного берега

полуострова.

Все шло поначалу хорошо - спокойно и мирно, но однажды коряки воспротивились

платить ясак, подступили с разных сторон, угрожая оружием. Юкагиры, почувствовав

опасную силу, изменили казакам и, объединившись с коряками, внезапно напали. В

яростной схватке трое казаков погибло, пятнадцать получили ранения, сам Атласов

был ранен в шести местах.

Отряд, выбрав удобное место, сел в "осад". Атласов послал верного юкагира

известить Морозко о случившемся. "И те служилые люди к нам пришли и из осады

выручили", сообщает он о приходе Морозко, который, получив известие, прервал

свой поход и поспешил на выручку товарищей.

Соединенный отряд пошел вверх по реке Тигиль до Срединного хребта, перевалил его

и проник на реку Камчатку в районе Ключевской Сопки. При выходе на реку

Камчатку, в устье реки Кануч, в память выхода отряд поставил крест. Этот крест

на устье реки Крестовки, как стала впоследствии называться река Кануч, через 40

лет видел исследователь Камчатки Степан Петрович Крашенинников. Он же сообщил

надпись на кресте: "7205 году, июля 18 дня поставил сей крест пятидесятник

Володимер Атласов с товарыщи 65 человек". Это было в 1697 году.

По сообщению Атласова, камчадалы, с которыми он здесь впервые встретился,

"одежду носят соболью, и лисью, и оленью, а пушат то платье собаками. А юрты у

них зимние земляные, а летние на столбах вышиною от земли сажени по три,

намощено досками и покрыто еловым корьем, а ходят в те юрты по лестницам. И юрты

от юрт поблизку, а в одном месте юрт ста [сотни] по два и по три и по четыре. А

питаются рыбою и зверем; а едят рыбу сырую, мерзлую. А в зиму рыбу запасают

сырую: кладут в ямы и засыпают землею, и та рыба изноет. И тое рыбу вынимая,

кладут в колоды, наливают водою, и разжегши каменья, кладут в те колоды и воду

нагревают, и ту рыбу с той водой размешивают, и пьют А от

тое рыбы исходит смрадный дух... А ружья у них - луки усовые китовые, стрелы

каменные и костяные, а железа у них не родится".

Но сбор ясака среди ительменов прошел неважно - "зверья они не припасали в

запас", да и время у них было трудное, поскольку воевали с соседями. В казаках

они видели сильных союзников и попросили поддержки в этой войне. Атласов решил

поддержать их, надеясь, что в низовьях Камчатки с ясаком дело пойдет лучше.

Люди Атласова и камчадалы сели в струги и поплыли вниз по Камчатке, долина

которой была тогда густо населена: "А как плыли по Камчатке - по обе стороны

реки иноземцев гораздо много, посады великие". Через три дня союзники подошли к

острогам камчадалов, отказавшихся платить ясак: там стояло более 400 юрт. "И он-

де Володимер с служилыми людьми их, камчадалов, громили и небольших людей побили

и посады их выжгли".

Вниз по реке Камчатке к морю Атласов послал на разведку одного казака, и тот

насчитал от устья реки Еловки до моря - на участке около 150 километров - 160

острогов. Атласов говорит, что в каждом остроге живут 150-200 человек в одной

или двух зимних юртах. (Зимой камчадалы жили в больших родовых землянках.)

"Летние юрты около острогов на столбах - у всякого человека своя юрта". Долина

нижней Камчатки во время похода была сравнительно густо населена: расстояние от

одного великого "посада" до другого часто составляло меньше одного километра. В

низовьях Камчатки жило, по самому скромному подсчету, около 25 тысяч человек. "А

от устья идти верх по Камчатке-реке неделю, есть гора - подобна хлебному скирду,

велика и гораздо высока, а другая близ ее ж - подобна сенному стогу и высока

гораздо- из нее днем идет дым, а ночью искры и зарево". Это первое известие о

двух крупнейших вулканах Камчатки - Ключевской Сопке и Толбачике - и вообще о

камчатских вулканах.

Богатство рек поразило Атласова: "А рыба в тех реках в Камчацкой земле морская,

породою особая, походит она на семгу и летом красна, а величиною болши семги, а

иноземцы называют ее овечиною. А иных рыб много - 7 родов розных, а на руские

рыбы не походят. И идет той рыбы из моря по тем рекам гораздо много и назад та

рыба в море не возвращаетца, а помирает в тех реках и в заводех. И для той рыбы

держитца по тем рекам зверь - соболи, лисица, видры".

Собрав сведения о низовьях реки Камчатки, Атласов повернул обратно. За перевалом

через Срединный хребет он начал преследовать оленных коряков, которые угнали его

оленей, и застиг их у самого Охотского моря. "И бились день и ночь, и .. их

коряков человек ста с полторы убили, и олени отбили, и тем питались. А иные

коряки разбежались по лесам". Тогда Атласов снова повернул на юг и шел шесть

недель вдоль западного берега Камчатки, собирая со встречных камчадалов ясак

"ласкою и приветом". Еще дальше на юге русские встретили первых "курильских

мужиков [айнов], шесть острогов, а людям в них многое число...". Казаки взяли

один острог "и курилов человек шестьдесят, которые были в остроге и противились

- побили всех", но других не трогали оказалось, что у

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

айнов "никакого живота [имущества] нет и ясак взять нечего; а соболей и лисиц в

их земле гораздо много, только они их не промышляют, потому что от них соболи и

лисицы никуда нейдут", т. е. их некому продавать.

По западному побережью Камчатки Атласов прошел до реки Ичи и здесь построил

острожек. От камчадалов он узнал, что на реке Нане есть пленник, и велел

привезти его к себе. Этот пленник, которого пятидесятник неправильно называл

индейцем из Узакинского государства, как выяснилось позже, оказался японцем по

имени Денбей из города Осаки, выкинутым во время кораблекрушения на Камчатку.

"А полоненик, которого морем на бусе морем принесло, каким языком говорит - того

не ведает. А подоблет кабы гречанин: сухощав, ус невелик, волосом черн". Все же

Атласову удалось найти с ним общий язык. Он разузнал и подробнейшим образом

записал множество интересных и чрезвычайно важных для Российского государства

сведений: "Соболей и никакова зверя у них не употребляют. А одежу носят тканую

всяких парчей, стежыную на бумаге хлопчатой... К Каланской Бобровой реке

приходят по вся годы бусы и берут у иноземцев нер-пичей и каланской жир, а к ним

что привозят ли - того иноземцы сказать не умеют".

Петр Первый, видимо, узнав от Атласова о Денбее, дал личное указание быстрее

доставить японца в Москву. Через Сибирский приказ была послана в Якутск

"наказная память" - инструкция служилым людям, сопровождающим Денбея. Прибывший

в конце декабря 1701 года "иноземец Денбей" - первый японец в Москве - 8 января

1702 года был представлен Петру в Преображенском. Переводчиков, знавших японский

язык, в Москве, конечно, не нашлось, но Денбей, живший среди служилых два года,

говорил немного по-русски.

После беседы с японцем в тот же день последовал царский "именной указ", в

котором говорилось "...ево, Денбея, на Москве учить руской грамоте, где

прилично, а как он рускому языку и грамоте навыкнет, и ему, Денбею, дать в

научении из руских робят человека три или четыре - учить их японскому языку и

грамоте... Как он рускому языку и грамоте навыкнет и руских робят своему языку и

грамоте научит - и ево отпустить в Японскую землю". Ученики Денбея впоследствии

участвовали в Камчатских экспедициях Беринга и Чирикова в качестве переводчиков.

Еще до беседы с царем в Сибирском приказе записана была также "скаска" Денбея.

Кроме приключений самого Денбея, в ней было очень много ценных сведений по

географии и этнографии Японии, данные об общественной жизни японцев...

Но Атласов всего этого уже не узнал. От берега Ичи он пошел круто на юг и

вступил в землю айнов, совершенно неизвестных русским: "...на камчадалов схожи,

только видом их чернее, да и бороды не меньше".

В местах, где жили айны, было много теплее, да и пушного зверья обитало гораздо

более - казалось, здесь можно было собрать хороший ясак. Однако, овладев

приступом огороженным частоколом селением, казаки нашли в нем лишь сушеную рыбу.

Здешние люди не запасали пушнину.

АТЛАСОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ

189

называет речку Бобровую, но уже в начале следующего века реки с таким названием

не знал никто. Предполагают, что Атласов говорил о речке Озерной, куда нередко

заходили из моря каланы - морские бобры. Но он прошел и дальше Озерной - до реки

Голыгиной и в "скасках" написал, что "против нее на море как бы остров есть".